ЭХ, КОНИ, КОНИ…
(1966 год)
“Тройки, семёрки, туза” мне уже было мало, и мы (на этот раз с Борисом) зачастили на ипподром.
Помню в директорской ложе Ворошилова, актёра Яншина и Будённого. Помню непередаваемый таинственный призыв “внутреннего голоса” поставить на ту или “темноту”, насмешки “бывалых”. Скептическую ухмылку черноглазой кассирши Ларисы (она потом станет моей соседкой по даче), долгожданный звук гонга...
И вот твоя “кляча”, едва различимая в общей компании, вдруг прибавляет ход... А потом - один фаворит сбоил, другой – отстал...И какой-нибудь твой “Урал” с наездником в зелёном начинает всех “делать”.
И “волнуется сердце, сердце волнуется”... И даже если не приходит первым – ведь ехал же, хотел!
Про “Урала” я вспомнила не случайно, так как угадала (в одинаре) этот, кажется, самый крупный за несколько лет ипподромный выигрыш.
После чего ко мне стала подходить консультироваться “тотошка”, полагая, что я имею связи с конюшней.
Туда я действительно иногда заглядывала, обожала лошадей, была “на ты” с некоторыми наездниками. Которые порой и рады бы “сделать” заезд, но чаще всего просто блефовали.
Жульничества там было предостаточно, но всё равно интересно.
Играла я, в отличие от карт, аккуратно, специально не брала с собой больше десятки. Часто скидывалась с кем-нибудь по полтинничку на “темняк” и, случалось, угадывала.
Однажды повстречала на конюшне загорелого американского ковбоя, который обрадовался, что я говорю по-английски, и поведал, что у него в Штатах несколько собственных конюшен, а к нам он приехал купить рысаков “на развод”.
Всучил мне пачку цветных лошадиных фото и спросил, кого бы я на его месте выбрала. Я указала.
Тогда он пришёл в совершенный восторг, сообщив, что это его лошади, и я точно определила фаворита. И сходу предложил руку и сердце с совместным проживанием в Штатах на ковбойском ранчо.
Ни о каком отказе он слышать не хотел и всё норовил надеть мне на палец своё кольцо, которое сваливалось в опилки.
Пришлось обнадёжить.
С визиткой в руке, на которой он написал и номер своего телефона в гостинице, я вернулась на трибуну, где со смехом рассказала о ковбое Борису.
Ему, в отличие от меня, эта история совсем не понравилась. Он рявкнул, что надо немедленно ехать домой, что за американцем наверняка хвост, что за контакт с иностранцем меня могут арестовать, и всё такое.
А визитку порвал в мелкие клочья.
Как растерзал однажды и мой портрет, написанный Борисом Бланком, мосфильмовским художником, а нынче режиссёром.
Визитку мне было не жаль. Хрен с ней, со “страной жёлтого дьявола”, хоть ковбой был хорош, а кони его ещё лучше. Но из-за портрета расстроилась, потому что он отражал, по словам супруга, “тёмную мою изнанку”.
С портрета зло и затравленно смотрело некое похожее на меня существо явно из семейства кошачьих. Готовящееся не к защите, а к атаке, прыжку.
Фосфоресцирующая зелень в прищуре глаз, неудобная поза, кривой напряжённый рот...
Хороший портрет, хоть и не слишком лестный – именно такой я теперь иногда видела себя в зеркале.
И начальник мужа как-то осторожно поинтересовался:
- А ты видел, какое у Юлии иногда бывает выражение лица, когда она забывает, что не одна в комнате?
В одно из воскресений, когда мы традиционно собирались на бега, позвонила редакторша с Мосфильма, очень милая женщина, и сказала, что я должна подписать какую-то бумагу.
Что, мол, пятьдесят процентов гонорара за свой не пошедший в производство сценарий я получила и никаких претензий к Мосфильму не имею.
Должна, так должна. Мы договорились встретиться с Натальей Николаевной в павильоне метро “Белорусская”, чтоб оттуда на 20-м троллейбусе ехать на Беговую.
Она с лучезарной улыбкой протянула мне бумагу. Я занесла над ней ручку, но тут муж Боря буквально выхватил из-под ручки листок.
- К чему такая спешка – ведь сегодня выходной. Завтра внимательно почитаем и привезёшь на Мосфильм.
Я попыталась протестовать – чего там тянуть. Мне было неловко перед женщиной, которая потратила ради нас воскресенье...
Куда там! Борис уже сунул листок в программку сегодняшних заездов и распрощался.
А действительно, почему в воскресенье?
Назавтра Борис отправился к известному юристу по авторским правам и выяснил, что, поскольку сценарий не реализован “по не зависящим от автора причинам”, студия обязана выплатить ему, автору, в лице Ивановой Ю.Л., все сто процентов гонорара.
- Передайте Сизову, что Вакман сказал: “Надо платить”.
Библиотека
- Информация о материале
- Юлия Иванова
- Категория: Дверь в потолке. Часть I
- Просмотров: 509
- Информация о материале
- Юлия Иванова
- Категория: Стихи
- Просмотров: 485
* * *
Убивай животных - в тире,
А бандюг мочи -
В сортире!
Зря, Вов, щукаря замучил -
Лучше б мафию прищучил!
Убивай животных - в тире,
А бандюг мочи -
В сортире!
Зря, Вов, щукаря замучил -
Лучше б мафию прищучил!
- Информация о материале
- Администратор
- Категория: Верни Тайну!
- Просмотров: 194
* * *
Мы обратили внимание, что в этой весёлой толпе то и дело кто-либо бесследно исчезал. А другие будто не замечали. Веселились, как ни в чём не бывало.
В гробу они "это время" видали!
Но разве можно убить Время?
Можно убить только своё собственное время, то есть себя самого. Эти чудики могут сколько угодно бесследно исчезать - всё равно никто не заметит.
Потому что их будто вовсе не было. Они бесполезны.
Пытаться открыть им на это глаза тоже было бесполезно.
-Кар-р! - Глухой тот, кто не хочет слушать! Слепой тот, кто не хочет видеть!- жалел весельчаков-самоубийц Ворон.
- Информация о материале
- Юлия Иванова
- Категория: Лунные часы
- Просмотров: 526
"Сказка для взрослых пионерского возраста" - как это понять? Да и дата написания повести странная: 1970, 2001. Причём, через запятую.
А ведь история книги и вправду мистическая!
Дело в том , что тридцать лет назад я написала повесть-сказку - не столько для пионеров, сколько для взрослых (как, например, сказки Шварца), в которой дети попадают в неведомую страну, где собран многовековой отрицательный опыт человечества - (своеобразная модель ада). Героям предстоит за шестьдесят лет преодолеть эти опасные ловушки (на земле же проходит шестьдесят минут, то есть час). Не успеют - останутся "у чёрта на куличках" навсегда. То есть лишатся "самой-самой" в мире страны, верных друзей, родного дома и "Светлого будущего", оказавшись в вечном плену у Матушки Лени, у Страха и Тоски Зелёной, у Золотой Удочки и у Непроходимой Глупости, в царстве которой "дураки едят пироги, а умные - объедки".
В повести всё заканчивалось хорошо. Минута в минуту, но ребята всё же успевали вернуться домой - с твёрдым намерением жить иначе, остерегаясь главной опасности: остановился, расслабился, оброс мхом - пропал. В общем, получилось некое предостережение взрослым времён застоя и юному поколению, в руках которого к 2000-му году должна была оказаться наша страна.
Поначалу повесть собрался печатать журнал "Костёр", даже заплатил часть гонорара, но потом вдруг отказался - "в связи с изменениями планов редакции". Затем она несколько лет пролежала в Детгизе. Автора кормили обещаниями, заставляли несколько раз переделывать, намекали на некий "кулак в верхах", то разжимающийся, то сжимающийся, но так и не превратившийся в указующий перст. В конце концов, сдались.
Потом телевизионное объединение "Экран", где я в то время работала штатной сценаристкой, загорелось желанием создать на основе повести многосерийный мультфильм. Опять бесконечные переделки, устранение "непроходимостей" и "сглаживание углов"...В конце концов, сказка, так же похожая на первоначальный вариант, как пустой кокон на бабочку, добралась до просмотрового зала последней инстанции.
Была в сценарии такая фраза почти в самом финале: "Ну вот, шестьдесят лет прошло, теперь нам отсюда не выбраться". Вроде бы, абсолютно невинная фраза, если б не грядущее шестидесятилетие советской власти. Роковое совпадение. В общем, бдительное начальство попадало в обморок, фильм сняли с эфира, несколько месяцев буквально изучали под микроскопом на предмет крамолы, а потом всё же показали. Только один раз, просто чтобы выплатить съёмочной группе хоть какие-то деньги.
Если учесть, что примерно такая же участь постигала в то время и другие мои литературные "предостережения и пророчества", я с досады решила "сменить профессию". А именно - купить дачу в Подмосковье, зарабатывать на жизнь трудом на земле и писать "в стол" до "лучших времён". Когда "сказка станет былью".
И дождалась. Теперь можно издавать всё - было бы на что. Увидели свет и двухтомный документально-фантастический роман "Дремучие двери", и повесть "Последний эксперимент", напечатанная лишь в журнальном варианте в 1973-м...И вот, наконец, пришла очередь и "сказки для взрослых пионерского возраста". То есть как раз для тех, кто был пионером в далёкие семидесятые. Кто под водительством "сильных мира того" тоже забуксовал, застрял, клюнул, попался, предал. Или просто остановился и задремал, чтобы проснуться взрослым "совсем в другой стране".
Так что новую концовку "придумала" на исходе второго тысячелетия сама жизнь. А моя сказка так и вошла в повесть почти без изменений - первоначальный машинописный экземпляр, пожелтевший от времени. Гуляй, автор, - цензура-то тю-тю!
Такая вот получилась история.
Ну а печальная она (нет страны) или радостная (нет цензуры) - об этом судить самому читателю.
ЮЛИЯ ИВАНОВА
- Информация о материале
- Юлия Иванова
- Категория: Дверь в потолке. Часть I
- Просмотров: 489
(1965-66 годы)
И наступил в моей жизни период, который я сама называю не иначе как “отвязанность”.
В памяти снова всплывают то бесконечное ЦэДэЭловское и Домкиношное убивание времени, то тусовки у Саши Бенкендорфа, где поддатый Гена Шпаликов незадолго до самоубийства что-то потешное изображал...
И все хохотали, а Боря Ермолаев двигал силой взгляда по столу спичечные коробки. Я же предлагала ему так же продвигать сценарии.
То мой Борис доводил публику до колик своими байками...
Поначалу здесь его всерьёз не воспринимали. Но потом сообразили, что, как только он открывает рот, никакой водки не надо.
- Теперь понимаю, что ты в нём нашла, - сказал мне как-то Саша Бенкендорф, вытирая слёзы кончиком скатерти.
Или периодически-загульное веселье в компании супругов-врачей, по совместительству играющих и поющих в ресторанах. С бешеными танцами и неграми, с первыми плёнками Высоцкого и Галича.
Горячечные романы – обычно тоже по пьянке, которые быстро проходили.
Что-то вроде гриппа. Несколько дней мечешься в лихорадке, а потом стараешься поскорей избавиться от кашля и чихания.
Я ненавидела эти состояния зависимости от другого, всегда была “кошкой, гуляющей сама по себе”. От любой перспективы “серьёзно втюриться” удирала как от чумы.
Но исцелилась от приступов лишь когда перестала “поддавать”.
Наверное, я так никого и не любила в понимании столпов литературы - великих знатоков женских сердец. Увлечения и супружеские узы не в счёт.
И почти христианская “любовь брата, а может быть, ещё нежней” – не в счёт. Опекала я многих.
Умолчу также о двух-трёх симптомах “любви Неземной”. О тайнах, которые “совершаются на Небесах”. Тем более, что они не только мои
Приходилось часто отбиваться от “гнусных предложений” влиятельных персон. Некоторые потом мстили быстро и жестоко.
Мне потом рассказывали знакомые, как на заседаниях и совещаниях они, прежде расхваливающие мой сценарий и обещающие “лечь костьми”, рубили его под корень.
Одному, разъярившись, надумала сама отомстить. Замыслила злодейский план, который мог бы раз и навсегда погубить его карьеру.
Всё подготовила, но в последний момент злость вдруг ушла в песок. И преступник был помилован, так и не узнав о смертном приговоре.
В другой раз приятель (друзей и подруг у меня не было, только "приятели") – фамилии называть не буду, человек он нынче брутально известный, на одном из совещаний кинематографистов в Болшево из верноподданических чувств втолкнул меня в номер одного пьяного высокопоставленного мосфильмовского туза, которому я приглянулась. И запер дверь снаружи на ключ.
Положение было ужасным.
Я послала “туза” в ванную “освежиться”, а сама недолго думая, выпрыгнула в окно.
Слава Богу, было не слишком высоко. К тому же помогли мои занятия акробатикой в доме пионеров.
Я пробралась в наш женский номер и завалилась спать.
Среди ночи к нам постучала целая делегация блюстителей нравственности и, убедившись, что я на месте, без объяснений ушла.
Наутро выяснилось, что какие-то недоброжелатели “туза” настучали администрации, будто он заперся в номере с одной из участниц семинара.
Бывший разведчик Михаил Борисович Маклярский клятвенно заверил, что кого-кого, но Юлии Ивановой там быть не может, потому что не может быть никогда.
Администрация не поверила. Постучала – молчание.
Тогда отперли дверь своим ключом и были посрамлены. Туз мертвецки спал. Но один.
От “туза” за спасённую репутацию я не дождалась никакой благодарности. Более того – сценарий мой он окончательно закопал.
Кстати, практически ни одна из лучших работ наших Сценарных Курсов так и не вышла на экраны.
Любопытно, что заступился за нас журнал “Молодой коммунист”, где какая-то прогрессивных взглядов дама выдвинула резкие обвинения в адрес всевозможных “зажимщиков”, губящих молодые кадры нашего кинематографа.
Мне там был посвящён целый абзац.
На том и...абзац.
От тоски я опять взялась за карты – уже в компании работников торговли, с которыми познакомилась в Гаграх.
Это была специфическая публика – со своей жёсткой конспирацией и круговой порукой.
В этой системе можно было раздобыть что угодно. Любые яства, заграничные шмотки и самые фантастические утехи и блага.
Всё имело свою цену, причём “ну очень смешную”.
Помню, как отоваривалась в подвале “Диеты” на Арбате. Где некий с голливудской внешностью мясник Гарик, из которого к тому же мог бы выйти великий математик, так он всё просчитывал и соображал, бросал мне в подсобке в сумку телячью вырезку, печень, языки, буженину, сырокопчёнку, банки с икрой, молниеносно складывая цены в уме.
Он называл смехотворно низкую сумму (которую следовало, кстати, заплатить в кассу).
Мне было очень интересно, на чём они всё-таки делают деньги, что-то химича ночами.
Гарик нехотя буркнул, что они делают из второго сорта мяса – первое. Может, соврал.
Того же Гарика я попросила однажды сводить меня на карточную тусовку воротил от торговли.
Он согласился – с условием, что я не буду раскрывать рта и сыграю роль его подружки-продавщицы.
Лишь однажды он мне разрешил войти с подносом в комнату играющих и принести чай и бутерброды.
В густом сигаретном дыму различила на зелёном сукне стола груду крупных купюр и облигаций, карты в руках со сверкающими перстнями...И лица – то вальяжно-непроницаемые, то искажённые алчной гримасой, то серо-пепельные, с трясущимися губами.
Вот бы где поснимать! Акулы прилавка.
Но тут кто-то из “акул” игриво ущипнул меня за задницу и пришлось срочно ретироваться.
И наступил в моей жизни период, который я сама называю не иначе как “отвязанность”.
В памяти снова всплывают то бесконечное ЦэДэЭловское и Домкиношное убивание времени, то тусовки у Саши Бенкендорфа, где поддатый Гена Шпаликов незадолго до самоубийства что-то потешное изображал...
И все хохотали, а Боря Ермолаев двигал силой взгляда по столу спичечные коробки. Я же предлагала ему так же продвигать сценарии.
То мой Борис доводил публику до колик своими байками...
Поначалу здесь его всерьёз не воспринимали. Но потом сообразили, что, как только он открывает рот, никакой водки не надо.
- Теперь понимаю, что ты в нём нашла, - сказал мне как-то Саша Бенкендорф, вытирая слёзы кончиком скатерти.
Или периодически-загульное веселье в компании супругов-врачей, по совместительству играющих и поющих в ресторанах. С бешеными танцами и неграми, с первыми плёнками Высоцкого и Галича.
Горячечные романы – обычно тоже по пьянке, которые быстро проходили.
Что-то вроде гриппа. Несколько дней мечешься в лихорадке, а потом стараешься поскорей избавиться от кашля и чихания.
Я ненавидела эти состояния зависимости от другого, всегда была “кошкой, гуляющей сама по себе”. От любой перспективы “серьёзно втюриться” удирала как от чумы.
Но исцелилась от приступов лишь когда перестала “поддавать”.
Наверное, я так никого и не любила в понимании столпов литературы - великих знатоков женских сердец. Увлечения и супружеские узы не в счёт.
И почти христианская “любовь брата, а может быть, ещё нежней” – не в счёт. Опекала я многих.
Умолчу также о двух-трёх симптомах “любви Неземной”. О тайнах, которые “совершаются на Небесах”. Тем более, что они не только мои
Приходилось часто отбиваться от “гнусных предложений” влиятельных персон. Некоторые потом мстили быстро и жестоко.
Мне потом рассказывали знакомые, как на заседаниях и совещаниях они, прежде расхваливающие мой сценарий и обещающие “лечь костьми”, рубили его под корень.
Одному, разъярившись, надумала сама отомстить. Замыслила злодейский план, который мог бы раз и навсегда погубить его карьеру.
Всё подготовила, но в последний момент злость вдруг ушла в песок. И преступник был помилован, так и не узнав о смертном приговоре.
В другой раз приятель (друзей и подруг у меня не было, только "приятели") – фамилии называть не буду, человек он нынче брутально известный, на одном из совещаний кинематографистов в Болшево из верноподданических чувств втолкнул меня в номер одного пьяного высокопоставленного мосфильмовского туза, которому я приглянулась. И запер дверь снаружи на ключ.
Положение было ужасным.
Я послала “туза” в ванную “освежиться”, а сама недолго думая, выпрыгнула в окно.
Слава Богу, было не слишком высоко. К тому же помогли мои занятия акробатикой в доме пионеров.
Я пробралась в наш женский номер и завалилась спать.
Среди ночи к нам постучала целая делегация блюстителей нравственности и, убедившись, что я на месте, без объяснений ушла.
Наутро выяснилось, что какие-то недоброжелатели “туза” настучали администрации, будто он заперся в номере с одной из участниц семинара.
Бывший разведчик Михаил Борисович Маклярский клятвенно заверил, что кого-кого, но Юлии Ивановой там быть не может, потому что не может быть никогда.
Администрация не поверила. Постучала – молчание.
Тогда отперли дверь своим ключом и были посрамлены. Туз мертвецки спал. Но один.
От “туза” за спасённую репутацию я не дождалась никакой благодарности. Более того – сценарий мой он окончательно закопал.
Кстати, практически ни одна из лучших работ наших Сценарных Курсов так и не вышла на экраны.
Любопытно, что заступился за нас журнал “Молодой коммунист”, где какая-то прогрессивных взглядов дама выдвинула резкие обвинения в адрес всевозможных “зажимщиков”, губящих молодые кадры нашего кинематографа.
Мне там был посвящён целый абзац.
На том и...абзац.
От тоски я опять взялась за карты – уже в компании работников торговли, с которыми познакомилась в Гаграх.
Это была специфическая публика – со своей жёсткой конспирацией и круговой порукой.
В этой системе можно было раздобыть что угодно. Любые яства, заграничные шмотки и самые фантастические утехи и блага.
Всё имело свою цену, причём “ну очень смешную”.
Помню, как отоваривалась в подвале “Диеты” на Арбате. Где некий с голливудской внешностью мясник Гарик, из которого к тому же мог бы выйти великий математик, так он всё просчитывал и соображал, бросал мне в подсобке в сумку телячью вырезку, печень, языки, буженину, сырокопчёнку, банки с икрой, молниеносно складывая цены в уме.
Он называл смехотворно низкую сумму (которую следовало, кстати, заплатить в кассу).
Мне было очень интересно, на чём они всё-таки делают деньги, что-то химича ночами.
Гарик нехотя буркнул, что они делают из второго сорта мяса – первое. Может, соврал.
Того же Гарика я попросила однажды сводить меня на карточную тусовку воротил от торговли.
Он согласился – с условием, что я не буду раскрывать рта и сыграю роль его подружки-продавщицы.
Лишь однажды он мне разрешил войти с подносом в комнату играющих и принести чай и бутерброды.
В густом сигаретном дыму различила на зелёном сукне стола груду крупных купюр и облигаций, карты в руках со сверкающими перстнями...И лица – то вальяжно-непроницаемые, то искажённые алчной гримасой, то серо-пепельные, с трясущимися губами.
Вот бы где поснимать! Акулы прилавка.
Но тут кто-то из “акул” игриво ущипнул меня за задницу и пришлось срочно ретироваться.
Подкатегории
Дремучие двери
Роман-мистерия Юлии Ивановой "Дpемучие двеpи" стал сенсацией в литеpатуpном миpе еще в pукописном ваpианте, пpивлекая пpежде всего нетpадиционным осмыслением с pелигиозно-духовных позиций - pоли Иосифа Сталина в отечественной и миpовой истоpии.
Не был ли Иосиф Гpозный, "тиpан всех вpемен и наpодов", напpавляющим и спасительным "жезлом железным" в pуке Твоpца? Адвокат Иосифа, его Ангел-Хранитель, собирает свидетельства, готовясь защищать "тирана всех времён и народов" на Высшем Суде. Сюда, в Преддверие, попадает и Иоанна, ценой собственной жизни спасающая от киллеров Лидера, противостоящего Новому Мировому Порядку грядущего Антихриста. Здесь, на грани жизни и смерти, она получает шанс вернуться в прошлое, повторив путь от детства до седин, переоценить не только личную судьбу, но и постичь глубину трагедии своей страны, совершивший величайший в истории человечества прорыв из тисков цивилизации потребления, а ныне вновь задыхающейся в мире, "знающем цену всему, но не видящем ни в чём ценности"...
Книга Юлии Ивановой пpивлечет не только интеpесующихся личностью Сталина, одной из самых таинственных в миpовой истоpии, не только любителей остpых сюжетных повоpотов, любовных коллизий и мистики - все это сеть в pомане. Но написан он пpежде всего для тех, кто, как и геpои книги, напpяженно ищет Истину, пытаясь выбpаться из лабиpинта "дpемучих двеpей" бессмысленного суетного бытия.
Скачать роман в формате электронной книги fb2: Том I Том II
Дверь в потолке. Часть I
Книга "Дверь в потолке" - история жизни русской советской писательницы Юлии Ивановой, а также – обсуждение ее романа-мистерии "Дремучие двери" в Интернете.
Авторские монологи чередуются с диалогами между участниками Форума о книге "Дремучие двери", уже изданной в бумажном варианте и размещенной на сайте, а так же о союзе взаимопомощи "Изания" и путях его создания
О себе автор пишет, выворачивая душу наизнанку. Роман охватывает всю жизнь героини от рождения до момента сдачи рукописи в печать. Юлия Иванова ничего не утаивает от читателя. Это: "ошибки молодости", увлечение "светской советской жизнью", вещизмом, антиквариатом, азартными играми, проблемы с близкими, сотрудниками по работе и соседями, метания в поисках Истины, бегство из Москвы и труд на земле, хождение по мукам с мистерией "Дремучие двери" к политическим и общественным деятелям. И так далее…
Единственное, что по-прежнему остается табу для Юлии, - это "государственные тайны", связанные с определенной стороной ее деятельности. А также интимная жизнь известных людей, с которыми ее сталкивала судьба.
Личность героини резко противостоит окружающему миру. Причина этого – страх не реализоваться, не исполнить Предназначения. В результате родилась пронзительная по искренности книга о поиске смысла жизни, Павке Корчагине в юбке, который жертвует собой ради других.
Дверь в потолке. Часть II
Книга "Дверь в потолке" - история жизни русской советской писательницы Юлии Ивановой, а также – обсуждение ее романа-мистерии "Дремучие двери" в Интернете.
Авторские монологи чередуются с диалогами между участниками Форума о книге "Дремучие двери", уже изданной в бумажном варианте и размещенной на сайте, а так же о союзе взаимопомощи "Изания" и путях его создания
О себе автор пишет, выворачивая душу наизнанку. Роман охватывает всю жизнь героини от рождения до момента сдачи рукописи в печать. Юлия Иванова ничего не утаивает от читателя. Это: "ошибки молодости", увлечение "светской советской жизнью", вещизмом, антиквариатом, азартными играми, проблемы с близкими, сотрудниками по работе и соседями, метания в поисках Истины, бегство из Москвы и труд на земле, хождение по мукам с мистерией "Дремучие двери" к политическим и общественным деятелям. И так далее…
Единственное, что по-прежнему остается табу для Юлии, - это "государственные тайны", связанные с определенной стороной ее деятельности. А также интимная жизнь известных людей, с которыми ее сталкивала судьба.
Личность героини резко противостоит окружающему миру. Причина этого – страх не реализоваться, не исполнить Предназначения. В результате родилась пронзительная по искренности книга о поиске смысла жизни, Павке Корчагине в юбке, который жертвует собой ради других.
Последний эксперимент
Экстренный выпуск!
Сенсационное сообщение из Космического центра! Наконец-то удалось установить связь со звездолетом "Ахиллес-087", который уже считался погибшим. Капитан корабля Барри Ф. Кеннан сообщил, что экипаж находится на неизвестной планете, не только пригодной для жизни, но и как две капли воды похожей на нашу Землю. И что они там прекрасно себя чувствуют.
А МОЖЕТ, ВПРАВДУ НАЙДЕН РАЙ?
Скачать повесть в формате электронной книги fb2
Скачать архив аудиокниги
Верни Тайну!
* * *
Получена срочная депеша:
«Тревога! Украдена наша Тайна!»
Не какая-нибудь там сверхсекретная и недоступная – но близкая каждому сердцу – даже дети её знали, хранили,
и с ней наша страна всегда побеждала врагов.
Однако предателю Плохишу удалось похитить святыню и продать за бочку варенья и корзину печенья в сказочное царство Тьмы, где злые силы спрятали Её за семью печатями.
Теперь всей стране грозит опасность.
Тайну надо найти и вернуть. Но как?
Ведь царство Тьмы находится в сказочном измерении.
На Куличках у того самого, кого и поминать нельзя.
Отважный Мальчиш-Кибальчиш разведал, что высоко в горах есть таинственные Лунные часы, отсчитывающие минуты ночного мрака. Когда они бьют, образуется пролом во времени, через который можно попасть в подземное царство.
Сам погибший Мальчиш бессилен – его время давно кончилось. Но...
Слышите звук трубы?
Это его боевая Дудка-Побудка зовёт добровольцев спуститься в подземелье и вернуть нашу Тайну.
Волшебная Дудка пробуждает в человеке чувство дороги, не давая остановиться и порасти мхом. Но и она поможет в пути лишь несколько раз.
Торопитесь – пролом во времени закрывается!..