Библиотека

(конец семидесятых)

       Теперь я появлялась на Октябрьской на своём транспорте. Обычно по четвергам, когда после комиссии публика штурмовала вход.
 Как-то, прорвавшись, увидела, как какой-то мужчина схватил предназначенную к продаже картину но, почему-то отставив, бросился к другой.
 Так картина досталась мне.
 Когда пригляделась, сразу стало ясно, что именно смутило покупателя.
Её можно было определить как “предмет культа”, что на Октябрьской обычно на комиссию не принимали, отсылая на Полянку.
 Однако в то же время - это была не икона, а именно картина, даже с неразборчивой авторской подписью.
 На этикетке значилось:
“Христос Благословляющий, масло, неизвестный художник”.

       Я стояла в очереди в кассу, не в силах оторваться от удивительного лика Спасителя...
       “Иисус возвёл очи Свои на небо и сказал: Отче! пришёл час: Я уже не в мире, но они в мире, а Я к Тебе иду.
 Отче Святый! соблюди их во имя Твоё, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы”.
       Тогда я ещё не могла помнить этих слов во время тайной вечери, потому что так и не прочла толком Евангелие.
 Я просто смотрела на эти воистину “не от мира сего” глаза Богочеловека. Который уже “не здесь”, уже “победил мир”, и, вместе с тем, полон земной скорби о предстоящих муках...
  Во имя спасения тех, кто остаётся, кого этот мир возненавидел, как и Его...
Перед ним – золотая чаша с вином. Правая рука поднята в благословении, в левой – хлеб:
       “Приимите, ядите: сие есть тело Мое”.
       И взяв чашу и благодарив, подал им и сказал:
 пейте из неё все; ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов”.

       Смутно сознавая, что в моей жизни случилось чудо, я едва вникала в оживлённую дискуссию в очереди по поводу моего приобретения. Вещь, мол, безусловно, незаурядная, но трудно будет легально реализовать...
 Когда считала деньги, руки не слушались.
 Поразительно, что наличности точь-в-точь хватило.

       Дома дискуссия продолжилась – куда вешать?
 В спальню, безусловно, не положено.
 Свекровь в своей с Викой комнате ничего подобного видеть не желала.
 А в гостиной – придёт какой-либо партийный гость с работы, невесть что подумает...

       - Не будет никаких таких гостей, - огрызнулась я, стоя на павловском стуле и вешая картину над свекровьиным пианино, - Нечего им здесь делать.

       Домашние молча смотрели на меня, я – на них, и мы подумали об одном и том же...
 Зачем тогда этот кузнецовский камин, буфет красного дерева, люстры и бронза, вся эта мишура и морока, с которой надо сдувать пылинки и бояться поцарапать, если не будет гостей?
 Самим-то куда удобнее обедать на кухонном столе, сидеть на табуретках и разливать щи прямо из кастрюли в копеечные тарелки…
       И верно, зачем?
       Образ Христа с неземным скорбным взглядом и благословляющей рукой настолько сразу же вошёл в противоречие с прежним содержанием не только этой комнаты, но и самой моей жизни, что теперь, входя в гостиную, я старалась не смотреть в сторону пианино.

 Или, если дело было вечером, выключала свет, зажигала свечу над клавиатурой, - лик сразу становился тёплым и живым, - и чего-то ждала.
 Молиться я не умела, разве что с детства повторяла традиционно перед сном “Отче наш” – о папе, маме, бабушке, об упокоении вождя Иосифа...

  Да и о чём молиться? – у меня вроде бы всё было...
Даже известность – пусть не в Союзе, так за рубежом.
 Вот недавно получила экземпляр “Земли спокойных” от венгерского переводчика:

       “Дорогая Юлия! Перевод этой повести принёс мне большое удовольствие. Ваше произведение имеет в Венгрии большой успех. Рад за Вас! Дюла Шоркёзи”.

       И фильм “В стране ловушек” почти готов, скоро выйдет в эфир.
 А там, глядишь, и книжку издам...

       Господи, что Ты ждёшь от меня, как мне жить дальше?

       Я открыла наугад старую бабушкину Библию. Выпала строка из Евангелия от Иоанна:

       “Уже немного Мне говорить с вами, ибо идёт князь мира сего, и во Мне не имеет ничего...
И как заповедал Мне Отец, так и творю: встаньте, пойдём отсюда”.

       “Встаньте, пойдём отсюда”...

БЫЛ МЕСЯЦ ОКТЯБРЬ

B БЕСЕДКЕ С: Александром, Александром Минкиным, Борисом Березовским
                       и свежей прессой

  Дембаланда для Александра (из газет)

  Сюжет 1. По поводу таинственного похищения Кукуры
(МК. Ещё до не менее таинственного возвращения жертвы):

  “В последние недели “Лукойл” жил в ожидании крупного скандала.
 В правительстве стала известна схема, по которой осуществлялись крупные поставки во Францию нефти через Латвию. Уход из налогов и вывоз капитала из страны принял такие формы, что вызвал шок даже в Кремле.
 Говорят, что эту информацию подогнали нашим спецслужбам сами же французы, обеспокоенные объёмом “чёрных” денег, идущих через банки страны в офшоры.

 Этими поставками напрямую занималось ведомство Сергея Петровича Кукуры, и не исключено, что подобная акция является попыткой замять скандал “по-тихому”.
 Ведь главным образом следствием подобного разоблачения был бы полный обвал стоимости акций компании на мировых биржах.
 Этого допустить было нельзя, поэтому из двух зол выбрали меньшее”.

Сюжет 2. Ещё о “временных трудностях”:

  “Заметим, что нынешний сход ледника Мали в Кармадонском ущелье – не первый.
 Ровно сто лет назад, в 1902 году, он уже накрывал стоявший внизу посёлок.
 Ситуация могла повториться в 1969 году. Но тогда метеорологи вовремя заметили начавшееся таяние льда, и трагедия была предотвращена с помощью заслонов и направленных взрывов.
С этого времени здесь располагалась горная метеорологическая станция, главной задачей которой и было наблюдение за состоянием ледника.
 Однако после распада Союза деньги на станцию выделять перестали. А вскоре её и вовсе закрыли, оставив жителей Кормадона наедине с непредсказуемым ледником”.

Сюжет 3. Дума совершила государственный переворот:

“Дума запретила объявленный коммунистами референдум. Был безобразный скандал.
 Нарушая и регламент, и приличия, только с четвёртого раза удалось набрать необходимые 300 голосов.
 Вопросы, поставленные коммунистами, конечно, болезненные.
 Согласны ли вы, чтобы доходы от нефти и газа делились на всех? Чтобы зарплата была не меньше прожиточного минимума? Чтобы квартплата не превышала 10 процентов семейных доходов…

 Ясно, что большинство граждан ответит: да, да, да.
 Ясно, что КПРФ получит грандиозную рекламную кампанию, и как раз к думским выборам 2003 года.
 Ясно, что всем прочим партиям и Кремлю это невыгодно.

  И добились: запретили проведение референдума на ближайшие полтора года.

  Наши права записаны в Конституции. Взялся читать. И немедленно обнаружилось, что депутаты вообще не имели права запрещать референдум.
 И дело не в нарушении регламента Думы и не в том, с четвёртого или сто четвёртого раза натянули необходимое число голосов.

Конституция прямо запрещает парламенту решать такой вопрос.

Зарубив референдум, Дума совершила групповое уголовное преступление – государственный переворот.

“Глава 1 Конституции. Основы конституционного строя. Статья 3:

  1.Единственным источником власти в Российской Федерации является её многонациональный народ.

  2.Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы.

  Итак, чтобы запретить референдум, надо созвать Конституционное собрание, написать и принять новую Конституцию.
  Дума, конечно, не голосовала за поправки в Конституцию. Она голосовала за поправки в Закон о референдуме.
 Ей казалось, что она сумеет остаться немножко беременной.
 Не тут-то было – моментально родился государственный переворот.

  В минувшее воскресенье я решил посмотреть, как эту революцию будут объяснять гражданам России главные аналитические передачи: “Времена” (ОРТ), “Итоги” (ТВС), “Намедни” (НТВ).

  Никак.
 Они просто не сказали об этом ни единого слова. Только сход ледника, выборы германского канцлера, Масяня.

  Три канала случайно хором промолчали. Все газеты хором промолчали. Гарант промолчал и прокуратура...
  Народ безмолвствует. И слуги народа, рассевшиеся на толстых суках власти, не хотят нарушать тишину”.

Это блюдо для Александра – от небезызвестного демократа и тёзки Александра Минкина.

Приятного аппетита!

2002-09-26


*   *   *

“Свобода как система внутренних ограничений”.
“Невозможно жить иначе, кроме как каяться за то, что совершил”

  Борис Березовский:
 - Да, жизнь в Советском Союзе – это целый период, ровный, яркий, счастливый.
 Я был абсолютно счастлив в Советском Союзе, рос в классической советской семье.

 Отец - инженер-строитель. Мать, когда я был маленький – домохозяйка, а потом лаборантка в институте.
 Сначала один институт, потом университет, потом аспирантура.
 Потом диссертация кандидатская, диссертация докторская, член-корреспондент Российской Академии наук.
 Повторяю, был абсолютно счастлив, потому что занимался любимым делом.
 А потом эта жизнь закончилась в 89-м году, когда в институте перестали платить зарплату, и я почувствовал, что повисла в воздухе какая-то неопределённость, угроза, и жить стало неуютно…

 Никакой зарплаты, никакой социальной помощи.
Я тоже был членом компартии, и, в отличие от некоторых, свой билет никогда не рвал, не сжигал.
 Так и лежит у меня в сейфе в институте, где я до сих пор на общественных началах заведую лабораторией.
Кстати, эту лабораторию создал я и никогда не прекращал с ней связь, до сих пор общаюсь с моими коллегами.

...Победа над хаосом, - вот что движет человеком.
 И вне себя и внутри я пытаюсь бороться с хаосом. Внутри себя сложнее, чем вовне.
 И для себя внутреннее преодоление хаоса – это стремление к свободе.
 Воспитание себя как свободного человека.

 Для меня свободный человек тот, кто умеет сам себя ограничивать.
 Для меня, человека верующего, православного, свобода означает жизнь с соблюдением ограничений, которые сформулировал Иисус Христос в Нагорной проповеди.
 А до него в Ветхом Завете Моисей, который услышал эти заповеди от Бога. Вот это для меня и есть свобода. Свобода как система внутренних ограничений.
 (Так вы у нас, Борис Абрамович, оказывается, не только коммунист и православный, но и изанин в одном флаконе! - Ю.И.)

  И вот, выстраивая в течение всей моей жизни систему внутренних ограничений, которая противоречит хаосу внутри моей души, я ощущаю свою внутреннюю жизнь как нечто целое, неразрывное, не подлежащее делению на периоды.
 Я не прерывал этого движения ни в советское время, ни тогда, когда занимался бизнесом. Хотя искушения были огромные.

...В бизнесе сначала хотелось просто заработать миллион.
 Потом не миллион, а 10 миллионов.
 Потом понимаешь: ну, стоп! Всего заработанного не прожить, но хочется, чтобы были такие автомобили, которых никто никогда не делал.
 Приступаешь к реализации, не получается. Может быть, сумасбродная идея, не оформлена рационально.
 Потом понимаешь, что она вообще недостижима, если не будешь защищён в своих идеях, не будет защищён твой бизнес.
 И ты начинаешь заниматься политикой.

...Конечно же, я ощущаю колоссальный комплекс вины.
  И не только за те деяния, когда я ошибался, и эти ошибки принесли страдания миллионам людей.
 Но даже за ошибки моих предков, если их деяния, их прегрешения, вольные и невольные, приносили несчастья.
 Знаете вы или нет, - когда был съезд партии “Либеральная Россия”, была выпущена декларация. Я участвовал в написании этой декларации.
 Первым пунктом я призывал покаяться всех за то, что произошло в России, за горе и беды людские.
  Мне было дико, что люди, считающие себя либералами, полагают, что им не в чем каяться.

  Главный смысл христианства – именно в свободе.
 Но не в свободе как вседозволенности, не в свободе как “воле вольной”, а в свободном умении себя ограничивать.
 Невозможно жить иначе, кроме как каяться за то, что совершил”.

...У нас, в Советском Союзе, были такие, кому абсолютно не нравилась советская система, и они идеализировали Запад.
  Я никогда не был диссидентом, никогда активно не выступал против системы, хотя это не значит, что я был конформистом.
 Я был членом партии, активно работал, принимал участие в общественной жизни. Я общественно активный человек с детства.
  Тем не менее, у меня были фантастические иллюзии относительно Запада в целом. Относительно демократии как способа управления страной. Заблуждения относительно того, где витрина, а где истинный интерес.
  И, по мере того, как я узнавал Запад, происходили, если не прозрение, то постоянная переоценка.
 И, к сожалению, я не обнаруживал дополнительных плюсов демократии, но всё больше минусов.
 Одновременно происходило колоссальное переосмысление современного мироустройства в целом.

...В 15 сантиметрах от меня оторвало голову моему водителю, а должны были оторвать голову мне – взорвалась машина.
 После этого я посмотрел на мою жизнь по-другому.
 Я понял, что жизнь – это подарок Всевышнего, и относиться теперь к этому нужно, как к подарку.
 Появилась вера в судьбу, в промысел, а это своеобразное бесстрашие.

...Вообще это иллюзия, что народ выбирает. Эта иллюзия особенно сильна в России.   
  Традиционно в России вопрос о власти решается элитой. Точно так же, как в большинстве других стран мира, например, в Америке.

 Когда Америка выбирает такого президента, как Буш, понятно, что это не может быть выбор в чистом виде.
 На самом деле народу этот выбор навязан. Если говорить точно, этот выбор навязывается капиталом.
 Теперь хочу ответить на ваш вопрос, в чём же моя главная ошибка.
 Она состояла в том, что с 91-го года, сначала робко в моём сознании, потом всё отчётливее, я считал, что главной преградой на пути развития России являются коммунисты.

 В 96-м году я действительно пытался построить конструкцию, которая противостояла коммунистам. Но уже тогда у меня зародилось сомнение.

...У этой зловещей, антиконституционной конструкции, были свои архитекторы.
  В ночь с 16 на 17 марта в Завидове они уговорили Ельцина подписать эти бумаги.
 Чубайс тогда воскликнул: “Вбит последний гвоздь в гроб коммунизма”, не понимая вообще, что такое коммунизм.

 Это идея, в которую вбить гвоздь невозможно.

*    *   *

  Юлия, я вами восхищаюсь!

Александр:
 - Юлия, я вами восхищаюсь!
 Вы готовы принять свидетельства олигарха Березовского?
 Мне это напоминает финансирование событий 1917 года в России кайзеровской Германией…

Задумайтесь, пожалуйста. Так можно окончательно запутаться в позиции и определениях.

2002-10-16

*   *   *

Юлия:
 - Польщена.
 Надеюсь вас ещё больше в скором времени порадовать статьёй, которая подробно ответит на интересующие вас вопросы по поводу моего отношения к олигархам.
 Заходите.

2002-10-30

*   *   *

 ВОТ БЫЛА БЫ ИЗАНИЯ…

(из газет)

  “Судя по всему, правительство определилось, что делать с рекордным урожаем зерна.
 На последнем заседании министров было решено выделить на государственные интервенции 28 миллиардов рублей, чтобы удержать рынок от обвала цен.
 Экономисты уже оценили этот шаг как…путь в никуда.
 Дело в том, что реально деньги пойдут в карманы крупным перекупщикам, тем, кто кормится вокруг села.
 Но до крестьян точно не дойдут.

  Это ни для кого не секрет. Тем не менее, государство предпочитает из года в год финансировать спекулянтов. Почему?

  Кризис зернового перепроизводства у нас – второй год подряд.
 С прошлого года на складах гниёт 10 миллионов тонн зерна, в этом году остатки увеличатся до 30 миллионов.
 Весь российский урожай оценивается в 80 миллионов, из которых реально мы, даже вместе с мышами, можем съесть 50-60.
  Мощные зерновые потоки на экспорт, о которых много трубит Минсельхоз, пока остаются несбыточной мечтой.
 Даже лопаясь от напряжения, наши порты в состоянии перевалить около полутора миллионов тонн. Получается, что второй год подряд наша деревня, живя в условиях небывалого изобилия, обречена на нищенское существование.

  Если посчитать, сколько денег мы с вами тратим на закупку австралийского мяса, китайской лапши и прочего импортного продовольствия, набежит солидная сумма – 7 миллиардов долларов.
Сравнимо со всем нефтяным экспортом России.

  Почему нельзя эти деньги инвестировать в отечественное животноводство и сельхозпереработку? Тогда у крестьянина купят всё его зерно и потребуют ещё.
 Крестьянин пойдёт покупать машины, минеральные удобрения и тратить деньги в магазинах, стимулируя таким образом всю экономику…

  Только наша страна, единственная в мире, обладает уникальным набором условий для производства удобрений.
  До последнего времени 80 процентов российских удобрений шло за границу. Наша экспансия стала настолько активной, что против российских экспортёров даже ввели заградительные пошлины.

  Иными словами – целая отрасль, дающая 4 миллиарда долларов экспортной выручки, находится в глубоком кризисе.
 Спрос внутреннего рынка на продукцию огромен, но у крестьян нет денег, а с международного рынка нас грубо выпихивают.
  И уже сейчас стоит вопрос об остановке ряда производств, увольнении десятков тысяч рабочих.

  А наши в упор не видят экспортную отрасль, занимающую пятое место по отчислениям в бюджет.
 Нормальная такая, чисто российская демократия. В смысле, когда всё всем по фигу”.

2002-10-09

*   *   *

Православные крестьяне, ау!..

  “Мы объехали семь столичных базаров и не встретили ни одного подмосковного крестьянина.
 Фермер на московском базаре редок, как кокос в Заполярье. Что в конечном счёте неудивительно.
 
  Практически вся продукция, продаваемая на рынках Москвы, перекупленная. Это ни для кого не секрет.
  Места на базарах поделены между постоянными торговцами, многочисленными предприятиями без образования юридического лица, - тоже не новость.
 Впрочем, лицо у этих ПБОЮЛов всё-таки есть. Оно ярко выраженной кавказской национальности. Приезжие плотно контролируют уличную и рыночную плодоовощную торговлю в Москве.
 Надо отдать должное, делают это весьма успешно. Систему реализации поддерживает отлаженная система заготовок продукции.
 Не ленятся, колесят по стране, одинаково окучивая что колхозы-совхозы, что бабок на огороде”.

2002 –10-30

*   *   *

Александр:
 - Ну, слава Богу – может, хоть теперь люди займутся своим делом!
 Крестьян теперь можно будет чаще встретить в поле, на ферме и т.д.
   Проходит время, когда профессора копали картошку, матросы управляли банками, а крестьяне просиживали штаны на рынке, чтоб продавать украденное в колхозе.

2002-10-30

*   *   *

Завтра будет электронным

  “Перенести всех желающих в светлое телекоммуникационное завтра обещают устроители выставки-форума “ИнфоКом-2002”, которая проходит в Москве.
 Телемедицина и дистанционное обучение, платёжные и расчётные интернет-системы, решения для электронного бизнеса и торговли, средства управления электронным домашним хозяйством.
  По словам министра связи Леонида Реймана, одна из основных задач выставки – сделать все эти достижения современных технологий доступными для всех.

  Не случайно, что центральное место на “ИнфоКоме” заняли стенды программы “Электронная Россия”.
 Именно эта программа позволит осуществить в ближайшие годы ускоренную информатизацию и интернетизацию как простых граждан, так и государственных и коммерческих структур”.

*   *   *

Привет от антихриста!

  “Персональный код, по которому городские власти смогут уточнять информацию о месте жительства, имуществе и социальном положении любого горожанина, присвоят в ближайшем будущем каждому москвичу.

  Прежде базы данных о доходах-расходах и социальном положении граждан разрабатывались налоговыми органами, ЗАГСами, паспортными столами и пенсионными фондами независимо друг от друга, на основе различных компьютерных программ. И потому содержащуюся в них информацию трудно было сопоставить между собой.

 Теперь же специалисты придумали единую кодировку, как бы объединяющую все автоматизированные системы.
  Так, введя единый код того или иного гражданина в компьютер, отцы города легко смогут получить о нём самую полную информацию сразу из нескольких источников”.

2002-10-30

Фото из Интернета

(середина девяностых)

   Усталая, я спешила от рынка к электричке с набитым кошельком и пустой картонной коробкой, в которой возила цветы.

  И вокруг такие же, как я, “вписавшиеся в рынок” - писатели, инженеры, учёные, врачи, студенты, школьники, художники, учителя.
  Побросав свои профессии и служение, – продавали, доставали, доставляли, перепродавали, торговались, отдавали деньги в рост.
  Иные с распухшими карманами летали на Гавайи-Канары, что-то лихорадочно приватизировали, обрастали мерсами и кирпичными хоромами.
 Окрест стонала и плакала “сдуревшая Россия”, взывая к совести и справедливости власти и продолжая верить “в добрые намерения царя”.

  Свихнувшиеся от крутых окладов телеведущие и борзописцы хором клеймили “злодея-Сталина” и “проклятых коммуняк, доведших страну до ручки”.
  Не желая даже слушать, что это при Горбачёве сначала исчезло мыло, а потом постепенно всё, включая совесть.

  “Кипучая, могучая, никем непобедимая” быстро перестроилась.
  Размалёванная, пошлая...
Коробочно-картонная, пародийная, похожая на портовый перевалочный пункт этими тележками, ящиками, тюками...
  Будто все разом кинулись куда-то переезжать, эвакуироваться, спасаться с тонущего корабля.
То ли, заделавшись спортсменами, рванули марафон – в этих китайских и турецких вьетнамках и тренировочных костюмах с поддельными “адидасами”.
  Или всем миром собрались на панель, скупая пёстрые вызывающие тряпки из гардероба портовых шлюх.
  Даже продуктовые прилавки своими ядовито-кричащими упаковками напоминали товары для туземцев.
И надо всем “базаром” неслось из многочисленных усилителей буханье и уханье пополам с лаем и визгом - будто свора собак сцепилась на случке.
Такие же звуки эти ребята с наушниками вбивали себе в мозги в электричках.
  Невидящие глаза, рот забит жвачкой, тело, как в морге, проспиртовано...
Насекомые на игле, не сознающие своего медленного умирания.

  Шустрые бабули с водкой и куревом. Нищие и бомжи всех типажей и возрастов. “Лолиты” и матроны в мини, всеобщий мат...

  И вот мы уже не народ великий, а быдло, разбегающееся с бала.
И кучер наш – крыса, карета – тыква.
И снова нам идти в услужение к госпоже-мачехе с бездельницами-дочерьми и прочей кровососущей роднёй.

  Ваучеры, девальвации, деноминации, филькины фонды и обещания – будто Воланд со своей свитой давал ежедневный сеанс чёрной магии с последующими разоблачениями.
Реальность на глазах расползалась и смердела. Будто плоть, которую покинула душа.

  - Ушёл Господь, - печально думала я, занося все эти горькие впечатления , размышления и выводы на листы будущей книги.
  Перетянутая цветочной резинкой бумажная трубка в спортивной сумке через плечо - среди катушек с цветными лентами, стиплером и “тормозком” в целлофановом пакете.

  Уже стало ясно, что книга эта войдёт в “Дремучие двери”: поначалу - трагическая любовная история, затем – путь к Богу.
И, наконец, “минуты роковые” - так я условно именовала происходящее.
На “пиру богов” было одиноко и мучительно. Оставалось лишь горько размышлять да жевать принесённые из дому бутерброды, запивая раскалённым и чёрным (почти чифирь) чаем из общего термоса.

  Дома – тоже не слаще.
Мужики ( мой Борис, зять, соседи, знакомые) потихоньку спивались.
Возвращаясь домой, заставала шумное застолье.
Поначалу вынужденно присоединялась, пыталась их как-то вразумить, встряхнуть...
Потом просто стала гонять нещадно, научилась разговаривать на их языке и забивать гвозди.
Когда приезжали Вика с зятем (первым мужем), старалась как-то их мобилизовать на огородный фронт. Но дела быстро заканчивались всё той же бутылкой.
  Вика и в Москве с Андреем часто скандалили. Он в подпитии становился дурным, пропадал на несколько дней, терял деньги и документы, ничего не помнил.
Она разыскивала его по больницам и моргам, сохла на глазах, становясь пепельно-серого цвета и куря сигарету за сигаретой.
Сидела часами на лоджии – не идёт ли? и отвечала невпопад.

Он был хорошим специалистом (невропатолог), но из-за “дури” часто приходилось менять место работы.
  Внучка Рита росла нервной, с трудным характером, страдая, что мать не обращает на неё внимания, целиком занятая отцом.
Ревновала и дерзила.

  Всё держалось на свекрови, которой было уже под девяносто, но она по-прежнему волокла все обязанности по дому. Уборку, стирку, стряпню, риткины уроки, безропотно выращивая третье поколение и не давая никому подвергать сомнению свои педагогические методы.

Я махала рукой и побыстрей смывалась на дачу – ни времени на выяснение отношений, ни желания выяснять не было.

  Царствие ей Небесное!
Если б не она, странная наша семья, наверное, давным- давно бы рухнула, а дело каждого “сгорело”.