B БЕСЕДКЕ С: Андреем, Идеалисткой, Игорем,
                              Юстасом и Александром

И всех - в базу данных

       Андрей:
 -  Мне нравится даже сам принцип.
 Каким бы образом ни объединялись такие микросообщества, это всегда полезно.
 Можно это завязать как информационную базу в интернете. Потом можно вывесить предложения уже по обмену услугами.
 Глядишь, кто-то и сошёлся.
       2002-02-09

*   *   *

По щучьему велению…

       Идеалистка:
 - Очень давно у меня была мечта о некоем магическом телефоне, позвонив по которому любой, кто хочет кому-то помочь, найдёт конкретное дело; любой, кто нуждается в помощи, её получит.
 Вот так я и представляю себе Изанию.

       Юлия:
 - К такой телефонной “щуке” сразу бы выстроилась очередь, в несколько раз опоясывающая земной шар.
 Потому что нет на земле человека, который бы не нуждался хоть в какой-то помощи.
Ну а “щук” набралось бы куда меньше. Причём большинство из них норовило бы отнюдь не положить что-то путное в протянутую к проруби руку, а напротив, эту руку откусить.

       Изания ближе к другой сказке – “Теремку”.
 Помните? Постучишь туда:
 - Пустите меня.
А в ответ:
 -А что ты умеешь делать?

*   *   *

Кто в тереме живёт?

       Игорь (с форума К-М):
 - А где у вас определение этого саморегулирующегося ядра?

       Юлия:
 - Прочтите о “городе мастеров - собственников” в моём ответе Идеалистке: “Пора подводить итоги”.
 Повторюсь кратко: саморегулирующееся ядро Изании – это тот самый “теремок”, куда впускают всех тружеников и отсекают хищников и халявщиков.
 Помните:
       “Мышь-норушка там зерно толчёт, а лягушка – пироги печёт, а коза с колючим ёжиком режут сало острым ножиком.
А петух на подоконнике им играет на гармонике. А что ты умеешь делать?”

       И если прозвучит ответ:
 - Ловить мышат, давить лягушат, ежей душить, петухов потрошить... или - бить баклуши, раздастся дружное:
- Ну так мы тебя не пустим!
       2002-02-18

*   *   *

       Игорь (с форума К-М):
 - Гораздо важнее начать создавать серьёзную материальную базу.
 Свои автомобили, трактора, пекарни, комбайны, мастерские, геологоразведку. Учебные заведения с привлечением традиционных специалистов. Физические сервера в сети, свою связь на сотовом или ином принципе и т.п.

       Юлия:
 - Приветствую “планов громадьё”.
 Правда, есть сомнение по поводу геологоразведки – вампиры недра не отдадут.
 Когда ядро-теремок укрепится, начнём расширяться и внедряться.
 Вдарим нашим глобализмом по ихнему.

*   *   *

       Юстас:
 - Значит, Вы признаёте, что никаких гарантированных поступлений долларов не будет?

       Юлия:
 - Ну что это мы всё про зелень? Давайте просто про нал.
Если мне членство в Изании выгодно: (подключение к системе жизнеобеспечения), но у меня нет ни лишней жилплощади, ни дачи, да и профессия не очень-то пригодна для Изании (инженер узкого профиля), – почему бы мне не отдавать ежемесячно в кассу взаимопомощи энную сумму?
Которая, естественно, переводится на мой счёт в иуе и погашается нашими услугами. А мой нал идёт на удовлетворение текущих заявок.
И таких людей будет немало.

       Юстас:
 - А вот потребности в долларах будут точно. И их всегда будет больше, чем предложения. Потому что всегда останется миллион вещей, которые Изания предложить не сможет.

       Юлия:
 - Какой это “миллион вещей”?
 Если не вести речь о роскоши и “дури”, от которых одни, вступающие в Изанию, сознательно отказываются, а другие вполне могут заработать на них “в миру” - то таких “жадных до денег” изан наберётся не так уж и много.

 Если вам нужно сделать сложную операцию, купить оборудование для врачебного кабинета или трактор – вашу заявку и так оплатит Изания в порядке очерёдности.

 А на руки Изания денег не выдаёт. Иначе у нас возникнет уже не “миллион вещей”, а “миллион проблем”.
Сознательный изанин просит у кассы наличные лишь тогда, когда они ему действительно срочно нужны на дело.
 И она это дело сама оплачивает из кубышки тех, чьё дело может подождать. По взаимной договорённости.
 Я вам уже об этом писала.
 Это – новые отношения, но мы должны к этому прийти, особенно на второй ступени.

 Гораздо выгоднее и разумнее поучаствовать в нужном для людей проекте того, кому ты доверяешь, чем держать наличные в чулке или вампирском банке.
 А затем и тебе в ответ помогут.
 Если же войдёшь в чужой проект, который осуществится, то и на свой накопишь быстрей, получая дивиденды.
 Механизм такого долевого участия надо разработать.

       Юстас:
 - Не знаю, правильно ли я понял? Второй этап для альтруистов и пассионариев?

       Юлия:
 - Второй этап для созидателей, творцов и тех, кто хочет, примкнувши к ним, “что-то в жизни совершить”.
 Например, сантехник с деньгами может поучаствовать в создании фильма, войти в прибыль от проката и пустить эту прибыль на строительство нашего медицинского центра.

 В этом центре и неизане смогут лечиться, приобретая нашу медицинскую карту за наличные и по общепринятым ценам (вот вам ещё источник нала).
 И, переведя этот нал на счёт какого-либо неизанского совхоза, от которого мы получаем продукты.
 Пусть в каждом конкретном случае налоговики решают – выживаем мы или наживаемся.

       А изанину-сантехнику будет идти прибыль в иуе, хоть он и не врач.
 Затем он эту прибыль опять при необходимости обналичит и, кто знает, поучаствует уже в каких-то важных экологических или научных программах во благо всей страны.
 Лично или вместе с другими изанами.

*   *   *

И рыбку съесть…

       Юстас:
 - Гонять клиента? Оформление должна взять на себя система.

       Юлия:
 - Да нет у нас никаких “клиентов”!
Если кто-то с улицы хочет снять у изанина понравившуюся дачу, ему совершенно всё равно, отдать эти деньги на руки хозяину (который тоже может обмануть), или в нашу кассу.
 Или просто перечислить нужную сумму в больницу или на склад (не обязательно самому ехать), а документ о подтверждении оплаты предъявить хозяину дачи.
 Так даже удобнее и безопаснее – не надо шастать по Подмосковью с долларами.

       А мы зато избежим массы проблем – приравнивания к коммерческой деятельности, злоупотреблений с налом, наездов всевозможных вампиров и т.д.

 Мы – не коммерческое объединение, а союз взаимного жизнеобеспечения.
И все наши усилия сводятся к тому, чтобы выжить, а не нажиться.
А если наживёмся - стране поможем.
 Никто не посмеет нас лишить права на жизнь и права реализовать свои возможности и таланты на благо Родины и человечества...
Вот наш главный туз, которым можно козырнуть хоть в Думе, хоть в Гааге.

       Юстас:
 - Изания тем единственно и выгодна, что должна упрощать жизнь, а не усложнять.
 Она должна утилизировать имеющиеся у людей ресурсы, а не они сами.
 Вы ж сами это опубликовали как принцип.

       Юлия:
 - Опять возвращаюсь к сказке “Теремок”. Где все при деле, все нужны, дополняют друг друга, повышают общее качество жизни и используют ресурсы.
 Я говорю об изанах.

       Есть ещё кольцо сочувствующих, кандидатов в Изанию.
Тех, с которыми мы тесно сотрудничаем (фермеры, дышащие на ладан предприятия, общины, совхозы, бывшие республики Союза).
 Которые тоже “выживают” и должны понимать и принимать наши правила игры, установленные не от хорошей жизни.

       Но есть и всякие волки, лисы, медведи, которые тоже стучатся в теремок.
 Не обязательно, чтобы “ловить мышат, давить лягушат, ежей душить, петухов потрошить”, но чтоб поживиться на халяву, урвать, что где плохо лежит.
 Во всяком случае, мы их не знаем.
Не знаем, что от них ждать, это не наш контингент.
 Думаю, нам хватит своих, как вы говорите, “клиентов”.
 А со случайными людьми, если уж иметь дело в виде исключения, то с теми, которые “не выёживаются”.
А создавать специально для них “некий расчётный узел с наёмными работниками, которые будут за небольшую плату принимать наличные”.
 С коими, кстати, могут потом весьма благополучно слинять – не лучшая из ваших идей, Юстас.
 И почему наёмников?
Мы можем просто изан поставить в этот “расчётный узел”, но это сразу же даст почву для наездов и злоупотреблений.
       Знаю одно – там, где открывается доступ к наличным, всё благое рушится.

*   *   *

Трансформатор при теремке

       Юлия:
 - Поймите, Юстас, и все заинтересованные граждане!
 Изания – союз, сообщество людей, живущих по отличным от мира законам. Альтернативная цивилизация.
По замыслу - противостоящая НМП.
 Мы не хотим никого отстреливать, но мы собираемся защищаться.
 А поскольку нам придётся общаться с Вампирией, использовать её, а иногда и отдавать “кесарю кесарево”, при теремке должны быть не только надёжный забор и ворота, но и некий трансформатор, переводящий их напряжение в наше и обратно.
Потому что напряжения у нас разные, как и правила игры.

       Заранее предвижу упрёки от “альтруистов”, что мы “отгораживаемся от народа”. Полагаю, что мы гораздо больше сумеем сделать для народа, когда осуществим задуманное.
 А во-вторых, если кто из народа принимает наши правила – милости просим, проходите испытательный срок.
 Для начала сделайте что-нибудь путное, заработайте свои иуе, понемногу пользуйтесь нашими услугами, а там поглядим.

       У А.К.Толстого есть поэма “Поток-богатырь”. Там сказано:

       “И, увидя Потока, к нему свысока патриот обратился сурово:
 - Говори, уважаешь ли ты мужика?  - но Поток вопрошает:
 - Какого?
– Мужика вообще, что смиреньем велик! Но Поток говорит:
 - Есть мужик и мужик: если он не пропьёт урожаю, я тогда мужика уважаю!”
       Написано в 1871 году.

       А ещё нам на Высших Сценарных Курсах показывали фильм Бюнюэля (называется, кажется, “Виринея”).
 О юной прекрасной девушке-альтруистке, которая привела к себе в дом всяких нищих и бродяг.
 Те перепились, её изнасиловали, всё из дома вытащили и даже, вроде бы, дом спалили.

       Такой вот получился “альтруизм”.
       2002-02-18

*   *   *

Для кого создаётся Изания?

       Александр:
 - Для кого Изания – для проверенных полуидеальных людей или для всех, пришедших с улицы?

       Юлия:
 - Для тех, в конечном итоге, кто считает себя “от Неба”, а не от жадной похотливой обезьяны.
Кто верит в высокое предназначение человека. Хочет сам его осуществить и помочь другим.

 Наша цель – человек-творец, человек “по образу и подобию”.
Думаю, что Вам, как верующему, такие слова понятны.

       Мы считаем, что для этого надо освободить друг друга от унизительной погони за куском хлеба. От бытовых неурядиц. От тлетворной власти денег и “эффектов переедания” (неразумное потребление, роскошь, всевозможные страсти, пороки и прочая дурь).

 Но, самое главное, – избавить от неприкаянности, одиночества, ощущения своей ненужности.
 Дав каждому дело по душе и шанс поучаствовать в чём-то “разумном, добром, вечном”, оправдывающем жизнь.

       “Сплочённых, проверенных, надёжных и полуидеальных людей” на свете раз два, и обчёлся.
 Но мы создаём Изанию, чтобы они постепенно таковыми становились (ежели хотят).
 Поэтому из “людей разных, незнакомых, не всегда проверенных” будем понемногу на практике отбирать то “саморегулирующееся ядро”, о необходимости которого Вы совершенно справедливо “не устаёте повторять”.

       Что же касается родни, то, как известно, “нет пророка в своём отечестве”.
 Это я о “высоких материях”.
 А из-за “низких” материй, вроде наследства, эти “родственники, на которых можно положиться”, устраивают такие разборки, что все забугорные триллеры уже много лет черпают оттуда свои душераздирающие сюжеты.
       2002-02-19

*   *   *

Совсем Вы, батенька, запутались…

       Александр:
- Я никогда не планировал организовать нечто подобное Изании.
 Может, поэтому я мыслю немножко в другой плоскости.
 Для меня в плане организации социума – возможность человека улучшать себя.

 (И для нас! - Юлия)

        Для этого важным условием является среда, способствующая его улучшению.
 Посмотрите, сколько сил люди тратят на преодоления противодействия других.
 – (так ведь и мы так считаем – Юлия).

       Надо взаимноусиливать друг друга, а не взаимноподавлять.

 – (а это вообще уже прямой девиз Изании – Юлия).

       Жизнь человека максимально должна зависеть в первую очередь от него (конечно, и от Бога). А не от вождей, царей, председателей.
 (От себя ещё добавим: олигархов и прочих хищников – Юлия).
Всё-таки государство – рукотворная машина, как правильно заметил Ульянов, подавляющая человека.
 (Подпишемся с некоторыми уточнениями - Юлия).

       Но сравнивая, понимаю – вампиризм “западный” – невинный агнец по сравнению с вампиризмом советским.

       Юлия:
 - Стоп, тут даже спорить не хочется, настолько абсурдно.
 “По плодам их узнаете их”.
Плод советского "вампиризма" – великая страна.
 Где христианская заповедь: “накорми голодного, одень, дай крышу над головой” была почти полностью осуществлена.
Плод западного – то, что они эту страну в одночасье разодрали на куски и проглотили вместе с народом.
 Причём не только тела, но и души.

       Александр:
 - Да, паразиты (вампиры) могут существовать долго, некоторое время даже вполне успешно. Но на основе существования паразитов не может быть построен организм, живущий и развивающийся.

       Юлия:
 - Так ведь и цель Изании – отсечь вампиров, не подставлять им шеи.
 Сами-то Вы понимаете своё кредо?
 Если оно “спасай себя”, то Игорь Вам совершенно правильно возражает.
 Истинное Православие – это коллективное, соборное спасение, когда надо “положить душу свою за други своя”.
 На чём, кстати, и основана Изания.
 А Вы предлагаете спасать себя на гибнущем Титанике.
       2002-02-19         

 На снимке - цветочница Юлия

(1993-й)

  Приезжая с торговли домой, сразу включала ящик – новости напоминали военные сводки.   
   Народ вокруг по-прежнему мечтал, “чтоб как в Америке”, выжидал и безмолвствовал.
На рынке я со своим мрачным “кликушеством” была в явном меньшинстве.
Азербайджанец Ариф - негласный авторитет цветочных рядов, раздражённо цыкал, чтоб мы, “туземки”, не митинговали за прилавком:

- Вам тут что, базар, туды-растуды?

  Он виртуозно матерился по-русски, используя немыслимые сочетания.
  Покупатели хихикали и ужасались.
Обслуживал их Ариф тоже виртуозно – вырваться от него без покупки было невозможно.
Да и я порой восхищённо наблюдала, как он химичил.
Как, почтительно изогнувшись, выдёргивал одну за другой из вазы тщательно отобранные клиентом розы.
Тот их крутил в пальцах, придвигал поближе к очкам, обнюхивал...
Некоторые браковал – тогда Ариф безропотно бросал отвергнутую на прилавок.

Наконец, шикарный букет составлен и названа, как правило, фантастическая цена (“только тебе, как брату”).
Пока покупатель отсчитывал деньги, Ариф отрывал кусок целлофана и проделывал свой коронный трюк. В результате чего бракованная пачка роз оказывалась в букете, а качественные, ровно в том же количестве – на прилавке.

При этом Ариф ещё умудрялся так распределить цветы в упаковке, что ничего не было заметно.
Но арифова душа жаждала признания и аплодисментов, он обожал работать на публику.
А тут обычно никому не было дела до его мастерства, все занимались своим товаром.
Одна я помирала со смеху.
Поймав мой восторженный взгляд, Ариф по-детски радовался, хвастал издали пачкой купюр.

  Считал он в уме блистательно:

- Знаешь, откуда моё имя? От “арифметики”.

  Ариф почти никогда не ошибался, сколько с кого можно запросить. Иногда кричал вслед покупателю:
  - За восемь бери! За четыре! За два – эй? Даром бери!.
  Клиент возвращался.

- Тебе сколько? Семью восемь – пятьдесят шесть, держи.

- Ты ж сказал: “по два”.

- Эй, шуток не понимаешь...Гляди, какая роза. Ну ладно, по шесть, как брату. Шестью семь, сорок два
Сорок давай, на мелочь детям шоколадку купишь.
Дети есть?

  Меня Ариф уважал, хоть и пытался первое время зазвать “в холодильник” (холодильная камера была местом амурных дел – этакое секс-бистро в обеденный перерыв).
Меня удивляла особенность этих южан не обращать ни малейшего внимания на возрастной ценз. Для них женщина, независимо от даты рождения в паспорте, оставалась таковой со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Я не знала, плакать или смеяться, когда азики бранились из-за места с седовласой и согбенной, под восемьдесят, но задиристой бабкой с комнатными цветами.
  Со стороны можно было подумать - речь идёт о девице с панели, нахально захватившей себе удобную позицию под красным фонарём.

  В трезвом виде Ариф любил со мной поболтать на всякие философские темы, рассказывал об оставленных дома жене и детях, по которым очень скучал.
Скучал и по домашней пище, поэтому я всегда старалась захватить для него из дома что-нибудь вкусненькое к чаю.
  Чай здесь гоняли постоянно, очень горячий и крепкий.
“Гоняли” и водку, хотя большинство южан предпочитало травку, а некоторые втихую даже кололись.
  Лучше всего было этого в упор не видеть.
Хотя “под кайфом” хозяева становились развесёлыми и покладистыми, но, перебрав, могли в злом кураже и на ноги плеснуть раскалённым чаем.
Под все эти тонкости рыночного житья-бытья приходилось чутко подстраиваться, однако иного выхода не было.
Посылали и за водкой в ближайший контейнер, и за глиняными горшочками с бозбашем, когда открыли на рынке своё кафе, и на улицу за жареными семечками.
О политике, повторюсь, говорить избегали, но к оппозиционной прессе, которую я пролистывала в “мёртвые часы”, проявляли интерес.
Особенно зачитывали до дыр статьи про разборки в родном Азербайджане.

  Впрочем, тогда повсюду были разборки, особенно накалилась к осени обстановка в самой Москве.
Вот как это описано почти документально в “Дремучих дверях”:

“Толпа, разделённая надвое шаткими заграждениями, милицией и небольшим пространством, ощерившись, стенка на стенку, грозно гудела, как два роя над одним ульем.
Как две тучи с противоположными зарядами.
Сближались, высекали молнии оскорблений, лозунгов, проклятий и снова откатывались друг от друга.

Белоголубые и краснокоричневые, демократы и оппозиция, новые и старые русские, “эти” и “наши”.
Ещё недавно единый советский народ, а теперь враги непримиримые.
  Так это было по-русски - злобно, страшно, и вместе с тем как-то по-разбойничьи весело, с гиканьем и свистом.
Русская рулетка, азартная смертельная игра над пропастью.
Разница была в цвете флагов, в одежде – у “наших” беднее. В возрасте, в выражении лиц.

-Вот и я – злобная красная бабка, - подумала она, продираясь вперёд, поближе к заграждению, пряча лицо от вездесущих теле-видеокамер.

“Красная” бабка в куртке и платке (она обмотала лицо шарфом). “Наша”.

Может, и не целиком за этих, но наверняка против тех.
Разрыв со своим классом или со своей “классовой прослойкой”, как учили в школе...   
  Сжатая со всех сторон локтями, спинами, боками, она растворилась в толпе, в её злой, сдавленной хлипкими барьерчиками энергии, выплёскивающейся время от времени выкриками, свистом.

- В отставку!.. Под суд!.. Советский Союз!.. Вся власть Советам!..

  Она вместе со всеми горланила. То со стадным болезненным наслаждением сливаясь с толпой, жаждущей выплеснуться через заграждение и обрушиться на тех – “торгашей, ублюдков, дерьмократов, продажных иуд”...То трезво сознавая, что, если это действительно произойдёт и толпа опрокинет заграждение, первые ряды будут наверняка затоптаны.

Неудержимая сила заставляла её вопреки инстинкту самосохранения пробираться всё ближе к составленным вместе барьерам. Туда, где так же плечом к плечу застыли омоновцы в камуфляже.
  Теперь она уже могла разглядеть в сумерках и противника – много молодёжи, почти все поддатые, есть и пенсионеры, как она.
И тоже не боятся.

- Коммуняк на свалку истории! Мумию из мавзолея!

- Господи, мы все больны, - думала она, - Бесноватые. Нас отчитыавть надо, “Петра Могилу” над нами читать...
Ну хотя бы эта, в седых кудряшках – её-то какой свободой соблазнили? Сын-коммерсант? Внук в загранколледже?
Просто зомбирована сериалами?

- Ноннка с Пятницкой, - будто читая её мысли, сообщил сосед, дыхнув смесью перегара и лука. – “Роялем” торгует.

- Каким роялем?

- Да спиртом. Разбавляет и косит под водяру. Нары по ней плачут.

-  Эй ты, самогонщица! Почём Родину продала, тварь патлатая?

Та в ответ огрызнулась совсем уж нецензурно.

- Ель-цин! Ель-цин! – скандировала толпа”.

На фотке: Юлия (справа) в Артеке


Начало пятидесятых

       Кем быть, на что потратить свою бесценную жизнь? – вот, пожалуй, единственное, что меня тогда терзало.
 И я сама себя терзала, бегая по спортсекциям и кружкам, составляя спартанские распорядки дня – с обязательной гимнастикой и обливанием ледяной водой.

 А перед тем, как провалиться в сон – непременно “Отче наш”. Молитва Неведомому Богу, которому я поклялась “быть верной”.
 О здоровье всех родных и товарища Сталина, которому тоже нужна была помощь и милость Бога. Хоть они с Лениным и были нарисованы на первой странице букваря - на месте, предназначенном Всевышнему.

 Всезнающий, Совершенный, Всемогущий, Непостижимый, Вечный.
 И, конечно же, никакой не человек.

 Тщетно пыталась я представить себе тогда этого “Неведомого Бога”.
 Полутёмная церковь с иконописными ликами и непонятными ритуалами представлялась мне просто клубом для злых старух в чёрном, которых я побаивалась, и потому внутрь не заходила.
 А Богом было это жёсткое неведомое “ДОЛЖНА”, требующее от меня искать с недетским упорством свой путь, своё предназначение и призвание.
 И ужас, что не найду или ошибусь.

*   *   *

       Из хвастливого письма маме на курорт:
       “На днях меня вызвали писать норманнскую теорию по истории. Эту работу взяли на выставку, а учительница объявила её “блестящей”.
 Взяли на выставку и мою работу по физике. А учительница по литературе сказала, что я “настоящий писатель”.
 В общем, начинается моя карьера, а какая (историческая, физическая или литературная) ещё сама не знаю.

 Я совсем сошла с ума. Сижу и занимаюсь целые дни.
 Занимаюсь музыкой, по утрам по-прежнему обливаюсь холодной водой, делаю гимнастику и выполняю режим дня с точностью до 0,01 секунды.

 Я стала такой паинькой, что даже сама удивляюсь. Даже в кино мне ходить не хочется. Учителя меня наперебой хвалят, так что я сейчас по успеваемости 2-я в классе.

 У нас осталась только одна отличница, а у других отличниц есть тройки. Даже гетина мама, у которой отличницы получают 3 и 4, поставила мне 5.

 Сначала от такой необыкновенной серьёзности у меня болела голова, но потом я привыкла. Кино меня интересует, но при виде мальчишек меня начинает тошнить. А когда они начинают ко мне приставать, я окидываю их таким взглядом, что они отшатываются”.

       Написано детским почерком и плохим скрипучим пёрышком. Листок в кляксах.

*   *   *

       Впрочем, одна страстишка – к азартным играм, у меня обнаружилась весьма рано, - когда вечерами у отца собиралась компания поиграть в “спекулянта”.
 Чтобы мне разрешили сесть со всеми, готова была идти на самые жёсткие и мучительные условия, вплоть до мытья посуды.
 С детства ненавидела необходимые, неблагодарные, изо дня в день повторяющиеся обязанности. Так называемую “бытовуху”.

       Потом начались “пристенок”, “очко”, “подкидной дурак”. На мелочь, но всё-таки на деньги.

       Такой же азартной была в спорте, но меня преследовали травмы.
 В шестом классе серьёзно повредила на катке ногу – оскольчатый перелом голени со смещением.
 К тому же собравшиеся вокруг “знатоки” усугубили дело, по очереди пытаясь кости “вправить”.
 В результате пролежала насколько недель на спине – вначале с пропущенной через пятку спицей, к которой привязана гиря, а затем в гипсе.
 Меня пугала не перспектива остаться на всю жизнь хромой (что было весьма вероятно, перелом был очень серьёзный), а мысль, что, не дай Бог, останусь на второй год.

 

Недосват, Недобрат,
Недовер и Недодел -
Учинили передел.

Недобратьям не до счастья,
Не до дел и соучастья.
Их преследуют ненастья
Катаклизмы да несчастья -
Вот что значит - недовластье...

Недоцарь, недопремьер,
Недомер и недомэр,
Недоумки, недоверы...
Ну и прочие химеры -
Недомысли Высшей Сферы...

Вот и нам в своей Отчизне -
Не до жизни. Как на тризне.
Мы с тобою -
Недожизни...