*   *   *

- Взойди, заветная Звезда
Святой пленительной Свободы! -
Взывали к Небесам всегда
Герои избранной породы...

Иные нынче времена -
В гальюн позорно и стремительно
Погибшая летит звезда...

И, право, жаль вас, господа:

Падение свободно, да... -

Но до чего же
ОМЕРЗИТЕЛЬНО!

       B БЕСЕДКЕ С: Александром, Макаровой Ларисой Николаевной,
                              Игорем Игнатовым и Искателем

       Александр:
 - Может, перед построением Изании сначала съездить на Кубу? Почему же идеи коммунного ведения экономики приводят к нищете, а марксистские идеи к насилию и подавлению личности?

       Юлия:
 - Вот думала я, что Вам ответить про Кубу, где, как и Вы, не была, но была моя знакомая в советские времена, и вспомнила её рассказы.
 Что живут там действительно небогато, трудно, но весело – всё время поют и танцуют. Вспомнилось известное: “Богачу, дураку, и с казной не спится. Бедняк гол, как сокол – поёт, веселится”.

       В общем, кто что в жизни ищет.
 Ещё припомнился автобиографический рассказ из книги одного странника, который колесил по Руси, питаясь подаянием и ничего не имея, и был счастлив.
 Но мечтал об одном – иметь популярную в те времена книгу – “Добротолюбие”.
 Долго копил милостыню, наконец, купил.
 Читает, наслаждается, но покой потерял. Котомку свою нигде оставить не может, спать боится – ограбят.
 И когда, наконец, его действительно обчистили, вздохнул счастливо и впервые за много дней снова спал спокойно.

       Только я собралась Вам об этом рассказать – звонит та моя знакомая (честное слово, не вру), жалуется на жизнь.
 Я ей:
 – Помнишь, как ты жила на Кубе? Бедно, но весело...
Она вздохнула:
 - Я бы и сейчас с радостью там жила.
 Я ей:
 - Так расскажи подробнее об этом у нас на Форуме одному господину.
Испугалась:
 - Нет, нет, только меня не впутывай, сейчас не знаешь, чего ждать.

       Вот откуда все наши беды, Александр, - трусость.
 Плюс - лень, равнодушие, жадность, эгоизм, ложь, предательство.

 В общем, набор “первородных грехов” - послушание Змею. За что мы когда-то лишились рая и перестали быть “по образу и подобию”.
 Вот люди и прут на плотах в “проклятый капитализм”, где “звероподобие” не ограничивают и строят на нём так называемый “прогресс”.
 А коммуняки, верующие в светлое будущее, старались насильно переделать человека, за что мир их и возненавидел.
 “Мир любит своё” – глаголет Евангелие.

       Кстати, ещё Белинский признался, что уничтожил бы большую часть человечества, чтобы оставшиеся жили светло и прекрасно. Так что часто экстремизм у хороших людей – от боли за уродство мира.
       2001-12-10

*   *   *
      
Макарова Лариса Николаевна, Астраханская область:

  “Я сейчас не работаю в школе, ушла навсегда, как ненужный отживший сучок с дерева. Несмотря на то, что кончила эту школу, работала в ней после института четыре года, и вот четыре года с 6-годичным перерывом за это десятилетие.
 Жаль было расставаться с учениками (не хвастаясь – меня уважали), но современная директриса и установочки раздражали, возмущали, и я поняла – не стоит бороться за место под этой крышей.
Так что я потеряла общественную значимость и сейчас – просто никто.
       (Далее М. сообщает, что отец, умирая, просил их с сестрой позаботиться о парализованной мачехе. - Юлия)

       И вот мы (благо обе без семей) за ней ухаживаем вахтовым методом, куда я и езжу периодически и где мне удаётся переночевать в своей квартире только в день приезда. А потом я ухожу к ней, меняя сестру.

Живём, как на дыбе, а наша “принцесса” ест-пьёт, смотрит ТВ чуть ли не целый день, читает газеты, говорит по телефону (только ходить не может...)

 Чего только не передумали с сестрой, но пришли к выводу, что это наш крест. Вот мы её и не бросаем, хотя уже дальше не знаем, как жить; свои квартиры стоят без нас.
 Я не могу и не хочу бросать родительский старый домишко здесь, в Енотаевске - вот и “катаюсь” туда-сюда.
 Простите меня за этот вопль души”.

       Юлия:
 - И подумалось с горечью – эх, была бы Изания!
 Хоть бы в Астрахани с отделением в Енотаевске. То есть своя служба взаимного жизнеобеспечения по системе взаимозачётов в “иуе” (изанских условных единицах).

База данных о своих овощеводах, животноводах, поварах, владельцах дачных участков, автотранспорта...О строителях, ремонтниках, медиках, воспитателях детей – как младшего, так и старшего возраста.
Преподаватели-репетиторы, музыканты, компьютерщики.
 Уроки труда, эстетики; иностранные языки, обучение младшего медперсонала, уход за больными и престарелыми…

       Подумать только, три (!) практически пустующих квартиры, заброшенный дом с участком, две несчастных, выброшенных из жизни женщины, изнывающая от одиночества старушка…

       Была б Изания, мы бы (разумеется, с согласия хозяев) организовали в одной из квартир что-то вроде пансионата с питанием и уходом для нескольких таких больных или немощных родственников.
 С тем же телевизором, библиотекой и прочим совместным досугом – старикам было бы вместе не так тоскливо. Да и сколько бы освободилось дополнительных сил, места и времени!

 Уход можно было бы организовать по графику дежурств, или же на других условиях – например, закупать на всех продукты, готовить обеды. Оказывать Изании транспортные, строительные, ремонтные услуги, заниматься с детьми, лечить – у кого к чему душа лежит.

И каждому шёл бы “дебит-кредит” в иуе дополнительно к основной работе, если таковая имеется.

       Итак, в первой квартире – пансионат, во второй – классы для занятий с детьми (продлёнка после школы) по любым специальностям.
 С обедами по возможности из наших продуктов (молоко, яйца, мясо, овощи и фрукты от изан-производителей), доставляемых на места нашим транспортом.
 Всем - и за аренду квартиры, и за уход, и поварам, и педагогам, и водителям начисляются иуе.
В третьей квартире – что-то вроде гостиницы для приезжих “наших” из других изаний или для временно испытывающих трудности с жильём – на тех же условиях.
 Тоже с пансионатом. Такие пансионаты-гостиницы хорошо было бы организовать в изаниях по всему бывшему Союзу, особенно в курортных зонах и даже за пределами СНГ (взаимный обмен гостями и услугами с переводом иуе на тот или иной валютный курс).

       Ну а старый дом Ларисы Николаевны можно было бы отремонтировать и тоже сдавать “своим”. Хотя бы половину - тем, кто привык и любит работать на земле, кто построил бы с нашей помощью теплицы, помещения для животных и птицы, чтобы регулярно обеспечивать Изанию продуктами и реализовать свои мечты и возможности.

       Уверена – и самой Макаровой, и её сестре, и ещё многим, многим другим “выброшенным за борт” нашлось бы достойное место в системе изаний.
 Надо только хорошо продумать способы оперативной связи, пока нет “общей компьютерной диспетчерской”. И защиту от аферистов и наездов.

       Сообщение Ларисы Николаевны навело на мысль организовать на нашем форуме специальную ветку “Была бы Изания…”, где каждый желающий мог бы рассказать о своих проблемах, а мы – ответить, чем тут можно помочь.
Так совместно будем организовываться.

       А конкретные предложения для банка данных “хочу получить и хочу предложить” по указанным в вопроснике темам присылайте на нашу почту.

       Вот сейчас по “ящику” передают о замерзающих жителях Иркутской области.
 Изания эту проблему смогла бы преодолеть с помощью оперативно организованного компактного проживания в нескольких отапливаемых домах-гостиницах на полном пансионе и взаимном жизнеобеспечении.
 Как говорят, “собором и чёрта поборем”.
 Короче, приглашаем всех высказываться. Хватит дрыхнуть, а то скоро из-под нас и печь унесут.
       2001-12-17

       (“Ветку” эту тоже следовало бы назвать “Гласом вопиющего в пустыне”. Народ по-прежнему “дрых”, а я – голосила. – Юлия)

*   *   *

       Александр:
 - Не думаю, что все эти люди (бедняки – Юлия) исключительно высокодуховны.

       Юлия:
 - Разумеется, не все бедняки “высокодуховны”, бывает и наоборот, равно как и богачи.

 Одни служат своему богатству, становясь его рабами, страдая от обжорства и страха его потерять.
 Другие – от зависти, злобы, ненависти и иллюзии, что счастье – в этом самом богатстве.

 Но общеизвестно, что нельзя одновременно служить двум господам. То есть “высокодуховно” чахнуть над златом, подобно Кащею. Или “высокодуховно” пировать во время чумы. Или “высокодуховно” ненавидеть Моцарта.
       Уж Пушкину-то, вашему тёзке, вы в правоте не откажете?

       Ещё один духовный авторитет – библейский проповедник Екклесиаст восклицает:
       “Кто любит серебро, тот не насытится серебром; и кто любит богатство, тому нет пользы от того. И это – суета!

       Умножается имущество, умножаются и потребляющие его; и какое благо для владеющего им, разве только смотреть своими глазами?

       Сладок сон трудящегося, мало ли, много ли он ест; но пресыщение богатого не даёт ему уснуть.

       Есть мучительный недуг, который видел я под солнцем: богатство, сберегаемое владетелем его во вред ему.

       Как вышел он нагим из утробы матери своей, таким и отходит, каким пришёл, и ничего не возьмёт он от труда своего, что мог бы понести в руке своей.

       И это тяжкий недуг: каким пришёл он, таким и отходит. Какая же польза ему, что он трудился на ветер?”

       Как видите, не только ненавидимые вами коммуняки со своими лениными-сталиными исповедывали “нестяжание”, но прежде сама Библия, и все основные религии.
 Общеизвестны слова Христа о том, что легче “верблюду пройти сквозь игольные уши, чем богатому войти в царство Божие”.

 Во всей классической русской литературе вы не найдёте ни одного положительного образа богача. Разве что Пьер Безухов, но и тот своё богатство ненавидел, стыдился его, а под занавес стал декабристом.

       Александр:
 - “ребята в кожаных куртках, отнимающие у крестьянина последнее во время продразвёрстки, обрекая его семью на голодную смерть”.

       Юлия:
 - Эти “ребята” конфисковывали зерно не для себя, а для населения послевоенных, тоже вымирающих в разрухе городов, когда крестьяне не вняли призыву добровольно “поделиться” хлебом. Бог им всем судья.
 Но каким судом судить нынешних, столь милых вашему сердцу “новых русских”: Березовских, Гусинских, Чубайсов и прочую вампирскую “семью”, жиреющую со своими тёлками и отпрысками на забугорных виллах с бассейнами, наполненными слезами и кровью “дорогих россиян”?

       И вообще, почему мы должны оправдываться, что хотим построить некую альтернативу нынешнему СНГ-беспределу?
 Да и в Штатах, и в Израиле сейчас дела вовсе не так хороши – наши соотечественники оттуда уже в панике драпают от антиглобалистов и террористов, которые покруче наших “пофигистов”.
 И это - только начало, согласно Апокалипсису, предсказавшему последнюю Революцию и гибель погрязшего в разврате и роскоши Нового Вавилона.
 Так предложите нам достойную “хомо сапиенса” капиталистическую модель – глядишь, и никакой Изании не понадобится.

       “Слава, слава героям, - говаривал Маяковский, - Впрочем, им уже достаточно воздали дани. Теперь поговорим о дряни”.

 Как видите, уже в двадцатые–тридцатые годы были “герои” и была “дрянь”.
 Были Николаи Островские и были будущие Горбачёвы-Ельцины, ждущие своего часа.

 Иуды от коммунистов, как и иуды от христиан, подтверждают лишь несовершенство человеческой природы, склонность предавать высокие идеалы, а отнюдь не опровергают сами идеалы.
 Всегда легче сесть на собственную задницу и скатиться с горы, чем на эту гору взбираться. Или продать истину за тридцать сребреников вместо того, чтобы за неё отдать жизнь.

       Александр:
 - “Или сделать что-либо профессионально, заработать денег (так вами ненавидимых) и пустить их на пользу людям”.

       Юлия:
 - Да в том-то и дело, что заработать хорошие деньги можно при столь обожаемом вами капитализме лишь у “новых русских”, которые дочиста обобрали народ. То есть у воров.

 Вы собираетесь повкалывать на какого-либо олигарха, чтобы он расплатился с вами крадеными у народа деньгами (в том числе у вас, у ваших детей), отслюнив тому же народу на пропитание.
Тем самым вы как бы признаёте, узакониваете эту кражу и согласны питаться объедками с барского стола.
 Изания же хочет по возможности зависеть только от себя и Господа Бога.

       Александр: “миллионы жертв – случайность”?

       Юлия:
- Ну, во-первых, к Сталину Изания не имеет никакого отношения, даже обсуждение сталинской темы в романе вынесено на отдельный форум.
 Во-вторых, не такие уж “миллионы”, не верьте брехне идеологических шавок, зарабатывающих у новых хозяев кость пожирней. При Сталине они тявкали совсем иное.

А в-третьих, революция во имя глобального передела собственности в пользу народа не могла обойтись без жертв.
 Вы лучше сравните-ка с нынешними жертвами. И во имя чего?

       Александр: “Вот только жалко вас и ваши личные судьбы”.

       Юлия:
 - А мне вот Вас жалко, Александр.
“Куба могла бы купаться в роскоши только за счёт туристов”.
 И это – Ваш идеал? Обслуживать жирных бездельников?
 И ради этого Вы родились на свет Божий?
 Кстати, уж тогда лучше было бы засадить всю Кубу марихуаной – вообще стопроцентная прибыль.
       С надеждой, что Вы всё-таки поймёте, что “в саване карманов нет”.
       2001-12-19

*   *  *

О ТЕРМИНАХ.

       Игорь Игнатов:
 - Совок, по моему определению, - это “испортившийся”, дегенерировавший советский человек.
Зою Космодемьянскую и генерала Карбышева совками не назовёшь.
“Совок” – это феномен позднесоветской жизни. С одной стороны, он и “западным” никогда не станет, а с другой стороны, он по мелкости и гнилости души свою страну, извините за выражение “похе…л”.

 “Совок” – это человек с сохранившимся, но разбитым в крошку солидарным сознанием. Позднесоветский духовный люмпен.
 Именно совки предали СССР, созданный и оборонённый советскими людьми.
 Если вы себя к людям этого архетипа не относите, зачем обзываете себя “совком”?
 Совок – враг советского. Часто по дурости, конечно, но дурак, как говорится, – худший враг.

       Юлия:
- Ну, конечно же, в понятие “совка” я вкладываю совсем другой смысл.
 Для меня это просто уменьшительное от “Хомо советикус” – в чём-то наивного, доверчивого, бескорыстного полуребёнка, готового при правильном руководстве на великие подвиги и в ярости крушащего всё вокруг, когда его начинают обманывать взрослые.

Для меня “совки” – это персонажи фильмов, книжек и песен тех лет – все эти Максимы, письмоносицы-Стрелки, свинарки Глаши.
Это они в начале “катастройки” так трогательно заявляли, что у нас “секса нет” и “дорогие шубы нам совсем ни к чему, побольше б дешёвого кролика и цигейки”.

       Себя я называю “совком” из протеста и чувства солидарности и любви к хомо советикус.

       Игорь Игнатов:
 - Во-вторых, эта антитеза между “совками” и монархистами, “красными” и “белыми” – не ко мне.
Советский период я ценю не меньше вашего, а к дореволюционной России отношусь спокойно. Когда монархия пошла в капитализм, она вполне закономерно накрылась медным тазом.
 Моя самоидентификация связана с периодом арийской Руси, а не царства Николаши.
 Но я, естественно, проповедую качественно новый синтез.

       Триглав, арийское воинско-жреческое основание, старый русский завет. На нём Православие, как результат нового витка развитии Откровения.
Роль монархии в том, что она худо-бедно сохранила нашу инокость и собрала для нас Империю (кстати, именно при монархии удалось сохранить единство Руси.).
Но в принципе, на этом периоде я особенно не циклюсь.
Моё – это сочетание ранней Руси и советского периода.
       Арийская основа – Православие – Наука – Солидарность.

       “Русский” – это прилагательное, а не национальность. (Вот и я о том же – Юлия).

Евразия, СССР, Империя – продукт континентальной экспансии Руси из её вторичной родины в северо-восточной Европе.
Русичи – носители молодого, архаического духа ранней Руси, яростного, но согласного Господу Перунова откровения.

        В то же время, я, безусловно православный (спокойно-православный) и советский. Вера в моей семье никогда не прерывалась, но при этом родичи были очень отличны от нынешних “православненьких”, оправославившихся с изданием государева указа.
 Очень-очень спокойными были раньше верующие люди, со здравыми мыслями и без неофитских, разумеется, закидонов и стилизации.

        В семье моей верили всегда и спокойно – при Николае, при Ленине, при Сталине, при Брежневе, при Меченом...
 Ходили себе в церковь, жили полноценной жизнью и радовались маленьким человеческим радостям.
 Кто начнёт мне байки рассказывать про “зажимы” веры в СССР – тому в глаза готов плюнуть. Передо мной вся жизнь моя прошла, как пример обратного.
 Причём православие моего отца прекрасно сочеталось с членством в партии и работой в KGB. Кто бы слово когда сказал.
На нынешних “православненьких” я не надивлюсь. Если бы минувшие поколения были бы, как они, как бы мы вообще смогли бы построить какую-либо державу.

       Юлия:
 - Сама я, как уже писала, малость “не от мира сего”.
 Для меня понятие Бога, Истины и смысла жизни всегда были главными, всё определяющими, хотя родичи на эту тему никогда не говорили.
 Поэтому разбираться мне пришлось с Божьей помощью, метаться в лабиринте всевозможной “дури”, вплоть до карточных игр “по–крупному” и ипподрома.
И взывать: “Если Ты есть – спаси, погибаю”!

       Потом был период всяких мистических переживаний, воцерковление (ещё при Брежневе), отчаянные попытки “всех спасти”, в том числе бомжей и алкашей.
 Затем, когда воцарились вампиры (новую власть большинство духовенства с восторгом приняло), я взбунтовалась.
 Не против церковных таинств и символа веры (это для меня свято), а против социальной политики церкви земной.
 Я увидела, что мы наступаем на те же грабли, что и в царской Руси, когда всё совестливое и лучшее ушло в обход церковной ограды в революцию.
 Бердяев назвал это “путём к Богу с чёрного хода”.

       Игорь Игнатов:
 - Советский период имеет для меня мистическую окраску, особое значение. Это самая светлая часть моей жизни.
Поскольку я знаю, что “советский атеизм” - это пропагандистский блеф, то я могу констатировать, что мы были очень близки тогда от идеала.
 Да “дорогие россияне” нажрались, понимаешь, плодов с дерева познания добра и зла, и их, извините, “пронесло”.

       Две святые для меня основы-опоры – Русь и Советский Союз. Российскую империю из песни не выкинешь, но я к ней более прохладен.
 Я считаю, что идея русская (от Руси) и советская идея – это сообщающиеся сосуды. Должно быть два полюса в одном, они должны быть совмещены.

       Поэтому мне видится возможность создания цивилизации, где будут сосуществовать, питая друг друга, русско-арийское и ограниченно-интернациональное советское начала”.

       Юлия:
 - Для меня как смысл исторического процесса по замыслу Творца, так и нации, и отдельной человеческой жизни – формирование Богочеловечества. Нового Адама, призванного и способного жить в Граде Небесном.
 То есть – человек “по образу и подобию”, на своём месте и со своей сверхзадачей. Человек – сотворец Творцу.

 Единение по принципу Троицы (Единосущной и Нераздельной, и в то же время сохраняющей индивидуальность каждой ипостаси) – вот что такое Богочеловечество. Где “никто не забыт, ничто не забыто”, где действительно всё путное живо в вечной памяти Неба и подлежит Воскрешению.

       Поскольку это не может быть ни отдельное государство, ни город, ни даже дом – Бог “набирает своих” индивидуально, то и Изания может быть только “Союзом Человеков”.

       Хотя, повторяю, мы охотно будем тесно сотрудничать с Вашим государством “русичей”, если оно не будет отделяться от общего божественного замысла и соберёт достаточно “наших”, способных стать вновь “избранным народом”.
Ну, хотя бы как в Советском Союзе, который я тоже считаю великим прорывом в Небо, несмотря на внешний атеизм. Сейчас эта роль народа утеряна.

       Жду продолжения письма. Сейчас поеду на обсуждение в ЦДЛ прохановского романа “Господин Гексоген”.
       2001-12-19

*   *   *

       Искатель:
 - А если пока без Изании?
 Почему бы ей (Ларисе Николаевне – Юлия) не поговорить со знакомыми в своём же городке: Ведь, наверное, есть такие, что хотят снять квартиру, есть те, у кого тоже есть парализованные родственники, есть желающие работать на участке.

 Есть дети, которых родителям не с кем оставить...Проще всего, конечно, дать объявление, но кто знает, откликнутся ли именно порядочные, всё-таки квартиры, мало ли что.
 Конечно, лучше всего было бы, если бы были “свои”. Но как их, “своих” распознать и гарантировать, что они такие, как говорят, поэтому проще начинать именно с тех, кого хорошо знают.

       Короче, моя основная мысль, что тут не надо ждать Изании во всероссийском или даже областном масштабе, а просто сорганизоваться в своём соседском.

       Юлия:
 - Ну вот, Вы сами, порассуждав, поняли, как мы беспомощны в одиночку, без изанского Центра.
Разумеется, с филиалами во многих областях, регионах, городах, посёлках, районах, улицах, отдельных домах - этим и хорош проект.
 Но почему нужен Центр - из проверенных, надёжных, преданных делу лидеров, специалистов в различных областях?
 Я уже опубликовала недавно в газете “Завтра” предложение, как в подмосковном посёлке, где у меня зимняя дача, осуществить проект “Изания Юных”.

 Привлечь старшеклассников, их родителей, жителей посёлка и просто дачников, - умельцев у нас много, - организовать обучение ребят навыкам строительных профессий, садоводства и огородничества, животноводства, автодела, ухода за больными и престарелыми, кулинарии.

 Народные промыслы, иностранные языки, эстетические и компьютерные классы...
Вскопать друг другу огороды, отремонтировать дома и хозблоки, построить теплицы.
 Компактно поселить стариков и немощных, обеспечив им уход и питание - всё своими силами.

 И пьянства бы стало меньше, и наркоманов.
 Все при деле – и дети, и взрослые. Москвичи со знанием компьютерного дела и иностранных языков могли бы обучать группы подростков за бесплатное проживание на дачах.
 Всё на взаимовыгодных условиях взаимозачётов в иуе (изанская условная единица), у каждого – членская чековая книжка.
 И все, вроде бы, в посёлке друг друга знают, жуликам не разгуляться...

       Так в чём же дело? – спросите Вы.
 А в том, что надо кому-то, засучив рукава, вплотную за это дело взяться.
 У нас замечательный народ, но его надо пасти.
 Нужны пастыри, лидеры – вот кого остро не хватает даже порой в отдельных семьях. Каждый предоставлен сам себе, шляется бесцельно, тоскует, - гвоздь никто не хочет вбить.

       А в большом городе, в котором живёт Лариса Николаевна, и вовсе никто никому не нужен. Ни сил нет, ни времени кому-то помогать или просить помощи.
 Да и страшно нарваться на жульё, вы правы. Шустрят на почве квартирного бизнеса даже убийцы – сколько в СМИ душераздирающих историй про обобранных и закопанных в лесу стариков!

       Впрочем, это отнюдь не означает, что если у кого-то получится “Изания из соседей”, её не надо приветствовать.
       2001-12-25

                                *   *   *
  Историю учить? К чему?..Она ведь ничему не учит...
  Мир отвергает Суть саму.
  Ярмо всё тягостней и круче.

  Русь, выпрямляйся! Встань с колен.
  Открой глаза. Зажги все свечи.

  Стряхни с души постыдный тлен!
  Страх топит. Хмель давно не лечит.

  Иди вперёд.
  Ищи свой Путь.

  Святую не задуй лампаду..
  Твердыня веры  - Крест на грудь.
  Аминь!.. Молись. Держись. Так надо.

  Личина зла
  Истает в срок...
  Назад ни шагу. С нами Бог!
            
(АКРОСТИХ)
Прочти первые заглавные буквы сверху по вертикали.

(конец 69-х, начало 70-х)

       Всё началось с импортного покрывала из “Берёзки”.
 В году эдак шестьдесят пятом объявился у моего Бориса дядюшка в Австралии.
 Отец Николая до революции был в Харькове владельцем ювелирного магазина, всё у них отобрали, в том числе и собственный дом. Но чердак оставили, где и жили дядя Коля и тётя Тоня с тремя сыновьями.

 Потом началась война, дядя Коля и старший сын ушли на фронт.
 Сын погиб, а муж пропал без вести.
 Оказалось, был в плену, затем попал в Австралию, завёл новую семью.
Писать на родину боялся по вполне понятным причинам, но после “оттепели” решился, подал весточку.
 Жена ответила, что по-прежнему одна, любит и ждёт.
 И вот, спустя двадцать лет, дядюшка приехал – сначала на побывку, потом насовсем.
 Наведался и к нам, в Москву и подарил мне пятнадцать “бесполосых” чеков. Чтоб купила себе что-либо в “Берёзке”.

       В “Берёзу” я попала впервые, глаза, естественно, разбежались.
 Примеряла платья, туфли, кофточки – всё нравилось, всё было впору.
И вдруг увидела ЕГО.
Покрывало.
 На двуспальную кровать - воздушное, нежно-розовое, с оборками и букетами розочек...

 У нас с Борисом не было никакой двуспальной кровати. И спальни не было - лишь старая плюшевая тахта в нашей комнате, подаренная бабушкой ещё к свадьбе.

 Я понимала, что собираюсь сделать чудовищную глупость, но не могла выпустить покрывало из рук.
 Оно невесомо струилось в пальцах, журча о какой-то иной сказочной жизни.
 Где белые с золотом кровати, шкуры на полу, французские шторы на окнах...

Где нет ни мрачных прокуренных редакционных коридоров, ни дверей с табличками, ни секретарш с фальшивыми улыбочками - только “мороженое из сирени” и “ананасы в шампанском”.
       “Dacron” – было написано на этикетке.
 И “счастливый”, как на автобусном билете, шестизначный номер: 565 484.

       В общем, я его купила. Притащила пакет домой и побыстрей спрятала в шкафу на верхней полке, где уже лежала кукла Леночка, подаренная мамой в день моего восьмилетия.

       Так они и сейчас покоятся вместе в том же шкафу, только уже на даче.

       Ну а через несколько лет после покупки покрывала мы приобрели машину.
 История мистическая. Один наш знакомый уезжал в загранку и уже ехал с потенциальным покупателем своего “Москвича” в ГАИ оформлять сделку.
 Но по дороге машину кто-то легонько тюкнул в багажник.
 Крайне суеверный покупатель от сделки наотрез отказался – мол, плохая примета. А приятель, у которого уже был билет на самолёт, грустно поведал эту историю Борису.
 Борис спросил, сколько он хочет. Узнав, что четыре тысячи, выразил готовность купить.
 Тогда на машины была большая очередь. А тут в экспортном исполнении, почти новая и за такую приемлемую сумму...

       Приятель сказал, что согласен на три тысячи сразу и тысячу – когда в очередной раз приедет в Москву.
 Борис примчался ко мне в Немчиново – брать иль не брать?
 Права у него были – он не раз брал автомобиль напрокат и возил нас к маме на Оку или просто за город на пикник.
Машина нам тогда нужна была так же, как и покрывало в розочки, однако ни у него, ни у меня не хватило сил отказаться.
 Борис отдал приятелю весь гонорар за свою только что вышедшую книжку, сделку оформили как доверенность, и Борис стал ежедневно приезжать ко мне в Немчиново с работы.

Мы вместе совершали вечерние пробежки по лесу, потом купались в пруду или Сетуни, и всё бы ничего, но я всё время боялась каких-то связанных с машиной несчастий.
 И, как оказалось, не зря.

       Был у нас друг, Саша Дряхлов, которого командировали с семьёй в Лондон корреспондентом ТАСС.
 Мы их проводили на аэродром на нашем “Москвиче”, Саша помахал рукой с трапа, а я вдруг поняла, что вижу его в последний раз.
 Сказала об этом Борису – тот лишь отмахнулся.
Мы подождали, пока самолёт скроется из глаз, потом я до вечера нервничала, пока Сашина жена не позвонила из Лондона, что всё в порядке.

       Через пару месяцев нашу машину угнали. Мы, естественно, были в шоке. В милиции сказали, что, может, просто взяли покататься или “на дело”.
Ну а если не отыщется до понедельника – дело серьёзное.

       Машину нашли в воскресенье вечером, брошенную. Украли только запаску. Следователь сказал, что у неё заклинило клаксон, и она стала дико верещать, заставив злоумышленников спешно ретироваться.
       Произошло это на Войковской, у дома Саши Дряхлова. Тогда мы просто подивились совпадению.
 А ещё через месяц Саша погиб в Англии в автокатастрофе, не вписавшись в поворот на мокром шоссе.
       Потом на нашей машине мы везли с аэродрома его урну с прахом.
 Затем Борис уехал в Берлин, а я в Немчинове не могла спать одна в домике. Как только выключала свет, остро чувствовала, что Саша здесь, в комнате.
 Включала лампу – никого. Выключала – тут.
 Даже дыхание слышно…
       Засыпала лишь с рассветом. Хозяйка Маруся спросила, что это на мне лица нет, и, узнав, в чём дело, посоветовала сходить в Переделкинскую церковь и подать “за упокой”.
 Я послушалась и с тех пор спала как убитая.

       Потом Борис неожиданно получил на работе квартиру – двухкомнатную, в Тёплом Стане. Это был шанс разъехаться со свекровью, которая совершенно узурпировала власть, вмешиваясь в наши с Борисом разборки и завладев воспитанием Вики.
 Я приехала, поглядела… Здесь будет Викина комната, здесь – наша.
 Но как же покрывало?
       И решила съезжаться.

       Теперь у нас была отличная трехкомнатная квартира с лоджией, с видом на Сокольнический лесопарк, где можно было бегать и зимой, и кататься на лыжах, и купаться в пруду.
 И все разместились.
 В одной комнате – Вика со свекровью, в другой – гостиная, она же столовая.
 В третьей – мы с Борисом и, разумеется, покрывало.
 То есть наша спальня, одновременно с кабинетом.

       Но вот беда – квартира нуждалась в капитальном ремонте, отовсюду поползли клопы и тараканы. А мы ещё не расплатились полностью за машину.
 Да и прежняя мебель к покрывалу не подходила.
 Короче, срочно нужны были деньги.

       Тут-то и пришлось мне мобилизовать все свои доселе дремавшие рыночные способности.
 Во-первых, я нашла способ делать деньги буквально из воздуха.
 Вернувшийся из Америки отчим (там у него, после смерти эмигрировавшего в двадцатые годы отца, обнаружились сёстры по мачехе) презентовал мне двадцать бесполосых чеков.

 Я прошлась по “Берёзам” и обнаружила, что часть товаров (например, синтетические ткани и мохер), на бесполосые и жёлтые чеки стоят дёшево, а на синие дорого.
 Другая же часть (натуральная кожа и меха) – дешево на синие и дорого на жёлтые и бесполосые.
Дальше оставалось лишь занять очередь в кассу и предложить какой-либо даме, собирающейся купить синтетику на синие, оплатить её покупку бесполосыми с условием, что свои синие она отдаст мне.
 Даме было всё равно, даже удобно - не нужно отстаивать очередь.
 Она забирала свою покупку, а я – её “синие” и шла в другую “Берёзу” (их в Москве было около десятка), где становилась в очередь за ондатровыми шапками.
 И также потом предлагала даме или джентльмену в конце очереди, собирающимся платить за шапки жёлтыми, купить им нужное количество шапок за синие, получив взамен их чеки.

       Дальше операция повторялась, разноцветные чеки в моей сумке стремительно множились.
 Оставалось лишь периодически покупать только входящий тогда в моду дефицитный мохер и продавать родственникам и знакомым по 25 рублей за моток.
 А затем рассчитываться за ремонт квартиры, покупку мебели и т.д.

       Я понимала, разумеется, что делаю что-то не слишком законное. Меняла “Берёзы”, свой облик, тактику (иногда просто приносила назад шапку (не подошла). И получала разрешение у продавца её продать – разумеется, за жёлтые или бесполосые).
 Со временем познакомилась с продавцами, дарила им мохер, и никаких неприятностей у меня ни разу не было.

       До сих пор не ведаю, попадала ли моя предприимчивость под какую-либо статью.