(2000 год)Ещё долго буду я пребывать в упованиях и иллюзиях, хаживать и названивать в Думу. Поначалу в поисках возможности личной беседы с Геннадием Андреевичем по поводу, выражаясь высоким штилем, “новых теоретических и практических путей выхода оппозиции из нынешнего дремучего сна”.
Заседания фракции, совещания, поездки – всё понятно, избирательная компания.
Но мне ведь нужно было только полчаса, я ж по делу...
Написала краткое изложение проекта, которое стало ходить по инстанциям – Поздняков, ныне опальный Куваев...
Иван Мельников, который вдруг позвонил к нам на дачу и, выслушав по телефону мой сбивчивый рассказ об Изании, обещал посодействовать и через несколько дней вернуться к разговору.
Спустя несколько дней он никак не мог вспомнить, кто я, и что, собственно, от него хочу. Послал ещё к кому-то или куда-то…
Короче, повторялся тот кошмар тридцатилетней давности “бодания тёлки с советским дубом”, от которого я тогда сбежала в свою “неясную поляну”.
Я извела на “межгород” кучу денег, десятки минут и миллионы нервных клеток.
Потом одна сердобольная аппаратная дама доверительно шепнула мне, что всё это “дохлый номер”. Что никому здесь ничего такого не надо, никаких перемен, тем паче глобальных.
И тут поверила не сразу.
Уже были проиграны выборы, а я всё пыталась пробить лбом этот засыхающий дуб.
Передала пару экземпляров “Дверей” в “Совраску”, в том числе лично Чикину.
Звонила, отправляла туда время от времени ещё какие-то материалы – всё проваливалось и гибло, будто в чёрной дыре.
А ведь я не была для них “человеком с улицы”, безвозмездно отдала газете все причитающиеся мне экземпляры нескольких тиражей книг Алексея Рыбина.
Некоторые даже с его автографами, которые попросила автора сделать “для лучшей коммерции” – газета регулярно взывала к читателям о материальной помощи.
Потом видела эти книжки в продаже в киосках оппозиции. Но на судьбу моих отношений с “Совраской” это никак не повлияло – мол, ходят тут всякие и мешают по горло занятым людям...
Прочла как-то в “Совраске” беседу Виктора Кожемяко с Михаилом Антоновым на тему “Коммунизм и христианство”. Дозвонилась Кожемяко и сказала, что хочу написать отклик. Получила “добро” страниц на семь.