(конец девяностых)
Так я “заболела” Изанией.
Стояла ли на вокзале, ловя привычным взглядом потенциальных покупателей, крутила ли им на коленке букеты – кому пять цветков, кому семь, кому чётное – на похороны;
возвращалась ли усталая домой, сидя в тамбуре на пустом перевёрнутом ведре среди чужих ног и коробок; или гуляла по лесу с Джином....
Поливала грядки, полола – повсюду Изания была со мной, это царствие Божие на земле, которое мне предстояло сотворить.
Этот “пятый сон Веры Павловны”…
Я записывала его манящие видения на старых и новых газетах, клочках квитанций, шоколадных обёртках и масляных салфетках от пирожков, на каких-то лесных бумажках подозрительного происхождения, коробках из-под сигарет и лекарств.
В кармане джинсов у меня всегда лежал шариковый карандаш, но записная книжка, сколько ни пробовала её заводить, вечно куда-то исчезала.
Поэтому я, в конце концов, плюнула и смирилась, просто переписывая в конце дня все записи с бумажек и картонок на машинописную страницу.
Сразу же придумалось и имя лидера Изании – Егорка Златов.
Егор, Георгий – это, само собой, Освободитель на белом коне.
А Златов… Сталь, злато…
“И будет по всей земле, говорит Господь: две части на ней будут истреблены, вымрут, а третья останется на ней. И введу эту третью часть в огонь, и расплавлю их, как плавят серебро, и очищу их, как очищают золото: они будут призывать имя Моё, и Я услышу их...” (Зах.13, 8-9).
“Так говорил Златов”…
Ещё одна рубрика появилась в мистерии, куда вошли размышления героя-лидера - буквально захлестнувший меня поток будто подслушанных изречений и раздумий, которые я едва успевала на чём попало фиксировать.
А потом непостижимым образом самые, казалось бы, несовместимые пласты будущей книги соединились сами собой в некий “многослойный фантастический пирог”, как написал в отзыве один из первых читателей и рецензентов романа.
Судьба героини, “минуты роковые на пиру богов”, который ей суждено было посетить. Мистическая подготовка суда над Сталиным в Преддверии вечности. Описание Изании, документальные страницы свидетельств о вожде в русле истории страны и случившегося с ней “апокалипсиса”.
Выдержки из Священного Писания, высказывания отцов Церкви, религиозных философов и новоиспечённого Егорки Златова…
Так я “заболела” Изанией.
Стояла ли на вокзале, ловя привычным взглядом потенциальных покупателей, крутила ли им на коленке букеты – кому пять цветков, кому семь, кому чётное – на похороны;
возвращалась ли усталая домой, сидя в тамбуре на пустом перевёрнутом ведре среди чужих ног и коробок; или гуляла по лесу с Джином....
Поливала грядки, полола – повсюду Изания была со мной, это царствие Божие на земле, которое мне предстояло сотворить.
Этот “пятый сон Веры Павловны”…
Я записывала его манящие видения на старых и новых газетах, клочках квитанций, шоколадных обёртках и масляных салфетках от пирожков, на каких-то лесных бумажках подозрительного происхождения, коробках из-под сигарет и лекарств.
В кармане джинсов у меня всегда лежал шариковый карандаш, но записная книжка, сколько ни пробовала её заводить, вечно куда-то исчезала.
Поэтому я, в конце концов, плюнула и смирилась, просто переписывая в конце дня все записи с бумажек и картонок на машинописную страницу.
Сразу же придумалось и имя лидера Изании – Егорка Златов.
Егор, Георгий – это, само собой, Освободитель на белом коне.
А Златов… Сталь, злато…
“И будет по всей земле, говорит Господь: две части на ней будут истреблены, вымрут, а третья останется на ней. И введу эту третью часть в огонь, и расплавлю их, как плавят серебро, и очищу их, как очищают золото: они будут призывать имя Моё, и Я услышу их...” (Зах.13, 8-9).
“Так говорил Златов”…
Ещё одна рубрика появилась в мистерии, куда вошли размышления героя-лидера - буквально захлестнувший меня поток будто подслушанных изречений и раздумий, которые я едва успевала на чём попало фиксировать.
А потом непостижимым образом самые, казалось бы, несовместимые пласты будущей книги соединились сами собой в некий “многослойный фантастический пирог”, как написал в отзыве один из первых читателей и рецензентов романа.
Судьба героини, “минуты роковые на пиру богов”, который ей суждено было посетить. Мистическая подготовка суда над Сталиным в Преддверии вечности. Описание Изании, документальные страницы свидетельств о вожде в русле истории страны и случившегося с ней “апокалипсиса”.
Выдержки из Священного Писания, высказывания отцов Церкви, религиозных философов и новоиспечённого Егорки Златова…