Сейчас показывают по ящику сериал про известного предсказателя и гипнотизёра Вольфа Мессинга.
 А ведь у меня был в детстве непосредственный контакт с этой знаменитостью.
 
Послевоенная Москва. Повсюду развешаны объявления: «Психологические опыты».
 Мне  лет 10-12 .
Уговариваю отца купить билеты, и вот уже сидим где-то в первых рядах.
Мысль, что кто-то может прочесть мои мысли, вызывает недоверие и возмущение.
 Пусть-ка попробует!

А другим, похоже, хоть бы хны – вон сколько желающих на сцену лезет!
 Ну и я полезла.
 Посадили нас всех сбоку на стулья и «Колдун» (я его так про себя нарекла) и впрямь стал угадывать, что в какой записке написано.
Бумажки эти хранились у  специально выбранной зрительской комиссии. Но я всё равно не верила и изо всех сил пыталась угадать – в чём же жульничество?
Но пока ничего такого...
 Стала нервничать – подходила моя очередь.

Задание – написать ряд и место, а Колдун с завязанными глазами, держа тебя за руку, это место найдёт.То есть, иными словами, прочтёт мои мысли.

Не бог весть какие  мысли – 17 ряд 21-е место. Но всё равно нельзя!
 Пишу как можно мельче, скатываю бумажку  и отдаю комиссии. САмой строгой на вид тётеньке в перманенте штопором.
Потом мысленно представляю себе бабушкину шкатулку, куда мне не разрешалось лазить. Я, конечно, лазила. Прекрасно знала, что там лежит, и где хранится ключ.
Но знала я, а не  колдун!
Мысленно прячу бумажную трубочку в шкатулку, запираю, а ключ кладу под коврик у бабушкиной койки
Пусть теперь угадывает!

«Колдун» как сейчас у меня перед глазами. Невысокого роста, пышные с проседью волосы разлетаются во все стороны будто от ветра. В чём был одет – не помню, но не в чёрном,  Это меня разочаровало.
 Похож на короля Лира из фильма Козинцева. Но это я уже сейчас констатирую – так и стоит перед глазами. Будто ожившее фото.
Руки цепкие, горячие. И вообще весь какой-то нервный. Понесся куда-то совсем не в ту сторону. Дрожит весь.
А мне что, я иду себе.
- Думай, -  шепчет, - Думай!
- Сам думай, - думаю, - Я своё задумала и комиссии отдала. Теперь вот угадывай.

Поглядываю в сторону комиссии . Но нет, вроде бы, никаких знаков оттуда.
 Всё по-честному.

А он мечется вдоль рядов. Остановится, подпрыгнет – и в обратную сторону. Руку мне сжимает – аж больно, дышит прерывисто. На лбу вспухают бисеринки пота.
Покорно мотаюсь за ним, как змеиный хвост, ни о чём не думаю. Пусть он думает!

 Перед глазами – лишь запертая бабушкина шкатулка и ключ под ковриком.
Попробуй-ка, угадай мои мысли!

А мысли–то пустяк! 17 ряд, 21 место.

 Уже и зал начинает нервничать. И папка мой, вижу, аж шею вывернул. С другими-то всё  получалось как по маслу.
 Будто я в чём виновата.
А может, вправду виновата? Ну чего я выпендриваюсь, что кому доказываю?
 17-й ряд, 21-е место – подумаешь, военная тайна! Загоняла бедного дедушку.

Ладно уж, так и быть. Надоело.

Внезапно останавливаюсь у 17-го ряда, слегка подталкиваю Колдуна направо. Сразу сообразил, слушается! Он меня слушается! Скользит направо  меж рядами. Я - за ним.
Ну прямо змея!

Никогда не забуду упоительный контакт наших рук. Кто кого ведёт – уже не понять. Веду, конечно, я, но полное впечатление, в том числе, и у меня, что голова змеиная – он.
 А я – всё остальное. Вместе с хвостом.
Пятнадцатое место, пролёт. Он приостанавливается... Опять моё хвостатое еле уловимое движение, и мы лавируем меж стульев.
 Осталось всего пять.
 Вот и он - щупленький солдатик  в очках рядом с девушкой в крепдешине ромашками.
На спинке кресла перед  солдатиком то самое "очко". «21»! Я ведь с детства – игрок.
Стоп!
Солдатик испуганно вскакивает по стойке смирно. У девушки с колен падает сумочка. Что-то там рассыпается. Плывёт в проходе  облако пудры.
 Чихаю и наконец-то освобождаю руку. Аж затекла!
 
 - Предъявите ваш билет! - какой у него уже спокойный, властный голос!
Великий артист Вольф Мессинг...

Солдатик шарит по  карманам, потом девушка долго роется в сумочке. Билеты  засыпаны пудрой.  Напряжение зала нарастает.

- 17-й ряд... 21-е  и 22-е места.
Этого ещё нехватало!
 - Ты-то  причём? – шиплю «ромашкам» с 22-го места и для верности прижимаю барышню к стулу коленкой.

- Не слышу, громче! Уважаемая комиссия, что там написано у...у...
- У Юли! - ору я на весь зал.

 Вижу, как строгая дама в перманенте раскатывает мою трубочку и торжественно объявляет в микрофон:
-  17-й ряд, 21-е место.
Зал ликует, взрывается аплодисментами.

 Помучили мы их - никому так не хлопали!
Колдун в проходе раскланивается, а я побыстрей ретируюсь к отцу.

 Твёрдо решаю не оборачиваться. Но всё равно оборачиваюсь.

Мессинг со странной улыбкой, которую я тоже запомню на всю оставшуюся жизнь, грозит мне вслед пальцем.