В БЕСЕДКЕ С: Юстасом, Перетом Рипотой, Чарльзом Дарвиным,Робертом Чамберсом, Томасом Мальтусом,
Рейнхардом Айхельбеком, Альфредом Плётцем,
Петром Кропоткиным и Лини Маргулис
Статья о том, как эволюция ведёт к кооперации
Юстас:
- Перет Рипота: МОЛЧАНИЕ ДАРВИНА. (Журнал “Что нового”? № 1 (сентябрь-октябрь 2002г).
Сторонник принципов Изании излагает:
“Идеи Дарвина выражали дух его времени: кто стремился наверх, нещадно эксплуатировал других и при этом чувствовал себя превосходно.
Эволюция живых существ определяется борьбой за существование. Естественный отбор ведёт к развитию всего живого. В этой борьбе выживают сильнейшие.
Такова суть эволюционной теории английского учёного Чарльза Дарвина.
Так – или приблизительно так – Дарвин и его последователи объясняли процесс развития, в результате которого возникло всё разнообразие форм жизни.
Заманчивая идея, которая, казалось бы, постоянно подтверждается самой жизнью.
На самом деле учение Дарвина – всего лишь полуправда.
А полуправда есть не что иное, как заблуждение.
Дарвин знал это, но молчал. А дарвинизм торжествовал.
Торжествовал, потому что был востребован временем.
Учение, которое превозносило сильнейшего и возводило вечную борьбу за господство в ранг закона, было идеальным оправданием вновь окрепшей монархии, всё более агрессивного колониализма и нарождающегося капитализма.
Ведь если сама природа хочет, чтобы выживал самый сильный и ловкий, то можно со спокойной совестью эксплуатировать, грабить или просто уничтожать слабого.
В 1859 году Чарльз Дарвин опубликовал свой труд “О борьбе за выживание”.
Книга произвела фурор.
И не потому, что содержала учение об эволюции и происхождении.
Нет, эти идеи были не новы и были высказаны ранее французом Ламарком и современником Дарвина Робертом Чамберсом, который ещё в 1844 году опубликовал книгу “Следы естественной истории Творения”.
В мире “по Чамберсу” все живые существа - и сильные, и слабые – достойно и оправданно занимали своё место, что, естественно, абсолютно противоречило веяниям времени и чаяниям властей предержащих.
Прагматик до мозга костей, Дарвин сразу же осознал “никчемность чамберсизма”.
И, ухватившись за модные в те времена идеи английского экономиста Томаса Мальтуса (которые впоследствии были опровергнуты всеми крупными экономистами), разработал свою концепцию “взаимозависимости всего живого и извечного стремления к продолжению рода”.
Идея борьбы за существование и составила основу этой концепции.
Набирающийся сил капитализм с благодарностью воспринял идею Дарвина, ибо она оправдывала жажду наживы и беспощадную конкуренцию.
Дарвинизм предлагал блестящее оправдание для каждого, кто готов был идти по трупам.
Там, где уничтожают слабых, процветает высокомерие сильных – вернее тех, кто себя таковыми считает.
В 1864 году другой автор эволюционной теории Альфред Рассел Уоллес писал:
“Высшие в моральном и духовном отношении расы должны заменить неполноценных и стоящих ниже”.
Немецкий врач Альфред Плётц утверждал в своей книге “Расовая гигиена”:
“Поскольку естественный отбор не всегда работает так, как хотели бы высшие расы, его необходимо стимулировать искусственно”.
Во всём этом было что-то зловещее: по ещё не совсем проторенной тропе дарвинизма пробивал себе путь откровенный фашизм.
Так и произошло в Германии.
Процедуру, в ходе которой врачи в нацистских концлагерях прямо на железнодорожных платформах определяли среди узников “неполноценных” и отправляли их в газовые камеры, тоже называли “отбором”.
Конечно же, упрекать Дарвина в фашизме никак нельзя.
Он вряд ли мог предвидеть, что его теория найдёт такое применение.
Но это произошло именно потому, что любую неточность в изложении можно легко интерпретировать и исказить до неузнаваемости.
В теории же Дарвина неточностей и противоречий хватает.
Возьмём для начала проблему “Украшательства” самцов у павлинов, львов и оленей.
Ведь чем ярче и “богаче” у животного хвост, грива или рога, тем меньше у него шансов на выживание.
Из-за огромного хвоста павлин не может летать и становится жертвой хищников.
Если представить себе проблему в свете эволюции, то огромная грива льва мешает ему охотиться, а тяжёлые рога грозят буквально раздавить оленя.
Тем не менее, эти “атрибуты” существуют вопреки учению о естественном отборе.
Дарвин сам понимал и признавал подобные “шероховатости”. Но объяснял это наличие не издержками своей теории, а новым – половым принципом.
По Дарвину, украшение самца должно понравиться самке и тем самым облегчить ей выбор.
Этот принцип, на самом деле, прекрасно работает.
Например, как выяснилось, воробьиха предпочитает партнёра с ярко-красными лапками.
Так или иначе, при виде привлекательного самца у самки возрастает уровень мужских гормонов, что, помимо прочего, делает яичную скорлупу твёрже и увеличивает шансы вывести потомство.
Природа объявляет “белый танец”, дамы приглашают кавалеров.
Однако исследования позволили сделать вывод, что половой отбор отнюдь не гарантирует лучшего потомства.
Так у аквариумных рыбок гуппи самки отдают предпочтение самцам с самой красивой окраской.
Но именно у таких красавцев учёные обнаружили генетический дефект.
Есть ещё один вопрос, на который не могут ответить приверженцы теории естественного отбора.
Речь идёт об альтруизме. То есть минимизации собственных потребностей, доходящей до отказа иметь собственное потомство.
Наиболее яркий пример подобного поведения встречается у муравьёв, пчёл и термитов.
У этих насекомых репродуцирует только матка (царица – у муравьёв и термитов), все же остальные “граждане” всего лишь служат ей.
Здесь и речи нет о якобы присущем всем живым организмам стремлении к размножению. Случается, например, что пара львов перенимают руководство стаей.
Они изгоняют старого вожака и распределяют между собой самок.
Потомство, родившееся в стае, несёт гены обоих отцов.
Выходит, львы игнорируют Дарвина?
Следующий слабый пункт Дарвинизма – секс.
Дарвинисты утверждают, что секс обеспечивает бесконечные комбинации генов и гарантирует природное многообразие.
Но если генный “коктейль” действительно выгоден природе, то зачем нужен длительный период вынашивания потомства?
Ведь при бесполом размножении многообразие видов обеспечивается куда быстрее.
Вот ещё один пример противоречивости теории Дарвина.
На одном из островов произрастала буйная растительность, в ней гнездились многие виды зябликовых, которых изучал ещё сам Дарвин.
Вследствие длительной засухи птицы лишились корма.
Что же с ними стало?
Зяблики с Галапагосских островов научились питаться кровью крупных морских птиц, которые выступили в роли “добровольных” доноров.
(Прим Юстаса:
- Вот вам, Ю.И., и вампиры! Вот бы узнать, что он имел под словом “добровольных”.
-Думаю, так переполненный кровью гипертоник позволяет пиявкам её у себя отсасывать. - Ю.И.)
Так началась новая фаза эволюции, инициированная климатической катастрофой на островах.
Убедительный пример весьма удачной формы симбиоза ради выживания видов.
Очевидно, что дарвинизм порождает больше вопросов, чем ответов.
Так, Райнхард Айхельбек в своей книге “Заговор Дарвина” утверждает, что дарвинизм усилил параноидальные социальные неврозы человечества, страх людей перед “враждебной” природой, перед “враждебными” соседями, “враждебными” бактериями, вирусами, спорами...
Он вверг нас в состояние войны с природой, войны человека с человеком.
А извечная борьба превратилась в самое зрелищное представление, в настоящий сериал “фильмов о природе”, в которых гепарды постоянно поедают антилоп, львы разрывают друг другу глотки, змеи душат орлов, крокодилы заглатывают свиней, а то и целого человека.
Кровавые схватки, отражённые в этих фильмах, - не характерное состояние животного мира, а обычный голливудский трюк: главное, чтоб дух захватывало.
Правда же в том, что даже в джунглях жизнь далека от той, что нам пытаются показать в фильмах.
Арабский серый дрозд мог бы подать на телевизионщиков в суд за злостную клевету и легко выиграть процесс.
Среди этих птиц процветают не те, кто борется, а те, кто самоотверженно помогает другим и жертвует собой ради ближнего.
Конечно, и у этих птиц существует своя иерархия: чем дружелюбнее ты по отношению к другим, тем выше твоё положение в обществе.
Взрослые совместно воспитывают молодёжь, делятся друг с другом пищей.
А самой почётной является наиболее опасная “должность” охранника, оберегающего колонию от орлов и змей.
Эта почётная функция обычно выполняется самым заслуженным самцом.
Тогда что же является основным двигателем эволюции, если не пропагандируемый дарвинистами принцип соперничества и борьбы?
* * *
КОММУНИКАЦИЯ И КООПЕРАЦИЯ
Последние результаты говорят в пользу идеи “2К” – принципа коммуникации и кооперации. Иными словами, общение и сотрудничество продвигает всё живое вперёд.
Идея “2К” впервые была сформулирована русским анархистом графом Петром Алексеевичем Кропоткиным в начале ХХ века.
Ещё во время службы в армии он изучал растительный и животный мир Сибири и пришёл к выводу, что главный фактор выживания в суровом климате – не соперничество, а взаимная помощь.
Как говорил Кропоткин, если спросить природу, кто же сильнейший – тот, кто постоянно воюет или поддерживает друг друга, то она ясно и чётко покажет, что звери, помогающие друг другу, лучше приспособлены.
У них больше шансов на выживание и именно они достигают высшей ступени развития интеллекта и телесной структуры.
Кропоткин был убеждён, что основным принципом эффективного развития человеческого сообщества также является взаимовыручка и сотрудничество.
По его мнению, общество должно было развиваться в направлении СОЗДАНИЯ КООПЕРАТИВНЫХ СООБЩЕСТВ, В КОТОРЫХ КАЖДЫЙ МОГ ТВОРЧЕСКИ РАЗВИВАТЬСЯ БЕЗ ВЛИЯНИЯ И ВМЕШАТЕЛЬСТВА ЧИНОВНИКОВ И ГЕНЕРАЛОВ.
(Прим. Юстаса:
- Не зря, не зря его именем станцию метро назвали.
Это ж про наши суровые условия.
Висеть его портрету в красном углу Изании).
Но настоящим прорывом концепции “2К” наука обязана американке Лини Маргулис.
Она перенесла эту идею на клеточный уровень.
Биологи уже давно ломали головы над структурой митохондрий, поставщиков энергии клеток, которые имеют свой собственный наследственный механизм и передают свои гены только по материнской линии.
Маргулис установила, что изначально митохондрии были вполне самостоятельными живыми формами, которые позднее были поглощены другими существами.
Поглощены, но не съедены.
Обе формы – поглощённая и поглотившая – вошли в единую систему коммуникации и кооперации:
“большая” клетка оберегала митохондрий, а те ей “платили” энергией.
И таких примеров эндосимбиоза достаточно много.
Кооперация между индивидуумами встречается практически у всех видов живых форм.
Когда условия жизни амёб вида Dictyostelium discoideum резко ухудшаются, эти существа никогда не пожирают друг друга.
Наоборот, они выживают за счёт объединения усилий.
Несметное число амёб, взбираясь друг на друга, образуют столб, похожий на гриб.
Около 20 % особей, образующих столб, погибают. Остальные же превращаются в споры, которые имеют неплохие шансы быть унесёнными ветром на более благодатную почву.
Погибшие амёбы (а они составляли сердцевину конструкции) пожертвовали собой и вовсе не были эгоистами.
Самое убедительное доказательство жизненности принципа “2К” – сложные колонии-города, образованные микроорганизмами.
Эти структуры, известные как “биоплёнки”, выстраиваются бактериями, водорослями, грибками и одноклеточными.
Все они объединяются в колонии, обследуют окружающую среду и создают трёхмерные “городские” структуры. Которые по сложности можно сравнить с современными мегаполисами с их водопроводами, канализационной системой, многолюдными площадями.
И всё это строится организмами, принадлежащими к различным видам.
Созданный ими “Манхэттен” – результат исключительно сотрудничества и общения, а не соперничества и борьбы.
Устоявшееся мнение о том, что сперматозоиды “дерутся” за право оплодотворения яйцеклетки является лишь “дарвинистской легендой”.
Доподлинно известно, что в действительности они образуют “защитный кордон” вокруг “избранного” и помогают ему достичь цели.
Идея кооперации как движущей силы эволюции и как важнейшего критерия выживания нашла ещё одно, совершенно неожиданное подтверждение – в области компьютерной техники.
Во время соревнования компьютерных программ лучшие результаты показала программа, работающая по так называемым кооперационным схемам и заставляющая соперников проявлять добрую волю и готовность находить компромиссы.
Выходит, что ни дарвиновский эгоизм, ни соперничество, не являются самыми эффективными стратегиями эволюции.
На самом деле движущими силами развития являются взаимодействие и взаимопомощь.
Кстати, это правило биологии соответствует как канонам логики, так и законам физики: конфронтация неизбежно ведёт к ослаблению, а “трения” – к потере энергии.
Кооперация, справедливость и солидарность – благодаря этим принципам мы добиваемся лучших результатов, нежели с помощью дарвиновской идеи борьбы каждого против каждого.
Если Дарвин прав, то почему мать заботится о больном ребёнке с ещё большей любовью? Почему человек бежит в горящий дом, чтобы спасти друга?
Почему люди добровольно идут на смерть, чтобы жили другие?
Дарвинизм – учение Х1Х века. Оно несёт ответственность за кровавые беды ХХ столетия. Человечество должно найти в себе мужество отказаться от старых убеждений.
Хотя бы ради лучшей жизни в ХХ1 веке.
(Прим Юстаса:
- Если бы автор статьи додумкал рассматривать сообщество индивидуумов как организм (Изания), то он увидел бы, как работает дарвиновский естественный отбор на уровне таких организмов.
И как все его замечательные примеры, ради которых я и привожу эту статью, убедительно подтверждают правоту Дарвина)
2002-10-28