B БЕСЕДКЕ С: Юстасом, Доброжелателем, Геннадием,
Николаем Боголюбовым, Владимиром К.
и Геннадием Шиповым
* * *
БЕЗМОЛЬВИО
Счастливое продолжение сказки про Буратино.
На последние кровные смастерил себе Карло другого человечка. Правда, чуть подешевле да поменьше.
Безротого.
Только узкая полоска вместо рта, чтоб улыбаться да целоваться. Вернее, чмокаться.
Но никаких тебе речей и счетов. Лишь для приёмки пищи отверстие оставлено в углу губ. Одно на всех.
Вводи трубку и загружай трижды в день норму манной каши с вареньем или чего другого, согласно штатному расписанию.
Распределение автоматическое и обжалованию не подлежит.
И пошло дело на лад. Сынуля рос – не нарадуешься. Послушный, трудолюбивый, на все руки. Разве что молчаливый.
Придёт, бывало, к ним на огонёк брат покойного столяра Джузеппе по прозванию Сизый Нос. Сядут втроём у очага, раздавят на троих – тут бы самое время за жизть поговорить.
А народ в лице сынули безмолвствует…
Принять-то он за воротник через трубочку может, слезу пустить от умиления – и это пожалуйста. А вот насчёт обратной связи – глухо.
Только улыбается, кивает да чмокает.
Не получается разговора по душам. Безмолвствует, бедолага.
Так и нарекли его по-итальянски –Безмольвио.
Потом ему Карло жену такую же сконструировал из безмольвиного ребра – Безмольвину, значит.
И стали они молча жить–поживать и, как ни странно, добра наживать.
Потому что молчание, как известно, – золото.
Однако про странную породу "безмольевцев" – народец, что упорно “безмолвствует” - уже совсем другая история.
Которую я так и не дописала.
История допишет.
* * *
B БЕСЕДКЕ С: Юстасом, Доброжелателем, Геннадием,
Николаем Боголюбовым, Владимиром К.
и Геннадием Шиповым
Юстас: “Служить каждому самоотверженно” - это противоречит самому смыслу Изании.
Это как раз те высокие слова, из-за которых народ бежит – чур меня чур – подальше от такой барщины.
То вы предлагаете взаимовыгодное сотрудничество, для общего процветания (это одно), то вы предлагаете всем самоотверженно служить кому-то или чему-то (это совершенно другое)”
Юлия:
- Вот видите, для ответа на ваш вопрос пришлось целую сказку сочинить.
Изания по замыслу – единый организм, где болезнь каждого органа неизбежно отразится на тебе самом (в этом смысл заповеди: “возлюби, как самого себя”).
Разумеется, здесь все должны находиться в равных условиях.
Разве вы не бросаете самые выгодные дела и не мчитесь делать противостолбнячную прививку, наступив на гвоздь какой-то ничтожной пяткой?
Другое дело – надо “полудохлому чурику” всё разжёвывать.
Для такого контингента я уповаю не на слова, а на практику.
Придёт время – сунет жизнь за шкирку мордой в блюдце – или придётся лакать, или подыхать.
Текст статьи “Изания – выход”, повторяю, совсем для другой публики.
Юстас: “Про средства сделать главенствующей инструкцию я не понял. Я не рассуждаю понятиями “Уповать - не уповать”
Юлия:
- Эти понятия относятся к категории “Свободы”.
Управляется система внутренним Законом свободы совести или нет?
Есть ещё слова: заставить, купить, соблазнить, обдурить и т.д. Я их понимаю, но мне это неинтересно.
Я вот уповаю на то, что человека после многих кровавых мытарств всё же что-то проймёт и изменит.
Вероятней всего, к худшему. Ну а вдруг - к лучшему?
Можно выпороть его для этого “улучшения” прилюдно на площади или пообещать выделить квартиру, как расстрельщикам Белого Дома, - но те ли это методы?
Да и стоит ли овчинка выделки?
Напоминает частушку: “Сидит милый на скамейке, долбит хреном три копейки...”.
Всё равно три рубля не получится.
Юстас: “Выигрыш во времени, освобождение от забот в результате обмена того, что умеешь делать на то, что не умеешь”.
Юлия:
- Вот тут правильно. Копать для начала надо именно здесь.
С изанским приветом.
2003-12-04
* * *
Юлия - Доброжелателю:
- Хотелось бы знать Ваше мнение о публикациях “Размышление о Царстве Небесном” и “Смерть вторая”.
2003-12-04
* * *
Сказку для Юстаса напечатали в газете “Независимое обозрение” под названием: “Рыночный Буратино” (изанская сказка для взрослых).
С форума С.Кара-Мурзы: “Новую сказку прочитало 70 человек”
Геннадий: Симпатичная сказка, спасибо”.
Юлия:
- Не знаю, прочёл ли её Юстас, – в ней суть Изании.
Наверное, всё же прочёл. Во всяком случае, ещё раз высказался на форуме.
Не больше не меньше, как о Царстве Божьем.
“Всё не так, ребята…” Очистили теорию от финтифлюшек, а там…
Юстас:
- Посмотрим без словесных финтифлюшек на Изанию и на Царство Божье (далее ЦБ для краткости).
Вот как описывает суть ЦБ в Евангелии Иисус:
“Я вам дал пример, чтобы вы поступали друг с другом, как я сделал вам (поступаю с вами).
Любите друг друга, как я полюбил вас”.
Юлия:
- Речь здесь, вообще-то, о Новой Заповеди. Ну да ладно, не будем придирчивы…
Юстас:
- Если просуммировать суть ЦБ в самом первоначальном тексте Евангелия, то окажется, что ЦБ, по сути, не что иное, как хорошие отношения между людьми, о которых в момент написания Евангелия и мечтать не могли.
Тогда такие отношения, скорее всего, никому в голову не приходили – не принято было тогда жить без насилия, не помыкая другим или не мечтая помыкать другим.
И тут, в этот несовершенный злобный мир пришёл Иисус и дал личный пример нормальных отношений.
Так что в ЦБ нет ничего заоблачного.
Если такие отношения наступили на каком-то участке местности – там наступило ЦБ (например, внутри хорошей семьи существует ЦБ в результате родственных отношений, но это какое-то слишком малоформатное царство).
Юлия:
- Но тогда как же отнестись к нижеследующим словам Иисуса, особенно в связи с вашим сравнением ЦБ с “хорошей семьёй”?
“Не думайте, что Я пришёл принести мир на землю; не мир пришёл я принести, но меч;
Ибо я пришёл разделить человека с отцом его, и дочь с матерью её, и невестку – со свекровью её. И враги человеку – домашние его.
Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня.
И кто не берёт креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня.
Сберегший душу свою, потеряет её, а потерявший душу свою ради Меня, сбережёт её”.
(Мф. 10, 34-39)
Юстас:
- Такую трактовку Евангелия не я придумал (речь о таинственном “первоначальном варианте” – Юлия).
Она является плодом кропотливого анализа первоисточника учёными (Фамилии, Юстас, факты на стол! Разговор–то, и в самом деле, не о “финтифлюшках”! – Юлия).
Они же признали верным только первоначальный вариант Евангелия (? – Юлия).
Остальное – переписи средних веков, в которых переписчики врали – писали свою трактовку, как они, переписчики, эти предложения понимали. И сравнение переводов с древних языков это легко выявляет).
Подразумевается, что ЦБ – повседневные отношения между людьми в светлом будущем (“честный бизнес”, что ли? – Юлия).
Сегодня мы живём уже много гуманнее, нежели в средние века.( Шутить изволите? – Юлия), и надеемся эволюционировать в этом направлении и дальше.
И хотя движемся мы по синусоиде, и нам заносит корму то в фашизм, то в хиппи, общее направление – к ЦБ.
Юлия:
- Вот сходу и стих сочинился:
Чтоб в ЦБ жилось богато,
мы с Грицком вступаем в НАТО.
Сербия, Ирак, Афган –
нынче здесь, а завтра там.
Лучше нету того света –
все помрём в борьбе за это!”
Юстас:
- Т.е. по Евангелию, ЦБ – это когда в каком-то пространстве обитают люди, любящие друг друга.
Не желающие друг другу плохого, и напротив, норовящие помочь при всяком удобном случае.
(“Кто-кто служить обязуется самоотверженно?” – это вы сами возмущались, помните? - Юлия)
Ничего не напоминает?
Точно, Изания по Ю.И., это и есть ЦБ.
Только наступившее не в участке реального пространства, а в некоей среде, состоящей из пространственных связей между людьми.
Некое виртуальное пространство, в котором оперируют люди, находящиеся в хороших отношениях друг с другом. Поступающие друг с другом так, как хотели бы поступать с собой. Помогающие, доброжелательные и одухотворённые.
Потом, конечно, это может доразвиться до милых моему сердцу изанских территориальных поселений, где и будет ЦБ в традиционном понимании – на участке земли.
Юстас:
- Т.е. Изания – попытка создать подобие Царствия Божьего на Земле.
Т.к. это способ культивировать добро в отношениях между людьми за счёт отфильтровывания наиболее склонных к этому людей и установления между ними хозяйственных связей.
Юлия: - “Культивировать добро” - лишь путь к Царству.
Изания – просто облегчение дороги в ЦБ для “неразбуженных”, “невоцерковлённых” и “неврубившихся” в божественный смысл исторического процесса.
Сказано: “Царство Моё – не от мира сего”.
Оно наступит на земле в конце времён, и Человек в нём – сотворец этого Будущего Века.
Он – бог. Хоть и с маленькой буквы, но “по образу и подобию”.
Юстас:
- Если самоизолировать добропорядочных людей от недобропорядочных – жить первым стало бы намного легче.
Это не улучшит породу, скорее, ослабит хватку.
Но есть резон, что высвободившуюся от борьбы с обстоятельствами энергию добропорядочные люди направят на что-нибудь добропорядочное.
Обращаю ваше внимание, что люди сами направят, в силу своей природы, а не в силу религиозных нравоучений, которыми вы их науськиваете.
Тем более, что первозданный смысл учения, от которого произошла сама религия, как описано выше, сводится к простым человеческим вещам.
Юлия:
- Поэт и философ Владимир Соловьёв остроумно сказал по поводу “природы”:
“Мы все произошли от обезьяны, поэтому давайте любить друг друга”.
Юстас:
- Так что не надо пугать народ нравственно-религиозными теоретизированиями.
Давайте сосредоточимся на том, чтобы собрать порядочных людей.
А порядочные люди имеют свою голову на плечах, они взрослые и уже сформировали точку зрения на жизнь.
Убеждать их поздно.
Им просто надо задать условия: “Без насилия”, “не во вред окружающим” - чего-нибудь такое и т.п.
А они сами решат, подходит им это или нет. Кому подойдёт, останется.
(Или скинет волчью шкуру, съест поросят и сделает Изании “козью морду” – Юлия).
Для желающих углубиться вы сможете сделать главу с теоретическими обоснованиями мелким бисером”.
Юлия:
- И на том спасибо.
Впрочем, я не возражаю – ищите “порядочных” людей, Юстас, благословляю.
Только кто ответит за возможные последствия?
И как быть, ежели на практике большинство людей – что Луна: одна половина светлая, другая – тёмная?
То светлой стороной повернутся, то вдруг такое выкинут, что мало не покажется.
Это господин Достоевский очень хорошо понимал - двойственность человеческой природы.
Для того и исторический процесс задуман – отделить пшеницу от плевел.
И Изания, в конечном счёте, для этой цели.
Но вы предлагаете изначально “собрать порядочных людей”.
А я, в отличие от вас - собрать обычных земных людей - с мозгами, умелыми руками и разумными амбициями, но согласившихся попробовать жить по Инструкции.
А вдруг из “рыночного Буратино” настоящий Человек получится?
Не просто “порядочный в бизнесе” (такие в своё время построили Вавилонскую башню), а именно “настоящий”, способный изменить мир к лучшему.
А ЦБ, о котором вы пишете, оно “внутри нас.
Путь туда – именно через “самоотверженное служение другому”, - над чем вы иронизируете. Которому плохо.
Служение через Крест.
Не владельцам заводов-пароходов за большие бабки, а спасение тонущих. Которые, очухавшись, глядишь, и тебя вытащат.
Впрочем, нынче “богатые тоже плачут”, то бишь “владельцы пароходов”. Сейчас и их порой надо спасать.
Достоевский сказал:
“Если Бога нет, то всё дозволено”.
Поэтому обосновать “что такое хорошо и что такое плохо”, не выходя за пределы быстротечного, так или иначе кончающегося нулём земного бытия, я, например, не берусь.
Приходится для этого возноситься, по выражению Пушкина”, “во области заочны”…
Море зла по колено,
если Правда в душе,
Если дух выше тлена
на земном вираже.
Если в смуте и в горе
призван волей Отца
Стать скалой в этом море
и стоять до конца.
Если радость Причастья
не в улыбке пустой,
А в твоём соучастьи
в тяжкой брани земной.
Если крылья не смяты,
пусть в слезах и в крови…
Если тело распято
ради высшей Любви.
Если жизнь ради чрева -
не удел твоих дней.
Если крестное древо –
древо жизни твоей.
Мне эти строчки Николая Боголюбова близки и понятны.
Для кого-то они – “религиозное науськивание”.
Речь здесь, разумеется, об “избранниках”, о златовых, а не о рядовых изанах.
Изания – это прежде всего лестница. И мы с вами часто говорим просто о разных ступенях.
Я уже предлагала вам составить свой вариант рекламы Изании для соответствующего контингента.
Дерзните!
Представление же лично моё о ЦБ – в напечатанных в “Завтра” статьях:
“Размышления о Царстве Небесном” и “Вторая смерть”.
Есть на сайте.
Основная мысль публикаций:
ЦБ, где всё спаяно Любовью и куда мы стремимся, “глядя в небеса” – идеальная обитель любящего Отца, с которой когда-нибудь сольётся и наша преображённая Земля.
Сюда верные, заслужившие бессмертие сыны-воины, будут возвращаться после битв со злом и тьмой уже с иных, неустроенных первозданных миров, которым нет числа.
Чтобы передохнуть, подзарядиться божественной энергией, а затем – снова в бой с хаосом. Потому что человек “по образу и подобию”, как и Создатель - вечное творчество, движение, борьба со смертью, которая есть ступор и тлен.
Короче – ждёт нас в ЦБ не путёвка в санаторий с ангелами и кущами, а повестка на новый фронт.
Для “избранников” это и есть блаженство.
Вечная дорога к Отцу через преодоление тьмы.
* * *
ЗА ТАКОЙ РАЙ ДЛЯ СЕБЯ И ЛЯ ДРУГИХ И УМЕРЕТЬ НЕ ЖАЛКО
ЮЛИЯ:
- Кстати, Юстас, вопреки вашим предсказаниям, нашлись у меня и единомышленники:
“Юлия Иванова предложила потрясающую трактовку того, что есть Царство Небесное!
С одной стороны – православию не противоречит (по моему скромному разумению), с другой стороны – за такой рай для себя и других и умереть не жалко.
Самое главное то, что это опять-таки совпало с моими личными установками, представлениями о Боге и идеальном.
Я не люблю спорить о Вере, переубеждать, проклинать, противопоставлять себя другим и представлять себя носителем “мудрости” перед “убогими”.
Но её текст – вещь, в некоторой степени отображающая мой внутренний мир тоже.
Спасибо, Юлия!”
(Владимир К.)
Повторяю этот постинг только для того, чтобы подчеркнуть – люди бывают разные.
И не просто разные, но и разно-многоликие в одном и том же экземпляре.
Вот я вас, например, про себя называю “многоликий Юстас”.
Двойной, а может, и тройной агент.
Цель Изании – не отбирать “хороших”, а производить таковых, перевербовывать, если уж на то пошло.
А для этого надо самим чётко определить – куда рулить-то будем?
2003-12-03
* * *
Через несколько месяцев я пошлю на наш форум в споре с “многоликим атеистом” Юстасом статью ещё одного единомышленника. Утверждающего “наличие Сверхразума с бесконечным творческим началом”:
УСТАМИ УЧЁНОГО
(из газет)
“Геннадий Шипов – физик-теоретик, автор фундаментальных работ по теории физического вакуума, академик Российской академии естественных наук, доктор физико-математических наук, директор Научного центра физики вакуума при Международном институте теоретической прикладной физики РАЕН.
- Можно ли сказать, что созданная вами теория физического вакуума обобщила теорию Эйнштейна, или она её отрицает?
- Ни в коем случае не отрицает.
Как раз с Эйнштейна всё и началось.
Он потратил тридцать лет на построение единой теории поля, но, как известно, не преуспел в этом.
В чём суть его попыток?
Гениальному физику хотелось свести все известные в науке законы к единой формуле, которая бы описывала все существующие в мире явления.
Другой великий физик Нильс Бор утверждал:
до тех пор, пока сознание не включат в физику, она не будет полна.
За 20 лет я пришёл к убеждению, что единая физика поля переросла в теорию физического вакуума.
- То есть можно считать мечту Эйнштейна воплощённой?
- Лично я в этом не сомневаюсь.
Физический вакуум – первооснова всего, что существует в мире.
Если мы знаем уравнение вакуума – сумеем описать все процессы в природе, в том числе мир высшей реальности.
- Такое представление в философии называется идеалистическим?
- Ну мы ведь больше не шарахаемся от этого слова.
И не противопоставляем идеализм материализму.
Это две неразрывные части единого представления о мире.
Чтобы построить дом из кирпича и бетона, нужен план.
Панели и балки – материальные составляющие будущего дома. План – идеальная составляющая.
Но если дом и всё что угодно созидается по предварительно разработанному плану, то же должно относиться и к материальному миру в целом.
Строителем явился Творец (если угодно, именуйте Его сверхразумом), а план задан в вакууме.
- Вы даёте такое толкование возникновения материального мира, как верующий человек, или, наоборот, ваше представление о Творце возникло в результате размышлений над устройством мира?
- Моё сознание эволюционировало по второй модели.
Как у большинства людей моего поколения, у меня было атеистическое сознание.
Но постановка вопросов о первопричинах сущего и попытки найти на них ответы привели меня к мысли о неизбежности разумного творческого начала.
Без которого возникновение материального мира было бы невозможно.
- Подобную эволюцию сознания пережил и Эйнштейн.
- Да, в конце жизни он признавал неизбежность разумного созидающего начала, “запустившего” механизм мироздания.
- И вслед за мыслителями Востока вы готовы доказать, что материальный мир – результат творческих усилий Создателя?
- Доказать существование Творца методами современной науки невозможно: слишком сложный объект.
Только в информационном единстве, в диалоге двух мировоззрений, двух культур мы приходим к выводу о существовании Творца.
Доказать я вам не смогу.
Но указать на неотменимость сверхразума с бесконечным творческим началом могу.
- Метод аналогий позволит нам если не доказать, то приблизиться к идее Творца.
Человек, как известно, создан по его образу и подобию.
Кроме того тела, которое мы физически ощущаем,( восточная наука выделяет ещё шесть, насаженных на физическое тело, как матрёшки), большего размера.
Это так называемое эфирное тело (вместе с физическим телом оно ответственно за подсознание).
Призрачное, астральное, ментальное (эти три тела ответственны за сознание.
А также тело души и тело духа (их область ответственности – сверхсознание).
После естественной смерти физического тела постепенно распадаются и другие тела: эфирное – примерно через три дня, призрачное – через девять, астральное – через сорок дней.
А вот тела души и духа не распадаются. Это - божественная часть сознания, отвечающая за связь с Творцом.
Индуктивное мышление, свойственное западной науке, ориентировано на сбор информации, оторвано от участия Творца.
Хотя и это не совсем так.
Обычное выражение “мне пришла в голову мысль” ясно показывает: не сам человек создал в своей голове мысль, а она ему пришла.
Откуда?
- Дедуктивное мышление Востока указывает на подключение сознания человека к некоему единому банку данных.
Какая всё-таки связь между этими представлениями и теорией физического вакуума?
- Прямая.
Всё, что мы видим, состоит из молекул, молекулы – из атомов.
Это можно считать доказанным: и молекулы, и атомы при достаточно сильном увеличении можно увидеть.
Из чего состоят атомы? Из элементарных частиц, научили нас в школе.
Но увидеть их – уже проблема: только косвенно – следы, оставляемые ими.
А из чего состоят элементарные частицы?
Всё.
На этом наше познание пока остановилось.
Более мелкие фрагменты материального мира не удаётся не то что увидеть – даже косвенно ощутить.
Теория физического вакуума снимает эту неопределённость, утверждая, что элементарные частицы рождаются из первичных вихрей, возникающих в вакууме.
Таким образом, вакуум уже не синоним понятия “пустота”.
Он плотен, высокоэнергетичен.
Активизировать потенциал вакуума для создания простейших кирпичиков грубоматериального мира может только творческое сознание.
(см. моё сравнение в недавних публикациях – холст, кисти и краски – Юлия).
- Но ведь это не научный факт, а, как говорится, “символ веры”?
- Но косвенно доказывается и это утверждение.
Иногда, очень редко, рождаются люди с высокоразвитым сознанием.
Такими были Сергий Радонежский, Серафим Саровский.
Сегодня тоже есть такой человек, живущий на юге Индии, - Саи-Баба.
Благодаря более развитому, чем у большинства людей, сознанию, он больше подобен Творцу, чем все иные.
И умеет кое-что делать, чего простым смертным не дано. Например, материализовать с помощью мысли предметы.
- В Пензе недавно умер Анатолий Антипов, который так управлял своим сознанием, что на глазах очевидцев нарушал известные законы физики.
Он мог, скажем, стоя притягивать своим телом четыре 40-килограммовые металлические плиты.
Понимаете, никакая теория современной науки не может объяснить это явление, создававшееся по воле Антипова.
- Кстати, хотя вы и теоретик, знаю, что на выставке новейших технологий в МГТУ им Баумана демонстрировался ваш вездеход, которому для перемещений не требуется опора.
Что стало с этой машиной?
- Она усовершенствована.
Если та модель, что была на выставке, передвигалась рывками, вскоре мне удалось добиться равномерного движение “тарелки”.
Причём ей безразлично – ездить, плавать или лететь.
- Выходит, скоро улицы наших городов (или небо?) заполнятся самодвижущимися аппаратами – чистыми, бесшумными?
- Моё изобретение никого в России не заинтересовало. Поскольку, по экспертной оценке авторитетов из Российской академии наук, это вздор, плоды лженауки, представителем которой я являюсь.
Пришлось мне запатентовать новый двигатель в Таиланде, а уже тайцы оформили патенты в США и Японии.
- Что же человечество вправе ожидать от вакуумно-энергетической техники?
- О вакуумных двигателях мы уже говорили.
Они очень скоро вытеснят ракетную технику – неэффективную, опасную, дорогую.
Вы только представьте: полезная нагрузка составляет лишь два процента от массы ракеты. Всё остальное – ядовитое топливо, которое, сгорая, отравляет воздух и землю, куда попадают отработанные ступени.
Новый двигатель будет потреблять энергию вакуума, а она безгранична.
- Скорость света – это предел только для электромагнитных взаимодействий.
А здесь используются другие поля, у них нет предела скоростей.
Связь на основе этих полей будет мгновенной.
Вихревые технологии сегодня обеспечивают огромные запасы энергии без выброса тепла вовне.
Вот перспективы самых ближайших лет.
Развитие цивилизации находится во власти Создателя, а не во власти авторитетов”.
Библиотека
- Информация о материале
- Юлия Иванова
- Категория: Дверь в потолке. Часть II
- Просмотров: 522
- Информация о материале
- Администратор
- Категория: Верни Тайну!
- Просмотров: 217
* * *
Вещи пускаются за нами в погоню, в ярости размахивает смертоносным крючком Удочка.
- Стойте! А нам кто будет служить?
* * *
Дорогие мои читатели хэнгеров, юные и не очень!
В поисках украденной Плохишом Тайны и проданной "за бочку варенья и корзину печенья" в сказочное измерение.
"На Кулички" к этому самому...
Мы вместе прошли уже полпути.
И пора пояснить, что хэнгеры по замыслу автора - основа будущей лотереи. Их можно будет систематизировать, вешать дома гирляндами, подобно флажкам, обмениваться ими...
Собравшие полный комплект получат право выхода в ИЗАНИЮ, - проект, с которым я ношусь уже четверть века и который, надеюсь, мне наконец-то помогут осуществить.
И-ЗА-Н-ИЯ. Исполни ЗАповедь ЗАкон ЗАмысел, ЗАвет (всё подходит)! Н.еба!
Та самая революция ДУХА, СОЗНАНИЯ, О которой нам заповедано просить в а ежедневной молитве Господней.
Да будет Воля Твоя. На земле как на Небе!
Вместе найдём и вернём Тайну...
Та самая Вершина. которую никогда не достичь,
но к которой всегда надо стремиться.
Восхождение в связке. Вечное. Потому что награда - Царствие.
Да будет Воля Твоя на земле как на Небе...
Вольному - Воля!
- Информация о материале
- Администратор
- Категория: Верни Тайну!
- Просмотров: 193
* * *
И вдруг на дороге откуда ни возьмись - девушка с сумой. Босая,в простом крестьянском сарафане.
- Я не Истина, я - Правда. Правда знает, что дважды два - четыре, а Истина знает Тайну.
Я служу Истине и проведу вас к Лесу...
И вдруг на дороге откуда ни возьмись - девушка с сумой. Босая,в простом крестьянском сарафане.
- Я не Истина, я - Правда. Правда знает, что дважды два - четыре, а Истина знает Тайну.
Я служу Истине и проведу вас к Лесу...
- Информация о материале
- Юлия Иванова
- Категория: Рассказы
- Просмотров: 973
* * *
В этом южном курортном городке было много ничейных собак.
Они кормились при ресторанах, шашлычных, кафе. Здесь же неподалёку спали, затевали шумные драки и свадьбы, вытаптывая цветочные газоны. Щенились где-нибудь в закутке, среди пустых ящиков из-под пива.
Их гнали, били, на них устраивали облавы. Но собаки появлялись снова и по-прежнему бродили от столика к столику, заглядывая в глаза посетителям,
Они выставляли напоказ свой заискивающе-просящий взгляд так же бесстыдно, как нищий культю и лохмотья.
Их врагами были уборщицы, союзниками - дети.
- Мама, глянь, собачка!..
- Не смей руками, она Бог знает, где бегает. Может, вообще бешеная. Пошла! Кыш!
- Ой, не надо! Смотри, она служит...На, на!
Вот тут важно было не теряться, побыстрей вставать на задние лапы, да половчей, позабавней.
Чтобы маленький человечек захлопал в ладоши, чтобы мать улыбнулась снисходительно, чтоб с соседних столиков тоже обратили внимание, тоже позвали:
- Эй, шавка! На, служи!
И тогда только успевай глотать да хрустеть косточками, пока не появился официант.
Все местные ничейные собаки прекрасно умели служить. Некоторые крутились на задних лапах почище цирковых, хотя их никто специально не дрессировал.
Умение это вырабатывалось с детства, когда мать впервые приводила их к этим столикам, где царила своя собачья конкуренция.
Сумеешь лучше других привлечь внимание, позабавить, развлечь - твоё счастье. Не сумеешь - ходи голодный. Поэтому все ничейные собаки служили.
Все, кроме Валета.
Это был старый породистый пёс с длинной бурой шерстью, свалявшейся и местами потёртой, как заношенная шуба.
Он приходил обычно в одну и ту же шашлычную под навесом и всегда вечером. Ложился у ограды, где столики обслуживал официант Гиви, и дремал, положив на лапы большую медвежью голову.
Если его окликали, Валет вставал тяжело, не сразу. Шёл на зов будто нехотя и, остановившись перед столиком, безразлично ждал.
- Ну что же ты? Служи, - требовал посетитель, размахивая подцепленным на вилку кусок мяса.
Валет не двигался, только чуть отворачивал морду. А взгляд его становился отсутствующим, тусклым и вообще каким-то несобачьим.
Казалось, он хотел сказать: "Чего дурака-то валяешь? Давай, раз позвал, или я пойду..."
- Нет, ты служи! - с пьяным упорством настаивал посетитель, Ишь, лентяй!
- Нэ будэт он,- заявлял Гиви, с грохотом сметая на поднос грязную посуду, - Валэт нэ служит.
- Это ещё почему?
- Нэ служит - и всё.
Гиви сообщал это с каким-то злым удовлетворением. То была его маленькая месть тем, кто давал ему щедрые чаевые. А главное, самому себе, очень любящему их получать.
- Ну и пусть катится...
Посетитель демонстративно отворачивался от Валета, а кусок доставался Пуговке - разбитной вертлявой собачонке. Прозванной так то ли за пару круглых чёрных глаз, то ли за блестящий кончик носа с двумя дырочками-ноздрями.
А Валет снова ложился на прежнее место и смотрел, как подпрыгивает и крутит задом Пуговка, как мелькает в бешеном ритме её куцый хвост, каким лицемерно-благоговейным восторгом светятся глазки.
Ему нравилась Пуговка. Она чем-то напоминала подругу его юности Альму, такую же вертлявую и шуструю.
Когда Пуговка виртуозно проглатывала на лету очередной кусок шашлыка, Валет так отчётливо представлял его вкус, что пасть наполнялась слюной, а брюхо мучительно ныло от голода.
Но он не испытывал при этом ни зависти, ни злобы. И был совсем уж далёк от мысли осуждать Пуговку и других ничейных собак за то, что они служат.
Просто они умели это делать, а он - нет.
Он был Валетом, который не служит.
"Нэ служит, и всё", - как говорил официант Гиви. И - нет худа без добра - покровительствовал ему именно за этот недостаток.
К полуночи, проводив последнего посетителя и вполголоса ругнувшись ему вслед, Гиви допивал за стойкой початую бутылку "Цинандали" и подзывал Валета.
- Ну, иди сюда, собака. Хорошая собака. Совсэм глупая собака.
Он ставил перед Валетом до краёв полную миску. Остатки харчо, косточки с ошмётками жира и мяса, корки сыра - словом, настоящий пир.
Каким бы голодным ни был Валет, ел он всегда обстоятельно, неторопливо, и никогда не закапывал излишки впрок. В этом тоже было его отличие от других ничейных собак.
Откуда ни возьмись, появлялась Пуговка. Глаза её смотрели на Валета благоговейно и преданно; горячее гибкое тельце льнуло к нему, ласкалось, а кончик носа тем временем тянулся к миске.
Валет подвигался, освобождая ей место. Ему была приятна её близость и ласка, пусть даже не вполне искренняя.
Давно прошло время, когда он безумствовал из-за любви, дрался в кровь, а, завидев на улице свою Альму с соперником, неистово рвал цепь, испытывая при этом такую муку, будто был привязан этой цепью за самое сердце.
Измены нынешних подруг мало его трогали. А если он иногда и задавал их кавалерам трёпку, то лишь потому, что те задирались сами.
Чувства в нём вообще будто притупились, умерли. Остались лишь инстинкты, привычки да инерция прошлого.
Того прошлого, когда Валет ещё не был ничейным, имел хозяина и жил в будке во дворе, огороженным высоким забором, на калитке которого была прибита дощечка:
"Осторожно! Злая собака!"
Валет не умел углубляться в воспоминания, как это делают люди, но он и не умел ничего забывать. Прошлое продолжало жить в нём - сложный, путаный клубок запахов, красок, ассоциаций. Счастья, горечи, боли.
Временами оно давало о себе знать и ныло мучительно и долго.
Валета волновал запах новых ботинок, потому что напоминал о хозяине.
Пятеро щенков в корзине жмутся друг к другу, щурясь от внезапного яркого света. Огромная рука плывёт над ними, останавливается, приближается.
От неё пахнет кожей и сапожным клеем - резкий незнакомый запах.
Валет впивается в эту руку, на секунду чувствует на языке вкус крови и, получив тумака, визгливо лает. Впервые в жизни.
Оскалившись, он ждёт новой атаки, но человек смеётся:
- Этот подойдёт. Злой.
Валет не умел углубляться в воспоминания. Он помнил только запах, ставший с той поры запахом его хозяина.
"Осторожно! Злая собака!"
Валет в душе не был злым. Он изображал злость, потому что этого требовал хозяин. А, кроме того, самому Валету нравилось внушать страх - весьма распространённый способ самоутверждения хвастливой и глупой молодости.
Он даже придумал тогда своеобразную игру: затаивался в будке, подпуская "чужого" к самому крыльцу.
Потом несколькими прыжками настигал его и издавал такое грозное, оглушительное "гав!", что гость с воплем взлетал по каменным ступеням до самой двери, держась одной рукой за зад, а другой за сердце.
Валет же в победном упоении носился вокруг будки, захлёбывался лаем, покуда не появлялся хозяин и не загонял его в будку, одобрительно потрепав украдкой по загривку. Долго ещё после этого шерсть Валета хорошо пахла хозяином.
И медовый запах винограда "Изабелла" тоже тревожил каждую осень старого пса, потому что был связан с хозяйским домом, где Валет провёл свою юность.
На ночь Валета отвязывали. Это были лучшие мгновения его жизни.
Он бесшумно носился по саду среди мандариновых и гранатовых деревьев, и ощущение полной свободы после долгого сидения на цепи было восхитительным.
Каждая мышца наливалась силой, а тело становилось лёгким, почти невесомым.
Он чутко прислушивался, не различая, а скорее угадывая долгожданное появление Альмы в треске цикад, шелесте листьев и других ночных звуках.
Альма проскальзывала в щель под забором, которую хозяин уже несколько раз пробовал заравнивать землёй, но к утру обнаруживал снова.
Едва взглянув на Валета, будто и пришла-то она вовсе не к нему, Альма бежала мимо по тропинке сада, обнюхивая землю.
И каждый раз Валет недоумевал, обижался, злился. Почему она так себя ведёт?
Остаться ему, уйти или следовать за ней?
А Альма внезапно останавливалась на каком-нибудь лунном островке и замирала. Такая прекрасная и недоступная.
Её белая шерсть отливала серебром, хрупкая, изящная фигурка чётко выделялась на тёмном фоне травы.
Дав полюбоваться собой, Альма лениво поворачивала голову к Валету. Взгляд её по-прежнему казался сонным и равнодушным, но Валет уже различал в нём призывно-жёлтые искорки.
Это был сигнал.
Валет бросался к ней. Альма увёртывалась, грозно оскалив острые белые зубы, а то и больно тяпнув его за бок. Однако тут же останавливалась, и глаза её звали, обещали, поддразнивали.
Потом начиналась погоня.
Валет мчался за ней по саду, вытаптывая клумбы и грядки, не думая о том, что назавтра ему снова крепко влетит от хозяина. Забыв обо всём на свете, кроме такого желанного, мелькающего перед ним пушистого комочка с призывно-жёлтыми искрами глаз.
Потом Альма лежала рядом. Совсем другая, ласковая, покорная. Тепло и сонно дышала в ухо и засыпала, положив голову на его лапы. А Валет, боясь шевельнуться, одуревший от счастья, караулил до утра её сон.
Валет никогда не вспоминал, как и почему покинул хозяйский дом. Но и забывать он не умел. Чувство горечи и недоуменной обиды от расставания с хозяином продолжало жить в нём. Мучительно ныло и болело, как болит иногда у людей давным-давно ампутированная рука.
Случилось это уже в ту пору, когда счастливая, глупая молодость Валета прошла и наступила зрелость.
Он изменился. Не внешне - тело по-прежнему было гибким и сильным, клыки - белыми и острыми, а грозное глухое рычание так же способно было наводить страх.
Но всё это как бы потеряло былое значение, отодвинулось на второй план. И если раньше Валет всегда стремился к обществу, будь то любовь к Альме, возня с хозяйскими детьми или злая игра с "чужими", то теперь ему не только не было скучно наедине с собой, а напротив, он полюбил быть один.
Как хорошо было просто лежать на траве возле будки, греясь на солнце, и слушать, смотреть, вдумываться.
Взгляд его теперь подолгу задерживался на окружающих предметах. Валет наблюдал за ними, удивлялся им, пытаясь проникнуть в их смысл, предназначение.
Миска нужна для еды, будка - для защиты от дождя и холода, а он, Валет, - чтобы сторожить хозяйский дом.
Но для чего нужны муравьи, деревья? Для чего нужны кошки?
Дачники, зашедшие узнать насчёт комнаты, друзья или заказчики хозяина, школьные подруги хозяйской дочки - всё это были "чужие". Но у них не было никаких злых намерений, а потому лаять и кидаться на них было глупо.
Зрелость принесла с собой мудрость и доброту. Но не знал Валет, насколько эти его новые качества противопоказаны собаке, призванной оправдывать грозную надпись на заборе.
Валет чувствовал, что хозяин им последнее время недоволен. Всё реже подходит потрепать по загривку, даже не цокает, проходя мимо. Чувствовал, но не осознавал за собой никакой вины и от этого ещё больше страдал.
Однажды во двор зашла дачница с сыном. Пока мать болтала с хозяином, мальчик подбежал к Валету и протянул руку, чтобы его погладить.
Валет предостерегающе зарычал: он никогда не разрешал "чужим" прикасаться к себе.
Но маленький человечек как ни в чём не бывало обхватил руками его шею и прижал к себе.
Валет замер. Резкое движение головой в сторону вниз, всего одно движение до голых коленок - и наглец будет наказан по заслугам.
Валет скрипнул зубами, заворчал, но что-то на этот раз мешало ему выполнить свой долг. Разобраться в этом "что-то" Валет не смог - он просто сжался, напрягся внутренне, терпеливо снося эти неприятные, оскорбительные объятия. И оставался так, покуда не подоспела перепуганная мать, не оттащила сына, наподдав сгоряча.
- Будешь знать, как к собакам лезть, горе безмозглое! Жаль, она незлая, а то хорошо бы тяпнула, как следует!
Мать ещё долго кричала, человечий детёныш ревел. А хозяин стоял в стороне, курил и молчал, будто происходящее его вовсе не касалось.
Но когда "чужие" ушли, он подозвал Валета и больно, со злостью пнул в бок ногой.
Такое случилось впервые.
Валет не осуждал его: раз так поступил хозяин, значит, было за что.
Но вместе с тем Валет знал: если ситуация повторится, он всё равно не сможет укусить этого глупого человечьего детёныша с голыми коленками.
То, что не позволяло ему это сделать, было сильнее Валета, сильнее власти самого хозяина.
После этого случая хозяин и вовсе перестал замечать Валета. Быстро проходил мимо будки, а Валет каждый раз вскакивал, вилял хвостом, стараясь поймать его взгляд.
Сердце его металось, било в самое горло.
Но стихали шаги хозяина, и оно успокаивалось, подпрыгивая всё слабее, как брошенный мячик.
Закатывалось куда-то в угол и там ещё долго болело и ныло.
Но однажды хозяин всё-таки подошёл к нему и, совсем как раньше, потрепал по спине.
Валет обезумел от счастья. Угощение, большой кусок мяса, он проглотил, даже не почувствовав вкуса - все его ощущения тогда сводились к одному - счастью быть прощённым хозяином.
Счастье это ничуть не померкло, когда хозяин ушёл. Оно жило в нём даже тогда, когда появилась боль, и боролось с болью, покуда страшная, нестерпимая резь в брюхе не завладела Валетом целиком, превратив его самого в корчащийся, визжащий сгусток боли.
Валет умирал. Его рвало кровью, холодеющие лапы сводила судорога, воздух почти не попадал в забитую пеной пасть.
И когда Валет понял, что умирает, он сделал то, что должен был сделать согласно неписаному закону: собрав последние силы, пополз прочь со двора.
Кто-то заблаговременно снял с него ошейник, а дыра под забором, через которую, бывало, лазила к нему на свидание Альма, оказалась незасыпанной.
Была ночь. Он полз вверх вдоль каменных ступенек чужих дач, потом вдоль шоссе, ведущего к санаторию. Мимо одинокого дома старика абхазца, продающего курортникам молодое вино.
Здесь тропинка обрывалась, и Валет теперь полз просто вверх, поминутно приваливаясь к земле, почти теряя сознание.
Слизывал с листьев холодные капли росы и снова полз.
Наконец, инстинкт приказал ему остановиться.
Тут не было людей, даже запаха их следов и жилища. Валет остался наедине со смертью.
Пошатываясь, он в последний раз поднялся на лапы и, вытянувшись струной, сделал стойку.
Порыв ветра донёс до него запах снега и неведомых трав.
Ветер дул сверху. Оттуда, где предки Валета стерегли когда-то отары овец, насмерть дрались с волками и, окровавленные, уходили искать живую траву.
Вновь инстинкт, на этот раз могучий инстинкт жизни, подсказал Валету, что эта трава где-то рядом, неподалёку. И приказал ползти к ней, хотя сил больше не было.
И он полз, покуда не ткнулся мордой в её мясистый колючий стебель и не ощутил на языке терпкую, обжигающую горечь.
Спустя несколько дней Валет вернулся. Ослабевший, кожа да кости, но здоровый.
Дыра под забором была заделана намертво. За калиткой хозяйского дома, где была прибита дощечка: "Осторожно! Злая собака!" - носился, гремя цепью, и лаял на Валета незнакомый лохматый щенок.
Валет сидел и ждал хозяина, - был час, когда тот обычно возвращался с работы. Услышав его шаги, вскочил и вильнул хвостом.
Но хозяин почему-то остановился, помедлил и быстро пошёл обратно.
Валет помчался за ним, почти догнал. Однако хозяин вдруг обернулся и, хватая с дороги камни, стал швырять их в Валета, визгливо крича что-то злое и бессвязное.
Какое у него было лицо!
Валету стало страшно - не из-за беспорядочно летящих в него камней, а именно из-за этого лица. Искажённого, злобного, жалкого, так не похожего на лицо хозяина.
Валет ничего не понял. Он только почувствовал, что в чём-то сейчас страшно провинился перед хозяином. Гораздо сильнее, чем в тот день, когда не покусал маленького человека с голыми коленками.
И что хозяин никогда ему не простит.
И что надо уйти отсюда. Совсем.
Так Валет стал ничейной собакой.
Теперь он жил сам по себе, никто не был ему нужен, так же как и он никому.
Он не страдал от одиночества, потому что не был человеком. Он просто жил.
* * *
Но суждено было Валету ещё однажды испытать мучительное и прекрасное чувство любви - он полюбил женщину.
Почему он выделил из всех дачниц всех сезонов именно её, он и сам не знал.
Она вроде бы ничем не отличалась от других: такая же дочерна загорелая, в выцветшем платье с тёмными пятнами на груди и бёдрах от мокрого купальника. С тусклыми от морской воды, незавитыми волосами до плеч, закрывающими пол-лица, и с белесым налётом соли на ногах.
Валету она понравилась сразу, как только вошла в шашлычную и, поискав глазами место, направилась к столику Гиви, шлёпая вьетнамками, которые держались на её ступнях как-то боком.
Ему нравилось, как она сидит, как пьёт в ожидании заказа лимонад медленными скучающими глотками. Нравился её запах - не запах духов или пудры, которых он терпеть не мог, а просто её запах.
Валет всё смотрел на неё, смотрел, как она ест. А она, по-своему истолковав его взгляд, поманила куском шашлыка.
- Валэт нэ служит, - сказал Гиви.
Не вызывающе, как обычно, а чтобы завязать знакомство.
Она ничего не ответила и, улыбнувшись не Гиви, а Валету, позвала:
- Иди ко мне. Иди, Валет...
Гиви обиженно удалился. А Валет осторожно взял кусок из её рук, вдохнул её запах и замер, потому что она погладила его шею и за ухом.
Дети зачастую пытались гладить Валета, но разве можно было сравнить их торопливые - как бы не увидела мать, - грубовато-фамильярные прикосновения с этим!
Её пальцы, лёгкие, почти невесомые, ласково перебирали его шерсть. Будто мягкий и тёплый ветер, тот, что дует с моря лишь однажды в году, предвещая наступление весны.
И тогда - Валет уже забыл, как это бывает, - сердце его дрогнуло и, сладко и жутко замирая, покатилось куда-то...
Она расплатилась, встала.
Валет поднял голову. Он хотел посмотреть, как она уходит.
Но женщина медлила. Шагнула к выходу, затем обернулась и по-женски неумело свистнула:
- Пойдём. Пойдём, Валет.
Они прошли вдвоём через шашлычную, затем по вечернему приморскому бульвару и по безлюдной тёмной улочке до самого дома, где она жила.
Она опять погладила его, благодарно и виновато, потому что дальше ему было нельзя.
Звякнула щеколда, стихли её шаги. А Валет всё стоял и по-собачьи улыбался про себя, покуда не исчезло, не стёрлось в нём ощущение её прикосновения.
Только тогда он вспомнил, что зверски голоден, и помчался в шашлычную, чтобы успеть закусить.
Так они подружились. Каждое утро Валет ждал женщину у калитки, вслушиваясь в звуки просыпающегося дома и безошибочно различая в них её пробуждение.
Скрип оконной рамы её комнаты, грохот рукомойника, её смех, запах яичницы, которую она наскоро жарила себе по утрам.
И, наконец, шлёпанье вьетнамок по ступенькам и по-хозяйски властное:
- Айда, Валет!
Они сбегали по тропинке к морю. Женщина одним движением выскальзывала из сарафана и с визгом кидалась в воду.
Плавала она плохо, но весело - кувыркаясь в воде и поднимая кучу брызг. Звала к себе и Валета, но он не любил купаться по утрам, когда ещё прохладно, и наблюдал за женщиной со снисходительностью взрослого.
Потом они отправлялись на базар покупать помидоры, сливы, виноград, орехи - всего понемногу, а в общем целую купальную шапочку.
Снова шли на море. Мыли фрукты в этой же шапочке. Опять она с визгом барахталась в воде, а Валет караулил на берегу выцветший сарафан и вьетнамки.
Когда жара становилась невыносимой, сам залезал в море. Проплывал метра два, молотя лапами по воде. Тут же выскакивал, шумно отряхиваясь, отфыркиваясь, с наслаждением разваливался рядом с ней на горячей гальке. Дремал и чувствовал себя совсем счастливым.
Прежде он никогда бы не рискнул появляться в жаркий полдень у моря, как и в любом другом людном месте, страшась мальчишек и взрослых, а с нею он не боялся ничего.
Он больше не был один и сам по себе, он как бы вновь обрел хозяина, вернее, хозяйку.
Но прежде Валет был предан хозяину просто потому, что это был хозяин. Хозяин, назначенный ему судьбой.
Теперь же он избрал хозяйку сам, по любви, что не так уж часто могут позволить себе собаки.
В его отношении к ней было нечто большее, нежели обычная слепая преданность.
Ведь жеенщина тоже была одинока, она нуждалась в его защите, и сознание этого наполняло сердце Валета гордостью и счастьем.
Они были неразлучны. На пляже, в кафе, в прогулках по городу он ревностно охранял её и, стоило ей подать знак, грозным рычанием отгонял непрошеного собеседника.
Как-то он зарычал даже на Гиви, сразу впав у того в немилость и лишившись ужина.
Но Валет всё равно был счастлив. Он оставался счастливым даже тогда, когда приехал мужчина и Валету была отведена второстепенная роль.
Валет был достаточно мудр, чтобы принять мужчину в её жизни как данность.
И на вокзале, когда она, в незнакомом шуршащем платье и высоких туфельках, обнимала мужчину, и Валет видел её раскрасневшееся, сияющее лицо, он искренне радовался вместе с ней, потому что любил женщину.
- Пошли, Валет, - позвала она, и он снова побежал за ней. Только уже не рядом, а сзади.
Отныне их было трое, но в жизни Валета мало что изменилось. Хотя женщина и делила теперь внимание между ним и мужчиной, явно отдавая преимущество последнему.
Однако мужчина всё равно недолюбливал Валета и ревновал к нему женщину. А Валет относился к мужчине дружески и готов был защищать его, хотя и не признавал в нём хозяина.
Однажды они опять пошли на вокзал кого-то встречать.
Приехала целая компания, в которой выделялся человек в скрипящих жёлтых сандалетах. Вернее, не он выделялся, а его выделяли.
Несли ему чемодан, услужливо подвигали стул, смеялись, что бы он ни сказал. А на пляже специально для него раздобыли где-то лежак.
Но он запротестовал, уступив лежак женщине. И все опять засмеялись, табуном пошли за ним в воду.
Её мужчина тоже ушёл со всеми, а она осталась с Валетом.
В эту минуту они, как и прежде, были только вдвоём. Женщина гладила его, и опять сердце Валета, сладко замирая, катилось куда-то.
Хотя он и знал, что сейчас её рука ласкает его машинально. Что это он вдвоём, а она одна, что ей грустно и плохо. И мучился, не зная, как помочь.
Вечером всей компанией отправились ужинать в шашлычную.
Гиви сдвинул три стола, мгновенно раздобыл откуда-то белоснежную скатерть, живописно расположил на ней бутылки, закуски, приборы.
Центром внимания по-прежнему был человек в скрипящих сандалетах. Даже испорченный музыкальный ящик, как только тот подошёл к нему и сунул в щелку пятак, вдруг ожил и, сипло кашляя, исполнил марш из оперы "Аида".
Человека в скрипящих сандалетах хотели усадить во главе стола, но он замахал руками и сел рядом с женщиной.
Это было место её мужчины, на спинке стула даже висел его пиджак, но мужчина незаметно убрал его и сел напротив.
И пошло веселье! Звенели вилки и рюмки, хлопали пробки, теннисным мячиком взад-вперёд носился Гиви с шампурами. Истошно вопил, пожирая пятаки, музыкальный ящик, будто желал обрушить на гостей всю накопившуюся за простой энергию.
Валет лежал на своём месте и, как обычно, дремал, положив на лапы большую медвежью голову.
Он не видел, что человек в скрипящих сандалетах придвигается к женщине ближе и ближе, нашёптывая что-то, обнимает за плечи, а она, отстраняясь, недоуменно смотрит на своего мужчину.
Но тот, пряча глаза и громко, ненатурально хохоча, всё подкладывает "сандалетам" в тарелку горячие куски мяса.
Тогда женщина тоже начала смеяться, закричала, что хочет танцевать.
Человек в сандалетах послал её мужчину опустить в ящик очередной пятак. Тот послушно отправился, на автомат неожиданно снова забастовал.
Мужчина подошёл к человеку в сандалетах и стал почему-то извиняться. Но тот сердился и, держа женщину за руку, требовал музыки.
Ничего этого Валет не видел.
Он только услыхал вдруг сквозь дрёму, как женщина зовёт его, и что-то в её голосе заставило его мгновенно стряхнуть сон и броситься к ней.
Он сделал стойку и глухо заворчал, готовый по первому её знаку броситься на врага.
Но никакого врага не было. Женщина смеялась. Держа над головой шампур с кусками мяса, она приказала:
- Служи, Валет!
Вначале он решил, что это просто не очень смешная шутка, и отвернулся, потому что ему стало неловко за женщину.
Но та силой притянула его к себе за лапы и снова крикнула:
- Служи!
По её лицу он понял, что она и не думает шутить. Что ей действительно зачем-то надо, чтобы он служил.
Но ведь он не может, не умеет!
Валет потерянно огляделся.
Люди смотрели на него молча, с любопытством. Он умоляюще взглянул на Гиви.
- Нэ надо, Валэт нэ служит, - тихо сказал тот.
Но женщина, казалось, не слышала. Она больше не смеялась. Она ударила ладонью по столу, в глазах стояли слёзы.
- Служи!
Валет взвизгнул и, подпрыгнув, упёрся передними лапами в её колени. Но женщина оттолкнула его.
- Служи! Как следует!
Валет лёг брюхом на землю и заскулил. По его телу пробегала дрожь, сердце больно и гулко билось в самое горло.
Сейчас весь мир сосредоточился для него в поднятой руке и отчаянном, будто взывающем о помощи крике женщине:
- Служи, Валет!
И тогда он всем телом рванулся вверх к этой руке. Раз, другой, третий, пока ему не удалось, тяжело и неуклюже покачиваясь, продержаться на задних лапах несколько секунд.
Вокруг засмеялись и зааплодировали. А женщина швырнула в него шампуром, как палкой, и тоже засмеялась:
- Получай награду, Валет!
Вокруг стало очень тихо.
На Валета уже никто не обращал внимания. Все смотрели на её мужчину.
Все поняли, зачем и для кого она это сделала.
Все, кроме Валета. Он смотрел в лицо женщины, на котором застыло сейчас то же выражение, что и у хозяина, когда тот гнал Валета прочь на узкой улочке перед домом.
И, как и тогда, понял одно: надо уйти.
Он повернулся и побежал.
- Валет! - позвала женщина. И ещё раз: "Валет! Валет!"
Но он бежал всё быстрее, зная, что больше никогда не вернётся к ней и не будет о ней вспоминать.
Но запомнит навсегда её запах, как помнил он запах хозяина.
И медовый аромат винограда "Изабелла", связанный с хозяйским домом, на калитке которого была прибита дощечка:
"Осторожно! Злая собака!"
* * *
Рассказ впервые опубликован в конце 1968г. в журнале "Смена".
Сейчас от отмечает свой полувековой юбилей.
Из рецензий на рассказ:
* * *
Изумительная вещь. О гордости, о достоинстве. Сейчас так мало пишут и говорят об этом. Читается на одном дыхании. Сюжет выстроен неординарно. И чем-то Чехова напоминает, "Каштанку". Читаешь - и начинаешь разбираться в жизни братьев меньших. Удачи, вдохновения, успехов.
Галина Лоскутова
* * *
Вот это вещь! Прочитал на одном дыхании.
"Валет не служит". Скорее, не прислуживается за кусок шашлыка.
При желании, здесь можно и политическую подоплеку узреть... Простор для размышлений.
Если так дальше пойдет, то скоро от нас, людей, и собаки отвернутся.
Спасибо!
Николай Иванович Кирсанов
* * *
Ваш рассказ меня очень тронул Юлия!
Может быть раньше я посчитал бы, что это фантастика, но сейчас верю, что все это чистая правда. Собаки мне кажутся намного умнее, и лучше некоторых людей. А то что люди делают с ними это недостойно человека.
Когда жил в Краснодаре, я видел брошенных собак на дачном поселке, которые каждый день встречали автобус на остановке, ожидая своих хозяев, и жалобно стонали так как никто к ним не приезжал. Хозяева давно про них забыли. Глупость и жестокость людей просто поражает.
Наступит ли такое время, когда любое живое существо на Земле будет иметь такие же равные права как и человек? Чтобы никого нельзя было обижать и мучить. Но до этого еще очень далеко. Где то это уже есть возможно. Надо чтобы в школе учили детей быть добрее.
Мне кажется в первую очередь надо учить детей не математике и физике, а человеческому отношению к природе, к растениям, к животным, к насекомым. Надо беречь любое живое существо.Так как Земля уже гибнет.
Илья Бек
* * *
Пронзительно-щемящий рассказ.
Пока читала, испытала такую смесь эмоций - от радости за Валета до мурашек от людской низости, что чуть не расплакалась.
Вам удалось, Юлия, передать все чувства и мысли пса - так замечательно написано!
И показать, какими, извините, скотами бывают люди. Поневоле начнёшь с уважением относиться к собакам - насколько благороднее и честнее их сердца и души.
Наталья Зотова
- Информация о материале
- Юлия Иванова
- Категория: Июльский веник
- Просмотров: 483
Уже за то вождя ценю,
Что он... За всю эту херню,
Что гонит нонешняя власть -
Холера, прорва и напасть,
Нашлёт на мразь...
Такую страсть -
Что заколдобит волчью пасть!
Он - против жирных.
В нашу масть!
Что он... За всю эту херню,
Что гонит нонешняя власть -
Холера, прорва и напасть,
Нашлёт на мразь...
Такую страсть -
Что заколдобит волчью пасть!
Он - против жирных.
В нашу масть!
Подкатегории
Дремучие двери
Роман-мистерия Юлии Ивановой "Дpемучие двеpи" стал сенсацией в литеpатуpном миpе еще в pукописном ваpианте, пpивлекая пpежде всего нетpадиционным осмыслением с pелигиозно-духовных позиций - pоли Иосифа Сталина в отечественной и миpовой истоpии.
Не был ли Иосиф Гpозный, "тиpан всех вpемен и наpодов", напpавляющим и спасительным "жезлом железным" в pуке Твоpца? Адвокат Иосифа, его Ангел-Хранитель, собирает свидетельства, готовясь защищать "тирана всех времён и народов" на Высшем Суде. Сюда, в Преддверие, попадает и Иоанна, ценой собственной жизни спасающая от киллеров Лидера, противостоящего Новому Мировому Порядку грядущего Антихриста. Здесь, на грани жизни и смерти, она получает шанс вернуться в прошлое, повторив путь от детства до седин, переоценить не только личную судьбу, но и постичь глубину трагедии своей страны, совершивший величайший в истории человечества прорыв из тисков цивилизации потребления, а ныне вновь задыхающейся в мире, "знающем цену всему, но не видящем ни в чём ценности"...
Книга Юлии Ивановой пpивлечет не только интеpесующихся личностью Сталина, одной из самых таинственных в миpовой истоpии, не только любителей остpых сюжетных повоpотов, любовных коллизий и мистики - все это сеть в pомане. Но написан он пpежде всего для тех, кто, как и геpои книги, напpяженно ищет Истину, пытаясь выбpаться из лабиpинта "дpемучих двеpей" бессмысленного суетного бытия.
Скачать роман в формате электронной книги fb2: Том I Том II
Дверь в потолке. Часть I
Книга "Дверь в потолке" - история жизни русской советской писательницы Юлии Ивановой, а также – обсуждение ее романа-мистерии "Дремучие двери" в Интернете.
Авторские монологи чередуются с диалогами между участниками Форума о книге "Дремучие двери", уже изданной в бумажном варианте и размещенной на сайте, а так же о союзе взаимопомощи "Изания" и путях его создания
О себе автор пишет, выворачивая душу наизнанку. Роман охватывает всю жизнь героини от рождения до момента сдачи рукописи в печать. Юлия Иванова ничего не утаивает от читателя. Это: "ошибки молодости", увлечение "светской советской жизнью", вещизмом, антиквариатом, азартными играми, проблемы с близкими, сотрудниками по работе и соседями, метания в поисках Истины, бегство из Москвы и труд на земле, хождение по мукам с мистерией "Дремучие двери" к политическим и общественным деятелям. И так далее…
Единственное, что по-прежнему остается табу для Юлии, - это "государственные тайны", связанные с определенной стороной ее деятельности. А также интимная жизнь известных людей, с которыми ее сталкивала судьба.
Личность героини резко противостоит окружающему миру. Причина этого – страх не реализоваться, не исполнить Предназначения. В результате родилась пронзительная по искренности книга о поиске смысла жизни, Павке Корчагине в юбке, который жертвует собой ради других.
Дверь в потолке. Часть II
Книга "Дверь в потолке" - история жизни русской советской писательницы Юлии Ивановой, а также – обсуждение ее романа-мистерии "Дремучие двери" в Интернете.
Авторские монологи чередуются с диалогами между участниками Форума о книге "Дремучие двери", уже изданной в бумажном варианте и размещенной на сайте, а так же о союзе взаимопомощи "Изания" и путях его создания
О себе автор пишет, выворачивая душу наизнанку. Роман охватывает всю жизнь героини от рождения до момента сдачи рукописи в печать. Юлия Иванова ничего не утаивает от читателя. Это: "ошибки молодости", увлечение "светской советской жизнью", вещизмом, антиквариатом, азартными играми, проблемы с близкими, сотрудниками по работе и соседями, метания в поисках Истины, бегство из Москвы и труд на земле, хождение по мукам с мистерией "Дремучие двери" к политическим и общественным деятелям. И так далее…
Единственное, что по-прежнему остается табу для Юлии, - это "государственные тайны", связанные с определенной стороной ее деятельности. А также интимная жизнь известных людей, с которыми ее сталкивала судьба.
Личность героини резко противостоит окружающему миру. Причина этого – страх не реализоваться, не исполнить Предназначения. В результате родилась пронзительная по искренности книга о поиске смысла жизни, Павке Корчагине в юбке, который жертвует собой ради других.
Последний эксперимент
Экстренный выпуск!
Сенсационное сообщение из Космического центра! Наконец-то удалось установить связь со звездолетом "Ахиллес-087", который уже считался погибшим. Капитан корабля Барри Ф. Кеннан сообщил, что экипаж находится на неизвестной планете, не только пригодной для жизни, но и как две капли воды похожей на нашу Землю. И что они там прекрасно себя чувствуют.
А МОЖЕТ, ВПРАВДУ НАЙДЕН РАЙ?
Скачать повесть в формате электронной книги fb2
Скачать архив аудиокниги
Верни Тайну!
* * *
Получена срочная депеша:
«Тревога! Украдена наша Тайна!»
Не какая-нибудь там сверхсекретная и недоступная – но близкая каждому сердцу – даже дети её знали, хранили,
и с ней наша страна всегда побеждала врагов.
Однако предателю Плохишу удалось похитить святыню и продать за бочку варенья и корзину печенья в сказочное царство Тьмы, где злые силы спрятали Её за семью печатями.
Теперь всей стране грозит опасность.
Тайну надо найти и вернуть. Но как?
Ведь царство Тьмы находится в сказочном измерении.
На Куличках у того самого, кого и поминать нельзя.
Отважный Мальчиш-Кибальчиш разведал, что высоко в горах есть таинственные Лунные часы, отсчитывающие минуты ночного мрака. Когда они бьют, образуется пролом во времени, через который можно попасть в подземное царство.
Сам погибший Мальчиш бессилен – его время давно кончилось. Но...
Слышите звук трубы?
Это его боевая Дудка-Побудка зовёт добровольцев спуститься в подземелье и вернуть нашу Тайну.
Волшебная Дудка пробуждает в человеке чувство дороги, не давая остановиться и порасти мхом. Но и она поможет в пути лишь несколько раз.
Торопитесь – пролом во времени закрывается!..