В общем, оказалась я на поверку неисправимым “совком”. Никакие собственные имения и владения не доставляли мне столько радости, сколько уход за этими злосчастными общественными прудами. Так или иначе обречёнными на погибель и поругание со стороны всяких там варваров и вандалов, почему-то направляющих свой гнев (иногда, впрочем, вполне справедливый) – ну совсем не по адресу.
Мусор, разбитые бутылки, просто свалка из домашних отходов у самого берега, полиэтиленовые пакеты с какой-то гниющей дрянью... Тщетно сочиняла я всякие душеспасительные воззвания, развешивая по деревьям. Над моими виршами рыдала только администрация. А сами потомки тимуровцев демонстративно разжигали ими свои костры да подтирали задницы.
Ну а мы с Борисом, гуляя по утрам с Джином и делая спозаранку у ближнего или дальнего пруда гимнастику, всякий раз уносили с собой пакет с битым стеклом и бутылками.
Бросали на помойку полиэтилен и прочий мусор, сжигая вместе с кучами сухой листвы. Носили с собой для этого специальные деревянные грабли, которые мне смастерил ещё покойный Антон Васильевич. Народ к нашей “тимуровщине” относился по-разному. Одни говорили: “Вот молодцы!”, другие: “Бесполезно, завтра опять накидают”. Третьи осторожно выпытывали, что нам за это положила или посулила администрация. Но присоединиться никто ни разу желания не проявил.
Мы не особенно горевали и не задумывались, как в том анекдоте: действительно ли жизнь прекрасна, или же мы просто мазохисты?
И Джин наш был воспитан в славных совковых традициях. Едва научившись плавать за палками, уже вытаскивал аж со середины пруда огромные брёвна, плавающие бутылки и всевозможный мусор. Вот кто вызывал у публики неподдельный восторг своим явным бескорыстием – никакой колбасы от нас он никогда в награду не получал. Он просто был совком в натуре.
В мае, когда в лесу подсохло, мы навестили дальний пруд. Порадовались, что воды заметно прибавилось, хоть его практически так и не почистили. Более того – чего там только ни всплыло... Начиная от сухих островов камыша и спутанных водорослей до останков рыбацких плотов, досок со ржавыми гвоздями, позеленевших пластиковых бутылок, размокших журналов и дохлых рыбёшек.
И всё это безобразие мы приводили по утрам в божеский вид. Джин подгонял к берегу доски и брёвна. Затем они с Борисом их вытаскивали (намокшая древесина была тяжеленная, порой приходилось применять джинов поводок, зажимая петлёй край бревна). Иногда Джину удавалось подогнать к берегу камышовый остров, который я затем цепляла граблями и выволакивала на траву, стараясь не повредить студенистые вкрапления лягушачьей икры. Особенно удачными оказывались те утренние рейды, когда ветер подгонял мусор к какому-то одному берегу, - тогда производительность труда резко возрастала.
Первым рискнул войти в воду Борис. Ноги сразу увязли в иле, вода взбаламутилась, запахло тухлятиной. Мог ведь ещё и порезаться, но, слава Богу, обошлось. Во всяком случае, он проплыл несколько метров без видимого вреда для здоровья.
Впоследствии объявились и другие смельчаки – они просто спускались в воду по корню прибрежного дерева, где грунт был потвёрже.
Весь сезон, когда выдавалось свободное утро, мы обихаживали пруд, намереваясь к следующему году обязательно добиться у гор-бессовета настоящих восстановительно-очистных работ. Но однажды пасшая в тех краях коров жительница сообщила мне, что там происходит нечто ужасное – то ли стройка, то ли вырубка леса. И у меня просто сил не хватило сходить и убедиться своими глазами, что всё было напрасно.
Впрочем, нет, не напрасно. И наша поездка на тракторе, и исчезающий под его гусеницами гибельный ручей, и Джин, волокущий к берегу неподъёмные брёвна, и кучи выловленного граблями сухого камыша, и пробный заплыв Бориса... И потом – хоть небольшая, но чистая, отвоёванная для купания гавань. Застывшие над поплавками рыбаки, вырезанная из сосновой коры лодочка под берестяным парусом, запутавшаяся в тине и так щемяще напомнившая послевоенное детство.
Короче, невесть откуда взявшееся в кромешной тогдашней демонократии совковое счастье под названием “наш пруд”. Не ничейный, не мой, а именно “наш”. Как в пионерской песенке:
Это наш с тобою, всем нам дорогое – Это наш, родной, родной любимый край...
Юстас: - Когда мне было от роду шесть лет, я фантазировал о некоем обществе, уже не помню, то ли путешественников, то ли борцов с несправедливостью, это неважно.
Важно и запомнилось с тех пор, что члены общества должны были ходить в спортивного стиля костюмах синего цвета и непременно с лампасиками. Ну, понятное дело, 6 лет. Желание значимости, желание быть чем-то.
(Однако не устами ли младенца глаголет истина? – Юлия).
Юстас: - Потребность в форме присуща тем, кто как личность сам себе своего устава не придумал и пользует чужой, тем обезличивая себя.
(Например, монахи, да? Кстати, всякое внешнее выпячивание через одежду и прочие знаки отличия – как раз для “внешних”. И вообще это – очень интересный вопрос. В Изании одинаковая форма совсем не для всех её членов, а для тех, кто хочет сознательно проигнорировать социальные и прочие внешние знаки отличия, подчеркнув внутреннее единство. Кстати, не случайно во многих сообществах по духу, в воспитательных и учебных заведениях существует специальная форма. – Юлия).
Юстас: - Поэтому, в данном случае, навязывание формы одежды союзу личностей, на который претендует Изания, передаёт её суть так: “Союз обезличенных личностей”. Символично.
(Скорее, иначе: Союз разных личностей, а не разных упаковок. - Юлия).
Юстас: - А нельзя ли просто, без формы? Или, как у ихних “суперменов”, главное не то, что он там летает и геройствует, главное – чтоб именно в трико с эмблемой на груди и в плаще?
(Виртуальный и любой вариант Изании без совместного проживания вовсе не требует формы. Она, повторяю, желательна для изанской общины, когда всякие лазейки для социальной несправедливости (не только в одежде, но и в мебели, в пище и прочих “привилегиях”) отвлекают от главного. “Соблазняют”, на языке религии. Возникает аналогия с самолётами, какими-нибудь серийными ТУ. Ведь все подчеркнуто одинаковые. Главное – чтоб хорошо летали. – Юлия).
Юстас: - Не стал бы я придираться к такой мелочи, как одежда, если бы со многих страниц мне не тыкали бы в физию фиалковой униформой, призывая разделить умиление автора. Униформа, какой бы она ни была – умильно фиалковая.
Чёрная со свастикой, серый капюшон боевых монахов дона Рэбы или золотая цепь на бритом загривке “братков”, нужна только тем, кто свою личную несостоятельность пытается компенсировать причастностью к стае или стаду.
(Как раз наоборот. “Комплексующий” Маяковский в своё время вешал на шею вместо галстука морковку, подчёркивая тоже ВНЕШНЕ свою непричастность к “стаду”. – Юлия).
Юстас: - А для организации, противопоставляющей себя обществу, иная, чем у общества, одежда – лишний сигнал: “мы чужие”. И удобна форма только для одного: когда властям надоест такая “конкурирующая фирма”, возбуждённым толпам “спартаковцев” и пр. приматов будет проще найти и поубивать в “праведном гневе” этих новых фиалковых “врагов народа”.
(Вот это – существенное возражение. Только с одним уточнением – Изания противостоит не всему обществу, а неправильно организованной части этого общества.
Кроме того, ношение формы – дело добровольное и символизирует, как и в монашестве, принятие на себя своего рода “повышенных обязательств”. – Юлия). 2000-09-23
О СЕКСЕ В ПИОНЕРСКОМ ЛАГЕРЕ
Юстас: - Ещё один вроде бы маленький, но для Изании почему-то очень больной вопрос. Отношение к сексу в Изании особое. Болезненное.
Этой проблеме посвящено несколько страниц. Заметьте, не пьянству, не наркотикам, не варварству и воровству, которые у нас везде и во всём, от начальной школы до государственной думы.
И тут опять виновата церковь с её стараниями “умертвить” в человеке животные удовольствия. Чем будет всегда противоречить материалистам, не желающим делать вид, что они сделаны из божественного эфира, а потому не писают, не какают и “в натуре белые и пушистые”.
(Изания пытается не “умертвить” животные удовольствия, а направить их в разумное русло, избежав их нежелательных последствий. Вроде проституции, педофилии, венерических болезней и неизбежных скандалов на сексуальной почве внутри Изании. Если мы легализуем “отвязанность”. – Юлия).
Юстас: - Казалось бы, какое кому дело – сколько раз в неделю, когда и с кем изанин себе позволяет? Ан нет, парные изане будут себе предаваться физической любви под контролем своей богобоязненности, т.е. исключительно для деторождения, а уж никак не забавы ради.
Ещё бы – ведь сказано им было вождём Златовым, что сексуальное наслаждение – “приманка личностной твоей гибели”.
(Что-то не припомню такого категорического высказывания. Но вообще-то в Евангелии “влечение к мужу” было определено Еве Богом в качестве наказания.
Всякое последующее поколение пожирает предыдущее. А наслаждение – приманка, чтоб человечество не вымерло. Наверное, и в моей книге примерно так. – Юлия).
Юстас: - А вот одинокие, “озабоченные” (т.е. испытывающие желание больше раза в неделю) считаются больными, и потому их будут лечить. “Отучая”, как сказано в книжке, от такой потребности. Женское такое лечение. Совсем было приучил цыган лошадь не есть, да только она сдохла.
(Ну, насчёт определения “больных” вы хватили - что-то не так поняли или нарочно утрируете. В романе речь шла об извращенцах. И специально подчёркивалось, что “лечение” – дело сугубо добровольное. Главное правило - не нести свой грех “в массы”.- Юлия).
Юстас: - Основанием для такого отношения послужила идея о том, что нельзя человека вовлекать в грех, т.е. стимулировать проституцию. Но, во-первых, не все проститутки настолько прогрессивны, что тут же бросят свою выгодную профессию и перетекут в Изанию кирпичи таскать или на фортепианах самовыражаться.
(А мы ко всем и не обращаемся – Юлия).
Юстас: - А напротив, предвижу я , что большинство туда пинками не загонишь – они на своём месте. Чего их не использовать?
Если существо на двух ногах не желает стать человеком, почему нет? Пусть живёт себе по вампирским законам и пусть от него будет польза в этом состоянии.
(Т.е. разврат, сифилис, если не хуже. Скандалы, измены и прочие “побочные эффекты”? – Юлия).
Юстас: - А если иная проститутка проявит в себе желание выйти из этого круга обречённых – замечательно, её надо в этом поддержать и перетащить в Изанию.
(Прекрасно, почему бы нет? Только, разумеется, с испытательным сроком, А то как бы не получился эффект троянского коня. “ Враг силён”, - как говорят непросвещённые передовой материалистической мыслью граждане, верящие в сатанинские козни. – Юлия).
Юстас: - Во-вторых, непонятно – массажистку вовлекать можно в массаж, или медсестру – в процедуры. А вот проститутку, которая является разновидностью той же массажистки, нельзя (весь вопрос, конечно, сугубо теоретический, т.к. сегодня проституция – чистое самоубийство для обеих сторон. Но завтра может что-то измениться. И вообще, дело в принципе).
(Вот именно. Тезис о мистической стороне отношений между полами, таящей в себе смертельную опасность распада личности, для атеиста вряд ли прозвучит убедительно. Поэтому уповаю на вашу интуицию насчёт “чистого самоубийства”. Виртуальный секс позволит в какой-то мере избежать мистики, действительно сводя секс к варианту “массажа” - Юлия).
Юстас: - Опять искусственное церковное разделение – тут ещё можно, а тут уже нельзя. Делание человека здорового больным. Я был свидетелем, как один партийный начальник, идейный до неадекватности, в брежневское время обнаружил на стене учреждения за шкафом метровый календарь с обнажённой девицей. Чего с ними сделалось! Его прошиб пот, он стал красным, задыхался. Ни сказать ничего не мог, ни глаз отвести. Хорошо, сотрудники со страху календарь сразу сняли… И кому это нужно, чтобы в брачную ночь жених схлопотал инфаркт, когда у его невесты бретелька соскочит?
(Лично мне ваш партиец симпатичен. Ну почему же “неадекватность”? И первая рюмка, и сигарета, и ложь, любой грех вызывают поначалу такую же естественную реакцию отторжения. А инфаркты чаще бывают у пожилых мартовских котов – от передозировки. - Юлия).
Юстас: - А может, надо просто легче к этому относиться? При этом никто не говорит, что все подземные переходы, как это сейчас в Москве, должны пестреть журналами с голыми девками – для этого в развитом мире есть специальные магазины. Надо просто не делать культа ни из секса, ни из его отсутствия. Создать им все условия – и пусть как хотят, так и решают.
Кто – в кабину, кто – знакомиться, кто – к подружке, кто – в противный Вам публичный дом. Лишь бы без насилия.
(Перечитайте “Воскресение” Толстого! – Юлия.)
2000-09-24
СТРАНА ДРЕМУЧИХ ОДУВАНЧИКОВ
Юстас: - Изания, по книге, плод соединения не встречающихся в природе “идеальных” людей. Идеальное событие в идеальных условиях. А на практике выживает только та система, которая рассчитана на “не тех” людей в аварийных условиях. Страшно полагаться на систему, построенную людьми “не от мира сего”. Такие не смогут защититься.
(Не совсем так. Не идеальными, а целенаправленными. Их самоограничение естественно, как у всех пассионариев-трудоголиков, осуществляющих дело жизни и “упёртых” в свои проекты. Которые невозможно осуществить без максимального напряжения сил и взаимопомощи. И думается, они будут защищать свои проекты, пусть даже “утопические”. Как советские люди защищали СССР, несмотря на репрессии. – Юлия).
Юстас: - Чтобы защититься от “вампира”, надо думать, как “вампир”. А эти изанские лидеры по книге – божьи одуванчики. Правильные до нервности, трудоголики, что, по сути, тоже болезнь, несущая ущербность в обмен на работоспособность. Роешь одержимо туннель, не видишь ничего другого – некогда. Честные, прямые, как шлагбаум. Чуть что лезущие на трибуну вещать да норовящие грудью на пулемёт.
(Просто, повторяю, убеждённые изане второй ступени (на первой достаточно разумного эгоизма) – сродни спортсменам, альпинистам, фанатам от искусства и науки. А “вещает” разве что Златов. Но ему это сам Бог велел, как лидеру. Кому-то надо поведать обществу про “цели и задачи”.
А “грудью на амбразуру” – это про Иоанну, спасающую в лице Егорки не просто ближнего, а Изанию, альтернативную ненавистной Вампирии. То есть свои выстраданные убеждения. – Юлия).
Юстас: - Считающие, что если всё делать по закону – значит, будешь им защищён, и у него не будет претензий. А закон – не более чем инструмент в руках Ваших противников.
Запулят изанам из рогатки в окно офиса пару пакетиков с наркотой, повяжут идеальных руководителей. И конец всей структуре, лишённой хребта.
Вы ж находитесь не только меж двух берегов, как писали. А между тех многих островов, что Вы задались благородной целью объединить, чтобы противостоять некоей над ними возвышающейся материковой “империи зла”.
Каковая на Ваши потуги посматривает, покуривая, с вершин своих бастионов. И прикидывает, куда лучше будет вдарить главным калибром, если мосты действительно наведутся.
(Вот тут наша с вами полная солидарность. Надо создавать защищённую Изанию. Как? Во-первых, не из территориальных “берегов и островов”, а из людей-единомышленников. Которые есть повсюду и в каждом из которых есть тёмная и светлая сторона.
Но мы постепенно будем ограждать их от “империи зла” при помощи жизнеустройства по альтернативной шкале ценностей. – Юлия). 2000-09-25
ЧЕГО ТУТ ДУМАТЬ, ТРЯСТИ НАДО!
Юстас: - Мне кажется, как-то рано метать анкеты. И издавать газету “Голос Изании” нескромно, когда и Изании никакой нет, и есть в мире только один человек, которому это название ласкает слух –его автор.
Строить Изанию на “даёшь!”, не разобравшись, как следует, как она будет действовать, руководствуясь одними благими принципами – это игра в шахматы по Остапу Бендеру:
“Е2 – Е4, а дальше – как получится”.
Любое строительство начинается с чертежа, со схемы, но не с голого принципа. Есть большая вероятность угробить дело по принципу “чтобы завалить движение, надо его возглавить”.
Выпустить газету, опубликовать обещания и тем привлечь внимание к идее. Затем распространить анкеты, где все, естественно, будут одного сорта – уборщицы да маляры. И только тут схватиться за голову – как их увязывать-то. Система пробуксует, обещания повиснут. И будет такая антиреклама, что Изания может стать эталонным фуфлом, как “гербалайф”.
Мне кажется, даже обсуждение на форуме лучше задавать не в ключе “мы строим Изанию”, а в ключе “мы разрабатываем Изанию”.
И первое, что нужно разработать – это финансовый механизм. В котором, как в программировании, будут заложены инструкции: “если – то и ситуация – так, мы – вот так. А ситуация – эдак, а мы тогда – вот как”. А уж потом наращивать на этот каркас конкретику анкет и т.п. Есть только один правильный подход к созданию чего бы то ни было – от идеала.
Сначала осознаём, что нам надо в идеале, затем строим схему, а уже потом, только потом, начинаем изменять её под конкретные существующие условия.
А ежели мы будем начинать играть от имеющихся условий, то строить будем не то, что хотим, а что само получается. И многое при этом потеряем (рельсы надо прокладывать туда, куда надо ехать, а не туда, где деревьев меньше).
Это как раз совковый подход в плохом смысле этого слова… Чтобы что-то сдвинуть, есть резон сначала приобрести какой-то вес.
Можно, например, начинать не сразу со всеобъемлющей Изании, а с подробной модели. Отработать на каком-то частном проекте какие-то приёмы, привлечь народ, добиться работы системы в чём-то одном, пусть малом. И, опираясь на этот позитив, с новыми людьми двигать дальше.
Вот, например, лишней одежды у народа навалом, и есть люди в тяжёлой ситуации, которым она нужна. Есть разность потенциалов, способная произвести какую-то работу: есть имеющие излишки и есть нуждающиеся в них, и нет нормального посредника между ними.
(Я сам как-то звонил везде, хотел отдать накопившуюся одежду. Так в детских домах одежду не особо принимают, потому что дети “из кучи только модное выбирают, остальное разбрасывают”.
А по голосу казённой матрёны в обществе помощи малоимущим я понял, что она сама продаст, что может, а остальное выбросит). Из этого можно теоретически что-то извлечь. Если через объявления в газетах организовать сбор у горожан ненужной одежды и вещей и благотворительное её распространение, может, можно под это получить у города какое-то помещение. А то и прицепиться к какой-нибудь благотворительности, у которой есть мощности - те же помещения, компьютеры. Через благотворительность и рекламу можно искать меценатов. Судя по “Курску”, есть такие. Ну, что-нибудь в этом роде. (Мысль бредовая, взятая исключительно для примера, но думаю, участникам форума было бы полезно высказывать всякую такую хоть боком, но задевающую тему конкретику. Может, из кусочков что и слепится или на мысль натолкнёт. 2000-09-25
Несколько месяцев назад агенту ВП номер 423 было приказано установить наблюдение за фокусником-иллюзионистом Дэвидом Гуром. О причинах и цели этого наблюдения агент информирован не был, да это его и не интересовало. Рита просто действовала согласно инструкции. Она работала. Задача прежде всего состояла в том, чтобы: 1. Познакомиться с объектом как можно ближе. 2. Суметь ему понравиться и стать его постоянной подружкой. 3. Воспользовавшись предыдущими пунктами, добиться доступа к профессиональным секретам иллюзиониста, главным образом, к так называемым "сеансам гипноза". Рите пришлось нелегко. Гур слыл крайне странным и нелюдимым. Его ценили в цирке - выступления Дэвида Гура всегда обеспечивали аншлаг,- но там не было никого, кто мог бы похвастаться близким знакомством с иллюзионистом. Гур никогда не ходил в гости и никого не приглашал к себе, что объясняли вполне правдоподобно его ревностным отношением к некоторым своим профессиональным тайнам. Но были в его образе жизни и совсем уж необъяснимые моменты. Он не занимался спортом, хотя не только не имел неисправимых физических недостатков, но в юности даже удерживал несколько лет первенство Столицы по плаванию. Он не искал близости с женщинами, скорее наоборот, избегал их, хотя многие из его поклонниц находили его весьма интересным и буквально охотились за ним в те редкие часы, когда он выходил из дому. Гур не бывал ни в ночных отелях, ни даже в ресторанах, довольствуясь домашней кухней, виллу его обслуживали исключительно роботы, а ассистентка была глухонемой. Рита отнеслась к заданию со всей серьезностью. Были найдены и опрошены те немногие женщины, с которыми Гур когда-либо имел дело. Собраны весьма ценные сведения о его привычках, пристрастиях и вкусах, вплоть до того, какого цвета и покроя женские платья ему нравятся, какие духи, прически. Все данные были заложены в ЭВМ, обработаны, и вот 16 декабря прошлого года Рита, преображенная в полном соответствии с эталоном "подружки для объекта 17-Д", явилась на его представление и заняла место во втором ряду. Она вызвалась принять участие в одном из его опытов. Шампанское, предложенное иллюзионистом, оказалось на вкус совершенно обычным, а что было потом, она не помнила, как не помнил этого ни один из "добровольцев" Гура. Назавтра Рита снова пришла и снова вызвалась "добровольцем", но Гур никогда не использовал дважды одного и того же зрителя - все попытки обмануть его ни к чему не привели. Она стала приходить каждый день, превратившись в одну из его поклонниц, преследуя его всюду, даже там, куда простым смертным доступа не было. У дочери Шефа ВП были некоторые преимущества перед другими. Кроме того, ведь она была эталоном "подружки для объекта 17-Д". Но тем не менее Рите пришлось изрядно потрудиться, прежде" чем Гур согласился наконец посетить с ней бассейн с морской водой неподалеку от его виллы. Рита потратила полдня на выбор шапочки и купальника, а он даже не взглянул в ее сторону. Он резвился в воде, как помешанный на плавании юнец, испытывая настолько очевидное удовольствие, что Рита сделала вполне определенный вывод: существует какая-то причина, не позволяющая объекту 17-Д жить так, как он хочет. В частности, регулярно посещать бассейн, как все приверженцы плавания. Все-таки ей удалось еще пару раз заманить его бассейном, откуда до его виллы рукой подать, и, наконец, напроситься в гости, где он не смог устоять перед чарами своего "эталона". После этого события стали развиваться быстрее. Рита стала "постоянной подружкой" Гура, хотя сведений о нем, во всяком случае интересующих ВП, почти не прибавилось. В своих отчетах она с утомительной подробностью описывала его "вкусы, пристрастия и привычки", повторяя почти во всем своих предшественниц. Обычно они встречались днем, за несколько часов до начала представления, и проводили время либо в бассейне, либо на вилле Гура. Затем он на своей машине подвозил Риту до города. Все ее попытки повидать его в другое время ни к чему не привели. Почти целая лента была посвящена сложнейшей шпионской аппаратуре, которой Рита с профессиональной ловкостью буквально наводнила виллу. Но и аппаратура, как ни странно, почти не помогла. Магнитофоны воспроизводили лишь шум шагов, звяканье посуды и подобные ничего не значащие звуки. Да и с кем было разговаривать Гуру, если гости к нему не ходили, роботы были из самой "молчаливой" серии, а ассистентка - глухонемой. Каждый вечер после представления он ужинал, потом около часа в одиночестве гулял по саду, а затем скрывался в своем кабинете и выходил оттуда лишь под утро. Не было сомнений, что весь реквизит иллюзионист хранил именно там, но доступа в кабинет не было никому, включая ассистентку. Как ни изощрялась Рита, исследуя тяжелую герметическую дверь кабинета, она не смогла обнаружить на ней никаких признаков механизма, при помощи которого Гур ее открывал. Тщательный анализ кадров, зафиксировавших на микропленке этот момент, также ни к чему не привел. Ни слова. Ни одного лишнего движения. Похоже, дверь открывалась сама собой. Или это тоже был один из трюков знаменитого иллюзиониста? Но Рита продолжала действовать. В один прекрасный день бесследно исчезла ассистентка Гура, и тот после некоторых колебаний согласился взять Риту на ее место. Это была крупная победа. Рита получила возможность бывать на вилле каждый день. Как и предшественница, она приходила теперь к двенадцати - к этому времени Гур уже обычно просыпался. Они вместе завтракали и приступали к репетиции в специально оборудованном помещении вблизи кабинета. Рита узнала секреты многих его трюков, кое-каким научилась сама, однако то главное, что интересовало ВП, по-прежнему оставалось загадкой. Чем объяснить странное поведение "добровольцев", во время сеанса гипноза? Были обследованы десятки зрителей - ни у одного из них не было обнаружено после сеанса каких-либо изменений в организме, равно как и в их поведении. Шампанское для опытов Рита заказывала сама и установила совершенно точно, что Гур откупоривает бутылку лишь во время сеанса на глазах у публики. Однако специальная кинокамера, нацеленная на его руки, зафиксировала нечто интересное. Всего лишь лишнее движение, повторяющееся от сеанса к сеансу. Похоже, что Гур, наполняя шампанским очередной бокал, что-то незаметно вливал туда или подсыпал. Если это так, то каким образом заполучить хотя бы миллиграмм этого "что-то"? Несомненно было одно: Гур хранит "это" в кабинете, иначе Рита давно бы все выяснила. И она заметила, что каждый раз перед представлением иллюзионист без всякой видимой причины заходил на несколько минут в кабинет, а когда возвращался, манжет левого рукава его рубашки чуть заметно оттопыривался. Как-то в пути их аэрокар качнуло, Рита будто бы случайно схватила Гура за левую руку выше кисти и действительно нащупала небольшой округлый предмет, видимо, прикрепленный к цепочке от часов. Действовать чрезвычайно осторожно, чтобы не вызвать у объекта 17-Д ни малейших подозрений,-таково было строгое указание Шефа. Несколько предложенных Ритой планов были напрочь забракованы, но вот, наконец, один из них показался приемлемым - весьма грубоватый, примитивный, но зато отвечающий основному требованию - конспирации. Дэвиду Гуру исполнилось лишь тридцать восемь и на здоровье он не жаловался, разве что совершенно не переносил духоты. Рита не раз замечала, как болезненно он реагировал на малейший недостаток кислорода в помещении. Его лицо бледнело, лоб покрывался испариной, и он спешил на воздух, опасаясь обморока, что с ним уже не раз случалось - в этом он сам как-то признался Рите. И вот однажды Гур, как обычно, зашел в кабинет перед тем как ехать в цирк, но тут же выскочил оттуда и позвал Риту. - Что с кондиционером? Там дышать нечем. - Видимо, испорчен. Вызвать ремонтника? - Некогда, и так опаздываем. Включи этот на полную мощь. Конечно, для ремонтника времени не оставалось - все было продумано заранее до мельчайших деталей. Даже то обстоятельство, что в кабинете не было окон, должно было сыграть на этот раз свою положительную роль. Рита послушно включила кондиционер в смежной комнате, и Гур, услышав его гудение, снова ушел в кабинет, оставив дверь приоткрытой. Откуда ему было знать, что вместо кондиционера работает мощный насос, выкачивая воздух? Рита сама начала задыхаться, спрятала под язык кислородную таблетку. Наконец, из-за двери кабинета послышался шум, будто упало что-то тяжелое. Пока все шло как надо. Рита выключила "кондиционер" и быстро вошла в кабинет - сейчас ее появление там выглядело естественным. Как она и предполагала, иллюзионист лежал на полу без сознания. Рита мельком оглядела помещение-обычная, с деловитой строгостью обставленная комната. Никакого таинственного реквизита и вообще ничего такого, что бросилось бы в глаза, привлекло внимание с точки зрения ее профессии. Правда, она тут же подумала, что именно факт отсутствия этого "таинственного реквизита" весьма подозрителен. Но для более детального осмотра не оставалось времени - на обморок Гура было отпущено по плану не более пяти минут. Рита склонилась над ним. На левой руке Гура, на цепочке от часов, болтался, как брелок, небольшой флакон. Рита осмотрела его, слегка нажала на пробку, и тяжелая бледно-желтая капля со слабым запахом хвои упала на дно подставленной капсулы. Одно незаметное движение - одна капля в бокал. Цвет совпадает с цветом шампанского... Рита выдавила из флакона всего несколько капель - больше было рискованно - и запечатала капсулу. Теперь оставалось только отправить ее по месту назначения с механическим "почтовым голубем", который дежурил снаружи перед окном смежной комнаты. Прошло три минуты. Рита перевела часы Гура на пять минут назад - днем, когда часы лежали в спальне на туалетном столике, она перевела их на столько же вперед. Затем быстро прошла в смежную комнату, открыла окно. Поймав "голубя", отомкнула его "багажник", собираясь вложить туда капсулу, но услышала голос Шефа, руководящего операцией из Центра: - Стой, что-то не так. Приборы показывают, что капсула пуста. Рита распечатала капсулу и не поверила своим глазам. Там ничего не было! Раздумывать над этим непредвиденным обстоятельством было некогда - свежий воздух из открытого окна наполнял помещение, и Гур мог очнуться в любую минуту. Рита вернулась в кабинет. Еще раньше она заметила на столе пузатую колбу. Догадка подтвердилась - в колбе тяжело плескалась загадочная жидкость. Видимо, из нее-то и наполнял Гур каждый вечер маленький флакон. Пробка легко отвинчивалась. Рита капнула жидкость на ладонь, и тут же на ее глазах капля испарилась, исчезла. Видимо, таким же образом жидкость испарялась из обычной посуды, сохраняясь лишь в специальных сосудах Гура. И она удерживалась в организме человека, оказывая на него определенное действие. Пусть недолгое, но ведь в каждый бокал Гур добавлял всего одну каплю! А если дозу увеличить? Так рассудили в Центре, и Рита немедленно получила новый приказ: прижав горлышко к губам, она сделала несколько глотков. Вкуса так и не почувствовала, только остался во рту слабый запах хвои, комната качнулась - границы ее будто раздвинулись на секунду, расплылись, и тут же снова определились, еще более резко и четко. И все. Быстрей отсюда! Рита зорко оглядела комнату. Ничего такого, что могло бы вызвать подозрения Гура. Если даже он и заметит, что жидкости в колбе стало меньше, то наверняка решит, что, почувствовав себя плохо, недостаточно завинтил пробку или же случайно пролил жидкость на пол. Рита включила кондиционер в смежной комнате, на этот раз настоящий, распахнула все окна. Только бы он быстрей очнулся! Она несколько раз громко его окликнула. Наконец он отозвался. Теперь все было в порядке. Если он взглянет на часы, то увидит, что обморок длился не более минуты. - Мы опаздываем,- напомнила Рита. Вскоре он вышел, такой же, как всегда, разве что бледнее обычного. Проходя мимо, пристально глянул на девушку, и тут Рита почувствовала... "Мне вдруг захотелось опустить глаза. Или закрыть их. Или отвернуться. Очень странно. Мне не хотелось, чтобы он на меня смотрел. Стало жарко, участился пульс. Но потом все прошло. Мы поехали в цирк. Сейчас самочувствие нормальное. Думаю, что действие жидкости кончилось..." Но Рита ошиблась, хотя скрупулезное медицинское обследование не зафиксировало в организме девушки никаких физиологических изменений, разве что некоторую повышенную возбудимость нервной системы. Только сама Рита могла рассказать о том, что оставалось скрытым для приборов. Теперь она сама превратилась в важнейший "объект наблюдений" и в последующих отчетах добросовестно пыталась разобраться в том, что с ней происходило. Но это удавалось ей плохо. Путаный, бессвязный лепет не имел ничего общего с конкретным анализом, которого ждали от нее в Центре. Ее мучило какое-то неосознанное беспокойство, непонятные нелепые желания, кое-какое представление о которых давали странные фразы вроде: "Хотелось, чтобы кто-то сидел рядом и гладил меня по щеке. И чтоб его рука была теплая". Или: "Хотелось, чтоб все ушли, а я осталась сама с собой и думала как в школе над задачей... не знаю о чем", или наоборот: "Захотелось, чтобы когда я войду, все на меня смотрели, чтобы все знали, что я пришла. Хоть что-нибудь спросили. Для этого я крикнула. Теперь они смотрели, но не так..." Вначале Рита просто бойко перечисляла свои странности, сама удивленно посмеиваясь над ними, потом, видимо, начала их анализировать, затем они стали беспокоить и мучить ее, она пыталась от них отделаться, критически осмыслить свое состояние, но не смогла. И наконец "болезнь Гура" завладела Ритой целиком. Пока ее состояние не внушало ВП опасений, девушка по-прежнему работала у Гура. Его имя звучало в ее отчетах все чаще, но уже не само по себе, а в связи с симптомами ее болезни. Симптомы эти постепенно конкретизировались - теперь это были не просто нелепые хаотические желания. Все они так или иначе, как компасные стрелки, тянулись к одному полюсу - к Дэвиду Гуру. Они были следствием непонятной власти, которую он вдруг обрел над нею. Болезнь прогрессировала. Со стороны казалось, что служебное рвение Риты дошло до абсурда. Она буквально преследовала Гура, заполняя отчеты ничего не значащими бесполезными сведениями. Казалось, ей просто нужно болтать о Гуре. Что угодно, лишь бы о нем. Когда он прогонял ее, она вопреки всякому здравому смыслу караулила его на улице перед виллой. Видимо, это Гуру надоело, и Рите была дана отставка. Наверное, в ВП тоже пришли к выводу, что дальнейшее использование Риты в роли агента нецелесообразно и может принести лишь вред. Последний отчет был сделан девушкой спустя три недели после того, как ей запретили видеть Гура, Настроение у Риты было отличное. Она сообщила, что болезнь ее, по всей видимости, проходит, странных нелепых желаний она почти не испытывает, о Гуре не думает совершенно и с удовольствием возвращается к нормальному образу жизни... Вот все, что мне удалось узнать. Дальнейшее я знала сама. Что же произошло потом? Внезапный рецидив? Мне вспомнилось ее лицо в то утро. - Если вы мне не поможете, я брошусь с крыши. Или с моста... Я просмотрела телевизионные программки. Никаких пометок со времени последнего отчета. А ведь в те дни проходили Большие соревнования в честь открытия весенне-летнего сезона, за которыми следила даже я. Непохоже, чтобы Рите возвратилась к "нормальному образу жизни". Я еще раз прослушала последний отчет. Бодрый, оживленный голосок. Пожалуй, даже слишком оживленный... Стоп! Пленка с красной кассетой! Последний отчет был фальшивым. Рита каким-то образом записала голос отца, чтобы открыть "яйцо" и стереть "настоящий" отчет, в котором, видимо, наговорила лишнего. Возможно, это были мысли о смерти. Во всяком случае, нечто такое, что она решила скрыть от ВП. Она уничтожила правду и заменила ее фальшивкой, рассчитанной не то, чтобы сбить ВП с толку. Рита нарушила свой долг - невероятный поступок для агента ВП, особенно для дочери Шефа. Что же все-таки заставило ее это сделать? Неужели пресловутая жидкость давала Гуру такую власть? Если так, то я начинала понимать, почему этот фокусник заинтересовал ВП. Но тогда чем объяснить их нежелание его немедленно арестовать? Ведь человек этот опасен для общества! Ну что же, Дэвид Гур, можете считать, что у вас появился еще один партнер. Ингрид Кейн хочет с вами встретиться. Перспектива поединка с Гуром настолько увлекла меня, что я почти забыла о ВП, своем реальном и ближайшем противнике. Одновременная игра на двух досках? В комнате было совсем светло, а отчет все еще не готов. Мое состояние... Я усмехнулась. Никогда прежде я так хорошо себя не чувствовала, голова после бессонной ночи оставалась ясной и свежей. Я захлопнула "яйцо" и принялась за отчет-нужно было составить его как можно хитрее, продолжив версию "выздоровления" и в то же время оставив за собой право возможных "рецидивов". И не забыть пожаловаться на провалы в памяти. Так закончился второй день моего эксперимента.
* * *
Около месяца я провела наверху, на территории ВП, и не без пользы. Во-первых, необходимо было изучить здешний быт, порядки, законы, сотрудников. Исподволь узнать максимум об отце, брате, короче говоря, восстановить те "провалы в памяти", которые в дальнейшем могли бы мне помешать. Я должна была стать Ритой. Той, что родилась девятнадцать лет назад в семье потомственных работников ВП, члены которой из поколения в поколение занимали там руководящие посты. Той Ритой, которая выросла здесь, на горе, окончила здесь же специальную школу. Которая знала и умела то, чего не знал и не умел никто из живущих внизу. Во-вторых, я должна была убедить всех, и в первую очередь Шефа, в своем выздоровлении. Во всяком случае, в том, что я на пути к выздоровлению. Это было крайне важно - на каждом шагу я совершала промахи, обнаруживая злополучные "провалы", которые приписывались, естественно, моей болезни. Я невольно вела их по ложному следу. Интересно, получу ли я когда-либо за это благодарность Дэвида Гура? А между тем подлинные симптомы "болезни Гура" и не думали исчезать. Самое забавное, что я, как и Рита, тоже не смогла бы их сформулировать. И это были уже не приступы. Это было почти всегда. Мое тело, тело Риты, продолжало жить какой-то своей жизнью, не желая повиноваться разуму, и каждый раз мне приходилось прилагать усилия, чтобы заставить его подчиниться, заставить себя казаться нормальной. Для продолжения игры было необходимо, чтобы они потеряли ко мне всякий интерес как к "объекту наблюдения по делу Гура". Исчерпать себя как экспонат. Стать для них прежней, привычной Ритой, полноценным агентом номер 423. Я наблюдала, прислушивалась, разузнавала, всеми возможными способами добывая, восстанавливая то, что стер в свое время мой ДИК. Помимо всего прочего, это было любопытно и в аспекте моего эксперимента. Так, например, я получила у Шефа разрешение присутствовать на занятиях спецшколы и убедилась, что усваиваю все гораздо быстрее других, будто я и в самом деле не познаю заново, а лишь восстанавливаю в памяти забытое. Рита продолжала жить во мне. И вместе с тем я отлично помнила все, что должна была помнить Ингрид Кейн. Мне пришла в голову забавная мысль: а что, если Рита настолько "восстановится", что начнет борьбу с Ингрид Кейн и в конце концов вытеснит меня по праву из принадлежащего ей тела? Но это предположение было скорее из области юмора. Рита воскресла, чтобы помогать мне. Чтобы, воскресая, тут же становиться мною. Так же как я становлюсь ею. Мы превращались друг в друга. Вообще я неплохо проводила время. Здесь были отличные спортивные площадки, бассейн, вкусная кухня и много молодежи. В свободные часы я от души развлекалась, наслаждаясь преимуществами второй молодости. Через день составляла отчеты - других обязанностей у меня не было. Несколько раз вызывал Шеф, заводил разговор на самые отвлеченные темы. Видимо, это была своеобразная форма проверки - он присматривался ко мне. Однажды я попыталась спросить о Гуре - Шеф неопределенно пожал плечами и заговорил о другом. Отмолчался? Или Гур действительно больше не интересовал ВП? Не все ли равно! Важно, что он интересовал меня. Что это было - любопытство Ингрид Кейн или симптомы болезни Риты? Или то и другое? Я знала одно: мне интересно жить, поскольку меня интересует Дэвид Гур. И вот, наконец, долгожданный момент. Медицинское обследование и специальная комиссия, где в течение двух часов мне задают самые каверзные вопросы. Я отвечаю без запинки - ни одного провала в памяти! Меня признают абсолютно здоровой, я окончательно становлюсь Ритой, полноценным агентом ВП номер 423. После этого меня вызывает Шеф. Думаю, что за новым назначением. Никогда бы не поверила, что на 128-м году жизни приобрету такую профессию. Забавно! - Я полагаю, Рита, тебе сейчас следует немного отдохнуть. Спустись в город, развлекайся, делай, что тебе нравится. Когда понадобится, тебя вызовут. Во мне мелькнуло подозрение - дела складывались слишком уж удачно. Но глаза Шефа смотрели спокойно и доброжелательно, а в уголках тонких губ я впервые заметила некое подобие улыбки. - Ты свободна, Рита. На этот раз я распрощалась с ним вполне по форме. Уже через полчаса фуникулер вез меня вниз.
* * * Мы обратили внимание, что в этой весёлой толпе то и дело кто-либо бесследно исчезал. А другие будто не замечали. Веселились, как ни в чём не бывало. В гробу они "это время" видали! Но разве можно убить Время? Можно убить только своё собственное время, то есть себя самого. Эти чудики могут сколько угодно бесследно исчезать - всё равно никто не заметит. Потому что их будто вовсе не было. Они бесполезны. Пытаться открыть им на это глаза тоже было бесполезно.
-Кар-р! - Глухой тот, кто не хочет слушать! Слепой тот, кто не хочет видеть!- жалел весельчаков-самоубийц Ворон.
Роман-мистерия Юлии Ивановой "Дpемучие двеpи" стал сенсацией в литеpатуpном миpе еще в pукописном ваpианте, пpивлекая пpежде всего нетpадиционным осмыслением с pелигиозно-духовных позиций - pоли Иосифа Сталина в отечественной и миpовой истоpии.
Не был ли Иосиф Гpозный, "тиpан всех вpемен и наpодов", напpавляющим и спасительным "жезлом железным" в pуке Твоpца? Адвокат Иосифа, его Ангел-Хранитель, собирает свидетельства, готовясь защищать "тирана всех времён и народов" на Высшем Суде. Сюда, в Преддверие, попадает и Иоанна, ценой собственной жизни спасающая от киллеров Лидера, противостоящего Новому Мировому Порядку грядущего Антихриста. Здесь, на грани жизни и смерти, она получает шанс вернуться в прошлое, повторив путь от детства до седин, переоценить не только личную судьбу, но и постичь глубину трагедии своей страны, совершивший величайший в истории человечества прорыв из тисков цивилизации потребления, а ныне вновь задыхающейся в мире, "знающем цену всему, но не видящем ни в чём ценности"...
Книга Юлии Ивановой пpивлечет не только интеpесующихся личностью Сталина, одной из самых таинственных в миpовой истоpии, не только любителей остpых сюжетных повоpотов, любовных коллизий и мистики - все это сеть в pомане. Но написан он пpежде всего для тех, кто, как и геpои книги, напpяженно ищет Истину, пытаясь выбpаться из лабиpинта "дpемучих двеpей" бессмысленного суетного бытия.
Скачать роман в формате электронной книги fb2: Том IТом II
Книга "Дверь в потолке" - история жизни русской советской писательницы Юлии Ивановой, а также – обсуждение ее романа-мистерии "Дремучие двери" в Интернете.
Авторские монологи чередуются с диалогами между участниками Форума о книге "Дремучие двери", уже изданной в бумажном варианте и размещенной на сайте, а так же о союзе взаимопомощи "Изания" и путях его создания
О себе автор пишет, выворачивая душу наизнанку. Роман охватывает всю жизнь героини от рождения до момента сдачи рукописи в печать. Юлия Иванова ничего не утаивает от читателя. Это: "ошибки молодости", увлечение "светской советской жизнью", вещизмом, антиквариатом, азартными играми, проблемы с близкими, сотрудниками по работе и соседями, метания в поисках Истины, бегство из Москвы и труд на земле, хождение по мукам с мистерией "Дремучие двери" к политическим и общественным деятелям. И так далее…
Единственное, что по-прежнему остается табу для Юлии, - это "государственные тайны", связанные с определенной стороной ее деятельности. А также интимная жизнь известных людей, с которыми ее сталкивала судьба.
Личность героини резко противостоит окружающему миру. Причина этого – страх не реализоваться, не исполнить Предназначения. В результате родилась пронзительная по искренности книга о поиске смысла жизни, Павке Корчагине в юбке, который жертвует собой ради других.
Книга "Дверь в потолке" - история жизни русской советской писательницы Юлии Ивановой, а также – обсуждение ее романа-мистерии "Дремучие двери" в Интернете.
Авторские монологи чередуются с диалогами между участниками Форума о книге "Дремучие двери", уже изданной в бумажном варианте и размещенной на сайте, а так же о союзе взаимопомощи "Изания" и путях его создания
О себе автор пишет, выворачивая душу наизнанку. Роман охватывает всю жизнь героини от рождения до момента сдачи рукописи в печать. Юлия Иванова ничего не утаивает от читателя. Это: "ошибки молодости", увлечение "светской советской жизнью", вещизмом, антиквариатом, азартными играми, проблемы с близкими, сотрудниками по работе и соседями, метания в поисках Истины, бегство из Москвы и труд на земле, хождение по мукам с мистерией "Дремучие двери" к политическим и общественным деятелям. И так далее…
Единственное, что по-прежнему остается табу для Юлии, - это "государственные тайны", связанные с определенной стороной ее деятельности. А также интимная жизнь известных людей, с которыми ее сталкивала судьба.
Личность героини резко противостоит окружающему миру. Причина этого – страх не реализоваться, не исполнить Предназначения. В результате родилась пронзительная по искренности книга о поиске смысла жизни, Павке Корчагине в юбке, который жертвует собой ради других.
Экстренный выпуск! Сенсационное сообщение из Космического центра! Наконец-то удалось установить связь со звездолетом "Ахиллес-087", который уже считался погибшим. Капитан корабля Барри Ф. Кеннан сообщил, что экипаж находится на неизвестной планете, не только пригодной для жизни, но и как две капли воды похожей на нашу Землю. И что они там прекрасно себя чувствуют.
Получена срочная депеша: «Тревога! Украдена наша Тайна!» Не какая-нибудь там сверхсекретная и недоступная – но близкая каждому сердцу – даже дети её знали, хранили, и с ней наша страна всегда побеждала врагов. Однако предателю Плохишу удалось похитить святыню и продать за бочку варенья и корзину печенья в сказочное царство Тьмы, где злые силы спрятали Её за семью печатями. Теперь всей стране грозит опасность. Тайну надо найти и вернуть. Но как? Ведь царство Тьмы находится в сказочном измерении. На Куличках у того самого, кого и поминать нельзя. Отважный Мальчиш-Кибальчиш разведал, что высоко в горах есть таинственные Лунные часы, отсчитывающие минуты ночного мрака. Когда они бьют, образуется пролом во времени, через который можно попасть в подземное царство. Сам погибший Мальчиш бессилен – его время давно кончилось. Но... Слышите звук трубы? Это его боевая Дудка-Побудка зовёт добровольцев спуститься в подземелье и вернуть нашу Тайну. Волшебная Дудка пробуждает в человеке чувство дороги, не давая остановиться и порасти мхом. Но и она поможет в пути лишь несколько раз. Торопитесь – пролом во времени закрывается!..
(середина девяностых)
Роман-мистерия Юлии Ивановой "Дpемучие двеpи" стал сенсацией в литеpатуpном миpе еще в pукописном ваpианте, пpивлекая пpежде всего нетpадиционным осмыслением с pелигиозно-духовных позиций - pоли Иосифа Сталина в отечественной и миpовой истоpии.
Книга "Дверь в потолке" - история жизни русской советской писательницы Юлии Ивановой, а также – обсуждение ее романа-мистерии "Дремучие двери" в Интернете.
