- Шлюз. Закрываю двери я.
Прощай навеки, мэрия.
Я, как товарищ Берия,
Весь вышел из доверия.
 
Гуляй, Москва-империя!

Век Никомуневерия -
В чужом пиру
Похмелия...

Высшие Сценарные Курсы при Государственном Комитете по Кинематографии.
(1962 год)

НА СНИМКЕ: НА ЗАНЯТИЯХ. В ПЕРВОМ РЯДУ: ЮЛИЯ ИВАНОВА И МАКСУД ИБРАГИМБЕКОВ.
ВО ВТОРОМ РЯДУ ВТОРОЙ СЛЕВА - ИЛЬЯ АВЕРБАХ, ВАДИМ МИХАЙЛОВ И ОЛЕСЬ АДАМОВИЧ.

       Тем летом 62-го, казалось, весь Дом Литераторов ринулся поступать на Высшие Сценарные Курсы, только что организованные при Министерстве культуры и Союзе работников кинематографии СССР.

 Условия были шикарные – занятия в Доме Кино напротив, просмотры лучших отечественных и зарубежных фильмов плюс фантастическая по тем временам стипендия – 120 рэ.

 Предполагалось набрать по нескольку человек от каждой Союзной республики, всего около пятидесяти мест. Из них москвичам, кажется, предоставлялось три.
 Короче, шансов практически не было, но я всё же сдала документы и свои напечатанные работы (предварительно был отборочный творческий конкурс).
 И с радостным изумлением узнала, что допущена к экзаменам.

       Вначале мы должны были написать рецензию на просмотренный фильм.
 Затем – прямо в зале сочинить новеллу на заданную тему, где проявилось бы твоё кинематографическое видение.
 И, наконец, - собеседование, на котором следовало продемонстрировать почтеннейшей комиссии свой духовно-культурный уровень.

       С рецензией было легче всего.
Нам показали запредельный фильм Файнциммера под названием “Ночь без милосердия”.
Я озаглавила работу “Фильм без милосердия” и разнесла по кочкам.
 Мол, нельзя после “Баллады о солдате”, “Летят журавли” и “Мир входящему” снова потчевать продвинутого советского зрителя такой низкопробной стряпнёй о войне.
За рецензию получила “отлично”.

       На следующем испытании были заданы три темы киноновелл: “Зависть”, “Ревность”, “Ночь без сна”.
 Я выбрала последнюю, решив взять за основу ту реальную бессонную ночь с оголтелым командировочным Ромео, когда я героически отвергла все мыслимые и немыслимые приставания и посулы, оставшись верной мужу.
 Надо было как-то встряхнуть, шокировать рецензентов, не уронив “морального облика”.

       Рядом за экзаменационным столиком сидел грустный смуглый юноша и грыз ручку.    Потом решительно написал:
“Небо было похоже на серую извёстку”.
 Я не удержалась, прочла, скосив глаза, и стала ждать продолжения.
 Он посидел минут пять, затем вышел и больше не вернулся, оставив “серую извёстку” на столе.
На обратной стороне было крупно написано: “Зависть”.

       А у меня получилась, вроде бы, славная комедия.
 Правда, про “телегу” я написать не успела – время вышло. Но всё равно, когда я спросила о результатах члена комиссии, знакомого своего Валю Ежова (сценариста фильма "Баллада о солдате", вместе в преферанс игрывали), тот хохотнул:
       - Это где баба всю ночь динамо крутит? Вслух читали.
 Что ж ты так, мужики обиделись, поставили пятёрку с минусом.
 Или четвёрку с плюсом, не помню.

       Всё правильно. Пятёрка по поведению, минус – за “динамо”.

       Невероятно, но у меня появились шансы!
 Перед последним экзаменом – собеседованием, проглотила для храбрости сразу две таблетки, которыми мама пичкала меня ещё во время студенческих сессий, потому что я всегда тряслась.
 Таблетки подействовали. Я точно рассчитала момент, когда комиссия совсем сомлела от жары и республиканских кадров, и свежим ветром ворвалась к ним. Шалая и раскрасневшаяся от маминых таблеток, в небесного цвета платьице, с загорелыми руками и коленками.
 С ловко загримированной физиономией и светлой начёсанной гривой – а ля Бриджитт Бардо.

 Взмахнула приветственно белой сумочкой с ремешком через плечо, плюхнулась на стул и, нагло уставившись в голубые глаза Алексея Каплера, председателя комиссии, представилась:
       - Юлия Иванова.

       Я очень боялась, что меня спросят про Дзигу Ветрова, как предыдущего абитуриента. О котором тоже понятия не имела.

       Каплер улыбнулся.
 Я тогда не знала, что его теперешнюю жену тоже зовут Юлией. Поэтесса Юлия Друнина, впоследствии покончившая с собой, не выдержав развала России.

 Я смотрела на него и думала, что этого человека любила дочь самого Сталина!
 Ничего, симпатичный, но дочь Сталина...

 Я вспомнила, как более десяти лет назад, когда отчим получил Сталинскую премию, а потом по этому роману поставили оперу и была премьера, мне показали в антракте стройную красивую девушку с гладко уложенными рыжими волосами и строгим лицом. Сказав, что это Светлана.
 Рядом с ней ошивался какой-то тип, а она, скользя невидящим взглядом по нему и толпе, была настолько откровенно погружена в себя, в какой-то свой мир, не имеющий никакого отношения к данной тусовке, что я потом перед зеркалом долго играла “в Светлану”.
 Пытаясь изобразить это её вызывающее: “существую лишь я и мои ощущения”.
 Но у меня ничего не вышло.

       - Ну и чем товарищ Иванова собирается осчастливить советский кинематограф? – спросил Каплер.
Люся Каплер.
Неужели дочь Сталина тоже звала его “Люсей”?

       И тут меня понесло. Я стала выдавать самые убойные сюжеты, которые когда-либо приходили мне в голову, или услыхала от кого-то – всё подряд.
Трагические, шокирующие, смешные, абсурдные...

 Трещала без умолку, пересказывая то эпизоды своих командировок, куда вошли, конечно, и съёмки в совхозе “Россия”, и урок чистописания в Буреполоме, и байка про фельетон о безобразиях в Егоровском районе.
Который при проверке оказался Егорьевским.
 Назревал скандал, газета собралась писать опровержение и извиниться, под кем-то уже качалось кресло...
Как вдруг из Егоровского района бац телеграмма: “Признаём свои ошибки”.

       Комиссия пересмеивалась, переглядывалась. Сдержанно улыбался изысканно-томный Маклярский, будущий директор Курсов.
 Каплер выводил какие-то иероглифы на широком машинописном листе.
 Сейчас спросит про Дзигу Ветрова...

       И я в ужасе начала излагать свежий семейный сюжет про билеты на Баха и бутылку коньяка, зарытую в сугробе возле консерватории.

       Как только дошла до “снегоочистителей”, Каплер, вытирая голубые свои глаза кончиком платка, замахал мне рукой в сторону двери.

       Я растерянно замолчала, не понимая, что это значит.

       - Пошла отсюда! – уже совсем грубо рявкнул кто-то из комиссии, и я выкатилась.

       - Чего спрашивали? – окружили меня представители союзных республик.
 А я осознаю, что ничего не спрашивали. Потому что не дала комиссии рта раскрыть.
 Что же теперь будет?
Дёрнуло меня принять две таблетки!

       Через несколько дней мучительного ожидания нахожу себя в списке “счастливчиков” и вскоре получаю удостоверение под номером 13.

 На фото – новоиспечённая сценаристка с шалыми, подведёнными “под Бриджитт” глазами и взбитой копной светлых волос.

НА СНИМКЕ:    Ю.Иванова - вторая справа в первом ряду, рядом с директором Курсов М.Маклярским (сценарист фильма "Подвиг разведчика" и непосредственный участник той операции).
       Во втором ряду крайний слева - Ю.Клепиков (сценарист фильмов "Ася Клячкина", "Мама вышла замуж" и др.). Там же из известных - Сергей Потепалов, Илья Авербах (режиссёр фильмов: "Чужие письма", "Монолог", "Объяснение в любви", "Голос" и др.
 Руководитель Театра на Никитской Марк Розовский, Максуд Ибрагимбеков, Нина Семёнова, Михаил Блейман (фильм "Великий гражданин"), Гаррий Дубровский.

       В третьем ряду - Димитрий Жуков (отец нынешнего Александра из Правительства), украинский поэт Иван Драч (РУХ), Анар Рзаев, Анатолий Ромов, Д.Ольшанский ("Дом, в котором я живу"), писатель Алесь Адамович, Эрлом Ахвледиани.
 И другие "таланты" со всего Союза.


(1962-64 годы)

       Это были чудесные два года.
 Занятия проводились в Доме Кино на Воровского (впоследствии театр Киноактёра) – как раз напротив ЦДЛ.
Ежедневно – просмотр лучших советских и зарубежных фильмов. Лекции, которые читали нам Михаил Ромм, Трауберг, Блейман, Виктор Шкловский, Бондарчук. А также учёные, философы, эстетики, зарубежные гости.
 Помню встречу с драматургом Эдвардом Олби, со Львом Ландау, с Александром Пятигорским, который теперь, кажется, преподаёт в Лондоне.
 Если не ошибаюсь, именно про него будущий режиссёр Илья Авербах (сам, по моему разумению, очень умный), рассказал такую байку.
 Что якобы однажды был “третьим лишним” в споре этого самого Саши Пятигорского с таким же “гением” на какую-то заоблачную тему (ну, вроде как о дифференциале поэзии Пушкина), из которого не понял ни слова.

 Дело кончилось тем, что Пятигорский возмущённо заявил оппоненту:
 - Нет, старик, на таком уровне я разговаривать не намерен.
 И увёл Илью в буфет.
       Много лет спустя я слушала выступление Пятигорского по “Свободе”. Вроде что-то поняла.

   *   *   *

Совсем недавно в МК прочла некролог под заголовком: "Он учил нас думать". Профессор-философ Лондонского университета, литератор, филолог.
За последний роман был удостоен премии Андрея Белого.

 Привожу его примечательные ответы на вопросы корреспондента МК в последнем интервью:
- В чём главная проблема современной политики?

- Все главы государств риторически безграмотны.
Послушайте их выступления. Это речи не политиков, а недоучившихся второгодников.
 С такой риторикой в Древнем Риме их моментально бы освистали. Кто бы их стал слушать?

 Не надо мудрецов, не надо вершин риторики. Но говорить надо уметь!

Верхи просто не в состоянии сформулировать свою идеологию! Им не хватает культуры.

Это Сталин одно из своих последних 40-минутных выступлений готовил 17 дней - день и ночь.
 По воспоминаниям Поскрёбышева, он обложился десятками книг и действительно работал.

 А сегодняшних политиков, и наших, и зарубежных, даже представить в такой ситуации невозможно!

В современной России нет признаков тоталитарного государства. У нас налицо отсутствие политической программы, в лучшем случае её кастрированное подобие.

- Ваши книги рассчитаны на очень маленький процент думающих людей.

- Я очень надеюсь, что после моих лекций люди начнут думать.
 А вот в том, что меня слышат и понимают, я нисколько не уверен. Зачем врать - а я стараюсь быть честным: читал для себя".
 (Олег Фочкин)

*   *   *


      Но это так, к слову.

 И буфеты в Доме Кино были отличные, и ресторан, где цены в часы обеда - смехотворно низкие, и четыре коньячных точки.

 После обеда проводились занятия в творческих мастерских – я попала к Виктору Сергеевичу Розову.
 Ну а вечером можно было остаться на нашумевший просмотр или какое-либо иное мероприятие в Доме Кино или в ЦДЛ - как правило, интересное (было начало шестидесятых).
 И плюс ко всем этим радостям жизни – 120 рублей стипендии, что позволило нам держать для Вики няню.
 А там и свекровь ушла на пенсию. Да и Борис к тому времени неплохо зарабатывал.

       Наши Высшие Сценарные Курсы воистину знаменовали “Дружбу народов” – там действительно собралась талантливая творческая молодёжь со всех союзных республик.

 Некоторые стали впоследствии известными диссидентами (украинский поэт Иван Драч, белорус Алесь Адамович и другие).
Учился у нас азербайджанец Максуд Ибрагимбеков, ребята из Грузии, Прибалтики, Молдавии, Таджикистана, Узбекистана.
 Киргизка Гюльсара, которая закрутила в Москве экзотический роман с музыкантом Андреем Волконским (из тех самых “Волконских”).
 Драматург Нина Семёнова из Смоленска. Всё тот же Марик Розовский и Юра Клепиков, - оба пришли с нашего журфака.
Ленинградцы Илья Авербах и поэт Анатолий Найман ученик Ахматовой, писатели Димитрий Жуков (отец нынешнего Александра Жукова из правительства). Болгарин Никола Тихолов.

 Приходили на лекции и просмотры девушки из ВГИКа.
 Помню Манану Андронникову, с которой мы вдруг начинали во время просмотра дуэтом хохотать в самых неожиданных местах.
 Через несколько лет узнаю, что хохотушка Манана выбросилась из окна и разбилась насмерть...
       “Иных уж нет, а те далече...”

       Через несколько месяцев непрерывных просмотров некоторых из нас, объевшихся кинематографом, охватила настоящая эпидемия всевозможных азартных игр.
 Началось с преферанса, большим любителем которого был Илья Авербах. Он играл только “ленинградку со скачками” и заразил ею и нас.
 Потом, насколько мне известно, Илья перешёл на более интеллектуальный бридж.

       “Мы” – это Толя Ромов, Никола Тихолов и я.
 Позднее к нам примкнула сценаристка Наташа Рязанцева, которая впоследствии стала одной из жён Ильи – редчайший случай брака между преферансистами-партнёрами.

       Собирались мы то у меня дома, куда хаживал поиграть и Саша Шлепянов, сценарист “Мёртвого сезона”, то в номере Николы в гостинице “Киевская”.

Играли четыре скачки по триста, иногда засиживались, пока не прогоняла администрация.

       Если б только преферанс!
 Резались и в “Ералаш”. Потом ребята-азербайджанцы втянули всех в примитивный, но азартный “фрап”.
 Тут уж собиралась компания человек десять в общежитии литинститута на проспекте Руставели.
 И, наконец, народ окончательно сдвинулся на “покерных костях” - стаканчик и шесть кубиков, по очереди надо набрать необходимое количество комбинаций.
 Первому, пришедшему к финишу, все прочие доплачивают разницу очков, то бишь рублей.

 Деньги, естественно, быстро проигрывались, писались расписки, и в день получения стипендии расписки обменивались на наличные.

       Борис меня ревновал, не очень-то веря, что причина такого странного для семейной женщины времяпрепровождения – страсть к игре, а не нечто более присущее “слабому полу”.

 Особенно когда этот “пол” всё время вращается среди противоположного, да ещё в вертепе, каким ему представлялся Дом Кино.
Я пыталась брать его с собой на наши игрища, но карты он не любил, "зарывался" мне на зло и только мешал.
 Иногда пытался меня “застукать” в общежитии или у Николы в гостинице. Но, кроме группы людей за столом с безумными невидящими глазами, сигаретами в зубах и картами в руках, никакой крамолы не обнаруживал.

       Дошло до того, что мы стали удирать с просмотров и лекций на чердак Дома Кино и там гремели “костями”, сидя на корточках вокруг ящика из-под помидоров.
 Называлось это безобразие “врахтаби”.

 Там нас однажды “вычислил” бывший разведчик, милейший наш директор Михаил Борисович Маклярский, и с дрожью в голосе долго распекал. Что вот, на вас государство тратит такие средства, выписываются для просмотра редчайшие замечательные фильмы, а вы...
И грозил строжайшими санкциями.
 Никогда не забуду его глаза, глядящие почему-то только на меня со скорбным недоумением: “И ты, Брут...”

       Меня он любил и по–отечески пестовал.
 Мне было очень стыдно, хоть и непонятно, почему именно моё скромное участие в данном преступлении, а не блистательных Ильи Авербаха с Толиком Найманом, не говоря уж о примкнувших к ним отборных республиканских кадрах, вызвало в нашем директоре такое вселенское разочарование в человечестве.

       Так или иначе, я умолила Михаила Борисовича нас на первый раз простить.  Поклялась, что подобного больше не повторится. А лично я завтра же засяду за дипломный сценарий.
 Он оттаял, хотя, кажется, не очень-то поверил насчёт “не повторится”.
 Во всяком случае, однажды ребята, узнав о его болезни, решили “тряхнуть стариной”. Но дверь на чердак была заперта.

       Ну а мне ничего не оставалось, как исполнить клятву.
 О будущем сценарии я, честно говоря, ещё не думала, хоть и подходили сроки.
 Я даже не очень-то понимала, как пишутся сценарии. Те сборники, которые удалось найти в библиотеке, были просто кальками с уже готовых фильмов.

       Илья посоветовал:
 - Представь себя сопереживающим зрителем и записывай всё, что видишь на воображаемом экране его глазами – эпизод за эпизодом. Никаких “он подумал”, и вообще поменьше болтовни.
 Написала диалог – попробуй сама произнести.
 В общем, валяй, потом покажешь мне.

       От Ильи, надо сказать, я научилась многому. И не только по части “ленинградки со скачками”.
 На лекциях и просмотрах всегда старалась сесть рядом, следила за его реакцией, не стеснялась задавать вопросы, на которые он добродушно- снисходительно отвечал, называя меня то “птичка наша” то “секс-бомбочка”.

 Или спрашивал: “А где наш “малыш””?
 Так я порой обращалась при нём к Борису, в котором было метр 87.
 Я на Илью не обижалась и звала в ответ “Бельмондом”.
 Он действительно был похож на Бельмондо.

       Илья не принимал меня всерьёз, а мне это было только на руку.
 Человек достаточно сложный и замкнутый, со мной он был раскован. Ему нравилось чувствовать себя “мэтром” и наставлять по части “мировой культуры”.

От него я действительно, повторяю, немало почерпнула. Даже старалась не выигрывать у него в преф – когда Илье не шла карта, он злился, становился раздражительным.
Я в таких случаях нарочно делала ошибки в его пользу, “выпускала” и стоически терпела выволочку от других партнёров.

       Его похвала для меня всегда очень много значила.
 Помню, как была счастлива, когда на какой-то тусовке отплясывала рок-н-ролл, а Илья вдруг сказал:
 - А ты, птичка наша, классно танцуешь!

Отчаявшись достучаться до упёртого Юстаса, решила сочинить сказку. Уповая на Божий призыв:
- Будьте как дети...

*   *   *

 Жил да был старый столяр Джузеппе.
Пришёл к нему однажды друг Карло и увидел у камина  полено.
- Слушай, отдай мне его…
- Зачем? - спросил Джузеппе, попыхивая трубкой, - В твоей каморке даже очаг фальшивый.

- Я из него человечка смастерю. Помощника и наследника. Сон мне давеча приснился. Деревянный пацан, зовут Буратино.
  - Вот, говорит, тебе, папа Карло, золотой ключик. Дверцу за очагом отопрёшь, а там –  счастье.

- Пить надо меньше! - буркнул Джузеппе, - Чтоб из полена, да человечка…Да ещё счастье… Ты что, Всевышний?

- А у меня Инструкция есть – каким должен быть Хомо Сапиенс. Там все законы, заповеди. И ещё технической литературы мешок. Я ведь на ракетчика учился.
Если б не это дело…
- Я давно говорю - завязывай, - проворчал Джузеппе и отдал полено.

Сунул Карло початую бутыль за холст, где очаг нарисован, и принялся за дело.
Сначала  Инструкцию про сотворение человека перелистал, конспект составил, затем набросал чертёжик.
Подробный макет из глины вылепил  – где глазки, где ушки, носик с ротиком, ручки с ножками. Что для какой цели служит и что с чем монтируется...

Разные там внешние и внутренние органы присобачил. Мозги, чтоб кумекали,  сердце - кровь по сосудам качать, печень – очищать плоть от шлаков.
Одних капилляров, почитай,  потребовалось сто тысяч миль, не говоря уж о разных  там кишках, жилах, костях и кожно-волосяных покровах.
Умаялся – ведь не гвоздь вбить…

Но малыш  получился на славу –  и точно по  чертежу.
Проверил Карло на приборах – вроде бы функционирует система.
Глазки глядят, ушки слышат, рот жуёт, улыбается. А может при необходимости  и речь толкнуть.
Всё к месту привинчено, откуда надо истекает, куда надо втекает и не каплет.

Решил Карло опробовать творение на деле. Для начала велел глазам обозреть окрестности и присмотреть место для будущего семейного жилья.
А те подмигнули рту по морзянке и велели передать, что стоить папаше эта информация   будет никак не меньше двухсот баксов.
И рот за передачу сообщения ещё себе пару зелёных выторговал.

- Вы что, пацаны, оборзели? – опешил Карло, - Тело - это же ваш дом. Сами  в нём  жить-поживать будете, вот и обустраивайтесь.
Руки будут кирпичи класть, ноги – по этажам  банки с краской разносить да по стремянкам лазить. Внутренние органы – манную кашу  на всех стряпать да переваривать.
Лёгкие – свежим воздухом коллектив снабжать. Мозг – за общее руководство отвечать будет, нервы – за коммуникации…
Дело найдётся каждому - и по душе, и по призванию…

Вещает, просвещает  Карло, а ему знай счета из узкого рта-банкомата выскакивают.
Вот  ведь сразу врубился, подлец, будто так банкоматом и родился: аккуратненько цифирь выписывает, в столбик.
И за обозрение окрестностей – от глаз. И за кладку кирпичей – от рук. И за ходьбу по лестницам – от ног.
И за манную кашу, и за свежий воздух. И от мозгов за общее руководство, и от нервов - за связь с коммуникациями.
И, само собой, от него, банкомата – за посреднические услуги.

- Да где ж это видано, чтоб уши с глаз, а печень с задницы  мзду взимали? – возопил Карло, - Вы ж одно тело, единый организм, мать  вашу берёзу…
Вы  друг на друга работаете, друг другу служите, то есть самому себе, ЕДИНОМУ ЦЕЛОМУ!

Как начертано в Инструкции?
Ежели каждая часть живой системы добросовестно исполняет свои обязанности на своём месте для всех и каждого, то в результате организм получает наивысший КПД качества  жизни под названием «блаженство для всех».

- Знаем мы это «для всех»! -  заверещал рот, не забывая при этом выплёвывать счета - по  центу за слово и по полцента за грамм слюны, -  Это всё попы с коммуняками про «блаженство» придумали, чтоб народ колбасить...  «Все за одного, один за всех»! Кому килечка, а кому – балычок да коньячок…
Не надо нам ваших инструкций, даёшь свободу!…

Напрасно Карло убеждал, что Инструкция эта -  никакая не коммунячья, а Божья  -  о любви к ближнему, как к самому себе. То есть о наиболее нравственной и совершенной формуле жизни, установленной свыше.
Публика  настырно требовала введения денежных отношений с правом на поимённое голосование.
В итоге вышел безобразный скандал. Потому что каждый орган считал именно себя наиболее ценным и незаменимым и назначал  себе, любимому, наивысшие оклады.
А не то грозил  жёсткими санкциями – в смысле ослепить, оглушить, задушить, парализовать, заморить голодом и оболванить…
Жилы сулили повязать непокорных, чтоб не вздохнуть, не охнуть.
А скелет – тот и вовсе пригрозил учинить  полный дефолт,  всё и вся обрушив и  разрушив  «до основанья».
   
-  Царь нам нужен, - подытожил Аппендикс, - Пусть он рассудит.

Царём избрали Живот, как самого солидного, благородных кровей (от слова «жизнь»), к тому же аккумулятора ценностей.
Поблагодарил Живот за доверие и тут же  стал, как пылесос,  эти ценности в себя засасывать – похлёбку, котелок манной каши с малиновым вареньем,  цыплячьи крылышки…

Сосал, сосал,  пока не превратился в пузо.
Затем, рыгнув, Пузо объявило бессрочный отпуск и на несколько часов захрапело.
Лишь отдельным подхалимам  да шестёркам удавалось время от времени будить его величество и выклянчивать царскую милость -  хлебную корку или косточку.

Одной такой косточкой и подавился с голодухи Аппендикс. Стал  задыхаться и пищать, что ему требуется неотложная помощь по переливанию свежей горячей крови. Не то он загноится, задохнётся и погибнет.
На  вопли эти никто не реагировал –подумаешь, атавизм какой-то бесполезный возникает, потенциальная зараза в организме…Пусть гибнет, эка беда!
Кому он нужен, авоська дырявая! Меньше народу, больше кислороду.

Напрасно Карло увещевал, что, согласно Инструкции, бесполезных частей в организме нет. Что даже самая малая клетка в случае нужды вправе рассчитывать на немедленную и самоотверженную помощь от всех и каждого – иначе могут все накрыться рейтузами…

- Шёл бы ты, папаша, со своей пургой в баню! - выплюнул рот общее предписание. И счёт в евро по курсу – за нарушение чьих-то там прав.

Однако к полуночи  сынуля  вдруг затемпературил. Стал непомерно раздуваться, краснеть, белеть и синеть, расцветая всеми цветами радуги.
Завыл, заверещал  дурными голосами, завертелся на месте. Ручонками замахал, будто пропеллером, да ка-ак лопнет!

Всё вокруг незнамо чем забрызгало – то ли отработкой с бензином, то ли курятиной с малиной, то ли ещё чем гламурненьким…
Зарыдал Карло, –  хоть и непутёвый был ребёнок, но родной ведь, кровиночка...
Однако плакать долго не стал   - уж больно смердило.
Смёл всё непотребство в корзину и отволок на помойку.
А когда отмылся и отоспался, глотнул из бутыли и снова  пошёл к Джузеппе.
Плохое, мол, попалось полено. Бракованное…

- Других поленов  у меня для тебя нет, - по-сталински прищурился Джузеппе, попыхивая  трубкой, - Полено как полено. Чтоб до ума довести, его до упора долбить надо. Обтёсывать,  стружку снимать…

А ты бардак развёл. Базар, понимаешь... Человека ему из полена подай!  Наследничка, туды-растуды. Спасибо, оно от жадности треснуло.
А ну как хрясть тебя по башке, чтоб каморку приватизировать?

Ключик ему, счастье…
Ну и в чём оно? Отвечай!

Подумал Карло и понял, что не знает.
И у сердитого Джузеппе спросить постеснялся, поплёлся восвояси.

Тот же вскорости помер по состоянию здоровья. Врачи сказали, много курил.

Так и доживает одинокий Карло у  фальшивого очага за холстом. А холодными  ночами, как хлебнёт из бутыли, по-прежнему снится ему сынок Буратино. Только не рыночный,  а человечный.
«Доведённый до ума», как сказал бы мудрый столяр Джузеппе.

Печально протягивает он  отцу золотой ключик и молчит, молчит...

БЫЛ МЕСЯЦ АПРЕЛЬ

ИЗАНИЯ – ВЫХОД

Часть 1
(Приложение для тех, кто не в курсе Проекта или не понял.
У остальных автор просит прощения за неизбежные повторы)

“Выйди от неё, народ мой, чтобы не участвовать вам
в грехах её и не подвергнуться язвам её”
 (повеление Спасителя о “Вавилонской блуднице”
 последних времён, Апокалипсис)

Напрасный труд – нет, их не вразумишь, -

Чем либеральней, тем они пошлее,

Цивилизация для них – фетиш,
Но недоступна им её идея.
                                                                                                     (Ф.Тютчев)

 

ИДЕЯ ЦИВИЛИЗАЦИИ

  Проект Изания – попытка найти выход из Нового Вавилона. То есть, определив эту самую “идею” цивилизации, организовать по её законам жизнь тех, кому данная идея не только доступна, но близка и желанна.

  Задача особенно актуальна в современных условиях стремительного объединения и активизации сильных мира сего.
 Которых “не вразумишь”, но которые, тем не менее, претендуют на овладение всеми земными ресурсами и умами граждан при помощи новейших технологий, в том числе и военных.

Этих глобалистов можно именовать “золотым миллиардом”, “жёлтым дьяволом”, “царством Зверя и Вавилонской блудницы” – суть от этого не изменится.
 Равно как и нарастающее желание всякого, кто ещё сознаёт себя “по образу и подобию”, сопротивляться до последнего грядущему новому мировому порядку.

   “И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя.

 И он сделает то, что всем – малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам – наложено будет начертание на правую руку или на чело их.
 И что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание”.
 (Отк.13; 15-17)

Будет это клеймо вшитым в руку идентификационным электронным биочипом или спецпечатью на лбу – без разницы.

 Важно другое:

“И поклонятся ему (зверю - Ю.И.) все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни у Агнца, закланного от создания мира”.

Вот цитата из “Слова священника” отца Владимира Ермолаева:

“Вытравливание жизненной сущности народа с ослаблением иммунитета ко лжи и унижению со стороны авангарда капиталистического привело нас к недопустимо опасной черте, за которой теряется высокая способность человека подчинять свою волю воле народа.
 И, как результат шкурно-рыночного перерождения, способность искать или следовать – вместе или порознь – Воле Божией.
 Разрыв русского духовного Покрова, отказ от созидательной установки народа на реализацию лучшего в нём, Божественного, и обязательно ради великой цели, на которую только Богоносец способен.

Измена мессианскому назначению в жизни как форме богослужения, утрата народоопределяющей духовной способности на огромном нравственно-эстетическом пространстве составлять единое мистическое Целое есть, без сомнения, генеральная цель перекройки страны, которую им не жаль.
 После достижения её демстарцу с мистерами, сэрами и прочими бесподобными можно готовить речь о достижении вплоть до конца света земного демонического рая…”

  Принятие “образа зверя” – это добровольное подключение к той самой системе антихристианских “тленностей”, которую сейчас, прикрываясь именем Спасителя, обманом навязывают нам устроители нового мирового порядка.

  Ну а тем, которые в глубине грешной души всё же надеются оказаться “записанными” в ту самую книгу жизни вечной – им-то что делать?
 Умирать от голода и холода, подобно святым мученикам?
 Но многие ли из нас к этому подвигу готовы, особенно у кого семьи, дети?

“И дано ему было вести войну со святыми и победить их”.
Даже святых. Предсказаны в последние времена и “волки в овечьих шкурах” в церковной среде, и оскудение духа, и богооставленность.

Может, и нам захватывать олигархов в заложники, присоединяться к террористическому интернационалу?
 Но опять же…

“Кто ведёт в плен, тот сам пойдёт в плен; кто мечом убивает, тому самому надлежит быть убитым”.

  Есть ли земной выход из этого глобально надвигающегося рабства у Маммоны, которое так точно и беспощадно охарактеризовал ещё Н.Бердяев. А до него многие другие представители духа и совести Руси, и не только Руси?
 Верующие в Творца или просто в “идею цивилизации”, в высший смысл исторического процесса:

“Буржуа – раб видимого мира, в котором он хочет занять положение.
 Он оценивает людей не по тому, что они есть, а по тому, что у них есть.
 Устроился, вкоренён, доволен, не чувствует суеты, ничтожества земных благ.

 Единственная бесконечность, которую он признаёт – бесконечность экономического обогащения…
 Буржуа – всегда раб.
 Он раб своей собственности и денег, раб буржуазного общественного мнения, раб социального положения.
 Он раб тех рабов, которых эксплуатирует и которых боится...
 Буржуа имеет непреодолимую тенденцию создавать мир фиктивный, порабощающий человека, и разлагать мир подлинных ценностей.
 Буржуа создаёт самое фиктивное, самое жуткое в своей нереальности царство денег”

Любопытно, что и мною, ещё понятия не имевшей о Бердяеве, была высказана в одном из первых очерков далёкой советской юности аналогичная мысль - в адрес американского миллионера Фреда Остена , одинокого среди сонма верноподданных и мнимых друзей:

“Как бы высоко вы ни поднялись, как бы ни упивались своей властью, вас всегда гложет страх потерять свой капитал и вместе с ним всё”
(“Смена”, “На разных языках”, 1961 г.)

Прошло много лет, но мне по-прежнему жаль “фредов”, теперь уже наших, бывших совков. Бедолаг, наступивших на чужие грабли.
 Будто не было в истории Руси Радищева, Достоевского, Толстого и великих пророчествующих старцев:

“Предложит антихрист человечеству устроение высшего земного благосостояния и благоденствия, предложит почести, богатство, плотские удовольствия и наслаждения;

 Искатели земного примут антихриста, нарекут его своим владыкой.
 Он удовлетворит безрассудному людскому любопытству и грубому невежеству. Удовлетворит тщеславию и гордости человеческой.
 Все человеки, руководствующиеся светом падшего естества своего, отчуждившиеся от руководства светом Божьим, увлекутся в повиновение обольстителю”.
(св. Игн. Брянчанинов).

ПРАВО ЛИЧНОСТИ НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ

Речь, в сущности, всё о том же - зачем мы?

 Зачем весь этот вселенский сыр-бор с сотворением человека, дарованной ему свободой: есть–не есть запретные плоды?

 С изгнанием из рая, со сменой поколений – вечной смертью, когда дети пожирают жизнь родителей, чтобы, в свою очередь, стать “питательным бульоном” для потомков.

 И всё это “в поте лица и в муках”, с кровавыми войнами и невинными жертвами, включая распятие самого Сына, сошедшего с небес нам на помощь.
Зачем?
 Ну, взял бы Создатель глиняных наших прародителей в одну руку, другой пришлёпнул, да и лепил нового человека, пока не получится искомое. Времени для экспериментов навалом – тысячелетия!

В том-то и дело, что “задумана свыше” сама наша свобода выбора.
 А в ответе на это “Зачем?” и заключена идея (смысл) цивилизации как исторического процесса.
 Чтобы каждый, явившись из небытия “в нужном месте и в нужное время”, с определёнными дарами и сверхзадачей, мог своей волей определить собственную судьбу в вечности.
Исполнив или отринув предназначение, выдержав или провалив экзамен на “нового Адама”.

Под предназначением мы понимаем отнюдь не гениальность, не мировую известность и не престижность профессии.
 Это может быть самый скромный труд, но он бесценен, если даёт хлеб насущный тем, кто сеет “разумное, доброе, вечное”.

Если вы каменщик и вам не всё равно, строить ли дворцы, казино и бардаки ворам и развратникам – лишь бы платили, или же школы, больницы, дворцы культуры тем, кто лечит, учит и приобщает к прекрасному вас и ваших детей – вы с нами.

В известной Евангельской притче “о талантах” прямо сказано, что лишь тот, кто не растратил впустую данные Господином таланты, не зарыл в землю, а вернул Ему приумноженными, “войдёт в радость господина”, то есть спасётся.
 Прочих ждёт “тьма внешняя, где будет плач и скрежет зубов”.

Когда “мучительно больно за бесцельно прожитые годы” и “жжёт позор за подленькое и мелочное прошлое”, - как предостерегал “красный мученик” Николай Островский.

  “Зачем я жил? Для какой цели я родился?
 А, верно, она существовала, и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные…
Но я не угадал этого назначения, я увлёкся приманками страстей пустых и неблагодарных”, - эти воздыхания лермонтовского героя мы тоже помним со школы, когда писали сочинения о “лишних” людях.

“Жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, чтобы жил ты и потомство твоё”.

Союз “Изания” означает: “Исполни Закон Неба”.

 Тот самый, вписанный в сердца людей, которым восхищался Кант и о котором писал Пушкин, обращаясь к земным владыкам:
 “СтоИте выше вы закона, но вечный выше вас закон”.
 Речь об инструкции, приложенной к человеку, задуманному “по образу и подобию”, к человеку – творцу седьмого дня. Которому Создатель, “почив от трудов”, поручил землю. Вот мы и “творим”.

Этот Закон (Заповедь) - не просто религиозно-нравственный догмат об отношении к ближнему, “как к самому себе”, не просто принцип “разумного эгоизма” (все за одного, один за всех), но закон Жизни.

 Не только временной земной (достаточно рассмотреть устройство дерева, кошки или собственного тела, где каждая печёнка-селезёнка работает на весь организм, как и прочие руки-ноги с ушами и глазами – тоже на всех, а значит, и на эту селезёнку), но и жизни вечной, когда будут “все едино”.

Награда за исполнение Закона бесценна – Жизнь.

 Жизнь всех и вся в Доме Отца, а значит, и твоя.
 “Билет в вечность”, по выражению Достоевского.
 А на земле - в мире с Богом, другими и самим собой.
Лишь принявшие разумом и сердцем эту истину наследуют Царство. “Как ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в нас едино”.

 В этом - Замысел и идея “свободного личностного отбора” исторического процесса – воссоединение “нового Адама” со своим Творцом, единственным источником Бытия.
 Свобода в Боге – свободное подчинение Его Закону, против которого и восстал князь тьмы со своей ведущей к смерти “свободой от Бога” и девизом распущенности:\

 “Запрещается запрещать”.

Мысль об эгоистическом, “жлобском” спасении – искажение Замысла.
 Даже отцы-пустынники молились за весь “погибающий мир”.

 По Закону Неба другой (другие) – являются как бы частью тебя, твоим дополнением, а не соперниками и врагами.

 То есть, обирая другого, лишая его необходимых жизненных соков и возможности нормально функционировать, ты, в конечном счёте, лишаешь себя и людей его помощи.
 Не даёшь реализоваться, обрекаешь на провал бесценную его миссию, потому что нет для Создателя ничего дороже каждой человеческой души.
 А ты сам в таком обществе становишься как бы тромбом, злокачественной опухолью, пожирающей здоровые клетки и ведущей к гибели всего организма.

САМОУНИЧТОЖЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.

“А такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают”.

  Необходимостью дробления, размножения, смены поколений Творец спас человека от вечной смерти, которая вошла в мир после грехопадения прародителей, непослушанием отключивших себя от Источника Жизни.

 Нам был дан шанс– рождение, разум, силы, таланты, время жизни и вписанный в сердца Закон, которым Творец поручил нас друг другу.

 Чтобы мы в конце времён вновь воссоединились в единое Богочеловечество (Новый Адам), отвергнув царство зверя.

Гордый девиз “сотвори себя сам” Изания заменяет соборным: “сотворим друг друга”, полагая, что лишь спасая другого, ты спасаешь себя.
 Не в этом ли духовно-мистический смысл земного подвига Спасителя, принявшего на Себя “грехи мира”?
 Крестным Своим подвигом, сошествием в ад “нашего ради спасения”, Сын искупил падший мир, и именно благодаря этой жертве, заложенной в Замысел, воскрес, победив саму смерть.

 Кощунственно даже помыслить, что Бог думал о каком-то личном спасении.
 И подвижники, идущие Его путём, ставят во главу угла победу Его Дела – пусть даже ценой собственной жизни.
 То есть воин, кидаясь на амбразуру, думает о Победе Света, а не о своём спасении.
 Путь в бессмертие (спасение себя) лежит в данном случае через собственную смерть - ради спасения Дела.

“Сберегший душу свою потеряет её; а потерявший душу свою ради Меня сбережёт её”.

Призыв Серафима Саровского: “Спаси себя, и вокруг спасутся тысячи” - подразумевает подвижнический подвиг святой молитвы за весь погибающий мир.
 Это процесс интерактивный, обоюдный, диалектический.

НУЖНА ЛИ ОВЦАМ ОБЩАЯ С ВОЛКАМИ СВОБОДА?

“Много званных, но мало избранных”.

 Искуплены все, но живущему в историческом времени человеку дана свобода “избрать” себе господина – Бога или Маммону.
 Поэтому спасутся лишь “избравшие” спасение.

 Однако Творцу, пребывающему вне времени, изначально известен, (хотя и не предопределён) выбор каждого. “Избравший” Царство в историческом времени ответной божественной волей становится “избранным” в вечности.

Ветхому соблазну нажиться, реализоваться, чтобы тебе служил весь мир, в том числе и “сама рыбка золотая была б на посылках”, Изания противопоставляет альтернативный стимул – реализоваться, чтобы послужить Замыслу.

 То есть из “двух господ” избрать дело Господина Жизни.
 Ведь сам Творец служил собственному Замыслу о мире и человеке, вплоть до свободного принятия Сыном смертных мук на кресте.

Не обрасти барахлом, а взаимно состояться, согласно предназначению каждого, спастись для вечности.
 Путь этот (с-пастись) по сути своей – соборный.
Служение друг другу, взаимное оставление “долгов” и тем самым оправдание долгов перед Творцом – данных нам молодых сил, талантов, разума, времени.
 Оправдание нашей земной жизни.

“И остави нам долги наши, как и мы оставляем должникам нашим”, - заповедано нам просить в известной всем молитве.
 Речь тут ведь не только об узко понимаемом “прощении обид”.

 Цель Изании – умножение жатвы Господней, для чего и Сын сошёл на землю.

Возлюби ближнего как самого себя.
 Для “избранника” любовь к себе диктует, прежде всего, заботу о спасении в вечности, о бессмертии в Царстве.
“Ибо какая польза человеку, если он приобретёт весь мир, а душе своей повредит?”

 Но “спасение” для него, повторяем, - путь соборный, потому он и ближнему желает не пиров, не палат белокаменных и даже не всенародной славы, а спасения.

Христос сказал: “Я есть путь, истина и жизнь”.
Для Изании “свои” - это идущие по жизни путём служения Его Замыслу.

 Включая невоцерковлённых, иноверцев и “неразбуженных” атеистов, которые тоже служат Истине, порой сами того не ведая.
“Нет больше той любви, как если кто положит душу за друзей своих”.

Повторяем - разве не относятся эти слова к подвигам воинов в праведных сражениях или к самоотверженному труду первых коммунистов, идущих к Богу “с чёрного хода” по выражению Н. Бердяева?

Поэтому цель Изании – добровольное объединение по всему миру всех, кто исповедует вписанный в сердца Закон, - независимо от национальности, религии, места жительства, профессии и социального положения.

 Кто не хочет отдавать “богово (высшие ценности) кесарю”, поклоняясь Мамоне.

 Наш бескровный ответ глобалистам – альтернативная цивилизация через головы “вампиров”, пошляков-либералов и обслуживающих их правительств.
 Союз взаимопомощи, возрождения и восхождения всех, кто “от Неба”, а не от жадной похотливой обезьяны.

Союз тружеников Земли.

 Наше единение - не на религиозной, территориальной или социально-классовой почве, пожинающее обычно ответные распри, войны и кровавые революции.

 Указанная Творцом грань добра и зла проходит “в сердцах людей”.
 Только Ему надлежит на Суде отделить “пшеницу от плевел”:
 “Дай Мне, сыне, сердце твоё”.
 Не случайно Достоевский назвал именно сердце человеческое “полем битвы”.

Никто не плох и не хорош изначально, в каждом сидит дракон-оборотень.

 Не внешний раб того или иного диктатора, как в сомнительной трактовке известной сказки Шварца, а раб собственного первородного греха, образа зверя в тебе. Которого ты должен отвергнуть за отпущенное земное время, свободно избрав послушание Отцу.

 “Отдай плоть, прими дух”.

Тело подчинить разуму.
 Разум подчинить духу.
 Дух подчинить Богу.

 Изания полагает, что в этих трёх ступенях подчинения Творцу – высшая Свобода, в отличие от расхожей “отвязанности”, которая “чем либеральней, тем пошлее”.

Что же касается пресловутых “демократических прав”, то разве не волей большинства сама Истина была приговорена к распятию?

Нужна ли овцам общая с волками свобода?
 Каннибалы, кстати, тоже любят ближних – “на завтрак, ужин и обед”.

Цель Изании – бескровная революция духа, сознания, постепенное перетягивание каната на нашу сторону.
 Тех, кого удастся.
 Продолжение лучших духовных традиций мировой, российской и советской цивилизаций.

 
 Последняя, несмотря на внешний атеизм, являлась на протяжении семидесяти лет “великим противостоянием” царству Маммоны.

Мы считаем, что всевозможные насильственные революции и перевороты с “благими намерениями”, но для всех скопом, потому и обречены, как правило, на неудачу, что Замысел исторического процесса изначально подразумевает постепенное отделение “пшеницы от плевел”, согласно воле каждого.

 Право личности на самоопределение. Учитывая это, Изания образует добровольный союз лишь тех, кто избрал для себя альтернативную “обществу потребления” шкалу ценностей.

Мы полагаем, что самоутверждение, “самореализация”, диктуемые сверхзадачей в самом высоком смысле слова, - первейшая потребность у таких людей по сравнению даже с “основным инстинктом” продолжения рода.
 Так малая капля жаждет навеки слиться с Океаном, а не думает гордо:
“Океан – это я!”.

Величайшей трагедией современного общества и грехом против Творца являются всё те же “лишние люди”.

 Не только униженные и обездоленные бомжи и безработные, не только увлекшиеся “пустыми страстями” печорины, но и невостребованные в лучших своих порывах потенциальные изобретатели, художники, писатели, учителя, врачи.

 А также те, кто выращивает хлеб, строит дома, учит и лечит, входя в общее дело обустройства порученной человеку Земли.
  В порочном нынешнем миропорядке законы диктуют рабы Маммоны, захватившие власть и рынок, - с дурными инстинктами и страстями.
  А несостоявшиеся кулибины, циолковские, менделеевы, не говоря уже о простом народе - вынуждены обслуживать чужой грех, тем самым в него впадая и его умножая.

Изания – союз, где востребован человек “по образу и подобию”, то есть человек-творец, восходящий в связке с другими к Истине.

 Истина непостижима, потому и восхождение наше не имеет конца.

 В этом бесконечном соборном пути к Творцу (не коллективном, а именно соборном, свободно избранном каждым) – смысл жизни.

 Вечная дорога в Царствие, которое “внутри нас”, то есть начинается уже здесь, на земле.

“На земле никто для нас не лишний” – девиз Изании.

  До наступления грядущей эпохи подключения каждого к глобальной сети жизненных благ лишь на условиях принятия ложных ценностей и шулерских правил игры, а то и игры без правил (печать зверя), мы должны успеть создать свою защищённую систему единого кровообращения и связи между собой всех “наших”.

 Напрямую, без всевозможных “вампиров” - от спекулянтов и посредников-накрутчиков до чиновничества всех уровней.