Отвезла в книжный киоск двухтомники “Дверей”, получила деньги – кое-что реализовали.

 С недавно вышедшим “Последним экспериментом” вышла неувязка – евтушенковское предисловие двадцатипятилетней давности вызвало скандал и книжки отказались брать на продажу.
 Пришлось срочно покупать что-то вроде чёрного фломастера и из каждого экземпляра вымарывать “Евгения”.
 Особенно не расстроилась – “Последний эксперимент” в пять печатных листов никакой финансовой ценности не представлял, предназначаясь для подарков и прочих далеко идущих планов, связанных с будущей Изанией.

       Но зато повесть, как и статья про мои мытарства на торгово-цветочной ниве, помогли делу продвижения в Союз Писателей России.
 Хотя вряд ли кто-то там проникся изанскими идеями – просто пожалели “тётку с фиалками”. Во всяком случае, мне было предложено собирать рекомендации.
 Получила в “Современнике” от Куняева. От отца Димитрия Дудко.
 И от Виктора Сергеевича Розова:

       “Юлию Иванову я знаю с 1962 года, когда она пришла в мою творческую мастерскую , поступив на Высшие Сценарные курсы после нелёгкой победы на отборочном конкурсе. Уже тогда её представленные на конкурс очерки и рассказы отличались необычной по тем временам масштабностью представления о роли человека в мире, размышлением над самыми “глобальными” вопросами бытия.

       Её дипломный сценарий “Откройте – свои”, о советской девочке, искалеченной в фашистском концлагере в условиях “естественного отбора”, превратившегося в озлобленного волчонка, а затем постепенно оттаивающей под влиянием иных, христианских ценностей взаимопомощи и добра, получил высокую оценку и был сразу принят на Мосфильме.
 Хотя и лёг впоследствии на полку по “не зависящим от автора причинам”.

       Надо сказать, что и дальнейшая творческая судьба Юлии Ивановой сложилась непросто. Видимо, из-за всё более проявляющегося духовно-религиозного смысла её произведений, отпугивающего номенклатурных цензоров.
 Её повесть “Последний эксперимент” (“Земля спокойных”) – о “мёртвом” человечестве, потерявшем глубинно-духовную связь друг с другом, увидела свет на родине лишь в журнальном варианте и в сборнике фантастики, хотя и обошла полмира.

       А пророческая книжка “В стране ловушек” (“Лунные часы”), где автор предупреждает об опасностях, грозящих гибелью советскому строю, пролежав несколько лет в Детгизе, превратилась в многосерийный мультфильм. Который даже в выхолощенном виде так напугал цензоров, что был после единственного просмотра снят с эфира.

       Юлия Иванова работала штатным редактором-сценаристом на телевидении (т.о. “Экран”), по её сценариям снято немало игровых и документальных фильмов.

       Последние двадцать лет она жила в своеобразном “затворе”, купив дом в Подмосковье. Работала над романом о путях её поколения к Богу.

Роковое для страны десятилетие “перестройки” внесло в книгу неизбежные коррективы. Опираясь на огромный документальный материал, автор по-новому, с духовно-религиозных позиций, исследует роль Иосифа Сталина в отечественной и мировой истории.
 А также пытается ответить на извечный наш вопрос: “Что делать”? – придумав проект “Изания” (Исполни Закон Неба”).
Модель “коммунизма с богочеловеческим лицом” – не социальной, а духовной Революции Сознания, на базе нашего самобытного исторического пути.
 Духовного наследия святых отцов, религиозных мыслителей и “красных мучеников”.

       Двухтомник “Дремучие двери” вышедший в 2000 году в издательстве “Палея”, не только является глубоким анализом катастрофы, происшедшей с нашей страной. Но и обладает несомненными литературно-художественными достоинствами.

       Недавно опубликована также повесть Юлии Ивановой “Последний эксперимент”, готовится к изданию “В стране ловушек”.

       Полагаю, что вышесказанного вполне достаточно, чтобы рекомендовать мою бывшую ученицу Юлию Иванову в Союз Писателей России.
 Она с 1973 года состояла в Союзе Литераторов РСФСР и ранее никаких попыток вступить в Союз Писателей не предпринимала.

Виктор Розов”
2000-09-19

*   *   *


       “Тема, которую подымает автор - в самом деле, похоже, для многих, если не для всех – дремучие двери.

       Как говорил поэт Есенин: “Большое видится на расстояньи”, - видимо, мы ещё прошли не так большое расстоянье, чтоб всё увидеть.
 Но честь автору. Что она повернула наше зрение на то, чтоб мы увидели.
 Видят не только глазами, тут нужно к этому прибавить и сердце наше, да и разум, как это сделать, если всё ещё настолько кипит, что трудно повернуться.

 А надо. Самобытность России, всё, что здесь происходит, пытаются опорочить или вообще зачеркнуть. Если мы хотим жить, всему этому надо ставить препон.

       Препон ставить нелегко, тем более, что его нужно ставить в одиночку. Помогающих и понимающих, к сожалению, мало.

       Я ещё, нужно сказать, поверхностно ознакомился с романом, но сказать что-то хочется.

       Нравится мне, как совершается действие: одновременно рисуется картина настоящего, выплывает образ Вождя.
 По свидетельству разных документов, мы знакомимся с тем, не как преподносилось, а как было на самом деле.
 Конечно, документы тоже не всё могут сказать, но всё же...
Личное участие во всём происходящем и становление мятущейся души в поисках веры, тут развёртывается всё так.
 Как в жизни было преподавание Закона Божьего в действии.

       Роман сложный и нужно привыкнуть к чтению, чтоб не было искусственным, а естественным.
Теперь много появилось оригиналов, тьфу, играющих в оригинальность...да, это хорошо, но когда оно естественно.
 В романе, на мой взгляд, оригинальность естественна и в то же время не зачёркивается классическая традиционность.
Но не это главное. Главное, что автор, не оглядываясь ни на кого, старается повернуть наше сознание на Сталина.
 О нём много написано, ещё больше говорено, много создано мифов и даже анекдотов, но это не Сталин.
Сталин где-то таинственно скрывается, мудро смотрит на нас и хочет спросить: ну как вам без меня, лучше или хуже - вот что мы скажем?
На этом хочу прервать своё впечатление, ещё для меня не всё отстоялось, хотя образ Сталина всё больше и больше меня привлекает.
 И мне хочется повторить выражение архиепископа Луки: “богоданный вождь”.
 От себя ещё скажу: “мудрый, в безбожное время он делал так, чтобы мы жили по-христиански.
Сам он был аскет, бессеребренник, беспокоился о людях – разве это не от христианства?

       Ну а вера – это тайна души. Я, как священник, имеющий дело с человеческой душой, скажу: он был верующим.
Об этом не только можно догадываться, а есть на то и прямые свидетельства.

       Основное достоинство романа в том, что автор на примерах хочет нам сказать, чем мы можем жить и как выдержать всю нагрузку нашего запутанного времени.

       Ю.Иванову рекомендую в Союз писателей России.

Священник Дмитрий Дудко,
член Союза писателей России”
16-08-2000

*   *   *

       Итак, на дворе октябрь 2000-го. В “полевой” сумке через плечо, кроме рекомендаций батюшки Димитрия и Стасика Куняева, теперь ещё и приведённая выше от Виктора Сергеевича Розова.
 Пожала на прощанье его сухонькую прохладную руку, стандартно пожелала здоровья.

Проносится мысль, что видимся в последний раз. Комок в горле.
 Где-то в этом доме на Аэропортовской, где была писательская поликлиника, жил и Александр Аркадьевич Галич. И мы с Борисом приезжали к Галке, дочке Ангелины Николаевны, играть в преферанс.
 Иногда к нам присоединялся и сам хозяин – помню его прекрасную библиотеку, китайскую собаку Чапу и огромные голубые глаза Ангелины Николаевны, которую мы все боялись.

 “Только не рассказывай Нюсе”, - часто шепотом просил меня Александр Аркадьевич.
 А я так даже понять не могла, какую он видит крамолу в наших невинных походах - то к кому-то в гости с гитарой или без, то в храм, то в клуб, где за столиком всегда набивалась куча народу, в том числе и дам.
 И о ком именно мне велено было хранить молчание от супруги этим, казалось бы, ничего и никого не боящимся, “без руля и без ветрил”, человеком, я не разумела.
 И просто молчала как рыба об лёд обо всех и вся.
 А Ангелина Николаевна только укоризненно покачивала стриженой своей головкой.

       Кодового замка тогда на воротах у входа во двор не было. А так – будто ничего не изменилось...
Вон в том подъезде жила Тюлька Полякова, которая потом слиняла в Америку.
Её мать, бывшая жена юмориста Владимира Полякова, автора песни “Какая чудная земля вокруг залива Коктебля”, с молодым мужем Эдиком, врачом и владельцем авто, потихоньку продавали антиквариат, готовясь к отъезду.
 Мы с Борисом и Тюлькой пили пунш из серебряной крюшонницы, слушали редкие пластинки (Пола Анку и “Боже, царя храни!”) и время от времени звонили домой – уложила ли свекровь спать дочку Вику...
Тогда я тоже мечтала вступить в Союз Писателей или Кинематографистов.

       “Но где ты, прошлогодний снег?”... - и Кучборская, преподававшая на факультете зарубежку, читая нам с кафедры Франсуа Вийона, с коротким смешком воздевала глаза и руки к небу...
       А теперь у меня в сумке как раз три необходимые рекомендации. И ещё всякие там полезные бумажки, и ксерокопии из статей, и реклама книжек...
И стою я на Киевском вокзале, поджидая электричку. И смотрю на мента, который недавно волок меня с вёдрами и букетами в автобус на предмет несанкционированной торговли цветами.

       В цивильной упаковке он меня, само собой, не узнаёт.

       - Привет, - улыбаюсь, - Не признал? Ты мне ещё вёдра помогал в автобус затаскивать, брюки свои водой облил, помнишь?
 Ещё спрашивал, почему я не борюсь...

       - А, писательница… Ну как же...
       - Так вот, я борюсь.
       - Это что? - вертит он в руках ксерокс статьи из “Завтра”, - Нажаловалась?

       - Да ты не бойся, никаких фамилий, ни номера отделения. Даже вокзал неизвестно какой.
 Так, ставлю проблему.

       - А-аа. Слушай, дай почитать? А можно я начальству покажу?
       - Бери, бери, для вас и ксеранула.
 Ну ладно, а то скоро электричка.
       - Сегодня не торгуешь?
       -Чем?
       - Ну этими своими… Лютиками.
       - Ромашки спрятались – мороз на дворе. Теперь до весны.

       - А розы? – улыбается он, - Бабки ваши шмыгают тут с букетами. Дохлые, правда.
       - Бабульки?
       - Да розы. Бабок хоть в рефрижератор, ничем не возьмёшь...

       - Роза вянет от мороза, но цветёт бабуля Роза, - сымпровизировала я и рванула на платформу.

       Не знаю, что там конкретно говорило начальство, но вскоре легальный цветочный базар прикрыли на несколько месяцев.
 Не ведаю, имела ли к тому отношение моя статья, но в результате, насколько удалось узнать, дело кончилось повышением и упорядочением налогов (разумеется, для арендаторов).

 Возобновится к началу нового сезона и наша несанкционированная торговля. Но до этого ещё добрых полгода.

*   *   *

Вряд ли Волк будет пироги есть, - размышляет Варвара у очередного забора, -
 Но может, у них там мясом разживёмся?

B БЕСЕДКЕ С: Юстасом и Игорем

Юстас:
 - Хрусталя-то где стоко взять?

Юлия:
 - Да он у нас под ногами, дорогой Юстас.
 И хрусталь, и золото, и таланты, и замечательные люди. Всё только надо организовать, довести до ума.
 Вот я несколько дней, разозлившись и отложив все дела, пролистывала столичные и областные рекламные газеты.
 Просто море невостребованных мастеров, ресурсов, возможностей – можно сто изаний построить.
“Хрусталя” полный примус. План моста, в основном, тоже есть. Хоть и “не до Кремля”, - нам туда ни к чему.
Чтобы Изания “заработала на другом принципе” нужна не “тыща готовых энтузиастов”, как Вы пишете, а всего лишь несколько человек.
 Настоящих энтузиастов, делателей, организаторов, без которых самый идеальный проект повиснет в воздухе.
 Об этом ещё вождь сказал – “Кадры решают всё”.

“Жатва” – толпа, потенциально великая, которая становится народом, если её организовать и вести “верной дорогой”.

 Я в своё время была журналисткой и могу засвидетельствовать, что все начинания и движения - всяких там стахановых и бригад комтруда, организовывали мы, журналисты.

 Потом, уже в порядке частной инициативы, я селила у себя и перевоспитывала вернувшихся из тюрьмы бомжей и алкашей. Так они за несколько недель становились праведниками и передовиками производства, но держались, пока их кто-то держал и вёл к цели.
 Как только отпустишь – всё, загремел.

Я по природе – лидер. И, конечно, при первой возможности сама впрягусь в поиски “делателей”, несмотря на пенсионный возраст (пока ещё, честно говорю, занималась не практикой, а теорией).
 Но нам нужна будет убеждённая команда проводников-альпинистов, спасателей, умеющих вывести народ из пропасти к вершине в экстремальных условиях.
А не просто организаторы очередной богадельни.
 Ни в коем разе не хочу последних принизить, они делают своё большое дело.
 Но согласитесь, Юстас, - надо уже с закладки фундамента определить, что именно мы будем строить.
Вот жил когда-то в Калуге чудак, о ракетах мечтал. Так и помер в нищете в обнимку с чертежами.
 А пришли бы Вы к нему и предложили лучше построить для людей тарантас – просто, понятно и вполне осуществимо...
 Наверное, послал бы куда подальше.

Не хочу себя сравнивать с Циолковским, но к тарантасу тоже душа не лежит.
 К этой вашей “примитивной конкретике”.
Впрочем, ежели Вы мне объясните, как на тарантасе можно одолеть вампиров с их персональными самолётами (а именно это- цель Изании) – извольте.
 Ждём-с.

Юстас:
 - И на первом этапе это простой и ясный принцип: для людей (для них делается-то или для кого?), который они поймут.
 И придут. А среди них, глядишь, и энтузиасты найдутся.

Юлия:
- Ну какой же он “простой и ясный”? Чистая абстракция.
  И Гитлер создавал третий рейх “для людей”.
 И бардаки строят не для инопланетян, и крематории.
 И Союз разваливали “для людей”.
 И ваучеры народу раздавали, и сериалы крутят, и Кашпировского в ящик пригласили – всё для него, любимого народа.
 Вампирские когти, клыки и шерсть уже потом повылезали из-под овечьих шкур.

Само собой, Изания тоже будет в первую очередь обеспечивать людей “хлебом насущным”.
 Но он для нас – всего лишь средство взаимно освободиться от материальной и родовой необходимости, чтобы самореализоваться в самом высоком понимании этого слова.
 Осуществить призвание.
 Это совсем не означает, что все должны стать изобретателями и режиссёрами.
Но Изания даст возможность простому сантехнику и автослесарю своими средствами приобщиться к созданию фильма, научно-исследовательского центра или “школы мастеров” для наших детей.
 Разве это не замечательно?

Я в который раз повторяюсь, но что ж Вы никак не врубитесь?

*   *   *

Юстас:
 - Год назад, а то и больше Ю.И. уже излагала про Изан-банк, а в книжках написала про него же и того раньше.

Юлия:
 - Верно, самой надоел ликбез.
 Но речь-то в последнем послании шла не столько об Изан-банке, сколько о Фонде Взаимопомощи.
 Который позволил бы нам оперировать наличными и общаться с внешним миром, послужил бы для “Теремка” тем самым “трансформатором” безболезненного перевода средств из иуе и обратно.
 Вы же сами не так давно сетовали, что дачнику “с улицы” будет очень хлопотно снимать у изанина дачу. Поскольку придётся вместе с ним куда-то ехать, оплачивать своими долларами чужие счета и т.д.
 Теперь обладателю “зелени” надо просто внести в Фонд Взаимопомощи необходимую сумму в виде “пожертвования”.
 Она сразу же пойдёт на оплату текущих заявок и будет зафиксирована на счету хозяина дачи в иуе, (уже в Изан-банке).
 На неё он сможет по льготным тарифам приобрести у нас продукты, осуществить ремонтные работы, пользоваться нашим транспортом, снять комнату в Москве, подлечить зубы и.т.д.

 Ну где Вы тут видите “Коммунизм Загоризонтный”? Всё очень просто и понятно.
 Любой человек, желающий воспользоваться нашими услугами, их получает, внося деньги непосредственно в Фонд.
Если он имеет членский билет Изании и счёт в иуе, ему, безусловно, скидка.
 Если же нет – оплатил, получил своё и иди гуляй.
 Понравилось - приходи ещё. Хочешь пользоваться скидками – вступай в наши ряды.

Давно была бы очередь

Юстас:
 - Где на Ю.И. написано, что она не “Властелина” какая-нибудь?

Юлия:
 - Уверяю Вас, если бы на Ю.И. было написано “Властелина”, которая выдаёт за полцены машины, к ней бы уже выстроилась очередь в три километра.

 И не потребовалось бы никаких гарантий. И народу было бы плевать, что она только что с нар слезла, и на все разоблачения и предостережения плевать.
 Всё это уже сейчас происходит в каком-то подмосковном дворике.
 Вообще ничего не написано, никаких гарантий, только слух – “Властелина!” – и народу навалом.
 Неужто не смотрели по ящику – забавный сюжет.
 “Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад”.
 А потому что халява.

Это - не наш контингент, Юстас.
 И сутками просиживающие в собесах, и митингующие с плакатами “Хочу есть!” - тоже не наши.
 “Наши” снова и снова дают объявления с предложениями своих рук, мозгов, талантов, имущества.
Они бьют лапками, желая выбраться из болота, и дело Изании – им помочь.
 Это люди, уже заранее знающие, что идут на риск, (в индустрии объявлений тоже полно жулья, и ни на ком ничего “не написано”).
 Но они всё же рискуют, и это – “наши”.

  Я не хочу быть единственным учредителем Фонда, хоть многие и просят, - как раз из-за слишком большой нагрузки и ответственности.
 Нужно хотя бы человека три: идеолог, финансист и практик.
 Пассионарии, первопроходцы, бескорыстно преданные делу.
 Нужна и группа народного контроля над заявками по налу. Без которой никто, включая самих учредителей Фонда, наличных на руки получить не сможет.

Так что, если я, допустим, захочу снять фильм по своей книге, я подам в Фонд заявку, подберу себе добровольцев-компаньонов из числа членов Изании, у которых приличные счета в иуе. Затем мы с ними составим смету и передадим в группу народного контроля по поводу возможных сроков перечисления денег в студию.

  Во всяком случае, если у нас будет Фонд, я смогу искать спонсора на создание фильма не среди толстосумов, а среди изан, отдав компаньонам по договору соответствующие доли прибыли от показа.
 И рискуем мы на равных - прочие изане в случае нашей неудачи ничего не теряют.

Кстати, если бы это сбылось, я свою долю прибыли целиком отдала бы на съёмку нового фильма, поместив её в виде иуе до поры, до времени, на свой счёт в Изан-банке.
 А наличные крутились бы для реализации чьих-то других проектов. Пока, глядишь, нашлись бы у меня ещё компаньоны.
 Разве это не выход для простаивающих годами режиссёров, стареющих актёров?
 Мы, писатели, хоть книжки можем выпускать, а они?

*   *   *

Юстас:
 - И нельзя рассчитывать на идеальные условия, частью которых являются идеальные люди.
    Люди у нас, слава Богу, есть просто замечательные, но не идеальные. И на них к тому же будет давить неидеальная среда.

Юлия:
 - Я вовсе не рассчитываю на идеальных людей, а на тех, для кого деньги – лишь средство реализовать духовно-творческий потенциал.
 Свой и друг друга.
 Мы вполне можем, делая членские взносы в Фонд и “доводя до ума” свои внутренние резервы (а их при внимательном рассмотрении окажется немало), взять на сдельную работу на разных условиях мастеров всех насущных профилей.

 Осуществить в течение какого-то срока среди них “естественный отбор”. Свести их друг с другом (например, строителю нужен транспорт, питание, проживание, занятия с детьми – уже получится дешевле), и понемногу запустить Изанию.
 Им, уже состоявшимся мастерам, у нас будет выгодно (гарантированные заказы).

 А “саморегуляция” – это конкуренция внутри системы, когда выгадывает специалист наиболее добросовестный и не рвач.
Только на практике люди смогут убедиться, что принципы Изании – на просто выгодны, но и воистину являются формулой Жизни.
 Потому что без них, других, ослепнешь, задохнёшься без крови, захромаешь и вообще рухнешь со всем телом в канаву.
 Ветхий мир этого не признаёт, вернее, не желает признавать. И потому работает на самоуничтожение.

Юстас:
 - И давайте договоримся о Могучей Изании.
Пусть она будет! Я – за. И все – за.
 А теперь оставим эту красивую картинку и посмотрим в окно.
 Где энтузиастов будем брать?

Юлия:
 - Вот я и повторяю: глядеть надо не в окна – там разве что ворон увидишь, а в газетные объявления о предложениях услуг, жилья, изделий, различного оборудования и т.д.

 Регулярно обзванивать людей, информируя об Изании и выясняя, согласны ли они попробовать с нами сотрудничать и на каких условиях.
 То есть постепенно формировать базу данных по разным профилям.
 Сумеем делом убедить уже готовых мастеров в правоте и выгоде Изании – получим энтузиастов.
 Можно также нанять их для передачи опыта молодёжи.
 И не только молодёжи. Для обучения “наших” разным полезным специальностям, лучше всего на практике (например, вместе строя друг другу дома или ремонтируя автомобили) – тогда мы очень быстро сможем получить свои кадры.

Просто хочу сказать, что энтузиастами не рождаются, а становятся.
 Как это там у Высоцкого?
“Парня в горы тяни, рискни…”

В Советском Союзе хватало трещин, пропастей и лавин, всяких там вредительств-предательств...
Но всё же это было общество восхождения, чем мне и интересно.
И Изания интересна именно как продолжение, преемница общества тех, кто хочет “восходить”.

*   *   *

Игорь: “Раздача книг”:
- Ну давайте я попробую передать по нескольким ближайшим библиотекам.
 А своим знакомым можно раздавать?

Юлия:
 - Можно, но не в собственность.
 На каждой книжке будет написано:
 “Фонд Взаимопомощи Изания”. Эта книга продаже не подлежит. Прочти и передай другому”.
 И адрес нашего сайта, где можно будет узнать о проекте.
 А впоследствии – укажем и номер счёта будущего Фонда.
 Это послужит своеобразной рекламой.
 Так что, ежели согласны поучаствовать, передам Вам для начала пару пачек “Последнего эксперимента” и “Лунных часов”.
 Дайте знать.