Библиотека
- Информация о материале
- Юлия Иванова
- Категория: Дверь в потолке. Часть I
- Просмотров: 372
- Церковь – тело Христово и без неё спастись невозможно.
Юлия:
- Церковь, как и человеческая душа, должны являться вместилищем Святого Духа, что на деле бывает далеко не всегда.
Вот против этого “не всегда” и направлено Христово предупреждение “Ангелу Лаодокийской Церкви”:
“Советую тебе купить у Меня золото, огнём очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не была видна срамота наготы твоей, и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть. Кого я люблю, того обличаю и наказываю. Итак, будь ревностен и покайся”.
Человек:
- Да Церковь и не ищет никого. Она 2000 лет призывает к себе: “приди ивиждь”.
Юлия:
- А как же:
"Посылаю вас в мир” и “Сделаю вас ловцами человеков”?
Человек:
- Что же вы не полностью цитируете?
Юлия:
- Сейчас процитирую полностью:
“Тогда скажет им в ответ: “истинно говорю вам: так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне” (Мф.25,45).
Сказано о “меньших”, но не о “верных”. И это не означает, что нам надо относиться милосердно лишь к воцерковлённым.
Как же тогда стать “ловцами человеков”?
Не превратимся ли в касту?
2000-08-16
* * *
Юлия - Человеку:
- Зачем же так нервничать?
Известное изречение о неправоте сердящегося Юпитера относится и к православным.
Истину надо выяснять с любовью и доброжелательно.
Человек:
- Господь для нас уже всё сделал. Нам осталось только следовать за ним.
Юлия:
- Вот именно. А мы не следуем.
Накормить, одеть, дать крышу над головой. Перевязать раны, ободрить.
Но главное – помочь при нынешнем “пофигизме” стать на ноги. Ибо “безделье – мать всех пороков”, особенно вынужденное.
Вот что значит “следовать за Христом”.
Для того и задумана Изания – следующая ступень и после “Града Китежа”, и “четвёртого сна Веры Павловны”, и советского периода нашей истории.
Проект “общего кровообращения” в виде скользящего графика взаимозачётов был прежде трудно выполним без современной связи. Теперь же Изания вполне может стать реальностью.
Изания, в который раз повторяю, предполагает заниматься не глобальным социальным переустройством (хотя и не исключает такого результата), а каждым конкретным человеком.
Помогая ему освободиться из-под власти Вампирии и исполнить Предназначение.
Человек:
- Причина существующего положения вещей не в том, что Вампирия сделала нас такими, а мы такие, что из нас получилась Вампирия.
Юлия:
- Процесс двусторонний.
Первородный грех (непослушание Творцу) явился причиной “злого мира”.
А “злой мир” постоянно порождает грех, убивающий человека:
“Но вы сами обижаете и отнимаете, и притом у братьев.
Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют?
Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники – Царства Божия не наследуют”. (1 Кор,6,8-10).
Вот Изания и поможет Церкви и обществу уменьшить количество перечисленных апостолом “отверженных”. Умножить жатву Господню.
Разумеется, не без помощи Божьей. Ведь “не бывает добрых плодов от худого дерева, и дух узнаете “по плодам”.
А в вопросах веры окончательный Суд – от Господа.
Ему отделять того, кто сказал : “Приду!”, но не пришёл, от того, кто пришёл, пусть поначалу отказавшись.
Человек:
- Начинать надо с душевного переустройства.
Юлия:
- Вот именно.
Цель Изании – помочь стать на Путь, помня, что добрые дела преображают человека.
Где добро – там Господь.
Человек:
- Человек, не повёрнутый в вечность, хочет одного – хорошо жить здесь и сейчас.
Юлия:
- Повторюсь. По-настоящему “повёрнутые в вечность”, то есть иноки, теперь встречаются крайне редко. Большинство же пытается служить двум господам .
Что же касается Юстаса, мне как раз не показалось, что ему “совершенно безразлично, как живут другие”.
Юстас произвёл на меня впечатление человека мыслящего, ищущего истину и желающего жить “по совести”.
То есть “с ним можно пойти в разведку”.
Просто, видимо, его когда-то что-то так сильно оттолкнуло от обрядовой стороны церковной жизни, что он сгоряча вместе с водой выплеснул ребёнка.
А может, сам или с помощью какого-либо горе-просветителя составил себе некий ложный образ. Посмеялся над его нелепостью да сам же и отверг.
Так я когда-то полагала, что “по образу и подобию” - означает внешнее сходство человека с Творцом Вселенной. А это, разумеется, представлялось мне абсурдным.
Поэтому многое, связанное с Церковью, я в детстве отметала с порога.
Считая её, как теперь Юстас, “для неграмотных злых бабок в чёрном”. Куда мне, пионерке, ходить негоже.
А объяснить мне, что “по образу и подобию” означает бессмертие души, творчество. Способность вместить в себя весь мир и другие ведения об Отце, вписанные в наши сердца Его Законом (Совестью) – было некому.
Со-весть – слово-то какое! Совместная Весть, ведение о Тайне.
Но я всегда верила в нечто надмирное. Вечное и непостижимое. В некий сокровенный Смысл бытия.
По-моему, верит в это и Юстас, что уже полдела.
Юстас рассуждает о “свободных личностях, которым не Бог, а Совесть или то понятие, что они люди, а не скот и не звери, велит жить так, а не иначе.
Совесть не как религиозное понятие, а как признак человечности.
Не перед Отцом долги наши, а перед Смыслом.
Потому что если без смысла, то кто ты есть? Животное.
Культура здесь куда выше, чем религия.
Не боязнь кары Господней, не прибитость этим страхом, а собственное достоинство, побуждение сердца, сочувствие делают ненужным кодекс заповедей”.
Видите, как замечательно всё напутано и как трогательно!
Юстас не только верит в некий Высший Смысл, но даже готов ему служить без награды (не веря в личное бессмертие).
Он сам интуитивно приходит к Новозаветному пониманию исторического отбора, к СЫНОВСТВУ: “побуждение сердца, сочувствие делают ненужным кодекс заповедей”.
Не страх, а Любовь.
“Заповедь новую даю вам - да любите друг друга”.
Вспомните: “Не наёмник, а сын пребывает в доме вечно”.
Это и есть “путь к Богу с чёрного хода”.
Человек:
- Ваш единоверец как раз Юстас, только у него хватило смелости не прикрываться религиозной риторикой.
Юлия:
- Ну а мне кого бояться и от кого “прикрываться”, коли я, по-вашему, неверующая?
Тогда уж живи вразнос, по-вампирьи.
Ведь таким Изания - что гвоздь в диване.
Вроде бы, нестыковочка получается, а?
Или, может, та самая Совесть всё-таки и есть подлинное проявление Бога в душе, а не “религиозная риторика”?
Как бы не вышло, что именно “совестливые”, пусть с чёрного хода, но окажутся впереди повторяющих: “Господи, Господи!”, однако равнодушных сердцем.
Я за тех, чей девиз: “Не казаться, а быть” (плагиат у Герцена).
И влияние Чернышевского на Изанию признаю и согласна извиниться перед Николаем Гавриловичем, который не может привлечь меня к суду по причине пребывания в мире ином.
Где, наверное, не так уж и важно, кто у кого перенял и кто за кем повторил суть новозаветного Слова – что заповеди любви к Богу и ближнему означают, прежде всего, активную им помощь.
Что негоже “купленным дорогой ценой” делаться “рабами человеков”. Тратить бесценную свою жизнь на похоть воров, хищников и развратников.
Тем более принуждать к этому своих братьев во Христе.
Что эта самая Совесть должна повелеть и Вере Павловне с её швейными мастерскими, и ткачихе Тане из фильма “Светлый путь”, и Юлии Ивановой с её Изанией – помочь “малым сим” вырваться из подвала.
Из подневольного труда-проклятия на Маммону к труду свободному, вдохновенному, творческому.
Во имя формирования нового человека.
Не “совка” (хотя и это огромный шаг вперёд по сравнения с “куркулём”), а сотворца Творцу. Призванного жить в Царстве Будущего века.
Такой “плагиат” угоден Небу. Нам для того и дано Евангелие, чтобы мы из него всё время что-то полезное заимствовали и воплощали в жизнь, принимая друг от друга эстафету в схватке с Вавилонской блудницей.
Монастырские, крестьянские общины, мастерские Веры Павловны...
“Красные мученики” сменяют святых мучеников, затем – так и не состоявшиеся комбригады, теперь вот Изания …
Цепь не должна прерываться весь исторический период. Эстафета тех, кто “выпускает девушек из подвала”, а не загоняет в бордели.
Кстати, когда Николая Гавриловича везли на каторгу, жандармы плакали: “Нам велено охранять разбойника, а перед нами – святой”.
И Изанию я, признаюсь честно, “украла” у Создателя (принцип устройства всякого живого организма).
И ещё, каюсь, позаимствовала основные положения всем известной молитвы “Отче наш”.
Так что идея у нас одна на всех и претендовать на “новаторство” – по меньшей мере, гордыня.
Принять оружие из рук раненого бойца. Усовершенствовать применительно к новой боевой обстановке – и вперёд.
И для меня лично не имеет значения, называл предшественник нашего “Верховного” Богом или Совестью. У нас общий враг, Вампирия, вот и всё.
Которую мы всё равно одолеем с помощью этого Верховного.
Изания ни в коем случае не претендует на подмену религии – это всего лишь способ жизни в миру по законам Совести.
Неужели, по-вашему, уж лучше феодализм, капитализм, любой вампиризм – лишь бы не Изания?
Насчёт “бесплодности идеи”.
Николай Гаврилович, к сожалению, не мог из темницы воплощать в жизнь сны Веры Павловны, но ими не без успеха грезила советская власть.
В конце концов, перестройка нас “разбудила” и опять сунула в подвал, полный “тьмы низких истин”.
Нет, ребята, по мне так лучше поглядеть пятый сон, про Изанию, чем ныть, чтобы нас хотя бы накормили перед тем, как нами отобедать.
Внутренний закон требует от нас восхождения, а не драчки за место под солнцем у подножия горы.
Пусть вершины не достичь, но стремиться к ней надо – об этом и в монастырях знают.
Легче всего ничего не делать, зарыв таланты в землю.
Но чем будем отчитываться перед Господином?
По поводу “нерелигиозной системы мысли Канта”.
Приведу цитату из философского энциклопедического словаря:
“Так как Бог не может быть найден в опыте, не принадлежит к миру явлений, то, по Канту, невозможно ни доказательство Его существования, ни его опровержение.
Религия становится предметом веры, а не науки или теоретической философии.
Вера в Бога, по Канту, необходима, поскольку без этой веры невозможно примирить требования нравственного сознания с непререкаемыми фактами зла, царящего в человеческой жизни".
Человек:
- Без Бога “состояться в образе” невозможно.
Юлия:
- Согласна. Только с Богом кто-то или без Него – не нам судить.
Критерий один: “по плодам узнаете”. А недостойным по поводу Таинства сказано: “Сугубый грех иметь будете”.
Всякий плод должен созреть. Для многих путь к храму труден и сложен, но с помощью Изании они могут туда прийти.
В то время как сектантская отчуждённость некоторых православных отпугивает даже от храма.
Человек:
- Все захотят руководить.
Юлия:
- Можно, конечно, сказать, что телом “руководит голова”.
Ну а сердце, спинной мозг, нервы, печень, какой-нибудь незалеченный зуб?
В Изании все друг от друга зависят, все главные.
Для первой ступени “изменение сознания” состоит в том, что лишь во взаимопомощи можно выжить – живя “по совести”.
Человек:
- Чем Вас не устраивает Христос и Его Церковь, что нужна Изания?
Юлия:
- Именно Христос, Его учение и Церковь продиктовали мне необходимость создания Изании.
Об этом подробно рассказывает Мистерия.
Конечно, Изании тоже будет противостоять первородный грех.
Так ведь враг нападает и на монахов. И среди них далеко не все спасаются.
Человек:
- Остави нам долги наши.
Юлия:
- Моё толкование “долгов” перед ближними, как необходимости давать друг другу “хлеб насущный” своими данными Богом талантами (притчи о талантах и о Страшном Суде) – имеет право на существование.
Отец посылает нам хлеб насущный руками друг друга.
Так в нашем теле глаза служат всем прочим органам, это их ДОЛГ перед Творцом.
Но и уши, сердце, селезёнка не являются должниками глаз, потому что в служении всем поступают так же.
Взаимное прощение долгов во имя жизни – этот принцип положен в основу Изании.
Человек:
- Почему третья ступень только для “продвинутых” изан, - остальные пусть погибают?
Юлия:
- Ну, во-первых, и в небесных сферах строгая иерархия.
А во-вторых, Изания лишь помогает каждому желающему освободиться из-под власти маммоны. Стать на путь.
Если первая ступень – просто взаимное “надёжно, выгодно, удобно”, то вторая и третья доступны только личности с достаточно высокими духовно-нравственными качествами.
Человек:
- Чего ради изанин Сидоров даст свои деньги?
Юлия:
- Вы просто не врубились.
Не надо никакого начального капитала.
Допустим, в Интернете даётся информация о Проекте с предложением присылать анкеты желающим принять в нём участие. Можно под псевдонимом.
Что вы хотели бы получить от Изании и что могли бы ей предложить.
В результате мы формируем банк данных по всем основным насущным проблемам: питание, жильё, трудоустройство. Лечение, служба быта, уход за детьми и их воспитание. Отдых, реализация готовой продукции, ремонт и строительство и т.д.
Спрос-предложение.
Каждый получает членский билет, гарантирующий ему помощь Изании по программе “хлеб насущный”, и открывает в нашем компьютерном центре персональный счёт. Где фиксируются по обоюдному договору в условных рублях его приходы и расходы.
Поэтому, как только Сидоров, нуждающийся в капитальном ремонте дома, даст свои деньги, к нему в тот же день приедет строительная бригада “Иванов с сыном”.
Стройматериалы для ремонта крыши (например, доски и железо б/у) есть у Петрова, которые ему не нужны и только занимают сарай.
Петров согласен за это получить несколько породистых коз, которые расплодились у Кузнецова. А Кузнецов за коз согласен установить зубные протезы.
Подвезёт стройматериалы шофёр Кузькин, которому отремонтировал аварийную “газель” автомеханик Бабкин.
Они это сделают, потому что учительница, изанка Дедкина организовала у себя на квартире небольшой детсад с обучением французскому и с питанием, куда Кузькин и Бабкин устроили своих внуков.
Развозит детей по домам Кузькин. А кашку на молоке им готовит мать Дедкиной.
У которой, кстати, пустует дом на Украине, в Крыму, где летом могут отдохнуть желающие изане.
Человек:
- Дантист захочет жить в своей большой квартире.
Юлия:
- Ну что ж, пусть покупает оборудование для врачебного кабинета на свои деньги и просто делает изанам зубные протезы, если хочет пользоваться нашими услугами.
Ну а козье молочко для нашего детсада поставляет, как вы уже догадались, тот самый Кузнецов. А заодно и огурчики с огорода. И всё учитывается.
Так что в основе – всё-таки экономика, взаимная выгода.
Человек:
- Участие в экономической жизни Вампирии – это помощь ей.
Юлия: - Не всё сразу. На первой ступени мы постараемся по возможности освободиться, перейдя на автономную систему взаимного жизнеобеспечения и перетянув на свою сторону как можно больше народу.
Но уже на второй – активно участвуем в инвестиционных программах возрождения страны – промышленных и сельскохозяйственных, научных, культурных, экологических и духовных, постепенно высвобождая всё новые отрасли из-под власти денежных мешков.
На третьей (да и уже на второй ступенях, подразумевающих членство в Изании), перестаём подпитывать Вампирию своим добровольным отказом от всевозможной роскоши. От участия во всех этих сомнительных шоу, алко, порно и наркобизнесах.
Вампирия – это паутина хищничества, отвязанности, охмурёжа и бездуховности, опутывающая нашу Родину и всю Землю.
Из неё в одиночку не вырваться.
Человек:
- Принцип “грех в подполье” вообще чужд всякой религии, а уж христианству и подавно: здесь принцип один – прежде всего внутреннее совершенство.
“Греши, пожалуйста, но чтоб об этом никто не знал”...
А Господь сказал: “Всякий, творящий грех, есть раб греха”.
Что ж это такое вы проповедуете?
Юлия:
- Во-первых, это сказал апостол. А во-вторых, им же сказано, что один Бог безгрешен.
Вы сами это подтверждаете ниже.
Человек:
- Каких бы форм общества ни существовало, всюду обнаруживалась человеческая греховность. Вы это чувствуете и предлагаете в качестве борьбы с грехом загнать его внутрь.
А обратиться к Богу за помощью вам не приходило в голову?
Или вы в Него всё-таки не верите?
Юлия:
- Речь как раз о тех, кто не обращается, потому что не верит.
Не дать помыслам стать поступком, преступлением.
Человек:
- Не совершение греховных мыслей при наличии мыслей – это и есть фарисейство. Религиозное лицемерие.
И это намного хуже, чем кающийся совершитель греха.
Ведь покаяние – свидетельство неукоренённости греха в душе.
Юлия:
- Ну, вы приехали!
По-вашему, любой покаявшийся растлитель, вор, убийца лучше тех, кто пусть подумал о грехе, но совершил его лишь в своих помыслах?
Или, виртуально согрешив лишь наедине с собой, не стал орудием соблазна для других:
“Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит”.
И как быть с потенциальными грешниками - атеистами и невоцерковлёнными, которых на исповедь не затащишь?
Пусть себе свободно разгуливают по улицам, так?
Ну, понимаю, вам на них плевать. Но ведь они-то и “своих”, православных, могут изнасиловать, ограбить и прирезать.
Где же тут любовь к ближнему?
А фарисей – это как раз человек не только верующий, но и постящийся два раза в неделю, истово молящийся, посещающий храм, жертвующий церкви десятую часть от своих доходов и благодарящий Бога, что он “не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи”.
А осуждён Иисусом за гордость, за кичливость своими добродетелями перед “грешными мытарями”.
Фарисей противопоставляет себя “грешникам”, осуждает их, вместо того, чтобы наставить на путь, протянуть руку.
Посочувствовать тем, кто, по его мнению, “пойдут в ад”.
“Не совершение греховных действий при наличии греховных мыслей” – это не фарисейство, а “борьба с помыслами” – подвиг всех святых.
Фарисей грешит тем, что не ощущает себя грешным, несмотря на “отсутствие греховных мыслей”.
Благодаря Бога, что он “не такой, как все”.
Впрочем, принцип “грех в подполье” для религии не слишком подходит – в этом вы, пожалуй, правы.
Но Изания – способ жизни в миру, где постоянно приходится выбирать из двух зол меньшее.
По-моему, лучше уж оставить “озабоченного” наедине с персональным компьютером, чем отправлять в бордель – вот уж где действительно финансирование Вампирии!
Кроме того, надо предусмотреть специальные программы (с помощью медицины, церкви и психологов) для желающих излечиться от грехов и “дурных привычек”.
Можете предложить вариант получше – милости просим.
Человек:
- Ваш пример с Чернобылем неудачен. Практически никто, после того, как стало известно, что произошло на самом деле, не ехал туда добровольно. Вы судите по газетам.
Юлия:
- Может, и в Великую Отечественную добровольцев не было?
А за Ваши молитвы – спасибо. Они помогут выстоять в борьбе с настоящим врагом.
2000-08-21
- Информация о материале
- Юлия Иванова
- Категория: Июльский веник
- Просмотров: 357
Скорбит Святой Победоносец:
- Победа где твоя,
Страна?
Где Белый Конь?
Где Броненосец?
Парадом правит...рогоносец -
Парнокопытный хвостоносец.
Где ты, Народ-орденоносец?
Осталась ленточка одна...
- Информация о материале
- Юлия Иванова
- Категория: Лунные часы
- Просмотров: 414
Про то, как Петрова разбудила меня после восхождения, и что из этого вышло. Про похищенную Тайну и дыру во времени.
- Слышишь? - вдруг толкнула меня Петрова, высунувшись из спального мешка, который я ей с таким трудом застегнул.
Я ничего не слышал и вообще уже спал. И ребята спали - вся наша "великолепная семёрка", не считая инструктора Малики и примкнувшей к нам, то есть ко мне, Петровой. У нас был трудный день - сегодня мы совершили первое в жизни восхождение. Гора была, конечно, не Эверест, но настоящая, откуда видно и "потоков рожденье", и "обвалов движенье", и даже свирепый Терек. И снега выше облаков, и ослепительное солнце, позолотившее наши имена на скале. Даже Петрова дотянулась и расписалась, забравшись мне на спину, будто на табуретку.
Но не в табуретке дело, а в том, что из-за неё, Петровой, всё и случилось. Если б она к нам, то есть ко мне, не примкнула и не разбудила среди ночи, - кто знает...
"Мы" - это ребята со всего Союза, премированные тем летом 72-го путёвками в Крым и на Кавказ "за высокие достижения в области детского творчества", как было написано на путёвках. Достижения эти были у каждого свои. К примеру, я, Олег Качалкин из Москвы и Янис из Даугавпилса разделили первое место на соревновании управляемых авиамоделей. Мы с Янисом сразу подружились и попросились в один срок по одному маршруту, туристскому, а не в оздоровительный лагерь. И нисколько об этом не жалели, так как вдоволь наговорились, обменялись идеями и опытом и даже решили поступать в МАИ после школы, чтобы потом вместе работать в над проектом истребителя-невидимки, который практически невозможно обнаружить и сбить.
Олесь из Гомеля и Кристина из Львова победили на математической Олимпиаде, Тимур из Душанбе - на конкурсе скрипачей, а Василь с Карпат - на выставке юных фотографов. Василь даже спал с фотоаппаратом и собирался послать на следующую выставку репортаж "Семеро смелых" - про наше путешествие. Шестнадцатилетний Керим из Казахстана, самый старший в группе, прославился тем, что их студенческий отряд строил город где-то за Полярным Кругом. Стройотряд поехал в Болгарию на Золотые пески, а Керим оказался с "мелюзгой" из-за красавицы Малики, в которую влюбился ещё в прошлом году в Домбае, когда приезжал кататься на горных лыжах.
Мы об этом знали, но помалкивали. Мы все были влюблены в Малику, такая она была красивая, бесстрашная и весёлая. Она учила нас преодолевать любые препятствия и трудности, никогда не теряться, не хныкать и держаться друг за друга, что бы ни случилось. И когда плетёшься с рюкзаком по шоссе, а мимо курортники проносятся, машут из окон автобуса - привет, мол, орлятам-ишачатам! И в горах на ночёвке, когда от холода зуб на зуб не попадает, а днём от страха трясёшься, что не сумеешь через ледниковую трещину перепрыгнуть. И на узкой крутой тропе вверх, где срываются из-под ног камни, попадаются змеи и скорпионы, а вниз вообще глядеть запрещено.
Малика любила повторять, что не только она за нас отвечает, но и мы друг за друга, и за природу вокруг, даже за этих кусачих змей и скорпионов, хоть они и гады. Потому что горы - их дом, а мы как бы у этих гадов в гостях и должны их уважать.
В общем, у нас была замечательная группа и двенадцать незабываемых дней, а на тринадцатый, преодолев трудности и личные недостатки, все ледники, турбазы и исторические достопримечательности, мы наконец-то вышли к морю. Разбили две палатки на живописной площадке в скольких-то там километрах над уровнем моря, которое волшебно и таинственно плескалось внизу, отражая всё явственней и дорожку восходящей луны, и звёзды, и огни раскинувшегося внизу города, и фары прогулочных катеров у берега. Мы разожгли костёр по всем правилам бывалого туриста, доели остатки каши с тушонкой, допили чай с сушками и сгущёнкой, допели оставшиеся песни...
Впереди была замечательная неделя там внизу, у моря - уже настоящего заслуженного отдыха среди этих лунных дорожек, волн и прогулочных катеров. С экскурсиями, южными базарами, абрикосами-персиками. И никаких "надо"! И я был бы совершенно счастлив, если б не примкнувшая ко мне Петрова.
Петрову из 86-й квартиры навязали мне давным-давно - как только мы переехали в новый дом и наши "предки", выпускники горного института, поселились на одной лестничной площадке. Дружили они с первого курса, жили в одном общежитии. Мамы наши были москвичками, а папы - иногородними, жили в одном общежитии, ходили к нашим мамам обедать, писали на всех четверых шпаргалки, вместе ездили на практику, потом по экспедициям. Потом поженились.
Потом между экспедициями родился я, а через несколько месяцев - Петрова. Предки получили по квартире в новом доме и тут же снова отбыли в экспедицию, оставив нас бабушкам. Бабушки поначалу очень тосковали по старым комнатам в коммуналках, которые пришлось сдать государству, но потом пообвыкли и тоже сплотились на ниве машинной вязки. Купили одну японскую машинку на двоих и стали одевать весь дом, а потом и район в первоклассные свитера, костюмы и спортивные шапочки.
В общем, все были при деле, все заняты, а мне, сколько себя помню, всё время навязывали Петрову - то играй с ней, то гуляй, то помоги задачку решить...Во-первых, мол, ты старше, а во вторых - мальчик, мужчина. И до того меня доставали с Петровой, что я стал с горя удирать в Дом Пионеров в кружок авиамоделей. Петрову к нам, слава Богу, не приняли, свободные места были только в ансамбле Народного танца, куда никто не шёл. Так она мне назло записалась в этот ансамбль и каждый вечер топала над головой свои "бульбы" и "гопаки", а мне ничего не оставалось, как подняться к ней и засесть вместе за её задачки. А бабушки внизу стрекотали вязальной машинкой и наслаждались тишиной.
Но, в конце концов, Петрова до того дотопалась, что её бабушка тоже сбежала к какому-то чужому дедушке в связанном ею свитере, а маме Петровой пришлось устраиваться на работу в Москве и самой её воспитывать.
Но без бродячей жизни и петровского папы она стала тосковать, психовать, а моя бабушка сказала, что нечего заводить детей, если не собираешься их воспитывать, что она тоже могла бы сбежать к какому-либо дедушке, если б не было нашего. Что им с дедушкой тоже пора отдохнуть от нас и съездить хотя бы на родину, на Кубань. А я обиделся и сказал - ну и скатертью дорожка, только не навязывайте мне Петрову.
Тут и лето наступило, и победа на соревнованиях, и эта путёвка на Кавказ. А бабушка с дедушкой уже и телеграмму на свою Кубань отправили - встречайте, мол, вагон такой-то...Но тут позвонила моя мама из экспедиции и сказала, что мама Петровой должна немедленно ехать туда к ним и спасать семью, что я уже большой мальчик и обязан понять, что поскольку Петрову не с кем оставить в Москве , мне надо взять её с собой. Что хотя Петрова далеко не отличница и не общественница, но из Дома Пионеров ей согласны выдать справку, и тогда можно будет выхлопотать вторую путёвку за наличные.
Я вообще-то реву редко, но тут заревел бы обязательно, однако не успел, потому что в дверь позвонила мама Петровой, сказав. что внизу её ждёт такси, что вот выписанная на Петрову путёвка и деньги на дорогу в конверте, что я не должен отпускать от себя Петрову ни на шаг, не разрешать ей сидеть на холодной земле, торчать в море больше пятнадцати минут , заплывать за буйки, есть немытые фрукты и больше трёх пачек мороженого зараз. Что квартиру она заперла, цветы и кота пристроила, а нам желает счастливого пути.
Из-за её спины выглядывала торжествующая Петрова с видом царевны-Лягушки, на которой я, реви-не реви, обязан жениться.
Мама Петровой расцеловала нас и умчалась "спасать семью".
- Алик, алло!..Что же ты молчишь? - кричала в телефон моя мама. Надо же - из тайги, из глуши, а слышно, будто рядом. Петрова вырвала у меня трубку.
- Здравствуйте, тётя Тоня. Не беспокойтесь, я за Аликом присмотрю...
Я тогда подумал, что кранты, жизнь кончена. Но даже Петровой не удалось испортить наше путешествие, хотя и приходилось тащить всю дорогу то рюкзак Петровой, то саму Петрову, то ей гриву расчёсывать, которая стала от походной жизни как шерсть у овец, что нам попадались в горах.
Насчёт "овечьей шерсти" Петрова обиделась, схватила ножницы и оттяпала себе полкосы.
- Ну, доволен?
- Теперь как пугало огородное, - сказал я.
Петрова стянула волосы на затылке аптечной резинкой и стала вылитый Чипполино. Тогда она захныкала, чтоб я ей немедленно купил шляпу, как у Утёсова из "Весёлых ребят". В утёсовской шляпе Петрова стала похожа на солнечное затмение - в центре нечто круглое, дочерна загорелое, а вокруг - корона из лохматого белого войлока.
Зеркало у нас имелось одно на всех - у Малики, да и то просто пустая пудреница. Петрова в утёсовской шляпе в нём не помещалась, но то, что помещалось, так ей понравилось, что она эту шляпу больше не снимала, даже спала в ней. Спальный мешок застёгнут до подбородка, а снаружи - голова в шляпе.
- Слышишь? - Петрова высунулась из мешка. Голова в шляпе так и поворачивалась туда-сюда, будто локатор.
Слух у Петровой был феноменальный - подсказки она слышала с последней парты.
Ребята крепко спали, сопели. Тимур даже похрапывал. Снаружи трещали цикады.
- Что я должен слышать? Дрыхни, а то завтра домой поедем!
Обычно это действовало безотказно.
- Труба, - шепнула Петрова, - Слышишь? Нас кто-то зовёт.
- Почему нас?
Но пока я выпутывался из мешка, чтобы привязать её руку к своей, (что я иногда делал в воспитательных целях и ради страховки от петровских сюрпризов), Петровой и след простыл.
Сияла полная луна, сияли крупные южные звёзды, снежные склоны и ледники, откуда мы недавно спустились. И огни белого города внизу, и море в огоньках катеров, в котором мы завтра вдоволь наплаваемся, и лунная дорожка до горизонта...
Трещали цикады. Но теперь и я слышал трубу, играющую побудку, где-то совсем неподалёку, и почему-то мне, как и Петровой, стало очевидно, что она зовёт на помощь. Даже не нас с Петровой, а именно меня, Олега Качалкина. Москва, улица Весенняя, дом 18, квартира 85, Советский Союз.
Вслед за Петровой я пошёл на звук. Ноги так и несли меня, мы побежали, потом почти полетели - так мне показалось, пока не очутились перед чёрной круглой дырой с откинутой, тоже круглой, дверью. Будто крышка от старинных карманных часов.
Петрова попятилась, дрожа от страха и любопытства. Глаза её из-под утёсовской шляпы аж светились, как у кошки.
- Лезь первый, ты же м-мальчик, - выдавила она, заикаясь, -Н-не б-бойся, я с тобой.
Вообще-то я трусом не был, но лезть в это подземелье-часы совсем не хотелось. К крышке была привязана то ли верёвочная лестница, то ли цепь - толстая и, вроде бы, серебряная. Она свисала вниз, как бы приглашая - ну же, скорей! Снова из чёрной дыры прозвучала труба. Эх, была - не была! Я стал спускаться, следом - Петрова, едва не наступая мне на макушку.
Под нами и впрямь был циферблат. Лунные часы - старинные светящиеся римские цифры и два серебряных лунных луча вместо стрелок. Луч короче и луч длиннее. Оба подползали к двенадцати.
- Они отсчитывают тьму, - услыхали мы ломкий мальчишеский голос, - Солнечные показывают свет, а эти - тьму. Ваше солнечное время заканчивается, грядёт лунное...Ночь и хаос. Кончилась эра светлых годов, товарищи!
Я сразу узнал этого сурового мальчика-воина из гайдаровской сказки - в шинели до пят, с винтовкой через плечо и в будённовке. Но дул он совсем не в горн и не в трубу, а в небольшую то ли флейту, то ли дудку, которая в лунном луче сверкала и переливалась, будто хрустальная.
Я решил, что всё это мне снится, и ущипнул себя за руку. Больно. Тут же меня ущипнула Петрова, ещё больнее. Я наступил ей на ногу. Петрова взвизгнула и брыкнулась.
- Да не снюсь я, всё и вправду хуже некуда, - вздохнул Кибальчиш, - Вот слушал ваш разговор у костра, кто о чём мечтает, - и про самолёт-невидимку, и про город-сад в заполярье, и про элексир вечной молодости, который надумала изобрести эта барышня...
Петрова заявила, что никому и никогда про этот элексир не рассказывала, хоть и мечтала про себя.
- Рассказывала-не рассказывала - какая разница, всё равно уже ничего не сбудется. Ни страны нашей больше не будет, ни дружбы народов, ни "человек проходит, как хозяин", ни пионерлагерей, ни самих пионеров...И белый город у моря, и эти горы содрогнутся от взрывов и покраснеют от крови. И снова проклятые буржуины всех одолеют, предадут, всё прожрут и пустят по ветру...Щипайся-не щипайся, Качалкин, - никакой это не сон.
Тут Кибальчиш так больно наступил мне сапогом на ногу, что я заорал, что ладно, пусть не сон, только что же теперь делать?
Мальчиш сказал, что когда подслушал у костра наши мечты и планы, то подумал: вот настоящие ребята, готовые на подвиг, которые могут попытаться спасти великое дело борьбы за освобождение человечества. Что он долго звал, играл нам побудку, но все дрыхли.
- Лишь ты, Качалкин...
- Он тоже дрых, это я услыхала, - перебила Петрова. - Только нет у нас и в помине никаких буржуинов, всё-то ты врёшь, Мальчиш. А если б и были, то никак не сумели бы нас победить, потому что страна наша - самая сильная, могучая и несокрушимая в мире, которую даже фашистские полчища не одолели.
Мальчиш печально сказал, что полчища не одолели, а горстка буржуинов одолеют, потому что вся наша сила была в Тайне, которую знали даже дети. Но проклятый Плохиш всё же изловчился и похитил Тайну, чтобы продать буржуинам за бочку варенья и корзину печенья. А без тайны мы против них бессильны. И уже движется на нас снова со всех сторон рать невидимая, выглядывает "из-за спины РСДРП мурло мещанина", прячутся пока что изменники за высокими заборами да кремлёвскими стенами, но вот-вот пробьёт их час. Час тьмы...
Петрова заявила, что не верит ни одному его слову, что он псих и паникёр, и вообще, если б не его героическая биография, надо бы заявить куда следует. Я же сказал, что не может быть психом и паникёром павший смертью храбрых. А Мальчиш добавил, что и вруном никогда не был. Просто он всё видел своими глазами, потому что сам тоже из сказочного измерения, куда утащил проклятый Плохиш нашу Тайну. Что он, Мальчиш, бросился в погоню и уже почти догнал жирного Плохиша, но ворюга из гайдаровской сказки смылся к Чёрту на Кулички. А эти Чёртовы Кулички - самое страшное и опасное место в сказочном измерении, там собран весь отрицательный опыт человечества, коварные ловушки на каждом шагу.
- О, если б я мог туда попасть! - воскликнул он, - Но у меня нет главного - времени. Моё время кончилось. Ни минуты не осталось, ни секундочки...А ты богач, Качалкин, у тебя вся жизнь впереди. Ты ещё можешь всех спасти...Ровно в полночь в полнолуние седьмого месяца седьмого дня тот, у кого вся жизнь впереди, может войти в пролом во времени и попасть на эти самые Кулички.
Сколько их побывало в этих местах, всевозможных туристов и отдыхающих! Одни дрыхли, не слышали, другим лень было вставать...То трусили, то не верили. Или были слишком стары...Времени всё меньше, Качалкин, буржуины приближаются - глаза завидущие, руки загребущие...Точат зубы на народное добро. Видишь зарево за морем? Это они. И если ты тот самый герой...
- Да! Алик - "тот самый", - перебила Петрова, - Но ни на какие Кулички ему нельзя. Я тёте Вале обещала...
- Скоро полночь, - Мальчиш обращался только ко мне, - Ровно в двенадцать сомкнутся два лунных луча и на несколько секунд расступится время. И пока часы будут бить полночь, ты сможешь пролезть в чёрную дыру во времени. За час ты должен разыскать и добыть Тайну и успеть вернуться. Не успеешь - останешься в сказочном измерении навсегда.
- За ча-ас! - ахнула Петрова, - Да за час только до палаток сбегать туда-сюда...
Мальчиш пояснил, что у них в сказочном измерении земная минута равна году. То есть час - это шестьдесят лет.
- Не пущу-у! - заревела Петрова, - Он что же, стариком вернётся? А я как же? Или вообще не вернётся...Женится там у вас на какой-нибудь Василисе Прекрасной!
- Василиса Прекрасная давно замужем за Иванушкой, - сказал Мальчиш. - Кстати, тебя ведь тоже Василисой зовут, да? Вернётся непременно твой Алик и станешь Василисой Качалкиной - кое-что я умею предсказывать.
У меня от такой перспективы аж в глазах позеленело. Я сказал, что согласен на какие угодно Кулички, хоть ни во что подобное, разумеется, не верю. А про себя подумал - вдруг и вправду этот мальчик псих или шпион? Но скорее всего, решил я, всё-таки это сон такой чудной после восхождения. То ли цветов каких надышался, а может, скорпион укусил - чего не бывает в горах! Ну и пусть, хоть во сне отдохну от Петровой.
Ни во что-то я, дурень, тогда не врубился. Насколько всё серьёзно. И наверное, до сих пор ничего не понимаю...
- Ты и вправду готов, Качалкин? - Луч луны упал на лицо Мальчиша, и я увидел его пронзительные суровые глаза. Как у красноармейца на плакате тех лет: "ТЫ - записался добровольцем?"
- А чего тут...Надо, так надо.
- Знаю, ты не трус, не дурак, с тобой можно пойти в разведку, но если дрейфишь - лучше ступай назад спать. Только нет у нас времени дрыхнуть - враг всё ближе. Не вернёшься с Тайной во-время - всё пропало. Одолеют страну буржуины, а ты навсегда останешься в сказочном измерении.
- Зачем он им там нужен? - всхлипнула Петрова, - Алик ведь не какой-нибудь мальчик-с-пальчик! Кем он там будет?
- Качалкиным, который так и не сумел раздобыть Тайну. Попадёт в какую-либо соответствующую сказку или пословицу про бедолагу или растяпу с благими намерениями - мало ли их народ насочинял! А может, новую сказку про него сложат. Вроде как про стойкого оловянного солдатика. И про его Василису, что ждала-не дождалась, да и выскочила за Змея-Горыныча...
- Не-ет! - снова заревела, вцепившись в меня Петрова, - Не пущу-у!
- Это всё сон, Петрова, - я безуспешно старался её отодрать от себя, - Просто нам снится одинаковый сон, это бывает в горах, может, маков нанюхались...Мальчиш отведёт тебя в палатку, утром проснёшься спокойненько...
- А тебя не-ет, - ревела Петрова, - Не хочу-у!
Тут длинный лунный луч коснулся короткого, послышался хрустский звук, будто льдина раскололась. Из образовавшейся под ногами чёрной дыры потянуло погребом.
- Ой, мамочки, - сказала Петрова и села на пол прямо на римское "три". "Потрясный сон", - уговаривал я себя, чтобы не дрожать. Лицо Мальчиша было совсем близко, и я подумал, что ему лет десять, не больше. Звезда на его будённовке была прострелена, на щеке запеклась струйка крови.
- Возьми, товарищ, это дудка-побудка, она зовёт в дорогу, не даёт порасти мхом. Слишком много вы привыкли спать, вот и Тайну проспали, а на Куличках останавливаться нельзя, понял? В случае чего - дуди во всю мочь, мёртвого подымет. Только учти - использовать её можно лишь трижды. И вот тебе часы - я их перевёл на час назад. Когда на них будет двенадцать, твоё время кончится. Прыгай! Будешь вниз лететь - старайся не дышать - там пыль веков... Скорее, пролом закрывается!
- Прощай, Мальчиш, - мы обнялись, - Прощай, Петрова! Петрова, ты где?
- Небось, спряталась со страху. Я о ней позабочусь, товарищ. Возвращайся с победой!
Чёрная дыра быстро сужалась. Я сделал ещё шаг, и тут меня втянуло в неё, будто в пылесос, завертело, закрутило...Потом я шлёпнулся на что-то мягкое, ничего не различая в тёмносерой мгле и стараясь не чихать, хоть в носу нестерпимо щекотало. Я боялся разбудить ребят, по-прежнему уверенный, что сейчас проснусь.
- Информация о материале
- Юлия Иванова
- Категория: Дверь в потолке. Часть II
- Просмотров: 352
ПОКА НЕТ ИЗАНИИ. Из жизни вампиров
(из газет)
"Как же много людей сейчас занимаются мошенничеством, зарабатывая деньги обманом!
Они стоят на каждом шагу с заманчивыми предложениями и, приветливо улыбаясь, клянутся спасти, вылечить, избавить от лишнего веса, подарить квартиру, дать деньги, накормить, обогреть и решить все проблемы.
Они уже редко действуют в одиночку или мелкими группами. Придумав очередное мошенничество, они создают для него фирму, зарегистрированную по всем правилам.
Нанимают людей, снимают помещение, подключают к своей схеме мошенничества правительство, региональные администрации и муниципалитеты.
Они мошенничают с таким размахом, что затмевают реальных производителей и поставщиков услуг, и в результате начинает казаться, что уже не осталось ни единого островка твёрдой земли.
Кругом болото. Мошенники - все без исключения...
Стараешься никому не верить. Указания врача - перепроверять у трёх других врачей, а то начнут лечить от того, чего у тебя и нет.
Никогда не знаешь, что покупаешь.
Приобретая бутылку минеральной воды, нельзя быть уверенным, что это не вода из-под крана.
Грузинское вино - не грузинское, а может, и не вино.
Якобы свежее молоко делается из порошка, тут даже сомнений нет. А вот из чего делается порошок? Хорошо бы это было не слишком химическое, а то уже скоро начнём удивляться, отчего выпадают зубы и волосы...
Наперсточники у Казанского вокзала - безобидные дети по сравнению с нынешними мошенниками.
Они обнаружились после перехода от тоталитаризма к демократии.
Сейчас таких людей - море. Они имеют благообразную внешность, занимают достойные должности и вынимают из дорогих портмоне визитные карточки с вензелями.
Они энергичны, вежливы, быстро соображают и "горят на работе".
Честно говоря, они похожи на порядочных людей гораздо больше, чем настоящие порядочные люди, у которых нет ни визиток с вензелями, ни дорогих портмоне.
Выудить у старика деньги, спекулируя на его желании пожить подольше - редкий выродок способен на такую пакость. Тем не менее, в этой схеме участвует множество людей.
Врачи, консультирующие по телефону, производители чудо-таблеток, телевизионные чиновники, курьеры.
И все прекрасно понимают, ЧТО они делают. И никто не мешает им это делать.
Мелкие мошенники дурят отдельных граждан.
Мошенники покрупнее окучивают социальные группы.
Но самый высокий класс показывают те, кому удаётся объегорить сразу всё общество.
У государства в руках есть всё, что необходимо для реализации мошеннических схем: телевидение, печатное слово, люди в любой форме.
Государство всегда добьётся, осуществит намеченное. Если ты ускользнёшь от мелкого мошенника - крупный тебя всё равно настигнет.
Такая наша жизнь.
Ни единого островка твёрдой земли, кругом болото".
2005-04-13
* * *
Семён: "Что-то очень важное".
- Очень интересно, особенно последняя часть, что Изания уже существует.
Действительно, советские люди живут иначе, чем их пытаются заставить жить нынешние идеологи и практики.
Шура - Референт: -"Время и вправду "при дверях".
- Вы знаете, я совершенно отчётливо чувствую, что именно этот год будет поворотным в этом отношении. Грядёт лавина.
Когда случится "это"? Традиционно для последних времён в августе.
Это грустная шутка, потому что августы прошлых лет действительно были густы событиями. Но я не пророк и могу только высказать свои ощущения.
А они таковы, что накапливается гигантская энергетическая…м-м-м "штука", сходная с теми, которые можно было наблюдать в "те" времена.
Эта штуковина овладевает умами и душами людей и они невольно желают то, что им делать "велено".
И крепость рушится.
Что собой представляет эта самая "штуковина"?
Хм, видеть-то я её вижу и чувствую, но вот откуда она берётся?
Я пытался даже одно время рассматривать это явление как психотронное оружие. Потом от этой идеи отмахнулся - слишком велик эффект.
Стал рассматривать идею попроще - Божественное вмешательство. Но результат обычно бывает слишком непредсказуем.
И тогда меня осенило - небесные войны!
Там идёт серьёзная схватка. Времена тяжёлые и оттого используются все природные ресурсы.
А люди поступают так, как подсказывает им сердце. И оттого столь непредсказуем результат.
Чтобы выжить в образовавшемся "Новом Мире", каждый должен был держаться за то, что в нём есть самого сокровенного, или что он считал таковым.
Потребовалось время, чтобы определиться. Кому-то для этого потребовалось "сбежать в горы" (или в деревню), а кто-то занят активным дележом наличной крови.
И вот "вострубили трубы, реют знамёна".
Это не из "апокалипсиса". Это то, что можно увидеть в этой самой "штуковине", если повнимательнее приглядеться.
Жаль только, что Изании всё ещё нет. Ведь для того, чтобы какая-либо идея смогла найти себе дорогу в умах и сердцах, требуется время - время практической деятельности носителей этой идеи.
А небесные войны отзываются в нашем человеческом мире слишком серьёзными потрясениями, которыми норовит воспользоваться всяк, кому не лень.
И обычно это не самые лучшие люди, а те, которые есть".
* * *
Шура-Референт: "Как же быть нам, простым смертным?"
- Ну, мы-то тоже не лыком шиты.
Вот почитываю Ваши книги и диву даюсь - смелости в человеке, написавшем такое, море неразливанное.
И это уже не просто писатель (интеллигентского типа, привыкшего всё считать на размер гонорара), а нечто совсем уже иного сорта.
Сразу вспомнилось, как Булгаков отказал Мастеру в приобщению к Небесному, несмотря на все заслуги, и Тарковский не пустил в комнату НИ ОДНОГО интеллигентствующего.
Потому что понимали различие между интеллигентностью и духовностью.
Так что Вам, Юлия Львовна, удалось нечто до сих пор никому не доступное, может быть, со времён Х1Х века, времён "настоящих" интеллигентов.
Впрочем, и те интеллигенты были иными. Смелости в них только, пожалуй, было не меньше".
2005-04-20
* * *
Спасибо, Шура, только какая уж тут смелость!
По-прежнему боюсь собственного тела, хоть и нет уже в сердце трепыханий и замираний.
Волей-неволей приходится вкалывать на грядках, тюльпаны-нарциссы набирают бутоны...
В общем - копать, сажать, удобрять, поливать и полоть с утра до заката, никуда не денешься.
Прежде пару раз воткнёшь в землю лопату - передышка, теперь пашУ как в лучшие годы - и ничего.
Но чем крепче мышцы, тем муторней на душе. Депрессняк или, по-церковному, уныние.
Жажду великих свершений, жизнь утекает, но, как справедливо пишет Шура, "чтобы какая-либо идея смогла найти себе дорогу в умах и сердцах, требуется время практических носителей этой идеи".
А носители ещё пешком под стол ходят или вообще в ином измерении...
Доля "вопиющей в пустыне" не вдохновляла. В общем, суждены нам благие порывы...
"А теперь я здесь в саду тихо плаваю в пруду"...
Неужто таков финал?
Главное, умом всё понимаю, сама умоляла: "Господи, открой мне тайны Свои". Предел мечтаний!
А теперь вот тоска по переустройству мира.
Что это - искушение гордыней или зов трубы? - терзалась я, остервенело вкалывая на грядках, снаряжая Бориса на вокзал с букетами тюльпанов.
Миновала Пасхальная неделя.
Теперь я регулярно отправляла Бориса на привокзальный фронт с коробками тюльпанов, ожидая то его, то вестей от каких-то фантомных издателей и чувствуя, как едет крыша и уныние постепенно сменяется ненавистью.
К ублюдочному этому миру и к себе самой, бессильной сокрушить зло.
Вот когда открылся подлинный смысл евангельского изречения:
"Ненавидящий душу свою в мире сем сохранит её в жизнь вечную".
(Иоан,12,25)
То есть возненавидящий само своё унизительное бессилие что-то изменить.
Порой не хотелось никакой вечной жизни.
Увидеть Изанию и умереть.
Потом наступило 18 мая.
Борис позвонил по мобильнику из ментовки. Забрали, составляют протокол. Мол, плохо с сердцем, помираю.
Смутно помню наш телефонный разговор с дежурным. Отпустите, он же инвалид, гипертоник. Сейчас приеду сама...Торгует из-за моих книжек.
- Ещё и книжки, пенсии вам не хватает. Всё жадничаете.
Тут я разразилась пламенной крамольной речью.
Опешивший дежурный лишь испуганно крякал. Потом повесил трубку.
Я рванула было в Москву выручать пленника, но тут он позвонил, что отпустили.
Ну и слава Богу.
Однако не оставляло ощущение - что-то произошло.
Я перестала бояться!
Прислушиваясь к себе, подумала об электричке, толпе, ментовке - никакой реакции.
Страх, мучивший полтора года, ушёл, как не бывало.
Наутро я отправилась торговать вместе с Борисом.
Спокойно села в вагон, спокойно прибыла в пункт назначения.
Порадовалась встрече с девчонками-бабульками, поболтала, побегала с вёдрами - будто и не было этих тяжких месяцев недуга.
Больший стресс вытеснил меньший - страх всяких там собственных аритмий- тахикардий, от которого я враз избавилась.
Шарики-ролики встали на места.
- Информация о материале
- Юлия Иванова
- Категория: Июльский веник
- Просмотров: 356
* * *
Историю учить? К чему?..Она ведь ничему не учит...
Мир отвергает Суть саму.
Ярмо всё тягостней и круче.
Русь, выпрямляйся! Встань с колен.
Открой глаза. Зажги все свечи.
Стряхни с души постыдный тлен!
Страх топит. Хмель давно не лечит.
Иди вперёд.
Ищи свой Путь.
Святую не задуй лампаду..
Твердыня веры - Крест на грудь.
Аминь!.. Молись. Держись. Так надо.
Личина зла
Истает в срок...
Назад ни шагу. С нами Бог!
(АКРОСТИХ)
Прочти первые заглавные буквы сверху по вертикали.
Подкатегории
Дремучие двери
Роман-мистерия Юлии Ивановой "Дpемучие двеpи" стал сенсацией в литеpатуpном миpе еще в pукописном ваpианте, пpивлекая пpежде всего нетpадиционным осмыслением с pелигиозно-духовных позиций - pоли Иосифа Сталина в отечественной и миpовой истоpии.
Не был ли Иосиф Гpозный, "тиpан всех вpемен и наpодов", напpавляющим и спасительным "жезлом железным" в pуке Твоpца? Адвокат Иосифа, его Ангел-Хранитель, собирает свидетельства, готовясь защищать "тирана всех времён и народов" на Высшем Суде. Сюда, в Преддверие, попадает и Иоанна, ценой собственной жизни спасающая от киллеров Лидера, противостоящего Новому Мировому Порядку грядущего Антихриста. Здесь, на грани жизни и смерти, она получает шанс вернуться в прошлое, повторив путь от детства до седин, переоценить не только личную судьбу, но и постичь глубину трагедии своей страны, совершивший величайший в истории человечества прорыв из тисков цивилизации потребления, а ныне вновь задыхающейся в мире, "знающем цену всему, но не видящем ни в чём ценности"...
Книга Юлии Ивановой пpивлечет не только интеpесующихся личностью Сталина, одной из самых таинственных в миpовой истоpии, не только любителей остpых сюжетных повоpотов, любовных коллизий и мистики - все это сеть в pомане. Но написан он пpежде всего для тех, кто, как и геpои книги, напpяженно ищет Истину, пытаясь выбpаться из лабиpинта "дpемучих двеpей" бессмысленного суетного бытия.
Скачать роман в формате электронной книги fb2: Том I Том II
Дверь в потолке. Часть I
Книга "Дверь в потолке" - история жизни русской советской писательницы Юлии Ивановой, а также – обсуждение ее романа-мистерии "Дремучие двери" в Интернете.
Авторские монологи чередуются с диалогами между участниками Форума о книге "Дремучие двери", уже изданной в бумажном варианте и размещенной на сайте, а так же о союзе взаимопомощи "Изания" и путях его создания
О себе автор пишет, выворачивая душу наизнанку. Роман охватывает всю жизнь героини от рождения до момента сдачи рукописи в печать. Юлия Иванова ничего не утаивает от читателя. Это: "ошибки молодости", увлечение "светской советской жизнью", вещизмом, антиквариатом, азартными играми, проблемы с близкими, сотрудниками по работе и соседями, метания в поисках Истины, бегство из Москвы и труд на земле, хождение по мукам с мистерией "Дремучие двери" к политическим и общественным деятелям. И так далее…
Единственное, что по-прежнему остается табу для Юлии, - это "государственные тайны", связанные с определенной стороной ее деятельности. А также интимная жизнь известных людей, с которыми ее сталкивала судьба.
Личность героини резко противостоит окружающему миру. Причина этого – страх не реализоваться, не исполнить Предназначения. В результате родилась пронзительная по искренности книга о поиске смысла жизни, Павке Корчагине в юбке, который жертвует собой ради других.
Дверь в потолке. Часть II
Книга "Дверь в потолке" - история жизни русской советской писательницы Юлии Ивановой, а также – обсуждение ее романа-мистерии "Дремучие двери" в Интернете.
Авторские монологи чередуются с диалогами между участниками Форума о книге "Дремучие двери", уже изданной в бумажном варианте и размещенной на сайте, а так же о союзе взаимопомощи "Изания" и путях его создания
О себе автор пишет, выворачивая душу наизнанку. Роман охватывает всю жизнь героини от рождения до момента сдачи рукописи в печать. Юлия Иванова ничего не утаивает от читателя. Это: "ошибки молодости", увлечение "светской советской жизнью", вещизмом, антиквариатом, азартными играми, проблемы с близкими, сотрудниками по работе и соседями, метания в поисках Истины, бегство из Москвы и труд на земле, хождение по мукам с мистерией "Дремучие двери" к политическим и общественным деятелям. И так далее…
Единственное, что по-прежнему остается табу для Юлии, - это "государственные тайны", связанные с определенной стороной ее деятельности. А также интимная жизнь известных людей, с которыми ее сталкивала судьба.
Личность героини резко противостоит окружающему миру. Причина этого – страх не реализоваться, не исполнить Предназначения. В результате родилась пронзительная по искренности книга о поиске смысла жизни, Павке Корчагине в юбке, который жертвует собой ради других.
Последний эксперимент
Экстренный выпуск!
Сенсационное сообщение из Космического центра! Наконец-то удалось установить связь со звездолетом "Ахиллес-087", который уже считался погибшим. Капитан корабля Барри Ф. Кеннан сообщил, что экипаж находится на неизвестной планете, не только пригодной для жизни, но и как две капли воды похожей на нашу Землю. И что они там прекрасно себя чувствуют.
А МОЖЕТ, ВПРАВДУ НАЙДЕН РАЙ?
Скачать повесть в формате электронной книги fb2
Скачать архив аудиокниги
Верни Тайну!
* * *
Получена срочная депеша:
«Тревога! Украдена наша Тайна!»
Не какая-нибудь там сверхсекретная и недоступная – но близкая каждому сердцу – даже дети её знали, хранили,
и с ней наша страна всегда побеждала врагов.
Однако предателю Плохишу удалось похитить святыню и продать за бочку варенья и корзину печенья в сказочное царство Тьмы, где злые силы спрятали Её за семью печатями.
Теперь всей стране грозит опасность.
Тайну надо найти и вернуть. Но как?
Ведь царство Тьмы находится в сказочном измерении.
На Куличках у того самого, кого и поминать нельзя.
Отважный Мальчиш-Кибальчиш разведал, что высоко в горах есть таинственные Лунные часы, отсчитывающие минуты ночного мрака. Когда они бьют, образуется пролом во времени, через который можно попасть в подземное царство.
Сам погибший Мальчиш бессилен – его время давно кончилось. Но...
Слышите звук трубы?
Это его боевая Дудка-Побудка зовёт добровольцев спуститься в подземелье и вернуть нашу Тайну.
Волшебная Дудка пробуждает в человеке чувство дороги, не давая остановиться и порасти мхом. Но и она поможет в пути лишь несколько раз.
Торопитесь – пролом во времени закрывается!..