Фото Виктории Банновой

(начало восьмидесятых)

  Инна сообщила, что ей был то ли сон, то ли глас с небес:
 -Юля, освяти дом!
Я рассказала об этом отцу Владимиру, который, несмотря на крайнюю занятость, согласился немедленно приехать.

Борис был дома. Никакого протеста не высказал и даже пожелал после освящения поговорить с батюшкой о своём крещении.

Разговор у них получился долгим, и я сразу поняла – что-то произошло, потому что обоим после разговора явно было не по себе.
Мы проводили батюшку на станцию.

На мои расспросы Борис вдруг разрыдался и объявил, что батюшка сказал, что его не то что крестить, в порядочный дом нельзя пускать...
Потому что он – страшный грешник.
Что у него, по сути, вторая семья. Что клятву покончить с той прежней связью он не только не сдержал, но и усугубил ситуацию, потому что девчонка ушла от мужа и родила Борису дочь.
И теперь он не может ех бросить, а меня тоже не может.

Но отец Владимир сказал, что выбор всё же сделать придётся. И, скорее всего, в пользу младенца, которому нужен отец.
А молодой матери – муж, иначе она пойдёт по рукам...
И виной тому будет мой, то есть уже не мой Борис.
Юля же, мол, – сильная.
Она с Богом и всё выдержит с Его помощью.
И рассудит по-Божьи, раз уж так получилось.

Странная у меня была реакция.
Внезапный шок, вроде удара током, минутная клиническая смерть.
Но затем – абсолютное спокойствие и лёгкость необычайная от ощущения вдруг открывшейся мне непривычно-пьянящей свободы, от которой захватило дух.

“Туда, где гуляют лишь ветер, да я…”.

Однажды я уже от Бориса уходила – после того, как он как-то не явился домой ночевать.
Быстро забрала все вещи и фотографии, Вику, и уехала к маме.
Решила отдать Вику в детсад на пятидневку, потом кого-то там срочно полюбить. Даже забыла, кого именно.
Помню лишь эйфорию от этой ледяной свободы, от которой неожиданно для себя загуляла и пошла вразнос.
Борис разыскал меня где-то а кабаке на ипподроме. Буквально скрутил, кому-то то ли набил, то ли обещал набить морду и привёз домой с клятвами любви и верности.

Оттуда, где гуляли “лишь ветер да я”.

А на сей раз я взяла бумагу, паркер и стала…побыстрей делить имущество.
Дача мне, квартира и машина – тебе. Гараж – тебе, антиквариат – мне…

Звонок в дверь – приехали Вика с мужем Андреем.
Как потом обнаружится (из области мистики), их свадьба пришлась в аккурат на тот самый день, когда у “разлучницы” родилась дочь.

Молодожёнов надо было принимать, кормить, улыбаться и делать вид, что ничего не происходит.
Борис был на это совершенно не способен. Пришлось ребятам сказать, что он после визита батюшки устал и лёг отдохнуть.
Втроём мы сели обедать, болтали о том о сём.
Я слушала краем уха, мечтая, как теперь буду вольготно жить и буквально пьянея не столько от домашнего вина, сколько от с каждым глотком распахивающихся передо мною горизонтов и возможностей.
Вплоть до устройства личной жизни с тем, о ком прежде и помышлять себе не позволяла.

Время от времени поднималась к Борису в комнату, находя его всё более невменяемым.
Он пытался описать мне весь ужас и двусмысленность своего положения. Необходимость постоянно лгать и притворяться, смятение и страдание.
Он ждал, что я его пожалею, успокою и, как всегда, найду выход.
Это был взрослый ребёнок (отец Владимир потом его так и охарактеризует), чем когда-то меня и покорил. И я всё время как бы крепко держала его руку, переводя через петляющую улицу собственной жизни.
Но теперь он сам эту руку отверг.
А я рванула вперёд, оставив его одного на разделительной полосе в состоянии полнейшей паники.
Слыша за спиной его всхлипы, я мысленно уже неслась навстречу новой жизни на той стороне улицы. Не желая ничего знать, передав его другой женщине (его выбор) и находясь отныне в полном согласии с совестью.

Так обычно у меня получалось – любила лишь то, что мне принадлежит.
А когда это “что-то” выходило за пределы зоны моего поля, забывала сразу и насовсем.

Ну, отрезало палец. Больно, конечно, но что толку плакать?
Буду жить без пальца, эка невидаль.
Может, новый отрастёт...

Но, в данном случае, речь шла не о “пальце”, а о нашей без малого четверти века совместной жизни.
Борис порой недоумевал, ворчал, роптал, но всегда неотлучно шёл рядом по синусоиде моих блужданий и шараханий.
Конечно, я чувствовала в последнее время – что-то не так.
Но сознательно отмахивалась от выяснения отношений, могущих помешать Делу – тому, что в данный жизненный момент было для меня единственно главным.
Может быть, подсознательно давала возможность нарыву созреть, лопнуть и разом освободиться от боли, осложнений и сепсиса.

Но чем решительней я отпускала супруга с миром: (“Завтра утром уедешь и всё, общаться будем только по делу, письменно или по телефону. Развод дадут быстро в виду сложившихся обстоятельств”), тем ясней видела, что уходить он отнюдь не собирается.

Это нАчало меня раздражать.
Борис был уже “не мой”. Я жаждала как можно скорее выбраться из “житейского омута”, куда он меня затащил.

Гуляла по лесу с ребятами. Потом они смотрели телевизор, пили чай.
Мы вместе поднялись к нему – он беспробудно дрых с подушкой на голове, наглотавшись каких-то таблеток.
Затем я проводила их, так ничего и не заподозривших, на станцию.

Выбралась из своего убежища Инна и поздравила меня с освящением дома.
Заверив, что теперь всё в нашей жизни пойдёт по-Божьи, “во всяком благочестии и чистоте”.
Я усмехнулась про себя.
Вернулся Толик (он халтурил у кого-то на даче).
Инна нажарила на всех картошки, поужинали.
Толик сел смотреть хоккей, Инна отправилась стучать на “Эрике” очередную душеспасительную брошюру.
А я – снова наверх, надеясь, что Борис спокойно проспит до утра.
Завтра ему на работу, и эта морока, наконец, кончится.

Но Борис не думал ни спать, ни, тем более, давать мне свободу.
На все мои разглагольствования о морально-этической и экономической выгоде перспективы разбежаться навеки он вдруг изрёк с полными слёз глазами:

- Значит, всё это враньё. Нет никакого Бога. Я так ждал этой исповеди, я всё честно рассказал, …так просил, чтоб Бог спас меня. Чтоб ты спасла…
Ведь она совсем, совсем неверующая...
Я хотел креститься... А ты...о каких-то шкафах…

  Опять этот удар током.
Опять мгновенная клиническая смерть, из которой я выхожу уже с твёрдым осознанием, что всё, бывшее минуту назад – полная чушь.
Что нет ничего на свете важнее борисовой души. Которую, как бесценного ребёнка, Господь сейчас поручил мне, вложив в её уста единственно верные слова...
А все мои личные радужные перспективы по сравнению с этим – тлен и прах.

Я сказала, что, раз такое дело, подождём, пока он определится с крещением.
Обещала сделать всё, чтоб ему в этом помочь.

 

За что ж вы Сталина Иосифа?
Ведь он ни в чём не виноват.
Как шавки злобные набросились,
Забыв про прежнее "Виват!"

Он не швырял на Запад сотни
И не стяжал себе бабло,
И не лакал, пока не сдохнет,
Ковшами горькое вино.

Он войско выводил на Площадь,
Ведь он - Россию полюбил.
Ему б - кого-нибудь попроще,
А он - Россию полюбил...

Она по проволоке ходила,
Хранима волею стальной,
Но смерть Иосифа схватила
Холодной вражеской рукой.

Враньём бесстыжим напитали,
Чтоб новым барам угодить,
Народа душу растоптали,
Но можно ль истину убить?

За что ж вы Сталина Иосифа?
Да, он Россию полюбил,
Но в пекле многократно спросится,
С тех, кого в схватке он щадил...

Не думал, что страна обманет -
Ведь от любви беды не ждёшь.
Эх, Ваня, Ваня,..
Что ж ты, Ваня?
Ты сам по проволоке идёшь...

       ТАК НЕЛЬЗЯ, ЮЛИЯ!

       Менеджер:
 - Станьте рекламщиком, Юлия. Интернета мало.
 Я давно тут не был. Думал, работа кипит, народ Изанию развивает. А вам остаётся только их сдерживать, чтобы в сторону от авторского замысла не увели.

 А народа оказалось очень мало. Значит, плохо роман разрекламирован.
Надо ваш сайт с романом и форум на всех возможных поисковых системах зарегистрировать. Регулярно рекламировать всюду, давая привлекательные короткие тексты.

       Вы книгу написали, большое дело сделали. Теперь надо осваивать ремесло рекламщика своих идей.
       С этим у вас очень плохо и на этом форуме.

       Представьте, что вы издаёте журнал. Все статьи там носят названия: “Ответы № 12”, “Ответы № 13” и состоят из 15 страниц сплошного текста без абзацев.

Как издатель, вы разорились бы мгновенно.
 Никто бы не стал его покупать, когда рядом журналы с броскими названиями, короткими статьями, не говоря о картинках.
 Вам свой стиль на форуме надо поменять. Свои ответы делить на разделы, каждому давая привлекающий внимание заголовок.
 В тексте абзацы отделять пустыми строчками. Так облегчите доступ читателей.

       Я надеялся, что народ использует подробно разработанный вами проект Изании как модель для исправления недостатков и дальнейшего развития.

       Пока этим один Юстас занимается, хотя и не принимает религиозной идеологии, в Изании заложенной. Многие его вопросы и я бы задал. Такие оппоненты полезны, но недостаточны.

       Нужны ещё и единомышленники по идеологии. Пока их не видно.
       Я было удивился, но, подумав, понял, что это закономерно.

       Кто может принять Изанию целиком:
       Православные, согласившиеся с вашей трактовкой истории.
       Сталинисты, с радостью увидевшие, что их трактовка истории имеет православное оправдание, и благодаря вам заинтересовавшиеся Православием.
       Таких православных и сталинистов немного вообще, а в интернете особенно.

       Так что вам обязательно придётся к усилиям в интернете присоединить рекламную работу в какой-нибудь газете типа “Завтра”.
 В каком-нибудь Народном радио выступить и активно работать с письмами читателей и слушателей. Отвечать, привлекать к сотрудничеству.

Один Интернет Изанию не поднимет, хотя и будет полезен для связи на следующих этапах.

       Желаю успехов Вам, Юлия, и Вашей Изании. Бог Вам в помощь!
       2000-09-24

*   *   *

       Впадаю в тихую панику.
 Безусловно, “Менеджер” прав.
 Читатель, как и покупатель, всегда прав. И ему без разницы, что тебе уже за шестьдесят. И хлопот полон рот, и давление скачет, и спать удаётся по пять-шесть часов...

 Назвался груздем – полезай. Коли придумала – осуществляй.
 А так и придумывать не стоило. Едва народившись, отдаст Изания Богу душу, канет в небытие.
 Мало ли было прекрасных проектов с такой судьбой!
Воистину, “так нельзя, Юлия”!

       От этой мысли всё внутри холодеет. И не знаю уж на каком дыхании берусь почти буквально исполнять советы Менеджера.

       Первым делом завожу себе оператора Андрея, пусть с небольшой, но зарплатой, чтобы современно оформил и вёл сайт – (я в этом деле ни бум-бум). Чтоб пропагандировал Изанию на других доступных и близких по духу веб-страницах (таких, кстати, оказалось раз-два и обчёлся). И “рекламировал повсюду, давая привлекательные короткие тексты”.

 С последним требованием у нас с Андреем сразу же пошли разногласия – он был атеистом и духовную суть Изании принимал с трудом, безжалостно упрощая и черкая написанные мной вроде бы “привлекательные короткие тексты”.
 Мы тут были, наверное, “оба правы”. Он лучше знал вкусы интернетовского пользователя и за него боролся, а я сражалась за право своего “гадкого утёнка” оставаться самим собой.

 Я тогда ещё не представляла, какие баталии придётся выдерживать по этому поводу. И не только с Андреем.

 Короче, пишу рекламные тексты. Отдаю их, куда можно – в собственные руки Сергею Глазьеву (два экземпляра – для него и Геннадия Андреевича Зюганова, на всякий случай).
 Виктору Алкснису, которого избрали депутатом в Одинцовском районе. Коммунисту Владимиру Воронину, ставшему президентом в Молдове. Александру Григорьевичу Лукашенко через посольство...

 Помню, как подошла к молдавскому посольству с традиционной своей спортивной сумкой через плечо, неизменно вызывающей подозрение у охраны. И, под прицелом системы наружного наблюдения, позвонила в дверь, чувствуя себя просвечиваемой со всех сторон террористкой.

 После долгих выяснений да согласований и двухтомник “Дверей” с дарственной надписью, и текст проекта Изании для новоизбранного президента у меня приняли два холёных молодых “рембо”.
 И с концами.

 В Белорусском посольстве долго разговаривала с симпатичным дяденькой, что-то там курирующим.
 Слушал вроде бы внимательно и сочувственно. Ушёл, согнувшись под тяжестью вручённых для братской Белоруссии моих сочинений и изанских проектов, пообещав непременно направить, куда следует, и помочь с реализацией.

 Потом я ещё долго буду названивать по межгороду то в Думу, то в посольство, слушая нежную белорусскую народную мелодию. Пока мне не ответят секретарши, что дяденька мой то уже ушёл, то ещё не пришёл.
 А Геннадий Андреевич то уже уехал, то ещё не приехал...
 И денежки за переговоры будут капать...

 Под угрозой разорения решаю с этим дубом больше не бодаться.
 Одновременно пытаюсь узнать фамилии и адреса лидеров других компартий СНГ.
Безнадёга.
 И в думской фракции КПРФ, и в “Совраске” эти сведения - тайна за семью печатями.

 Ну и ладушки, теперь хоть совесть чиста.

 В “Народном радио”, с которым сотрудничал младший сын Александра Андреевича Проханова и куда я передала текст проекта и рукопись “Лунных часов” (“В стране ловушек”), которую тоже собралась публиковать, начались какие-то бури и подземные толчки. Их то открывали , то закрывали.
 В общем, было не до меня.

       Ещё я потратила добрый месяц на роман с какой-то сомнительной конторой под близкими к изанским лозунгами - закупка у сельских производителей различной продукции и поставка напрямую потребителям.
 Правда, всё это было на коммерческой основе. Никто никому не верил, платить не желал, и контора быстро разорилась.

       Ещё я добросовестно написала требуемую статью для “Завтра” с изложением проекта и приготовилась напрасно ждать – к моему “гадкому утёнку” и там никто всерьёз не относился.
 А может, просто заранее отмахивались, не желали вникать...

       Не было бы счастья, да несчастье помогло. 15 сентября меня вместе с цветами и другими такими же продавцами “в неположенном месте” запихнули в автобус и повезли в суд.

 Печальный этот инцидент Господь неожиданно превратил в “счастливый случай”.
 Но об этом ниже. А пока...

Масоны – они не дураки

       Юлия - Игорю Игнатову:
 - Добрый день, Игорь. Извините, что не было времени раньше ответить.
 По-русски мне, разумеется, общаться легче, хоть и жаль “английской практики”. Редко удаётся поговорить и по-английски, и по-французски, на котором я когда-то довольно бойко объяснялась.
 Отдаю должное вашей тактичности по поводу моего “хорошего английского” - я в таких случаях всегда предпочитаю “нас возвышающий обман”.

       По поводу “градов” и поселений.
 В общем-то, если вы читали “Двери”, “Изания” так и была поначалу задумана.
 Только не “дачный комплекс”, а что-то вроде “дома творчества” для невостребованных, разобщённых, сбитых с ног лавиной “бытовухи”.
 “Островом спасения” для других, потерявших всё в кровавом болоте постсоветской Вампирии.

 Потом Златогорье очень быстро превратилось в “штаб” - благо был там и лидер Егорка Златов, и американка Айрис. И нашлась пассионарная молодёжь, которая ринулась по городам и весям спасать страну от вампирского засилья и насаждать повсюду “изании”.

 Но с самого начала Изания была не ОБЩИНОЙ, предполагающей автономное ПОСЕЛЕНИЕ, а неким идеологическим воинствующим центром. Где, правда, готовились не террористы, а воины-спасатели нашей цивилизации.

       Оговорюсь сразу – для меня “русскость” – не национальность, а шкала ценностей, и “наша цивилизация” – указанный Спасителем путь: “Выйди от неё, народ Мой” (то есть из “Вавилона”).
А в данный момент мы, как и еврейский народ – народ павший, изменивший своему призванию.
 Так что снова восклицать: “Ты проснёшься ль, исполненный сил?”, конечно, можно, но шансов услышать в ответ нечто вразумительное мало.
 Разве что пьяный храп и тот самый “стон бесконечный”.

       Меня справедливо упрекали в утопичности Изании – мол, где взять столько “наших”? Однако другая, не воинствующая Изания была мне неинтересна.
Может, потому, что вообще не умею “наслаждаться жизнью”, как процессом, а родилась “военнообязанной”. С ощущением, что должна.
 Не конкретно родным и близким, не комсомолу и партии, не отечеству...А какой-то сидящей во мне, как заноза, компасной стрелке, которая толкала и жалила, ежели я пыталась “расслабиться”.

        Кстати, заметьте, в истории удавались лишь те человеческие единения, когда на горизонте маячила высокая цель (неважно, праведная или ложная), но только не корысть.
 Великие войны, сражения, катаклизмы, рывки высь.
Вот и Союз развалился (или дал себя развалить), как только марш-бросок превратился в длительный привал.

       Я вообще не отношусь столь уж восторженно к общинным поселениям, которыми сейчас многие увлечены. Я знаю много людей, интереснейших, талантливейших, и даже наших убеждений, которым бы охотно помогла стать на ноги и реализоваться - и словом, и делом, и средствами, но...
 Жить с ними бок о бок, даже на одной улице – увольте.
 Человек этот замечателен именно на своём месте, в своей стране, со своей сверхзадачей.  Всё это предопределено ему свыше. И, по-моему, именно таков замысел Творца, а не “совместные поселения”.
 Потому что, извините за банальность, если человечество – единый организм, то всякие суверенитеты здоровых клеток от больных на уровне механического перемещения и кучкования проблемы не решат.
 Любая “здоровая” община будет рано или поздно снова заражена общей гангреной.

       Я всё больше прихожу к убеждению (и теоретически, и эмпирически), что будет гораздо результативнее создание автономной системы кровообращения в больном теле.
 Союз здоровых клеток - клеток рук, ног, глаз, ушей, печени, мозга, сердца.
 Отдельных граждан из разных районов, городов и стран.
 И не надо никуда перемещаться, надо просто на первых порах помогать друг другу осуществлять свою работу и сверхзадачу в соответствии с общей целью – современные средства связи это вполне позволяют.
 Вот что такое для меня Изания.

       Вот я сейчас общаюсь с вами за тысячи километров, но на внутреннее сближение между нами расстояние не оказывает никакого влияния.
 Да и с точки зрения безопасности всякие совместные поселения чреваты наездами, разгромами и даже бомбометаниями.
 А так – мы везде. Помните? “В Казани он –татарин, в Алма-Ате – казах, в Полтаве – украинец и осетин в горах”?

       Масоны – они не дураки, хоть нам с ними и не по пути.
 Так давайте по совету товарища Сталина учиться у врага.
 Я опять же не говорю об общинах религиозных, или по воспитанию детей-сирот (Китеж под Калугой). Есть совместные поселения беженцев, закрытые научные городки и т.д.
 Но нам-то зачем подставляться? Ведь “выйти из Вавилона” можно гораздо проще и результативнее (об этом ниже).

       А совместное проживание, согласитесь, Игорь, даже на семейном уровне - не всегда сахар. Оно чаще разделяет внутренне людей, чем сближает. Потому что ко всяким высоким материям общей цели (иногда и её нет) примешивается неустроенность, бытовуха, несходство характеров, вредные привычки, самость и прочая падшесть человеческой природы.

 А на расстоянии эти мелочи не достают, не раздражают, потому и не приходится бороться с полчищами так называемых “мелких бесов”, а можно бросить все силы на главное.
 Как нам с вами помочь “исполнить долг, завещанный от Бога”, друг другу и ещё таким же чудикам, и находить их, строить планы и осуществлять их.
 И встречаться “вживую”,когда захочется и возникнет необходимость, и даже селиться вместе.
 Но не раздражаться ежедневно, что у одного единомышленника ребёнок хулиганит, другой – на мою жену поглядывает. А третий (тоже мне – Эйнштейн!) всё норовит от мытья лестницы в подъезде увильнуть.
       Именно на бытовых мелочах ловит нас бес, именно здесь проявляются наши слабости. Сколько они порушили общин, супружеских союзов и прочих “поселений”, не говоря уже о государствах!

       Не надо никого никуда тащить и перетаскивать. Наверное, по замыслу, среди клеток во всех органах есть просто “званые” и есть “избранные”, то есть избравшие Путь.
 Тут уж – “ни иудея, ни эллина”, с такими нам и предстоит работать. С каждым на своём месте.
И когда взаимопомощь и общее дело нас объединят гораздо более прочными узами и доверием, чем совместное поселение, мы неизбежно начнём сближаться.

Сейчас мы просто не готовы к Изании – вот что я поняла, Игорь, за эти два года.
 Как и ни к жизни в альтернативной цивилизации.
 Всё это должно создаваться в процессе, и мы будем меняться в процессе совместного восхождения и взаимопомощи, становиться ближе, больше доверять друг другу.

       В моей книге есть образ горы, на которую люди начинают восходить, сцепившись руками вокруг подножья. Восходят каждый своей тропой, но не размыкают рук, поэтому восходят к одной вершине, постепенно сближаясь и, наконец, встречаясь.

       Сталь должна закалиться. Должен быть некий период виртуальной Изании, чтобы понять, кто есть кто.
 И не просто объединиться, чтобы выжить, или чтобы честно жить, но и ответить на вопрос: “Зачем”?
Новый человек рождается постепенно, в процессе добрых (Евангелие) и “долгих” (Маяковский) дел раскрывая в себе вечность и Царствие, которое “внутри нас”.
 Не мир мы должны перестраивать, а друг друга, начав немедленно совместное восхождение.

       А так никого мы толком не найдём. Сам Творец “сделал” себе человека и с ним намучился, не говоря уже о вождях “с бичом железным”.
 Ну а мы чем лучше?
 Избранники (избравшие) должны поработать для Жатвы. Кому больше дано, с того больше спросится.

       Простите, что опять вас утомляю теоретической говорильней, но, согласитесь, лучше сто раз проверить правильность дороги, чем свернуть “не туда”.
 Я думаю, что сейчас нам необходимо, прежде всего, совместно решить проблемы “бытовухи” (см. программу “Хлеб насущный”).
 Продолжить сбор банка данных о специалистах и мастерах во всех основных областях жизнеобеспечения, согласных сотрудничать с Изанией на разных уровнях (можно даже использовать газету “Из рук в руки”).
 О мастерах, о наших резервах и запросах.
 Сделать это совсем нетрудно – вот я сейчас пройдусь по нашему посёлку и, уверена, испишу целую тетрадь.
 Обработать всё в компьютере и начать подборку подходящих вариантов, попутно решая правовые, юридические, бухгалтерские и прочие вопросы “крыши” – это сейчас в России немаловажно.
Заводим каждому чековую книжку, продублированную в компьютере, где проставляется дебит-кредит в “иуе” (изанская условная единица). К чему её удобнее приравнять – решим. В ближайшее время начнём сбор банка данных и на сайте.

       Таким образом, создастся Касса Взаимопомощи Изании, где счета будут только в иуе. Но ежели кто-то захочет рассчитаться за наши услуги наличными, он вполне сможет это сделать. Сразу же оплатив первоочередные заявки “наших” на покупку стройматериалов, заграничного оборудования, лекарств, транспортных расходов (бензин-то мы вряд ли сами будем производить) и т.д.

 Главное правило: деньги в КВИ не лежат ни секунды, а сразу же перечисляются на оплату текущих заявок. Эти два параллельных потока (поступления нала – заявки) должны быть открыты налоговой инспекции. Никакого “роста капитала” - просто касса взаимопомощи.

       Поскольку всё будет на виду, произойдёт неизбежный отсев. Халявщики выявятся моментально. На первых порах на крупные работы придётся заключать договора.

       Если всё пойдёт хорошо и нам удастся создать автономную систему полного жизнеобеспечения для изан и освободить друг друга от всевозможных бытовых неурядиц и суеты, можно будет приступить ко второму этапу Изании - долги наши или осуществлению каждым того, о чём сокрушался ещё Печорин:
“А ведь было мне назначение высокое”!

       Думается, что, задействовав все имущественные, временные и силовые резервы, нам удастся добиться того, чтобы почти весь заработок на основной работе сможет быть использован на это назначение.
 Разумеется, для желающих.
Тогда появляется Инвестиционная Сберкасса Взаимопомощи Изании (ИСВИ) с теми же двумя параллельными потоками – заявки-поступления, только в гораздо более крупных масштабах.
 И направляемые уже не на выживание, а на всевозможные личные и коллективные проекты.
 На научные, медицинские, детские, духовные, культурные, экологические цели, на возрождение страны.

       Вот я, допустим, зарабатываю всё лето на цветах на издание своих книг, а впоследствии мечтаю и о фильмах. Рубли перевожу в зелёные и складываю в банку. А другие граждане несут их в банк, где их крутят вампиры всех мастей.
 А вечерами мы же, обливаясь слезами, смотрим по ящику истории про всяких замечательных изобретателях. Которым вот сейчас, немедленно нужны деньги, чтобы продолжить какое-нибудь потрясающее исследование, спасти коллекцию элитных семян или умирающих от голода детей.

       Когда будет Изания, я буду все свободные деньги переводить в ИСВИ, где они будут поступать на финансирование проекта, в который я верю. И другие верят и помогают финансировать, пока есть возможность.
 А когда придёт мне срок платить в издательство, я заранее извещу об этом заявкой, и ИСВИ всё сделает из чьих-то свободных поступлений на тех же условиях, просто вычеркнув из моего счёта эту сумму в иуе.
 Потом кину клич, найду режиссёра, оператора и даже актёров, если их заинтересует проект. Даже какого-нибудь кровельщика могу привлечь на паях к созданию моего фильма...
 И мы быстро соберём нужную сумму, не клянча у спонсоров, а просто каждый занимаясь своим текущим делом, не заботясь о куске хлеба и перечисляя деньги в ИСВИ.
 Где они будут не лежать, а работать “на дело”. Других и наше общее.
 Сближает, правда?

       Если вы, Игорь, найдёте в Штатах наших сторонников, они смогут приехать к нам, пожить на всём готовом любой срок и вернуться, оплатив затем дома уже нашу заявку покупкой какого-либо насущного оборудования - на потраченную в России сумму в иуе.   Причём, поскольку наша валюта (иуе) полностью обеспечена плодами наших трудов, она не знает ни краха, ни инфляций.
       Ну вот, я совсем размечталась. А надо ещё отвечать другим сомневающимся и отчаявшимся.
       Конечно, вы правы – начинать надо немедленно, что мы и делаем в меру своих слабых сил.
 Если буду жива и Бог даст силы, по завершению книги смогу взяться за Изанию по-настоящему.
Кстати, Господь всегда даёт “зелёную улицу”, когда наступает положенный срок.
       2001-11-28