Библиотека

(конец семидесятых)

       Очереди на постройку бани придётся ждать около года, но с фундаментом и стенами дома мы справимся неожиданно быстро.
 Опять влезем в долги, что-то продадим.
 Кирпича, само собой, не хватит. Придётся ловить гружёные машины прямо на трассе.
 Новый кирпич покупать боялись – милиция могла потребовать справку, да и рассыпАлся он уже при разгрузке.

 Привезли мне однажды машину такого брака со склада – отправила обратно, хоть начальник и уверял, что из такого кирпича они построили дачу самой Елене Образцовой.
Я ответила, что сочувствую Образцовой, хоть она и может позволить себе роскошь построить дом даже не на песке, а из песка.
 Мы же покупали кирпич б/у, который приходилось вручную чистить.
Лучше всего был печной, затем – известковый. А ежели попадался на цементе, то мучились нещадно.
 То есть мучилась я, оббивая топориком кирпич за кирпичом и тут же относя их каменщикам. Работала в рукавицах и защитных очках, - в глаза летела цементная пыль.
 А Борис тем временем вкалывал в Москве, на службе.
Он ворчал, но подчинялся моим безумствам, очевидно понимая, что тут уж надо или вместе грести к берегу, или тонуть.
       Деньги у нас летели как в прорву, - и мои, и борисовы. Который зарабатывал, где только можно – статьями, книгами, документальными фильмами.
Да ещё и участвовал во всех строительных авралах.
 Но приезжал, в основном, на выходные, так что управляться с рабочими мне приходилось самой. Осуществлять руководство, поить и кормить.
 Иной раз за столом собиралось до двадцати человек.
 Особенно доставали они меня водкой, без которой стройка сразу останавливалась – руки тряслись, головы не соображали, нервы разгуливались.

 Саморегуляции этот процесс не поддавался. Я постепенно научилась им управлять и отпускать каждому ровно столько спиртного, чтоб не завалился спать, не полез в драку и не выпал в осадок.
       Борис же сам выпивал с ними. Вместе с хозяином строители уже начинали представлять силу, причём разрушительную.
 Наглели, меня отгоняли, чтоб не мешала мужикам и занималась своим прямым делом, то есть варкой супа.
 Как-то я послушалась и ушла – в результате одна стена дома оказалась на тридцать сантиметров короче другой.

       Спали они в комнате с русской печью – кто на раскладушке, кто на самой печи. Однажды среди ночи (наша резиденция была наверху) раздались снизу истошные крики.
 Я примчалась на шум. Оказалось, каменщику Валентину спросонья что-то померещилось в кромешной тьме. Он свалился с печи кому-то на раскладушку, решив, что находится в вытрезвителе и что его бьют. Причём в панике никто не мог включить свет и разобраться, что происходит.
 Потом ВАлентин как-то заснул в растворе и едва не зацементировался.

       Иногда по вечерам мои каменщики культурно развлекались, играя во что-то, отдалёно напоминающее преферанс, и всё время уговаривали меня “расписать пулечку”.
 Я пообещала, что “после расчёта”.
“После расчёта” сдержала слово. Мы просидели до утра, и я отыграла почти треть заработанной ими суммы.
 Совесть меня не грызла – это было как бы “молоко за вредность”.

       Рабочие часто менялись. После каменщиков пришли студенты из стройотряда – возводить второй этаж из купленного заранее бруса б/у (вместе с доставкой два КРАЗа за стольник – такие тогда были цены).
 Ребята потребовали купить пакли и принялись за дело.
Класть стены из готового пронумерованного материала – пожалуй, единственное, что они умели. Да ещё электрику.
 Но времени выбирать рабочих не было – газ вот-вот должны были начать вести. Ну и оставлять стройку без крыши не хотелось.
 На обрешётку, само собой, понадобилось подкупать ещё тёса.
 Железо б/у в запасе было, однако требовался рубероид и битум. Который мы привозили на своём москвиче прямо горячим, в молочных бидонах.

       Явились по чьей-то рекомендации два кровельщика с киянками, подняли с шести утра невообразимый стук, выправляя железо.
 Соседи роптали, но у меня от кровельщиков осталось наиболее светлое воспоминание – они не “употребляли”, так как боялись свалиться с крыши.

       Наконец, кровля была завершена и не текла. Ппо крайней мере, два года, после чего пришлось её перекрывать, и до сих пор местами подтекает из-за недостаточного уклона. Были куплены и кое-как наживлены на первом этаже окна и двери.
 Я, по дурости, полагала, что основные трудности позади, но всё только начиналось.

 Пришёл кто-то из бывалых и обрадовал, что сумму стоимости “коробки” дома следует умножить на десять, чтобы получить стоимость грядущей отделки.
 Я не поверила.
 Тогда он начал считать всякие там полы-потолки (двойные, с утеплением), окна-двери (довести до ума на первом этаже и полностью поставить на втором).
 Стены тоже надо утеплить – полтора кирпича будут промерзать.
 Нужно ставить “маяки” и прибивать по ним ДСП - воздушная прокладка и даст желаемый эффект.
 Затем потребуется штукатурка, окраска дверей и окон, обивка вагонкой и оклеивание обоями.
 Нужен оргалит и линолеум, сетка-рабица и кафельная плитка. Да и саму газовую плиту с АГВ не мешало бы приобрести.
 Ну там всякие скобы, гвозди, олифа (в крайнем случае, оксоль – не меньше бочки). Густотёртая краска, навески и ручки, дверные и оконные, карнизы и плинтуса...
Лестницу новую надо сделать на второй этаж и решить, где она должна располагаться.
 И вообще не худо бы пригласить, если уж не архитектора с дизайнером, то хотя бы специалиста. Чтоб распланировал, где будут окна-двери, ванная, туалет и т.д.
 Кстати, о ванне и раковинах забыли...
 Плюс ещё, разумеется, стоимость самих работ...

       От этого триллера я была в состоянии, близком к обмороку, падать в который было некогда – вокруг дома кипела работа.
 Кто рыл траншею и прокладывал к нему газовые трубы, кто варил их вдоль стены на кухню, кто устанавливал выписанные на складе АГВ с плитой.

 В довершение всего приехал на москвиче Борис, а дорогу ему преградила лежащая в нашем тупике десятиметровая газовая труба (“сотка” или чуть поуже), через которую он непременно желал проехать.
Это никак не удавалось. И тогда он попросил меня на неё встать и тем самым “прижать к земле”, чтоб машина смогла преодолеть препятствие.

       Это была, пожалуй, одна из первых моих встреч с коварным бесом, вселившимся в моего супруга и получившим приказ меня прикончить.
 Я прекрасно понимала, что становиться на трубу ни в коем случае нельзя.
 Внутренний голос в лице ангела-хранителя буквально вопил об этом, но противостоять оголтелому натиску “парнокопытного” было невозможно.

 Естественно, по каким-то там законам механики, труба спружинила. Я взлетела, перевернулась в воздухе и с размаху шмякнулась оземь. Вернее, на ту же трубу.

 Убедилась не только в силах бесовских, но и небесных, - ангел спас меня.
 Ударься я головой, спиной, грудью - была бы в полном смысле “труба”.
 Но я приземлилась на бедро, на достаточно накаченную регулярными тренировками в бассейне мышцу.
 В мышце образовалась вмятина. Она на глазах краснела, зеленела, чернела и, само собой, ужасно болела. Но кость была, слава Богу, цела.
 Я высказала до смерти перепуганному супругу всё, что я о нём думаю, положила на вмятину что-то холодное, перевязала полотенцем и поковыляла готовить обед.
Ну а вмятина оставила память на всю оставшуюся жизнь, периодически досаждая болями. Особенно к непогоде.

“Изания – выход”
Часть 3

(Приложение для тех, кто не в курсе Проекта или не понял. У остальных автор просит прощения за неизбежные повторы)

КАК НАМ ОРГАНИЗОВАТЬ ИЗАНИЮ В ГОРОДЕ
(НАПРИМЕР, В МОСКВЕ)

А. Барышня за столиком

Можно начать со столика в тёплом помещении - с картотекой, телефоном и дежурной барышней.
 Куда народ приходил бы по рекламному объявлению (в Интернете, СМИ, через достойные доверия организации или просто на столбах и у входа), отвечал на вопросы анкеты, писал заявки на те или иные сервисы.

 Затем данные обрабатывались бы на компьютере, подбирались кадры службы жизнеобеспечения (с подключением газеты “Из рук в руки” и других подобных изданий).
 Суммировались резервы и проблемы (что умеем, что имеем и в чём нуждаемся), выявлялись лидеры, собирались минимальные членские взносы для необходимых стартовых расходов и т.д.

B. Из рук в руки. Смычка Москвы и области

Можно просто воспользоваться газетой “Из рук в руки” и аналогичными информационными службами, на основе чего реально в достаточно короткий срок сформировать весьма полезную “базу данных” практически во всех сферах жизнеобеспечения, просто регулярно обзванивая и выявляя авторов объявлений, готовых сотрудничать с Изанией.

 Сразу же составлять взаимовыгодные цепочки без особого риска “прогореть”.
 К примеру:
 желающая подработать молодёжь, простаивающие водители со своим грузовым транспортом, гниющая в поле экологически чистая картошка, нуждающиеся в этой картошке (капусте, яблоках) горожане.
 Заключается договор с водителем, изане делают заказы на фрукты-овощи и вносят минимальный задаток (на бензин).
 Шофёр отвозит ребят на место, где те собирают картошку, (шофёр может и для себя приобрести несколько мешков по бартеру), регулярно отвозит полные мешки в город к заранее обусловленному пункту (за дополнительную плату – желающим на дом).

 Затем полученные иуе делятся между хозяйством, шофёром и студентами.
 Студенты на эти средства приобретут дешёвые изанские талоны на “обеды на дом”, которые будут готовиться из мяса, овощей и молочной продукции этого и подобных бедствующих хозяйств.

Шофёр будет доставлять эти продукты и развозить обеды, а из города подбрасывать селянам по их заявкам стройматериалы б/у, ненужную мебель, подержанные телевизоры, холодильники и компьютеры, которые горожане соберут за назначенную ими самими плату по системе взаимозачётов.

 При этом наладятся связи между селом и городом с перспективой взаимовыгодного обмена ресурсами и возможностями.
 Допустим, город будет поставлять в областную и районную глубинку подержанные автомобили, компьютерную и бытовую технику, всевозможные запчасти и детали.
 Хорошие нужные книги, видеокассеты и дискеты, учебную литературу, периодику и подборки полезных статей.

 На село приедут для оперативной и долгосрочной помощи врачи и педагоги различных профилей (обучение молодёжи компьютерному делу с выходом в Интернет, оказанию первой медицинской помощи и уходу за больными, подготовка в вузы и т.д.).

 Как и в предыдущих главах, отметим возможность формирования на местах службы быта, решения транспортной проблемы, создания строительно-ремонтных бригад – с последующей практикой.
 А также совместная обработка заброшенных участков земли, строительство теплиц и подсобных помещений для животноводческих хозяйств, создание при библиотеках, клубах и домах культуры центров Возрождения – социально-духовной помощи деревне.

На селе можно обустроить для приезжих горожан базы труда и отдыха (от сдачи отдельных комнат до аренды домов целиком на летний или круглогодичный период – с питанием на местных ресурсах, отдыхом всей семьёй, катанием на лыжах, приобщением к труду на земле и т.д.).
Всё на основе взаимозачётов.

 Особенно перспективна программа семейного отдыха преподавателей-пенсионеров с параллельным обучением местной молодёжи всевозможным специальностям, современным средствам компьютерной связи, подготовкой в вузы - о чём уже говорилось.

C. Волки в шкуре овечки Долли

Сейчас некоторые влиятельные спонсоры преобразуют сельские библиотеки в “просветительские комплексы” с подключением к интернету.
 Зачастую пытаясь с дальним прицелом приобщить к “свободному миру” российскую глубинку, найти там потенциальных потребителей своих порой сомнительных товаров, трансгенных семян и “отвязанной” литературы.

 Заодно и раскопать, что где плохо лежит, в том числе таланты и мозги для обогащения собственных кошельков и забугорных фирм.
 А может, что и похуже, в виде “живого товара” - дешёвой рабсилы, девушек, клюнувших на “звёздные” посулы, и даже детей.
Ясное дело, об истинном возрождении Российской провинции с её многотрудными проблемами “хлеба насущного” эти господа вряд ли думают.
 Их цель – собрать свою базу данных, снять сливки и навязать ложную шкалу ценностей, осуществляя духовную диверсию.

Нельзя допустить, чтобы подключение российской глубинки к всемирной глобальной сети явилось скрытой интервенцией того самого нового мирового порядка, зверя в шкуре клонированной овечки Долли.
 В итоге страна получит мутантов.

Ничто не плохо и не хорошо само по себе, в том числе и интернет, в котором просто необходимо срочно создавать свою альтернативную службу Изан-нет - союза Взаимопомощи, Возрождения и Восхождения.
 Чтобы параллельно с “просветительскими комплексами” отвязанной цивилизации активно действовали на местах штабы изанской “горячей линии”, помогающие народу не только выжить, но и обрести достойное существование на малой и большой родине.
 Сохранить “образ и подобие”.

 Чтобы когда, согласно Откровению, без “печати зверя” ничего нельзя будет ни купить, ни продать, ни даже заработать на хлеб, разве что “бежать в горы” - глобальному Вавилону противостояла бы Изания, повинующаяся приказу Спасителя:
 “Выйди от неё, народ Мой!”.
 Препятствующая физическому и духовному народному исходу за “сладкой жизнью” и дурманящим кайфом на мрачном фоне искусственно создаваемого российского апокалипсиса.

D. Если будет избушка

Изанию в городе легко также раскрутить при наличии складского помещения вблизи станции метро.
Прибиваем вывеску: “Изания – союз Взаимопомощи”, куда опять же по газетной и иной информации люди могли бы для начала просто доставлять какие-то лишние вещи.
 Не только одежду и обувь, но также посуду, утюги и другие бытовые приборы, различную оргтехнику, компьютеры, холодильники и т. д.

 Каждую вещь хозяин оценивает сам и, в случае её реализации, может примерно на эту сумму выбрать себе другую, нужную.
 Или же оставить встречную заявку на какой-либо бытовой прибор, на мебель, одежду, различные детали.
 Заявки распределяются по тематике (ищу-предлагаю), обрабатываются на компьютере, подбираются подходящие варианты, о которых посетитель всегда сможет узнать или лично придя в Изанию, или позвонив, или оставив свои координаты (в том числе и электронный адрес).

 В конечном итоге, возникнет всесторонняя служба, где каждый в перспективе не только сможет реализовать, что не нужно ему, но нужно другому, но и получить реальную помощь практически во всех областях жизнеобеспечения.

У людей появится стимул часто заходить в Изанию, звонить по телефону или связываться с ней через интернет.
 Ведь само собой разумеется, что очень скоро “барышням за столиками” придётся фиксировать в картотеках и громоздкие бытовые приборы, и мебель, и подержанные автомобили (совсем необязательно доставлять всё это на склад).

 И спрос-предложение по другим насущным темам: жильё (сдаю-нуждаюсь), дача на лето и пустующие участки (хочу снять - могу помочь обработать на взаимовыгодных условиях), транспорт (есть машина – нужна машина, осуществляю авторемонт; сдаю гараж; запчасти, перевозки и т.д.).

 Медицинские услуги, уход за детьми, больными и престарелыми, репетиторство.
 Питание (выращиваю свежую зелень, держу коз – хочу сделать заказ на регулярную поставку петрушки и молока), строительно-ремонтные услуги (нуждаюсь – умею).
 Иными словами, в “избушку” будет поступать информация по всей сфере жизнеобеспечения. Но, в отличие от газеты “Из рук в руки”, Изания будет предоставлять реальную гарантированную помощь в подборе вариантов и контролировать их осуществление.

Понятно, что “избушка” здесь нужна как бы для затравки, чтобы привлечь народ и “раскрутиться”.
Общее правило: тут запрещена во избежание спекуляции обычная купля-продажа - только обмен понравившейся вещи на свой товар или услугу.

 Например, мне необходим холодильник ЗИЛ и не нужен второй телевизор.
 Я сообщаю об этом в Изанию, сообщаю характеристики телевизора, его примерную стоимость и что хочу получить взамен ЗИЛ.
 Если телевизор неисправен, вызываю мастера-изанина, который за оплату по договорённости или ремонтирует на месте, или отвозит к себе в стационар.

 Можно сделать так, чтобы стоимость ремонта вычиталась из стоимости телевизора. Если телевизор налажен на месте, мне не нужно самой его никуда перемещать – мне просто сообщат по телефону (или на e-mail), что нашёлся покупатель, который или лично приедет за телевизором, или воспользуется услугами изанской транспортной службы, одновременно получив от шофёра гарантийную квитанцию об исправности.

 (Шофёр, допустим, подрядился отработать в Изании энный километраж в обмен на сиделку для больной матери).
А мне он с такой же гарантийной квитанцией доставляет от кого-то ЗИЛ.

 Если стоимость не совпадает (допустим, холодильник дороже на 200 рублей), на моей расчётной книжке этот минус проставляется, и я должна в ближайшее время подобрать ещё что-то для реализации в Изании.
 Это может быть просто отрез на пальто, а может и согласие преподавать английский группе детей (при наличии соответствующего образования), или сдавать часть дачи на лето (допустим за сумму 6000рублей).

 И ещё я хочу в счёт погашения аренды дачи или стоимости уроков получать прямо из деревни свежие молоко, творог, яйца, телятину, солёные огурцы, капусту и другие продукты, о чём пишу заявку.

Услуги Изании можно будет получить в кредит с последующей отработкой или иным “погашением”, о чём составляется долговое обязательство.
 Сумма кредита фиксируется в иуе на моём счету в картотеке (базе данных) и в моей расчётной книжке.

Смысл данного варианта проекта - в стремительно расширяющемся круге участников, заинтересованных в его осуществлении и успешной работе, охватывающей всё новые сферы жизнеобеспечения.

Все как бы связаны круговой порукой, все друг другу “должны”, поэтому стараются пользоваться услугами только “своих”, не допуская брака и халтуры и помогая друг другу.

 Единое кровообращение, мобилизующее резервы, мозги и умелые руки.

 Очень скоро картотека переместится в собственный интернетовский сервис (Изан-нет), открыв путь к созданию новых изаний на местах, формирующих непрерывно растущую базу данных по самой различной тематике.

Появится своя транспортная, бухгалтерская, медицинская и юридическая службы, своя “горячая линия”, свой координирующий и объединяющий Центр.
И всё это – по системе взаимозачётов в иуе, приравненных по общей договорённости к какой-либо общепринятой валюте, то есть по обозначенной выше схеме.

Из постоянного контингента участников выявятся достойные доверия лидеры.
 Система также автоматически обнаружит и отсеет халявщиков и рвачей, потому что все сделки на виду.
Прошедшие испытательный срок изане получат членские билеты со вкладышами (дебит-кредит), вкладыши надо будет просто менять по мере погашения.
На членские взносы будем оплачивать помещение, компьютерное обеспечение и т.д. Необходимо будет использовать самые современные средства защиты от проникновения в базу данных “чужих” - от вирусов и взломов (двойной-тройной учёт) до всевозможных “лазеек”, особенно связанных с налом.

 Поэтому для операций с наличностью вводится как бы “трансформатор”.
 Это - Касса Взаимопомощи с двумя параллельными потоками заявок - на вход и на выход, где деньги на руки не выдаются и фиксируются на счетах вкладчиков Изан-банка, лишь когда наличные “материализованы” - то есть ими оплачены самой Кассой неотложные счета других изан соответствующим организациям и фирмам.

За медицинскую операцию, учёбу, стройматериалы, электроэнергию или минеральные удобрения для каких-либо бедствующих хозяйств и т.д. - под долговое обязательство расплатиться с Кассой продукцией.
Граждане, не имеющие ничего, кроме зарплаты, или специалисты узкого “неходового” бизнеса, желающие сотрудничать с Изанией, также смогут внести в Кассу наличные, приобретя продуктовую, транспортную, детскую или общую карту доступа к нашим услугам.

 Или же внесённая ими сумма просто зафиксируется в иуе на личных счетах в Изан-банке, но лишь после того, как налом оплачен счёт чьей-то заявки.
 Накопив нужное количество иуе, вкладчик может подать, в свою очередь, заявку на наличность (допустим, на издание книги), и из текущих поступлений Касса в назначенный срок перечислит деньги издательству.

При успешном создании таких изанских служб в нескольких городах и населённых пунктах произойдёт их постепенное слияние в единую информационно-обслуживающую сеть по принципу “матрёшек”:
 село – город – районный центр – областной центр – столица страны – ближнее зарубежье – дальнее зарубежье – Изан-Центр.

На нашем форуме уже приводился прогноз о ближайшем крахе существующей денежной системы и “глобальном слиянии денег – наиболее вероятном пути к глобальной депрессии”.

 Этим будет расчищен путь господству “золотого миллиарда” и установлению им нового мирового порядка - через подключение населения к “кормушке” лишь на условиях отдачи “богова кесарю”.

 В этом случае заблаговременно созданная альтернативная служба Изании окажется воистину бесценной, единственным способом для всех, не желающих принять “печать зверя”, не только выжить и противостоять злу, но и обрести достойное существование, помогая друг другу состояться как личность.

Поскольку, повторяем, все члены саморазвивающейся Изании с первых шагов окажутся как бы “повязанными” между собой взаимными долговыми обязательствами, у каждого возникнет не только идейный, но и практический стимул пользоваться, в основном, услугами системы.

 Приобретать изанские товары , давать “своим” гарантированную работу, оказывать помощь “примкнувшим к нам” сельским коллективным и фермерским хозяйствам, водителям, врачам, сиделкам, воспитателям и учителям, службе быта, строителям и ремонтникам.

 Арендовать только у “своих” дачи и заброшенные участки, комнаты и квартиры, гаражи и мастерские.
Поскольку, повторяем, все на виду в базе данных, это даст взаимную дополнительную гарантию качества услуг, негласную круговую поруку “не халтурить”.

Так как Изания будет не только владеть информацией, кому что нужно, но и “надёжно, выгодно, удобно” претворять её в действие, с гарантированной защитой от всевозможных жуликов и бандитов, люди будут всё охотнее пользоваться её службой, уходя с “дикого рынка” и постепенно, безо всяких терактов и революций, высвобождаться из-под власти Вампирии.
 Как те щедринские мужики, что уплыли от господ- генералов.

Возникнет необходимость организации собственного фонда Взаимопомощи и Изан-банка с широким привлечением единомышленников-предпринимателей, спонсоров и даже (не побоимся этого слова) банкиров.

Фото Банновой Виктории

Наутро Борис уехал.
 Мы договорились пожить врозь, пока будет решаться вопрос с крещением.
Первым делом я бросилась к отцу Владимиру, который сказал, что креститься Борису ещё рано. Что он должен вначале решить, как и с кем намеревается жить дальше.

Именно на это мой “сорокалетний ребёнок” был совершенно неспособен, впал в отчаяние и депрессию и не нашёл ничего лучше как обратиться к знакомому психиатру.
Тот прописал курс какой-то сильнодействующей дряни, от которой Борис погрузился в состояние сонной одури.
Забросил все дела, всё забывал, терял документы и вещи. А по телефону лишь тяжко вздыхал или мычал нечто нечленораздельное.

Казалось, целый мир был против продолжения нашего брака - мои родители, знакомые... Особенно борисова родня, давно считающая, что ему нужна нормальная жена. А эта того гляди ещё и в монастырь затащит...
Даже дочь Вика посоветовала отцу выбрать из нас двоих “разлучницу”, которая приезжала к ним в гости и всем понравилась.
Благо и своя приличная жилплощадь у неё имелась.

Мне в московскую квартиру даже ехать не хотелось.
Договорились встретиться где-то в метро.
При виде Бориса я ужаснулась – постаревший, опухший, какой-то “мешком вдаренный” – больно глядеть.
Я позвонила отцу Владимиру и попросила срочной аудиенции, наказав Борису ждать меня в метро.
Сказала батюшке, что Борис на грани безумия, а может, и самоубийства, что надо немедленно его крестить.
Однако тот был непреклонен:
- Тебя Господь призывает, а ты...
Отпусти его с миром, положись на волю Божью и думай о своём спасении.

Я вопреки всем правилам дерзнула вступить в полемику.

- Ты знаешь, что такое послушание? – строго спросил батюшка.

   Я упрямо молчала. Я думала лишь о Борисе - сломленном, не похожим на себя, ждущим меня на станции метро...
И это беспрецедентное несогласие с духовным отцом, чтобы не сказать неповиновение, протест, росло с каждой секундой.

Отец Владимир понял – со мной что-то неладное.

- Давай-ка вместе помолимся.

Я мотнула головой. Мне надо было быстрее туда, к Борису.

- А крест можешь поцеловать?

- Могу.

Я поцеловала крест, даже руку батюшки. И он, немного успокоившись, - видимо, по поводу вселившегося в меня беса, отпустил меня.
Я помчалась вниз по лестнице.

Борис ждал внизу на скамье не помню какой станции – в той же позе, что я его оставила. Согбенный под тяжестью снега медведь в глубокой спячке.
  Спрятавшийся от нагрянувшей зимы и связанных с нею непосильных проблем в это странное полудохлое состояние
Ещё не мёртвый, но уже и не живой.

  Втолковывать ему что-либо было бесполезно.
Я велела ему ехать домой, – он покорно кивнул.
Впихнула его в переполненный вагон и отправилась на дачу, чувствуя одно – больше так не могу.
Вот сейчас быстро соберу вещи, отключу отопление. Собаку и цветы поручу соседям, запру дом.  И пошли они все на...
“Они все” – то есть моя нынешняя жизнь – непосильная развалившаяся повозка, которую я должна по-прежнему волочь.
А в ближайшей телефонной будке – лишь набрать номер, по которому меня всегда ждут...
Или уже не ждут, без разницы.
Важно это дивное предвкушение свободы, апокалиптический хруст летящей под откос повозки за спиной.
И вперёд, стряхнувший путы одинокий конь, - в неведомые дали, в новую жизнь!

Туда, где гуляют лишь ветер да я...

Запихивала вещи в сумку, и всё пело. Свобода, наконец-то!
Дрожали руки. Боялась – кто-то войдёт, остановит...Никто не вошёл.
И тут суровое – останавливаться-то придётся самой.
Но почему, Господи?
А потому, что ты это знаешь не хуже Меня…

Да, знаю. Но понимаю с ужасом, что уже себе не принадлежу.
Скорей туда, на станцию. Прыгнуть в электричку и прочь, навсегда.
Неведомая неодолимая сила. Огненное искушение, которому невозможно противиться…

“А цыганская дочь за любимым в ночь…”

Да не цыганская я дочь, и не за любимым, просто наваждение какое-то...
Но уже пишу записку соседям как кормить собаку, вкладываю им в конверт деньги.
Мало, потом добавляю ещё столько же...
Электричка – через полчаса.
Господи, да что же это?
Необходимо остановиться, но как?

- Молиться надо было, - скажет духовно подкованный читатель, - “Не введи в искушение, но избави от лукавого”...

  Всё правильно.
Но я не хотела избавляться от искушения, я жаждала в него впасть! Одновременно понимая, что это совершенно недопустимо.
Так, наверное, в восторге и блаженстве летит парашютист к земле в свободном падении, зная, что должен в последнюю секунду дёрнуть за кольцо.

  И тогда я сделала то, что и моя героиня Иоанна из “Дремучих дверей”.
Вернее, она сделала то же, что я, только совсем по иному поводу.

Измотать вселившуюся в меня нечисть её же методами.
Лечить подобное подобным.

Первым делом я залпом опрокинула полстакана водки, запив холодной заваркой прямо из чайника.
Затем включила магнитофон. Поставила кассету, под которую обычно разминалась по утрам.  Отплясала всё подряд, от “Барабан был плох” и “Эй вы там, наверху”, до Элвиса и Битлов.
  Никакого впечатления, разве что пса чуть не довела до инфаркта.
Марс поначалу прыгал вокруг меня, поскуливал, а потом, тяжело дыша, задрал голову и завыл.

Плеснула ещё в стакан, повыла вместе с Марсом, а в мыслях одно – не опоздать бы на очередную электричку.
А что потом?
Да суп с котом. В этом “супе с котом” и была, как теперь говорят, “фишка”.
Отчаявшись, я применила последнее средство – пошарила по рабочим курткам, где всегда можно было найти среди гвоздей смятую пачку “Примы” с недокуренными “бычками”.
Выбрала, который побольше, жадно затянулась.
Второй раз после моего зарока в пасхальную ночь и несчастья с Димкой Шельговым.

Подействовало.
Вокруг поплыло, замутило.
Едва успела вырубить магнитофон и добраться до дивана, который кувыркался вместе с комнатой.
- Ага, не любишь, - пробурчала я неизвестно кому. И прямо так, в одежде и одной туфле, провалилась в кромешный сон.

  Пробудилась среди ночи в состоянии куда худшем, чем Иоанна - сердце колотилось, не хватало воздуха.
Чёрный прямоугольник заветной двери в потолке едва различимо плыл над головой. И золотисто-голубая полоска нездешнего света из-под неё звала и манила…

- Господи, помилуй...
  Я повторяла Иисусову молитву снова и снова, пока не успокоилось сердце и дверь в потолке не растворилась в предрассветном дурмане.

ШОЛОХОВ ШОЛОХОВЫМ, А КОММУНИЗМ – КОММУНИЗМОМ

(2000-й год)

Я передала статью в редакцию, где её, само собой, благополучно потеряли.
 Пришлось отлавливать лично товарища Кожемяку.
 Виктор Стефанович встретил меня сумрачно, пролистал опус и сказал, что ежели мне нужна реклама Изании, то надо было написать несколько строчек, а не семь страниц.

 Я ответила, что Изания необходима вовсе не мне, а людям. Так сказать, человечеству.
 А потом мы ведь по телефону обговорили объём...

Ни о какой договорённости он, разумеется, уже не помнил. Да и про тему “Христос и коммунизм” думать забыл, сообщив, что сейчас занимается совсем другим (кажется, Шолоховым).

Я возразила, что Шолохов Шолоховым, а коммунизм коммунизмом и в вопросах идеологии топтаться на месте смерти подобно.
 Тут он стал закипать, на лице появилось то самое: “Ходют тут всякие”, когда у занятых людей через полчаса совещание.
И попробовал учинить мне разнос, как в добрые старые времена.
Пришлось снова помянуть про “патроны”.

Виктор Стефанович немного смягчился.
 Я спросила, как он себя чувствует, не дать ли что-нибудь от сердца?
 Выглядел он действительно неваженецки - лицо серое, мешки под глазами …
 Таблетку анаприлина проглотил сразу.
Мне стало его жаль, посоветовала отказаться от совещания. Он уныло отмахнулся.
 Короче, полыхал на работе. Я стала прощаться.

- Может, всё-таки дадим рекламу? – вздохнул он.

- Да ладно, спасибо. “Завтра” уже давало.

Я тогда не обиделась. Приносила им ещё какие-то частушки к президентским выборам, где, помнится, были такие строчки:

“Кто вы, В.В.Путин? Штирлиц аль Распутин? Что-то от Дзержинского, что-то от Бжезинского…”

Снова ни ответа, ни привета, красно-коричневая дыра.
 “Совраску” я выписывала с тех пор, как она стала считаться оппозиционной. Но в конце концов, каюсь, даже в руки брать не желала, постепенно докатившись до стремительно левеющего МК.
 Со временем и “левым” в Думу перестала названивать - до сих пор скорблю, сколько денег извела по межгороду.

Боже, какими мы были наивными...
Хоть уже далеко не молоды.

В поисках соратников до упора обзванивала внесённые в список кандидатуры.
 Развозила книги, некоторым дарила.
 Одни читали, хвалили.
Другие просматривали, предлагали при случае встретиться и серьёзно обсудить...

Но как-то не получалось, все были заняты (в том числе и я), и постепенно телефонное общение сводилось на нет.
 Шёл белый бычок по доске…

Вот Марлену Мартыновичу Хуциеву (он был худруком в телевизионном “Экране”, когда я там работала сценаристом) оставляла по договорённости с дарственной надписью все свои книги в киоске кинематографистов на Васильевской.
 Звоню до сих пор, скорее уже по традиции:

- Да, Юля, помню, интересно, обязательно надо поговорить.
 Но я сейчас убегаю (сплю, болею, у меня люди, пишу сценарий, уезжаю).
 Так что позвони через час (вечером, завтра, через недельку, через месяц).

Я забываю, не звоню, потом всё повторяется.
 И каждый раз вспоминается некий таинственный “Женя”, с которым героиня хуциевского “Июльского дождя” так же “сотрясала воздух” по телефону.

Отдала “Двери” Станиславу Куняеву в “Наш современник”.
 Он при встрече сказал, что роман гуляет по редакции и что я “выдумщица”.

 Леонид Бородин (“Москва”), наверное, так и не прочёл – не знаю. Обратно удалось вернуть лишь первый том, другой потерялся.

 Прочёл Виктор Алкснис (вынашивала какие-то утопические планы по поводу развёртывания Изании в Одинцовском районе, где он был избран депутатом).
 Но поговорить серьёзно так и не пришлось – то Виктор Имантович был всю дорогу занят, то я одумалась, сообразив, что есть Одинцовский район и какие там ставки на кону.

 Замочат ни за грош.

Состоялся интересный разговор с Александром Зиновьевым на его кафедре в МГУ.
 К роману он отнёсся очень хорошо, но счёл Изанию “утопией”.

*   *   *

 НАСТУПИЛ МЕСЯЦ МАЙ 2000 ГОДА

 СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ

2003-й, поздняя осень

Снова кончился, слава Богу, цветочный сезон, за окном дождь пополам со снегом.

 Сижу за компом и переругиваюсь с Юстасом.
 В соседней комнате возлежит Борис – с некоторых пор он облюбовал для этого огромный старинный сундук - во-первых, твёрдый и плоский, (по методу Ниши), во-вторых – свежий воздух (рядом с лоджией), в-третьих, рядом со мной - можно всё время общаться.

 Борису эти три компонента необходимы – у него двусторонняя грыжа, болят спина и ноги, бывает одышка.
 Но особенно важно общение, потому что от неприкаянности и дружбы с Бахусом он либо в возбуждении, либо в тоске.

 Особенно усилилась депрессия после смерти свекрови.
 Тянет приложиться хотя бы к холодному вину или пивку, поймать привычный кайф, но всё это под запретом из-за подагры и гипертонии.
 А удрать к соседям и пропустить рюмочку тем более нельзя, так как одной не отделаешься, а больше - опять придётся скорую вызывать.

Борис предаётся воспоминаниям – о былой работе, о детстве-юности, об ушедших в никуда друзьях-товарищах (целый мир), о каких-то наших с ним и с ними похождениях...

 Я многое не помню, но поддерживать эти экскурсы в прошлое необходимо.
И ещё он в последнее время увлекается всякой нетрадиционной медициной, экспериментирует на себе “советы бывалых почти покойников” (иногда с печальными последствиями).

 Всё это тоже надо квалифицированно обсуждать, а то и служить из солидарности подопытным кроликом (питьё керосина, перекиси водорода или настойки из дождевых червей).

Я по возможности впопад поддакиваю Борису, правой рукой управляюсь с мышью и клавиатурой, а в левой - телефонная трубка.
 По которой нужно тоже впопад время от времени отвечать одинокой болящей соседке Полине.