Итак, вернулись мы к развилке, погрозили Сивому Мерину кулаками, а Петрова - так даже за хвост дёрнула, чтоб не врал, и пошли по дороге направо. Несколько дней шли, никуда не сворачивая. И вот однажды...
- Лес! - закричала Петрова, - Я вижу Лес!
- Это не Лес, - сказал Суховодов.
- Обман зр-рения! - поддержал его Ворон.
Петрова сказала, что у неё интуиция, а я - что мы по горло сыты её интуицией.
- Ну, и пожалуйста. Вот пройдём мимо Леса...
- Кажется, там и вправду деревья, - сказал Бедный Макар.
- Давайте глянем, что там такое, - сказала Варвара, - Одним глазочком...
Нет, всё же не зря их не берут на корабль!
Решение зависело от меня, а это хуже нет, когда от тебя ждут решения, в котором ты сам сомневаешься. И надо делать вид, что не сомневаешься.
А вдруг действительно пройдём Лес?
- Ладно, - сказал я, - Только глянем.
Подошли ближе, глянули. Само собой, оказалось, что Суховодов прав - никакой это не Лес, а просто высоченный зубчатый забор, выкрашенный зелёной краской.
- Ну, убедились?
- А может, Лес за забором? - предположила Петрова.
- Весьма вероятно, - сказал Макар
- В самом деле, - что же за забором? - поддержала Варвара.
Суховодов сказал, что ничего там нет путного и интуиция подсказывает ему уносить ноги.
- Давайте постучим в ворота и спросим, - предложила Петрова.
Мне самому было интересно - что же там за забором?
На стук никто не отозвался.
Надо влезть на забор и посмотреть, - сказала Петрова.
Лезть, разумеется, должен был "настоящий мужчина". Я полез. Влез и увидел...Ничего я не увидел. Ни домика, ни кустика, ни одной живой души, ничего такого. Голое место, обнесённое забором.
Я спрыгнул на этот странный пустырь, отпер ворота и впустил остальных.
- Ну, убедились? Где ваш Лес?
- Странно, - сказала Петрова.
- И очень даже интересно, - сказала Варвара, - Пойдём, спросим?
Мне самому было странно и интересно. Только спрашивать было некого. Пустырь и пустырь. И вдруг мне что-то послышалось.
Остальные тоже прислушались, замерли.
Откуда-то из-под земли доносилось дробное постукивание, - вроде как моторчик лодочный работал. Пригляделись - в земле железная крышка, выкрашенная под цвет почвы, замаскирована. Стали поднимать, - не поднимается. Попробовали отвернуть, - звук стал громче. Под крышкой оказалось что-то вроде норы, а в норе сидел, скорчившись, человечек, и так трясся, что у него зубы стучали как моторчик. При виде нас туземец совсем расклеился, - того гляди окачурится.
Мы спросили, чего он так боится.
- В-в-в, - сказал человечек, - В-в-вас!
Тогда мы спросили, почему он нас так боится. Мы поклялись, что у нас нет ни ножей, ни пистолетов, ни злых намерений, что мы не разбойники и не людоеды. Человечек немного успокоился, но сказал, что всё равно нас боится, потому что, во-первых, не исключено, что мы врём, то есть мы разбойники, людоеды, и у нас ножи, пистолеты и злые намерения. Во-вторых, у нас может быть при себе какое-либо другое страшное тайное оружие, неизвестное в Городе Трясунов. В третьих, мы можем быть поджигателями. В четвёртых, не исключено, что мы занесём в город страшную инфекцию, в результате чего все трясуны погибнут. Или мы вообще психи, от которых неизвестно, чего и ждать.
Мы посмеялись и сказали, что это они, скорее всего, психи, что нужны они нам, как прыщ на носу. Что мы к ним заглянули совершенно случайно, приняв зелёный забор за Лес, к которому сейчас идём.
Тут он перестал трястись и спросил:
- Что? Я не ослышался? Вы идёте к Лесу? Идёте к Лесу?!
Мы сказали, что да, идём к Лесу, и не понимаем, что тут такого страшного.
Тогда человечек закричал:
- Эй, трясуны, слышите? Они идут к Лесу и не понимают, что тут такого страшного!
Тут земля будто зашевелилась - оказалось, вокруг сотни таких же норок с завинчивающимися крышками. Оттуда выглядывали трясуны, смотрели на нас во все глаза, подпрыгивали, чтобы получше разглядеть, и снова прятались.
Человечек объяснил, что они никогда прежде не видели чудиков, Которые Идут к Лесу и не Понимают, что тут Такого Страшного. Сам он нам этого тоже объяснить не может, поскольку даже говорить боится на подобную тему, но сейчас все жители их подземного города будут "праздновать труса", и, если мы примем участие в этой церемонии, нам всё станет ясно.
- Странно, - сказала Петрова.
- И очень даже интересно, - сказала Варвара, - Мы обязательно примем участие.
- А кто боится, может нас здесь подождать, - сказала Петрова.
Это означало, что "настоящие мужчины" поплетутся за ней в это дурацкое подземелье, а ненастоящие - не поплетутся.
Макар сказал, что ни за что не позволит себе отпустить беззащи-тных девчонок одних. А Суховодов сказал, что без него все трое совсем пропадут.
А мне, честно признаться, самому было интересно. "Праздновать труса" - наверное, это что-то вроде нашего "дня железнодорожника" или "работника торговли"...
Мы спустились в норку, человечек открыл боковую дверь и по подземному коридору проводил нас в большой полутёмный зал. В центре зала возвышалось что-то вроде сцены, вокруг - скамейки. Сюда со всех подземных коридоров стекались трясуны, рассаживались на скамейках. Мы тоже сели.
Здесь было ужасно холодно и сыро.
Потом свет вовсе погас, заметались по залу зловещие сине-зелёные тени, что-то завыло, застонало, что-то выскочило на сцену и запрыгало в жутком танце.
Петрова взвизгнула и вцепилась в меня справа, Варька взвизгнула и вцепилась в меня слева. А мы с Макаром уцепились за Суховодова.
- Не бойтесь, - уговаривал Суховодов, - Это же наш знакомый Безубежденцев, что на одних подмётках семи царям служит. В Сонном Царстве усыпляет, здесь - пугает. Работа у него такая. Не бойтесь!
Но тут Петрова справа, а Варвара слева так завизжали, что я почти оглох. Посреди сцены откинулась крышка люка, и оттуда выбралось... привидение. Самое настоящее,закутанное в белый саван. А за первым привидением вылезло второе, тоже узкое и высоченное, только не белое, а зелёное. Нам шепнули, что это сам правитель города Страх и его супруга госпожа Тоска Зелёная.
- У Стр-раха глаза велики! Кар-р!
Ворон был прав. Действительно, ну и глазищи - огромные, круглые, каждое с тарелку. А рост!
- Не бойтесь, - продолжал увещевать нас Суховодов, - Это они на ходулях. Чтоб было пострашнее. А вообще-то они карлики. Да перестаньте трястись!
Куда там "перестаньте"...
- У-у-у! - завыл Страх в микрофон, - Раз, два, три...У-уу!
Если в плену у Матушки Лени я понял, что такое "сладкий" голос, то теперь я узнал, что такое голос "замогильный". По спине забегали мурашки.
- Итак, мои верные подданные, на какую тему мы праздновали труса в прошлый раз?
Подданные помалкивали.
- Так, понимаю, вы даже боитесь повторить. Госпожа Тоска Зелёная нам напомнит.
- Вы, Ваше Устрашительство, рассказывали о том, что произойдёт, если Земля вдруг перестанет вращаться.
- Вращаться вокруг своей оси, - поправил Страх, - Надо быть точными в формулировках. Все помнят эту ужасную картину? Или повторить?
- П-помним! - закричали трясуны, начиная помаленьку дрожать, - Н-не н-надо п-повторять!
- Тогда будем праздновать труса на новую тему: что произойдёт, если Земля вдруг перестанет вращаться вокруг Солнца? У-уу!
Раньше я как-то на эту тему не думал - ну, вращается Земля вокруг Солнца и вращается, закон природы, к чему бы ей останавливаться? Но оказалось, что очень даже может остановиться, и тут такое начнётся, что и податься некуда. Всем крышка. А Страх продолжал изображать картинки одну другой похлеще, - уже весь зал трясся и стучал зубами. Даже скамейки разваливались от сильной вибрации, служителям приходилось их тут же ремонтировать. Другие служители ходили по рядам с валерианкой, нашатырным спиртом и носилками, и приводили в чувство тех, кто от ужаса терял сознание.
Постепенно зал опустел. До смерти напуганные трясуны один за другим ныряли в боковые коридоры, а оттуда - в свои норы.
Мы остались наедине со Страхом.
- Значит, это вы идёте к Лесу и не понимаете, что тут такого страшного? - грозно крикнул нам Страх, - Ну так я вам расскажу-у!
- Не стоит, - сказал я, - Мы, пожалуй, пойдём.
- Р-раскажите, - шепнула Варвара, - Это д-даже очень интересно.
- Оч-чень, - кивнула Петрова, - Б-будем знать, чего б-бояться.
Глаза у обеих девчонок тоже стали большими и круглыми.
- Бояться надо всего, - проревел Страх, - В-всего, в-всегда и в-всех!
И пошёл. Про людоедов и разбойников, про эпидемии, наводнения и землетрясения, про покойников, утопленников и прочих вурдалаков. И что надо бояться друг друга и даже самих себя.
Я вообще-то не трус. Будку "Не трогать - смертельно"! сколько раз на пари трогал, "Вия" ночью на даче читал и всё такое, но тут и у меня зубы застучали, будто перекупался.
- П-пошли отсюда! - крикнул я, - Вперёд, за мной! То есть назад!
Какое там "вперёд-назад"!
- Н-никуда н-не п-пойду! Б-боюсь! Ма-ма-а!! - захныкала Петрова и бросилась в коридор. Я вдогонку. Но Петрова уже исчезла - наверное, прыгнула в какую-нибудь свободную нору. Я - снова в зал, за подмогой, и столкнулся с Бедным Макаром.
- Идите в Лес одни. Это всё я, из-за меня все несчастья! А б-будет ещё страшнее! Я в-вас погублю! П-прощайте!
Вырвался и пропал в темноте. А в зале Варвара рвалась из рук Суховодова, орала, что тоже никуда не пойдёт, что носа она уже однажды лишилась, теперь как бы не лишиться головы. Что разыскать Тайну было бы, конечно, очень интересно, но лично она никогда не жила в тёмной норе, а это, в конце концов, ещё интереснее.
- Ср-робел - пр-ропал! - каркнул Ворон, улетая в коридор, - Пуганая вор-рона куста боится!
Напрасно Суховодов уговаривал нас остановиться, а меня - что-нибудь предпринять. И тут я вспомнил про Дудку-Побудку. Дрожащими руками попытался развязать рюкзак, пальцы не слушались.
- А ну, кто у нас тут шибко храбрый? - прогудел Страх, - Вот я сейчас на него погляжу-у!
И как уставится на меня огромными круглыми глазищами, каждое с тарелку!
- Подойди. Дай сюда.
Тут я и не выдержал, - будто меня заколдовали эти глазищи. Швырнул Страху наш походный рюкзак и бегом по коридору прочь. Влетел в пустую нору, запер дверь, завинтил покрепче крышку. Сижу в темноте, дрожу, всего боюсь. Темноты боюсь, а света ещё пуще боюсь. Задохнуться боюсь и вылезти подышать боюсь. Один боюсь, с другими тоже боюсь. Спать захотел - заснуть боюсь. Есть захотел - и есть страшно. Ещё отравят!
Так и потянулись дни за днями. Сидим и дрожим. То нами Страх правит, то госпожа Тоска Зелёная. Каждый день празднуем труса на разные страшные темы. Безубежденцев к каждой теме придумывает танец пострашней.
Напугаемся до смерти - и назад по норам.
Вскоре я совсем свыкся со Страхом, будто всюжизнь сидел в тёмной норе, дрожал и праздновал труса, а ученик седьмого класса пионер Олег Качалкин, член клуба Юных Авиамоделистов - это и не про меня вовсе.
Друг с другом мы почти не общались, так как боялись друг друга. Тольтко Суховодов всё к нам приставал, уговаривал плюнуть на Страх и идти дальше искать Тайну.
Мы огрызались, что хорошо плевать тому, с кем никогда ничего не случается, кому безопасность гарантирована, а толкать других на риск - махровый эгоизм. Суховодов обижался, замолкал, и все снова разбредались по норам.
Но однажды...
В дорогу! Встань, человек, расправь плечи и иди! Пора в путь!
Дудка-Побудка! Я сразу узнал её и почувствовал, что ни капельки не боюсь. Как темно, душно и сыро в норе! Тоска зелёная...И вообще, почему я здесь торчу, когда давным-давно пора идти? И где остальные?
В дорогу! В дорогу!
Звук доносился из зала. Я бросился туда и не поверил своим глазам, потому что играл на Дудке-Побудке...сам правитель Страх!
Петрова, Варвара, Бедный Макар тоже выползли из своих нор на звук и стояли молча, как и я, ничего не понимая.
И Страх удивлённо таращился на нас огромными, каждое с тарелку, глазищами. Рядом с ним стояли Безубежденцев и Суховодов. Суховодов подбежал к нам.
- Не удивляйтесь, ребята. Это я подговорил Правителя достать из рюкзака Дудку и сыграть на ней, чтобы Безубежденцев сплясал что-нибудь новенькое. Они думали - это простая дудка, я их обманул. Возьми у него Дудку, Олег, не бойся.
А я и не боялся. Чего тут было бояться - тщедушный жалкий карлик на ходулях. Глазищи со страху огромные - наверное, сам себя боится!
- Отдай Дудку!
Страх попятился. Молча послушно отдал мне нашу Дудку-Побудку и побыстрей ретировался.
Тех, кто его не боится, он, видимо, боялся сам.
В дорогу! В дорогу!
- Айда с нами, - предложил я Безубежденцеву, - Неужели тебе не противно служить Страху?
- Кому служу, тому пляшу, - отчеканил тот, - От рожденья не имел убежденья!
- Ну, пляши, пляши. В дорогу, ребята!
- Кто идёт впер-рёд, того Стр-рах не бер-рёт! - Ворон был, как всегда, прав.
Мы побыстрей выбрались за ворота и пошли прочь из города трясунов. Нам больше не было страшно идти к Лесу. Не потому, что исчезли опасности, - их в пути хоть отбавляй. Просто теперь о них как-то не думалось. Снова спасла нас Дудка-Побудка. Если бы не она и не это самое "чувство дороги", сидеть нам навсегда по норам и дрожать. И превратились бы мы в персонажей-трясунов, а люди сочинили бы про нас разные сказки, поговорки и пословицы. Вроде того, что лучше погибнуть в дороге, чем вечно жить в плену у Страха и Тоски Зелёной.
Все радовались свободе, обнимались и пели. Мы с Петровой тоже бы не прочь были порадоваться, если бы не часы.
Наконец, она не выдержала:
- Ну?
- Одиннадцать лет, - сказал я.
- Пятнадцать да одиннадцать...Ох! Неужели столько времени прошло? Нет, тут нескольких месяцев не хватает.
- Начинаешь скрывать возраст, Петрова?
- Чтоб я ещё хоть раз остановилась...Остановлюсь - можешь меня убить.
Но убить Петрову мне пришлось бы очень скоро. Всё началось с того, что мы разбудили Беду.