Дверь 6. Перестройка. Свободное падение

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Панихида по Андропову.

*   *   *

Господь осыпал её тогда незаслуженными милостями.

 Вскоре иеромонах отец Андрей, бывший в миру художником Игнатием Дарёновым, начал исполнять требы в небольшом, но весьма известном подмосковном храме.

Из Лужина туда легко можно было добраться электричкой и загородным автобусом. Иоанна наведывалась с набитыми сумками лужинских даров - солёных огурцов, квашеной капусты, варенья, ягод и фруктов - в летнее время. А то и просто с банкой рыночного творога или каким-то удавшимся домашним блюдом /кроме, разумеется, скоромных в пост/.

Она, прежде ненавидевшая любую суету вокруг еды, испытывала блаженство при мысли, что готовит для Гани /конечно, плюс вся братия - принесённые прихожанами дары сразу же выставлялись на общий стол/.
За щедрые дары её привечали обслуживающие храм матушки и называли "походной кухней".

Иоанна приезжала по будням с первым автобусом, но как бы рано она ни приехала, в исповедальне уже поджидал народ.

Религиозное возрождение семидесятых-восьмидесятых, скандально-популярная репутация знаменитого художника - эмигранта и теперь монаха, вернувшегося из капиталистического изобильного рая, чтобы служить Богу... Поначалу так объясняла себе Иоанна этот растущий ажиотаж вокруг нового батюшки.

Но подслушанные разговоры ничего не понимающих в живописи и эмиграции простых прихожанок свидетельствовали об отце Андрее-молитвеннике, прозорливце и строгом постнике /как ни пыталась помешать последнему мнению Иоанна неуёмной своей стряпнёй/. О требовательном жёстком наставнике.

Сгорая сам, отец Андрей, считающий отныне небесным своим покровителем великого Андрея Рублёва, желал того же огня от духовных своих чад.

Те стонали, но терпели. Число богато одетых дам, интеллигентов "на колёсах" и в дублёнках, среди которых попадалось немало знакомых лиц, росло день ото дня, оттесняя туземных бабулек, чем те были крайне недовольны.

Поначалу их смиренно пропускали вперёд, побаивались, но потом пришельцы освоились, и всё это стало напоминать пусть молчаливо-печальную, но всё же очередь.

Многоликая советская толпа, блудные дети, наперебой тянущие руки к хлебу Небесному, к благодатному батюшке, похожему на подстреленного ворона своим будто нависшем над исповедником чёрным оперением.

То - будто в бессильной смертной муке лежащими на аналое руками-крыльями, упавшим на руки лицом под сугробом как-то разом поседевшей, но по-прежнему пышной гривы.
Потом сугроб оживает, отец Андрей что-то говорит, иногда невыносимо долго, слышен лишь неразличимо-тревожный, как азбука Морзе, пульс слов...

Опять чёрное крыло оживает:

- Да простятся чаду Георгию грехи его...

Мелькнёт то умилённо-счастливое, заплаканное, то пунцовое, обожжённое стыдом, то потерянно бледное от волнения лицо продирающегося к выходу исповедника. Толпа выталкивает его из исповедальни, как пар под давлением, и каждый продвигается еще на шаг ближе к цели.

И вот уже снова чёрный ворон, как подстреленный, падает на аналой, чтобы опять погрузиться во мрачные смрадные отстойники человеческой души. Иной раз впервые пришедшей на исповедь, как и Иоанна когда-то.

Впервые за десятки лет.

Самое тёмное, злое, грязное, порой скрытое в помыслах, неосуществленных намерениях - дно души, преисподняя обрушивались на склонённую ганину голову.

Покорно, как перед гильотиной.

Каждый раз - гильотина. Как-то он признался ей в этом:
- Господи, что же они творят!.. Самые умные, самые лучшие, самые надёжные - как страшно и неожиданно падают!..

Ганя едва не плакал - невидимый для посторонних глаз в глубине опустевшего церковного дворика. И потрясённая этой вдруг прорвавшейся плотиной то ли слабости, то ли Любви, Иоанна сокрушалась вместе с ним над чьим-то падением...

Она-то знала это смертельно притягивающее к краю бездны объятие злого помысла. Так жутко и сладко манят рельсы под приближающимся поездом.

Она вспомнила уже, казалось бы, поросшую быльём гибель Лёнечки, их с Денисом многолетний детективный сериал...
Каждый - потенциальный преступник, убийца, каждый носит в душе замедленную мину первородного греха. Нужны лишь определенные условия, соблазны, чтобы она сдетонировала...
Или включились противостоящие греху силы, защитные механизмы.

Никто не может судить другого, не побывав в шкуре того другого. На его дыбе, на его костре. Так сказал простивший её Денис.

Лишь Господь, только Он - настоящий судья. Лишь у Сына - скреплённое Кровью право...

Так и прошептал в ту минуту силы или слабости Ганя:
- Прости им, Господи, не ведают, что творят.

Он не мог их исцелить. Мог лишь молиться за них, выслушивать и отпускать грехи, любить и жалеть, несмотря на их безобразие. Перевязывать раны, иногда резать по-живому... Но был лишь посредником, через которого передавалась исцеляющая сила благодати Божией.

- Я ничего не могу, я только проводник, - сокрушался Ганя, - Они слушают, но не слышат, а если слышат, то не слушаются.
А слушаются - то лишь внешне, противясь сердцем. А велено "не казаться, а быть"...

Больной добровольно приходит в лечебницу, ложится на операционный стол. Хирург берёт скальпель, отсекает опухоли зла, делает переливание крови, но это ещё ничего не значит.

Зло даёт метастазы, иногда более страшные, - обычная кровь тут не поможет.

"Сие есть Кровь Моя Нового Завета, еже на вы и на многие изливаемая во оставление грехов"...
По вере, молитве, жалости и любви священника хлеб и вино превращаются в их сосудах, артериях не в обычную кровь, а Божественную. Всесильное исцеляющее чудо...

"Примите, ядите..."

- Почему они не исцеляются? Я, наверное, ничего не могу, я непроницаем для Света, я плохой пастырь...

Потом Ганя каялся в грехе малодушия и уныния.

Иоанна, как могла, утешала, ободряла, внутренне содрогаясь от сознания, сколько тайной мерзости приходится выслушивать каждый раз отцу Андрею.
И не просто выслушивать, но брать на себя ответственность за отпущение греха, за выбор лекарства.
И принимать единственно правильное решение, и давать один верный совет, находя ключ к каждой душе.

"Среди лукавых, малодушных, больных балованых детей..."

За каждого отвечать перед Богом - для него это было предельно серьёзно. А ведь порой приходилось иметь дело просто с любопытствующими, желающими побеседовать с подавшимся в монахи известным художником...

Так или иначе, число чад отца Андрея стремительно росло, что явилось, разумеется, поводом для недовольства властей и соблазном для других священников. Ганя буквально валился с ног и таял день ото дня от нервного истощения.

Он вдохновенно служил литургию, признаваясь, что иногда теряет сознание от ощущения близкого присутствия Божия и собственной тьмы перед Огнём...
А ведь кроме литургии - молебны, панихиды... Мёртвые, за которых он тоже отвечал, по-церковному "усопшие".

И отвечал за хор из прихожан, ездил причащать больных и умирающих, венчал и крестил, помногу молился, спал по четыре-пять часов...

Она каждой клеткой чувствовала, как ему тяжко порой приходилось на этом костре, перед Престолом Господним, молилась за него слабой своей молитвой и больше ничем не могла помочь...

Итак, она приезжала очень рано с набитыми сумками, в непривычно длинной, вместо обычных джинсов, юбке, в завязанном под подбородком платке.
Стояла незаметно где-нибудь в уголке во время исповеди, литургии, причастия, молебна, панихиды... Потом вместе со всеми подходила к кресту.

- Иоанна...

Поговорить им почти не удавалось - после службы выстраивалась уже во дворе длинная очередь к батюшке по личным вопросам. Её безуспешно разгоняли послушницы при церкви - мол, имейте совесть, дайте батюшке отдохнуть, пообедать хотя бы, он тоже человек...

И наконец, уже у дверей трапезной, Иоанна передавала ему сумки - сначала просто с едой, потом с распечатанными религиозно-познавательными брошюрками, которые она по его заданию размножала. Иногда составляя сама для его духовных чад - тогда такая литература практически отсутствовала и была недоступна.

Главы из различных источников: о Боге, вере, грехе, посте, молитве, христианской жизни, о таинствах. Как готовиться к исповеди и причастию. О Кресте, о смерти, о православных праздниках.

Как-то незаметно эти брошюрки стали её основным делом, главным наполнителем лужинских дней. Служить Богу, помогая отцу Андрею сеять "разумное, доброе, вечное".

"Если б навеки так было", - мечтала она, поджидая Ганю на скамье перед трапезной. Он возвращался с пустыми сумками - провизия отправлялась на общий стол, литературу Ганя прятал в келье и потом раздавал потихоньку.

Религиозно-издательская деятельность весьма не поощрялась, в общине Глеба уже были крупные неприятности. Приходилось соблюдать предельную осторожность.

Иоанну эта конспирация даже развлекала, все подобные запреты казались нелепыми, по-детски глупыми. Режим представлялся вечным, народ жил своей ребячьей жизнью, весело и беззлобно поддразнивая власть.

"Ну, заяц, погоди!" "А ну-ка, отними", "Я от дедушки ушёл", "А нам всё равно..."

По возможности сачковали, приворовывали, ходили в гости, спивались потихоньку.

Техническая интеллигенция вкалывала и сачковала в бесчисленных НИИ, поругивая тупость и инертность вышестоящих органов, гуманитарная - митинговала на кухнях, потихоньку развратничала и тоже спивалась.
Некоторые подались в модные восточные религии - буддисты, йоги, кришнаиты.

Те же, кто преодолев гордыню и побратавшись с церковными бабулями вернулись в православие, - не умели верить сердцем. Их "лжеименный" разум требовал доказательств, знаний и свидетельств. В основном, для них-то и составляла Иоанна свои брошюрки, одновременно убеждая и себя, укрепляя и свои шаткие религиозные догмы.

Долгими лужинскими вечерами, обложившись литературой, она вела увлекательный разговор с Небом, спрашивая и получая ответы.
Стучала машинка, щёлкал скоросшиватель, брошюрки укладывались плотным слоем на дно сумок, сверху - банки. Ганя относил сумки в келью и возвращался с одной - сумка в сумке.

А в целлофановом пакете, засунутом в пустую трёхлитровую банку - инструкция и деньги. Кому позвонить, что и по какому адресу раздать нуждающимся и т.д.

Это подполье ей очень нравилось... Хотя она и понимала, что всё может плохо кончиться.

Первое время деньги на благотворительность были лично ганины и общинные, потом она присоединила к ним и часть своих, вырученных за цветы. Для многодетных, больных, просто попавших в беду.
- Ой, доченька, погоди, скажи хоть кого благодарить?..
- Господь послал, бабуля...

Ей также нравилось, как они неумело крестятся, распечатывая пакеты с рождественскими дарами, с каким детским восторгом извлекают оттуда какой-либо вкусный и полезный дефицит. И комната пахнет по-новогоднему, навевая воспоминания о первых послевоенных подарках.
И о преодоленном ею запретном плоде, о котором думать было нельзя, да она и не вспоминала.

Всё это было будто из другой, не её жизни. А в нынешней она развозила рождественские подарки на стареющем своём жигулёнке и рассказывала, что дед Мороз - это тот самый святой Николай Угодник, которого даже студенты просят послать на экзамене счастливый билетик.
Санта-Клаус, святитель Николай.

Однажды он ей даже приснился - промелькнувший в безликой толпе старец в кумачовой мантии, с белоснежной метелью волос, похожей на ганину, к которому она рванулась в восторге, догнала, прося благословения.
Старец возложил ей на голову легкоснежную свою руку и вздохнул печально:

- Веры в тебе маловато...

Наверное, так и было, иначе зачем бы ей снова и снова искать разумом доказательства бытия Божия? Она тешила себя мыслью, что ищет - для других.
Находила, несколько часов была счастлива и... искала новое.

Их, этих доказательств, уже набралось около десятка, и это не считая всяких чудесных с ней происшествий, совпадений и волшебных снов - цветных, полных тайного высокого смысла. Впоследствии сбывшихся, направляющих, предупреждающих.

Она рассказывала их лишь Гане или отцу Тихону, который вместе с ней восхищался, ужасался, толковал...
Один он знал и об её подпольной деятельности, знал и благословил. Для него она тоже иногда готовила брошюрки.

Он опасался лишь их встреч с Ганей.

- Смотри, Иоанна, враг силён!..

Но в том священном благоговении, с которым она смиренно, как все, прикладывалась к руке отца Андрея, подходя под благословение, не оставалось места для плоти - всё сгорело тогда, в лужинском саду, смыло ливнем.

В толпе атакующих прихожан ей удавалось перекинуться с ним лишь несколькими словами. Его караулили часами, как какую-нибудь эстрадную диву - обожали, ревновали, ссорились, интриговали.

Чего тут было больше - неосознанного греха, религиозной экзальтации, жажды чуда, тайны? Кто знает...
Но ничего не поделаешь, на земле где огонь, там и чад.

Они боготворили батюшку, ловили каждое слово, потому что именно через него действовал Господь. И ждали от него чуда, спасения, помощи...

Иоанна смотрела, как он подолгу стоит в тоненькой, развевающейся на ледяном ветру рясе посреди двора, окружённый этой жаждущей толпой, не внемлющей увещеваниям монашек:

- Отпустите, окаянные, батюшку, вы вон все в польтах, а он окоченел поди...

И однажды собственноручно, в первый и последний раз, связала Иоанна под руководством знакомой цветочницы толстенный длиннющий свитер из мягкой тёмносерой шерсти горной козы, который едва поместился в сумке.

Она побыстрей всучила Гане сумку и удрала трусливо, сославшись на занятость.

И в следующий приезд увидала его в окружении прихожан на морозном ветру уже в её свитере под рясой - просто в меру упитанный батюшка, высокий воротник надёжно защищает шею, кожа уже не напоминает некондиционного цыплёнка по рубль шестьдесят за килограмм...

Вот оно, счастье. Отстоять службу, перекинуться несколькими словами и пожеланиями, приложиться, как все, к благословляющей руке.

Бесконечно мало и бесконечно много.

*   *   *

Однажды довелось им вдвоём служить удивительную панихиду.

Это было в день смерти матери. Иоанна не помнила, в какую годовщину, в будний день /отец Тихон служил только по воскресеньям и праздникам/ она решила помянуть мать в ганиной церкви.

У поминального креста, где обычно лежала стопка записок, белела всего одна с крупно написанным именем: "Юрий". Не было и певчих, догорал одиноко свечной огарок.
Иоанна положила рядом с "Юрием" свою записку и стала ждать Ганю, которому уже сказала насчёт матери.
Появилась знакомая прихожанка-художница, спросила испуганно:

- А ты чего тут?

- Да вот, батюшку жду, у мамы годовщина. Куда-то все делись...

- Ты что, не знаешь? - Татьяна кивнула на записку, - Новопреставленный Юрий.

- Ну и что?

- Это же Андропов, по всем церквам велено поминать... Вот и разбежались.

- Почему?

Татьяна понесла какую-то ахинею про космическое зло, про чёрную ауру, окружающую всех безбожных политиков, чьи грешные души отсасывают у молящихся за них всю энергию, так что можно даже помереть.

Мол, чем за большего грешника мы молимся, тем больше требуется духовной энергии. А этим, вершащим судьбы целых народов, не помогут и святые.

Так что лучше в такие дни вообще сидеть дома.

Появился Ганя, и Татьяна спешно ретировалась.

Иоанна в двух словах изложила татьянину версию.

Отец Андрей отмахнулся, сказав, что мы лишь проводники, просители, а энергия - у Господа, неисчерпаемая для самого страшного грешника.

И тогда она запишет в поминание, кроме Юрия и Софии (мамы), ещё Леонида и Иосифа.
Она помянула бы всё усопшее Политбюро, если б вспомнила их имена.

Иосиф и София с Аркадием - она с детства поминала их вместе в молитве перед сном, о здравии и упокоении, и сказала об этом отцу Андрею.

Он ответил, что да, всё правильно. Ибо не может быть неправедной молитва ребёнка.

- А как же "нельзя молиться за царя Ирода"?

- Ирод искал гибели младенца Христа, он был богоборцем. Но скорее по неведению. Вообще я бы тут поспорил с Пушкиным. Молиться за всех можно...

Отец Андрей отслужил потрясающую, на одном дыхании, панихиду, Иоанна была и прихожанами, и хором. Он был приятно удивлён её знанием заупокойной службы.

Она стояла за его спиной, полузакрыв глаза, но ощущая каждой клеткой хлынувший откуда-то поток любви и жалости к тем, когда-то великим и могущественным, которым толпы кричали "Осанна!", а теперь боялись их даже поминать...

Кто уже ничего не может изменить в своей судьбе. Остаётся лишь уповать на эту лукавую толпу, которая жаждет кумиров, выбирает жертву, возносит на высоту поднебесную, чтобы затем низвергнуть.
Отказав даже в ходатайстве пред Богом за ею же учинённый соблазн.

А ведь сказано: "Не сотвори себе кумира"!

Она вспоминала и отца - за столом с зелёной лампой; маму - ту, юную, в шляпке с короткими полями и сером пыльнике. Бабку Ксеню с её сундучком, кашлем и горячим тельцем. И вечно пьяненького оператора Лёнечку.

И всех их, праведных материалистов-аскетов. Лишённых церковных таинств, без веры в чудо, в личное бессмертие. Или в "такого бога", навязываемый образ которого противоречил вписанному в их сердца Закону.

Вслед за отцом Андреем, открыв все силы души, нервы, сосуды, по которым нескончаемо и жарко текли в вечность потоки всепрощения, защиты и нездешней любви к ним, ушедшим, она осознала, что все они живы в ней...

Так же как в Иоанне нынешней, молящейся сейчас за всех, "помощи и заступления требующих" - жива Иоанна-маленькая - Яна мамы, отца и бабки Ксении.
И Иоанна - пионерка верующая, и Иоанна-юная, убитая - времён погибшего Лёнечки...

Что во всякой живой формирующейся душе живы все, ближние и дальние.
Живы минувшие миры и поколения - пушкины, рублёвы, блаженные августины, рембрандты, чайковские и шекспиры. Равно как и дающие телу "хлеб насущный".

И дававшие когда-то этот хлеб телам и душам жившим до неё поколениям.

Каин и Авель, Адам и Ева - всех вмещает она, Иоанна, на стыке тысячелетий, как клетка - генетический код Целого.
Как эта шумящая на церковном дворе берёза - все свои листопады, а заодно и солнечное тепло, снега, ветры и дожди многих лет.

Она поймет, что каждый - лишь промежуточное состояние, ступень некоей стадии развития возрастающего и формирующегося в непреходящем будущем бессмертного Целого.

Осуществляющейся Полноты Бытия, которая преодолевает все травмы, опухоли, болезни, отсеивая всё препятствующее этому всепобеждающему прорыву в вечность.

Где лишь несущее жизнь получает Жизнь.
И лишь вмещающий всё получает Всё.

Вечно идти рука об руку с Ганей по восходящей тропинке лужинского леса. Зная, что солнце никогда не закатится за горизонт, и тропа никогда не кончится.

И никаких "завтра".

*   *   *

"Завтра" - это был страшный зверь с одной из ганиных ранних картин.

Смотреть на ганины картины того периода Иоанна вообще боялась, а от этой когда-то просто позорно спаслась бегством, придумав какой-то нелепый предлог.
Но поздно - картина отпечаталась намертво в памяти как некий грядущий апокалипсис, как призрак отца Гамлета - предвестник роковых перемен.

Вместо солнца над морем вставало чудовище.

Оно уже уцепилось за прибрежные скалы огромными ручищами со звериными когтями - на одном из когтей болтался пронзённый насквозь кораблик...
Уже показалась на горизонте поросшая острыми ржавыми прутьями голова, низкий гориллий лоб - отвратительный, волосатый, бугристый.

И на всём - на лбу этом, на скалах и облаках, на море - зловещие кровавые сполохи от глаз чудища.
Самих глаз не видно, они ещё не показались из-за горизонта, но совершенно ясно, что страшнее них нет ничего на свете.

И всё живое - фигурки людей, горные козлы на скалах, чайки, крабы, собаки, змеи - в панике бегут, летят, ползут прочь.

А Регина сказала, что картину купила фигуристка из ФРГ за фантастическую по тем временам сумму. В подарок своему жениху.

А сейчас Иоанна молилась с отцом Андреем, и зверь этот тонул в море.
Отцепились от скал его лапы, провалилась за горизонт голова в ржавых прутьях, освобождённый от когтей кораблик закачался на волнах...

Поговорим о вечности с тобою.

   *   *   *

ПОСЛУШНИК

(стихи И.Джугашвили, найденные в его архиве. 1949-й г.)

Поговорим о вечности с тобою:
Конечно, я во многом виноват!
Но кто-то правил и моей судьбою,
Я ощущал тот вездесущий взгляд.

Он не давал ни сна мне, ни покоя,
Он жил во мне и правил свыше мной.
И я, как раб вселенного настроя,
Железной волей управлял страной.

Кем был мой тайный высший повелитель?
Чего хотел он, управляя мной?
Я, словно раб, судья и исполнитель, -
Был всем над этой нищею страной.

И было все тогда непостижимо:
Откуда брались силы, воля, власть.
Моя душа, как колесо машины,
Переминала миллионов страсть.

И лишь потом, весною, в 45-м,
Он прошептал мне тихо на ушко:
«Ты был моим послушником, солдатом,
И твой покой уже недалеко!»

*   *   *

СТАРЫЕ И НОВЫЕ МЫСЛИ О ГЛАВНОМ:

Имение каждого - дары Божии. Заставлять кого-то служить тебе этими дарами - кража не только у личности, но и у Самого Творца.

*   *   *

Душа - ездок, ум - кучер, страсти - лошади, тело - телега.

Тело и страсти - подчинить Разуму.
 Разум - Духу.
Дух - Богу.

*   *   *

Для Бога НЕОБХОДИМА Свобода.
Значит, понятие СВОБОДЫ не исключает НЕОБХОДИМОСТИ.
СВОБОДА - осознанная необходимость свободы В БОГЕ, а не ОТ БОГА.

*   *   *

Коммунизм построен на ОБЩИНЕ, социал-демократия - на ОБЩЕСТВЕ.
Социальный - общественный. Коммунистический - общинный.

Социализм - более-менее справедливые правила совместного проживания в гостинице.

Коммунизм - неписаные законы любящей и дружной семьи, Целого, основанные на Замысле. Устроение родного дома.

Иосиф стремился сделать неписаные законы общины, семьи законами своего общества и отбрасывал всё, мешающее, несоответствующее этой цели -
"Пережитки прошлого", "чуждые элементы", "паразитов и кровососов".

* * *

Хочешь убедиться в присутствии Истины - начни жить по Её Законам - ведь даже наличие соли в супе определяется пробой!

Жизнь не по Истине безвкусна и тошнотворна, какие бы ценные компоненты в неё не входили.

Получая от Истины и Жизни жизнь, каждая отдельная душа должна нести в себе, вернуть Целому тоже жизнь.

БОРОДАВКИ и злокачественные НОВООБРАЗОВАНИЯ Целому не нужны.

Творец говорит: дерзни жить по Истине - и получишь Жизнь.
Жизнь с большой буквы в обмен на земную.
Жизнь Вечную в Царствии в обмен на временную в "лежащем во зле" мире.
Можно ли отказаться?

Вера в человеческую личность "по Образу и Подобию" означает: "Я сказал: вы боги и сыны Вышнего все вы".

*   *   *

Человеческое "Я" безусловно в возможности и ничтожно в действительности.

В этом противоречии - несвобода, зло и страдание, разрешаемые лишь РЕВОЛЮЦИЕЙ СОЗНАНИЯ. Познайте Истину, и Истина сделает вас свободными.

Человеки...
В детстве - в рабстве у родителей.
В юности - у собственной плоти.
В зрелости - у Маммоны.
В старости - у немощи и болезней.
И в довершение всего - у вечной смерти.

Не безумие ли мириться с такой судьбой?

*   *   *

Религиозная Истина имеет многочисленные ветви и листья, но единый корень.

Вечные ценности остаются.
Все предыдущие поколения Руси и Союза, все "братья, друзья, товарищи" сейчас снова встали в строй и сражаются против Вампирии прошлой своей жизнью - делом, словом, помышлением - вместе с ныне живущими.

Они воины, сеятели.
Пусть семя взойдёт через несколько поколений, но отольётся в оружие духа и снова будет сражаться.

*  *   *

Церковь должна быть отделена от государства. Православие - свободное избранничество, основа его - СВОБОДА.
Принудительное исповедание ПУТИ, ИСТИНЫ И ЖИЗНИ, равно как и ущемление на этой основе гражданских прав иноверцев - кощунство.

Однако кесарь, желающий исполнить своё предназначение в сценарии Божьего Замысла, должен заботиться обо всех вверенных ему Небом подданных.
Во всяком случае, об ограждении их "от лукавого".

*   *   *

Была эпоха, когда идеология правящих классов, включая и социальную церковную проповедь, представила Христа если не защитником и покровителем Вампирии, то, во всяком случае, непротивленцем.

В доказательство приводят обычно слова: "Не противься злому". Хотя они относятся к прощению каждым "злого человека", своего личного врага и обидчика.
Однако не защищать от обидчика слабых - немилосердие и грех:

"Никто не возвышает голоса за правду, и никто не вступается за истину; надеются на пустое и говорят ложь, зачинают зло и рождают злодейство.

Потому-то и далёк от нас суд, и правосудие не достигает до нас; ждём света, и вот тьма - озарения, и ходим во мраке.

Осязаем как слепые стену, и, как без глаз, ходим ощупью; спотыкаемся в полдень, как в сумерки, между живыми - как мёртвые".
/Ис. 59:4, 9-10/

*   *   *

Непротивление Христа во время казни - не непротивление злу, а победа над злом. Искупление грешного падшего мира Божественной Жертвой.
Послушание Воле Отца и Замыслу.

"Молчанием предаётся Бог".
Христовым путём шли матросовы, а не толстовцы, подставляющие шеи вампирам и вводящие в соблазн одновременно и жертву, и хищника.
Умножая зло на земле.

За это искажение Замысла ищущая Истину российская элита, а затем и народ соблазнились атеизмом.

Церкви было недопустимо отдано КЕСАРЕВО.

Роль кесаря - пастИ ВСЕ народы многонационального государства.
Духовенство таким образом оказалось в зависимости от кесаря и правящих классов, использовавших авторитет Церкви как средство давления на народ и оправдания насилия над ним и беззакония.

А БОГОВО было отдано кесарю.

*   *   *

ВАМПИРИЯ пожирает своих детей, ввергает их в "смерть вторую" и окончательную.

Это - ложная шкала ценностей, ложный образ жизни, а не какое-либо конкретное государство, страна, общество, берущие время от времени или постоянно Вампирию на вооружение.
"Ешь, солгал Бог"... "ЗАПРЕЩАЕТСЯ ЗАПРЕЩАТЬ" - табу сатаны, губящее народы, поколения, нации и отдельные личности.
Использование даров Божьих, наследства Отца на обслуживание Вампирии...

*   *   *

Кредо большинства: "Жить, чтобы жить", "жить, чтобы есть", "жить, чтобы сделать карьеру" и т. д.
Вместо - "жить, есть, трудиться, чтобы СОСТОЯТЬСЯ В ОБРАЗЕ И ЗАМЫСЛЕ, ИСПОЛНИТЬ СВОЁ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ, умножив жатву Господню".

*   *   *

Где, на каком этапе "товарищи" всё растеряли?
"Страшнее Врангеля обывательский быт", - писал Маяковский.
Антивампирию съедали лозунги обывателей, их образ мыслей, их правила игры.
Вернее, игры без правил.

"Догнать и перегнать Америку"... - зачем перегонять "Царство Маммоны",безудержного потребления?..
Неуклюжие попытки найти новые стимулы производительности труда типа соцсоревнования, основанного на грехе тщеславия, несовместимого с новой моралью.
Ну и всякие прямые идеологические диверсии.

Исторической миссией новой культуры должно было бы стать прокладывание пути в духовность, к Небу.
"Напомнить человеку высокое призвание его".
Возвращение крыльев, без которых всё постепенно погружалось в болото обыденности.

*   *   *

СЛОВА-ОБОРОТНИ:
СВОБОДА - вседозволенность, распущенность, отвязанность.
ЛЮБОВЬ - секс.
СОБОРНОСТЬ - стадность.
ИСТИНА - злоба дня.

*   *   *

Частная собственность - химера.
В этом мире существует лишь прокат, аренда.
Отвергая мещанскую буржуазность, разнузданность, тщеславие, эгоизм - мы начинаем различать Зов Неба.

Мир задыхается в железных тисках безумцев - упырей, влекомый нагло-призрачным волшебством "Вавилонской блудницы".
Цель их - заставить всех жить по законам зла и тьмы, из которых не вырваться, как из кошмара американских "ужастиков".

Загнанный до полусмерти каким-либо звероподобным чудищем человечек мечется среди торжествующего мертвящего царства материи - нагромождения стальных конструкций, трубопроводов, котлов, тоннелей, ящиков, прилавков, складов...

*   *   *

"Идеал - в тебе самом. Препятствие к достижению его - в тебе же".
/Т.Карлейль, английский историк/

"Спасение придёт от обновлённого соборного духа".
/Вячеслав Иванов/

"Собором и чёрта поборем". /Пословица/

*   *   *

Была "тюрьма народов".
Затем народы были "освобождены", и начались между ними кровавые разборки.
Прежние "товарищи, друзья и братья" превратились во враждующие звериные стаи.

Для пробуждения в человеке зверя первородного греха нужны определённые условия, называемые на языке духовном "соблазнами".
В данном случае свобода обернулась "отвязанностью".

Апостол Павел предостерегал первых христиан:

"К свободе призваны вы, братия, только бы свобода (ваша) не была поводом к угождению плоти; но любовью служите друг другу".
/Гал. 5:13/

Слова эти обращены к верующим. Даже для них апостол видит в свободе определённую опасность. Что уж говорить о всех прочих...

Дружная семья живёт в хорошей многокомнатной квартире.
Затем, в результате развода и раздела, у каждого оказывается по комнате.
И получается враждующая друг с другом коммуналка "суверенитетов" с вечными сварами из-за мест общего пользования.

*   *   *

Важен не только профессионализм шофёра, но и в нужном ли он едет направлении.

Тело - не только "темница для души", но и защитная камера от падших духов, пронизывающих весь космос.
Но падшие ум, душа и тело, по сути лишённые животворящего, мобилизующего и возвышающего ДУХА, уже не составляют Целое.
Не слушаются друг друга и вообще напоминают дом с распахнутыми дверями и разбитыми стёклами.

- Заходи, прохожий, выпей с нами тоже, - прокомментировал АГ, кивнув чернолицей головкой в белой панамке.

*   *   *

Больному и страждущему миру нужна великая исцеляющая сила Божией Любви.
Но мир свободной волей "лежит во зле" и предан князю тьмы, который "правит бал".

Творец действует, влияет на мир через "сынов света", святых, сумевших монашеским подвигом преодолеть падшую природу и ставших проницаемыми для Божьей благодати, её проводниками в мир.

Для этих послушных Творцу избранников уже настало Царствие, которое "внутри нас есть". Они уже живут по законам иного мира.

*   *   *

На одре болезни надо представлять себя распятым рядом со Спасителем, но, в отличие от Него, страдающим заслуженно и молящим, подобно "благоразумному разбойнику":
- Помяни, мя, Господи, во Царствии Твоём!

*   *   *

СЛОВО АХА В ЗАЩИТУ ИОСИФА

- Хоти, хоти! Ограбь, но получи! Изнасилуй, но получи! Убей, но получи! Взорви весь мир, но получи!
Загуби душу, но получи!

Кредиты, реклама...
Отовсюду - похотливая улыбка роскошно разодетой Вавилонской блудницы, сулящей немыслимые наслаждения телу, максимальное удовлетворение самых изысканных похотей.

Получил сегодня - завтра опять возжелай, один раз живём! Ещё больше, ещё изысканнее или развратней - какая разница...

Да ещё объявим, что Бог благоволит равно ко всем и приветствует любое наслаждение, любое непотребство.
Будто и не слыхали о Содоме и Гаморре!

Даже слово "любить" сюда приспособили...
Любить Бога и ближнего.
Любить блондинок, любить креветки - всё едино.

Ближнего - тоже в суп.
Бога - служить "на посылках", иконы - часть интерьера.

Безудержное "хочу" - мать всем преступлениям, убийствам и войнам на земле. Почему кто-то имеет, а я - нет?

Это не просто беда той или иной страны, это - установка тьмы.
Есть установка - весело встретить новый год...
И есть установка всё время побуждать граждан к безудержно возрастающему вожделению тленных земных благ.

Совершать нравственные и уголовные преступления и на этом наживаться. Тратить на грех лучшие силы души, таланты, драгоценное время жизни - такое можно творить, лишь игнорируя Бога и Его откровение.

Порочная сатанинская установка современной цивилизации является, по широко распространённому мнению, стимулом некоего мифического "прогресса".

Зомбирование, обольщение, волшебство рекламы... Всевозможные "права", "свободы" и "демократии" обслуживают и защищают эту установку - право не слушаться Бога.

Установка Антивампирии Иосифа, если отвлечься от красивых призывов к построению "Светлого Будущего", - самоотверженный труд на общее благо.

Понимаемое не как излишки, а как установка накормить голодного.
Одеть, дать крышу над головой, учить, лечить и воспитать в рамке заповедей.

Подтянуть пояс и быть "готовым к труду и обороне" в условиях внутренней и внешней Вампирии.

Сражаться словом и делом с "пережитками прошлого", то есть с грехами и страстями человеческими.
Проще говоря - против власти самого князя тьмы, в которого большевики, кстати, не верили.
И строили прекраснодушные долгосрочные планы, будто его нет.

Не Бога, а именно дьявола нет!

Отменили частную собственность, осуждали вещизм, мещанство, эгоизм, разврат.
Перерожденцев-номенклатурщиков время от времени клеймила печать, их подвергали репрессиям.
Коммунистам остро не хватало Неба, Его тайны и таинств, без которых советский коллективизм приобретал постепенно внешний характер, превращаясь не в СОБОРНОСТЬ, а в социалистический муравейник.

Кто-то из святых сказал, что величайшей хитростью сатаны стало то, что ему удалось заставить людей забыть о его существовании.

Человечество всё более скатывалось в бездну.
Лежащий во зле мир проглатывал великую духовную культуру.

Последняя попытка удержать этот процесс искусственно - Антивампирия Иосифа, Советский Союз.

Но советская культурная элита пала, не сумев противостоять соблазнам Маммоны и не выполнив своего предназначения.

"Увидеть Париж и умереть", - мечтали они и умирали в Париже. В прямом и переносном смысле.

"Мы ответственны не только за то, что делаем, но и за то, что не делаем," - сказал Мольер.

*   *   *

"Культура имеет религиозную основу. В ней есть священная символика.

Цивилизация же есть царство от мира сего. Она есть торжество "буржуазного" духа, духа "буржуазности".
И совершенно безразлично, будет ли цивилизация капиталистической или социалистической, она одинаково безбожная мещанская цивилизация".
/Н. Бердяев/

"Не только русские замечательные люди, но и наиболее чуткие и тонкие западные люди с тоской ощущали, что великая и священная культура Запада погибает.
Что на смену ей идёт чуждая им цивилизация, мировой город - безрелигиозный и интернациональный.

Что идёт новый человек, парвеню /выскочка/, одержимый волей к мировому могуществу.

Фауст на путях внешней бесконечности стремлений исчерпал свои силы, истощил свою духовную энергию. И ему остаётся движение к внутренней бесконечности".
/Н. Бердяев/

*   *   *

- Всё это началось задолго до Фауста, - вздохнул АХ, - Толпа кричала Христу "Осанна!", желая от Него количественной, внешней бесконечности даров.
А на другой день, когда Он предложил ей Путь в Царствие "не от мира сего", то есть бесконечность внутреннюю, бессмертие в Свете, - заорали:
- Распни Его!

*   *   *

"Революции делаются средним человеком и для среднего человека, который совсем не хочет изменить структуры сознания.
Не хочет нового духа, не хочет стать новым человеком, не хочет реальной победы над рабством.

ДУХ РЕВОЛЮЦИИ ОКАЗЫВАЕТСЯ ВРАЖДЕБНЫМ РЕВОЛЮЦИИ ДУХА".
/Н. Бердяев/

* * *

"- Роль Хрущёва очень плохая. Он дал волю тем настроениям, которыми он живёт... Он бы сам не мог этого сделать, если бы не было людей.
Никакой особой теории он не создал, в отличие от Троцкого, но он дал возможность вырваться наружу такому зверю, который сейчас, конечно, наносит большой вред обществу. Значит, не просто Хрущёв...

- Но этого зверя называют демократией.

- Называют гуманизмом, - говорит Молотов. - А на деле мещанство...

- Хрущёв попросил бывшего председателя КГБ Семичастного найти ему все документы, касающиеся его пребывания на Украине. Причём это было в разгар кампании против Сталина.

- Наверное, принял меры, чтобы уничтожить подписанные им документы по репрессиям на Украине, - говорит Молотов.

- Как выдвинулся Хрущёв? Снизу.
Как он попал в ЦК? Там у него оказалось много союзников, много таких людей, которые могут искать более надёжного для себя лидера, а Хрущёв пообещал более спокойную лёгкую жизнь наверху, и сразу многие за это ухватились. И внизу пообещал.

Это очень нравилось, но это был обман. И этот обман многим дал возможность поспокойней жить. Очень опасное дело.
Сталин в этом отношении был беспокойный человек...

Сталин и Хрущёв... Но Хрущёв-то ноготка Сталина не стоит! А Сталин, несмотря на всё, сделал громадное дело.
Он - великий преобразователь. Не дотянул в некоторых вопросах, и это тормозит, это против него. Теперь повторяют его ошибки, его же недостатки по крестьянскому вопросу повторяют.
А то, что он сделал колоссальное дело, это стараются замазать.

...Хрущёв и Микоян в своё время дошли до того, что пытались доказать, будто бы Сталин был агентом царской охранки. Но документов таких сфабриковать им не удалось...

Таких критиков много. Что вы хотите, если нашлись люди среди бывших репрессированных, которые пытались доказать, что Сталин - агент международного империализма?

Вот такая ненависть, на всё готовы..."
/М. - Ч./

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Танец чёрных лебедей.

*   *   *
Так и шла её жизнь.
Подпольно-просветительская деятельность, цветы для поддержания бюджета, отец Тихон, иногда поездки по неотложным делам в Москву и к Гане.

 Казалось, так будет всегда. Так же незаметно будет клониться к закату её время вместе с лужинским солнцем, золотящим стволы сосен. И так же когда-нибудь растворится в густеющей звёздной тьме ганина "Иоанна". И её таинственно-прекрасный девичий лик за окном вечерней электрички, летящей к Москве почти три десятилетия назад, навсегда растает в вечности.

Близилось пятидесятилетие. Её ожидала закатная пора, и она мечтала написать книгу о пути к Богу, где надеялась донести до читателя основы богословия и Православия, что в то время было нужней воздуха.
Но "завтра" вставало на горизонте неотвратимо и зловеще, как чудовище на картине раннего Дарёнова.

Наступал 1985 год.

Горбачёв позвонил Сахарову и вернул бунтаря из ссылки!

Сбежавшей на Запад балерине разрешили посетить Москву...
- Фантастика! - сказала потрясенная Наталья Макарова журналистам...

"Свободу" перестали глушить!

Иоанна начала прислушиваться к новостям, не понимая, почему события, из-за которых у неё недоуменно и тоскливо сжималось в груди от дурного предчувствия, вызывали всеобщее ликование среди знакомых, в семье, у большинства верующих. Теперь, мол, разрешат Бога. Не говоря уже об интеллигентских кругах.
"Свежий ветер перемен" врывался в трещины раскачиваемого всеми собственного дома.

Конечно, перемены назревали давно. Разлагающиеся низы и верхи, этот коллективный то ли дурдом, то ли детсад с кукишем в кармане... Наверное, необходимо было начать что-то осторожно подкручивать, где-то одновременно осторожно отпуская.
Но в этой новой, с позволения сказать, "мелодии" с первых же шагов новой власти звучала сплошная фальшь, дисгармония, а то и просто молотком по роялю.

Что-то нехорошее, сатанинское, начиная с кровавой отметины на темени генсека, главного дирижёра. Обрушившиеся вдруг серии аварий и катаклизмов, сбывающиеся библейские пророчества и, конечно же, первые аккорды новой власти - сплошные беспросветные провалы.

Всё не туда, катастрофы с бесконечным продолжением.

Она не могла бы назвать ни одной верной ноты - из двух зол всегда выбиралось большее, а чаще - оба. Менялись лидеры, власти, оппозиция, но к лучшему ничего не менялось. Вернее, получалось со знаком минус.
Всё было нелепо, вредно, беспомощно; не так, не то, не туда, ни к чему... Всё не удавалось. Ну хотя бы по теории вероятности хоть что-то должно было получиться - ан нет.

Злобный целенаправленный развал, иначе не объяснишь. Удушение, чтобы потом разорвать и сожрать по кускам.
Когти хищника в беспомощно распростертом теле страны...

В августе 91-го она было обрадовалась - спасена Россия, одумались!
А потом в бессильном отчаянии смотрела "Лебединое озеро", на пьяную массовку на московских улицах, на трясущиеся руки "заговорщиков" и тонула во лжи, которая, всё более наглея, наконец, восторжествовала.
И, более не заботясь о правдоподобии, завопила о своей "полной и окончательной".

Победный танец чёрного лебедя-оборотня... Через несколько лет он повторится, уже не на сцене.
Поразительно похожая на Одетту Одиллия сеяла повсюду разрушение и смерть.

Мистически-ритуальный характер происходящего особенно потрясал - странные убийства и самоубийства, совпадение переворотов с церковными датами, массовое обретение мощей, тайные посиделки на далёкой Мальте...

Бушующий океан, масонский орден, продолжатель великого дела партии с кровавой отметиной - рядом с масонами... И дьявольский коктейль всеобщего оцепенения, безразличия, властолюбия и алчности...

Ещё совсем недавно слова Валентина Распутина о возможности выхода Российской Федерации из состава Союза вызвали хохот, как нечто парадоксально-нелепое, более-менее удачная шутка. Нo вот уже Верховный Совет, стоя, аплодирует собственному практически единогласному решению о российском суверенитете, не врубаясь, что проголосовали об отделении головы от тела.

- Белены они объелись в своём буфете!..
В сердцах вырвав из штепселя вилку телевизора, Иоанна выскочила на улицу, где прогуливались местные бабки, обсуждая последнюю серию то ли Барбары, то ли Изауры.

Всякие на высшем уровне заседания, судьбоносные решения, суверенитеты и участь отечества им были до фонаря.
Напрасно Иоанна орала про неизбежный распад страны, в результате чего их Лужино потребует отделения от Московской области, заведет собственную валюту и армию.Что русских теперь будут отовсюду гнать. Что наши предки веками собирали земли, поливая их потом и кровью, что единственная наша возможность выжить - быть вместе.

Что всё развалится и что этого не должно быть, потому что не должно быть никогда...

Бабки лишь кивали вежливо, а сами думали про пенсии, привезут ли навоз из ближайшего совхоза - кому и почём. И кто это сейчас идет от станции - не клавкин ли парень?
- Так ведь, его в армию забрали?
- Ничего не забрали, Клавка справку достала, она рожна достанет...
- Ой, девочки, опаздываем!

И разбежались к своим изаурам, барбарам и донам фернандасам.

Спустя несколько лет в Грозном после бомбёжки откопают женщину. Первое, что она спросит - не о судьбе других членов семьи, а чем окончилась очередная серия...

Самое трудное для Иоанны было свыкнуться с этой новой реальностью, вернее, ирреальностью, где всё, к чему ни прикасались новые правители, оборачивалось распадом и кровью; к этим апокалипсисам в отдельно взятой стране, многосерийным ужастикам.

То ли коллективное безумие, то ли атрофия.
Как в фантастической повести, которую она когда-то написала о землянах, попавших на другую планету, где атмосфера убивала чувства, делая из людей нечто среднее между роботом и животным.

И только двое с иммунитетом, Он и Она - среди живых мертвецов.
Могла ли Иоанна тогда подумать, что такое случится с ней?
Зомбирование? Зловещая роль СМИ, особенно Останкинской иглы? Козни "масонов"?

Неужели это внезапное разрушение внешних барьеров, эти папуасские товары, лживые дешёвые байки по ящику лишили в одночасье вроде бы, как она привыкла думать, великий народ с великими духовными традициями разума и человеческого облика? Хотя бы сработал инстинкт самосохранения!
Всё это ужасающе напоминало коллективное самоубийство, массовый выброс китов на берег.

Её тоже поначалу охмурил бывший свердловский секретарь своими поездками на трамвае в районную поликлинику, но Иоанна быстро разобралась, что к чему.

Народ же, как и полагается запрограммированному на самоубийство, снова и снова выбрасывался на берег, где этот ошалевший от фортуны и власти, спившийся пожилой ребёнок дурил, куражился и ломал всё, что попадалось под его беспалую руку - судьбы, законы, жизни, границы страны с её обезумевшими жителями...

Ну простой народ - пусть, - в Евангелии народ назван стадом, нуждающемся в добром пастыре. Народ просто сорвался с цепи. У чукчей, например, вместо слова "свобода" употребляют "сорвавшийся с цепи".

Когда "сорвавшийся с цепи", Анчар, с ошалелым лаем носящийся по прежде недоступным просторам, чужим дворам и сучкам осознает свою беду?
Когда захочет есть, или получит удар палкой?
Потеряется, а, решив вернуться, обнаружит хозяйские ворота закрытыми, а будку занятой другим псом?
Или вообще пепелище?
Или попадёт под машину, то бишь под колесо истории?

Их удалось купить дешёвым тряпьём, правом тявкать на кого вздумается и когда угодно, шляться, где угодно, и трахаться с кем угодно после семидесяти лет поста по-советски: отдавай все силы на благо Родины и общества...Личное обогащение и вещизм - нeдocтoйныe пережитки прошлого...

"Сам погибай, а товарища выручай", "хлеба горбушку, и ту пополам", будь скромен в быту, верен жене, подавай хороший пример детям. "Будут внуки потом, всё опять повторится сначала"...
Всякие там диспуты о девичьей чести, может ли девочка дружить с мальчиком?
Обсуждение аморалок на партбюро и комсомольских собраниях. Слушали - постановили: вернуться в семью...
Смешно вспоминать?
А как же в Библии насчет "соблазняющего ока", которое лучше вырвать? Тоже, вроде бы, не очень гуманно!
А тут тебе как снег на голову - и "Эмманюэль" по ящику, и эротический массаж на дому, и киви, Канары - пусть не по средствам, но ведь в принципе можно!

Гуляй, Анчар, никаких цепей, всё дозволено. Что там Сочи, Ялта и Гагры с профпутёвками, комнатами для дикарей рубль койка, с мандаринами и фейхоа по два рубля кило... Ату её, власть! Ещё вновь работать заставят на благо любимой Родины!..

Ату её, Родину! Кому она вообще нужна? Даёшь Америку! Вот, как мечтал когда-то Смердяков, "завоевала бы умная нация глупую", и победили бы нас немцы в 41-м, - жили бы сейчас, как в Америке...
Будем у Запада прислугой, шлюхами, челноками - зато свободны!

-Никакие вы не свободные, a "отвязавшиеся"! - хотелось крикнуть глупому соблазнённому народу и особенно тем из бывшего её круга, кого она так хорошо знала. С какой злобой они теперь кусали и грызли когда-то кормившую их руку, которую прежде так подобострастно лизали!

Участвовать в изощрённом обманном ограблении ближних в обмен на подачки с барского стола...
- Зато я могу теперь поехать в Париж... - как сказал один бывший "совестью нации" бард.

Топтать покойников и идеалы, традиции многовековой российской культуры, которым когда-то поклонялись и учили поклоняться народ. Выплёскивать в новых книжках и фильмах - отстойники собственной души.
Будто вся их с Денисом многосерийная нечисть, недобитая Корчагиным-Кольчугиным попёрла из подполья, заследив всю страну кроваво-чёрными следами...

И это всё, что вы хотели сказать? Вы перекусаете прежних хозяев, прохожих и друг друга, затопчете и загадите все вокруг, перетрахаете таких же сорвавшихся шавок, а потом поползёте на брюхе к новым барам в новое рабство за миску похлебки и кость.
И будете брехать на кого велят - вот и вся ваша свобода!

"Он знал, что поднимется в России лакей в час великой опасности для нашей Родины и скажет: "Я всю Россию ненавижу". В 12-м году было великое нашествие императора Наполеона французского первого, и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки". /Ф. Достоевский/

Иоанна стала выписывать газеты, слушать "Свободу" и новости по ящику, надеясь, что вот-вот что-то случится, изменится по всем законам здравого смысла, Народ очухается, выйдет на улицы, прогонит, сметёт...

Но ничего не случалось, разве что хужело день ото дня, развал давно переступил все мыслимые пределы.
Невинные мальчики, открывшие первое частное кафе на Кропоткинской, первые фермеры, партийный миллионер Артём Тарасов, заплативший три миллиона членских взносов -давно ли все ахали по этому поводу, давно ли шла антиалкогольная кампания и жёны молились на портреты Горбачёва?

И вот они же продают у метро низкопробную водку и сигареты, тарасовы и частные кафе плодятся в геометрической прогрессии, а "слуги народа" публично сжигают партбилеты.

"Никто не ищи своего, но каждый пользы другого".
/1 Кор. 10:24/

"Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков".
/1-Кор. 7:23/.

"Случилось страшное", - как утверждала популярная реклама.

Знакомый незыблемый мир, в чём-то смешной, показушный, условный, в чем-то, может, и дурной, но в котором и ляпы, и недостатки были "наши", не вызывающие глубинного протеста, вдруг закачался, стал расползаться, а на смену пришло нечто инородное, совершенно чуждое, отторгаемое.
Происходящее было невозможно, немыслимо. Это был конец света.

Ганя, к которому она кидалась за разъяснениями и утешениями - снова превратился в диссидента и теперь пугал прихожан мрачными проповедями о нашествии темных сил на Россию, которую вновь распинают, и это только начало.

Распинают святую Русь - да, не удивляйтесь. Мол, Русь советская была преемницей Святой Руси при всех злодеяниях власти, ибо удавалось держать народ в рамках заповедей. А за убийства священников и разрушение храмов ответят вожди, у которых народ был в послушании.

Да, государство исповедовало атеизм, это его грех, но что касается народа - он хоть был невоцерковлён и лишён церковных таинств, но душа народная со всеми предрассудками, дуростью, суевериями была по-детски чиста и открыта вере, добру и любви.

Бог жил в душах - об этом говорят плоды народного древа - самоотверженный патриотизм - и в войну, и во время восстановления разрушенного хозяйства, в чистоте семейных и дружеских отношений, в бескорыстии и нестяжании...

Да, вслух о вере не говорилось, но "по плодам их узнаете их".
Бог победно прорвал бесовские, атеистические преграды и пророс в душах советских людей их добрыми деяниями...

- А вы, так часто произносящие ныне имя Господне? - обличал отец Андрей, - требующие от нас, пастырей, благословлять торжища, пиры, банки? Ваши деньги пахнут кровью вдов и сирот, ограбленного народа, убитых в братоубийственных раздорах жителей когда-то великой страны - престола Господня!

Вы жертвуете на храмы, но разве не знаете, что Господь не примет неправедной жертвы? Вспомните Каина... Не обольщайтесь - нельзя одновременно служить Богу и Маммоне.

Вы захотели быть князьями и позволили разодрать на части собственную страну, предав дело Сергия Радонежского и других святых.
Вы захватили народное достояние, нажитое совместным самоотверженным трудом ваших отцов и дедов...
Вы развращаете женщин, девушек, детей, забыв, что сугубое горе тем, от кого исходят соблазны.
Вы радуетесь возможности творить грех. Оковы пали, долой их! Ваше благочестие, ваша готовность служить Христову делу были лицемерием, фарисейством.

- Вот вы скажете, как же так, священник взял под защиту безбожную власть!.. Ну, во-первых, Богу - Богово, а кесарю - кесарево... Да, церковь была отделена от государства, активным верующим было нелегко. Мы всё это на себе испытали.

Но мы ходили в храм, причащали даже комсомольцев и членов партии. Хоть кого-то из вас заставляли отречься от Христа? Или государство вмешивалось в церковные каноны, в постановления соборов, учение наших святых отцов?

А сейчас зарубежные секты хлынули потоком, не чаем, как отбиться... Священников на все модные тусовки тащат как свадебных генералов... По ящику колдуны, астрологи, экстрасенсы всевозможные - и все вроде бы с крестами, и все вроде бы от Бога...

Серой попахивает ваша свобода, дети мои!

Да, мы жили за оградой, но, как сказал философ: "приказывают тому, кто не может повиноваться самому себе".
Господь нам дал всё необходимое. Да, мы жили без роскоши, но разве излишки - не грех?..

Да, у нас были жесткие порядки в отношении тунеядцев, бездельников - так про то ещё апостолом Павлом сказано: "Кто не работает, тот не ест".

В отношении прав так называемых сексуальных меньшинств, - так это Господь определил как страшный содомский грех, за который вообще сожжены два города.
Наркоманы, блудники, расхитители - насчёт всех этих грехов в Библии - самые жёсткие определения.

"Демократия - в аду, а на Небе Царство", - сказал Иоанн Кронштадтский.

Христос был отдан на распятие демократическим путём - так решило большинство.
Так вот, мы, православные, должны были бы ожидать от нового кесаря, кроме возможности нести Слово Божие в каждый уголок страны и восстановления храмов, более строгого ограждения общества от лукавого...
А свободы сексменьшинствам пусть требуют служители иного ведомства, имя им легион!

Так нет же - вы, воины Неба, радуетесь вакханалии!

- Господь дал нам защиту в лице государства. Учёба - бесплатно, многим - даром квартиры, возможность нормального достойного труда и отдыха. Хотя уже тогда, конечно, процветало всякое жулье от номенклатуры и прочей элиты - вот с чем вы должны были бороться, а не сажать эту шушеру на трон с правами неограниченной власти!

Вы ненавидели номенклатуру за спецпайки, а нынешним прощаете спецдворцы. Видимо потому, что они отпустили и ваш поводок.
Но у вас-то он должен быть внутренним!

Да истинные коммунисты своими привилегиями и не пользовались, они работали сутками, в партию отбирали лучших, нравственных, трудоспособных, талантливых... Хотя были, конечно, карьеристы, но у большинства благами пользовалась лишь многочисленная родня с маникюршами и портнихами. Да и то это приняло характер серьёзного заболевания, когда была подорвана идеология, по сути, антихищническая.

У наших отцов и дедов, настоящих коммунистов, была одна привилегия - первыми в бой, на стройку, туда, где труднее.
Это не агитка с митинга красно-коричневых, у меня отец был в Сибири секретарём обкома, и я знаю, какие люди тогда двигали горы.

Господь даровал нам выстоять против фашизма, восстановить разрушенную страну - это сделали те, кого вы теперь топчете! Всё нам было даровано - мир, достаток, с голоду никто не умирал, на помойках не рылся. И лечили, и всякие путёвки,.. профилактории, детсады, пионерлагеря, - забыли?

Туберкулёз, бездомность детская, проституция, наркомания - об этом при коммунистах слыхом не слыхали, а это дорогого стоит!
И в храмы мы с вами ходили, хоть и были ограничения. Но тем больше венец претерпевшим скорби и гонения за веру...
"Поживём во всяком благочестии и чистоте..." - молились мы, и Господь давал!

Мы жили в великой стране с православными традициями, в мире и согласии друг с другом.

Конечно, всякое бывало, но ведь то была первая серьёзная попытка общества, - подчеркиваю - общества, а не отдельных религиозных общин! - противостоять падшей природе человека!
Нас упрекают, что мы жили, будто Бога нет...

Неправда! Мы жили, будто дьявола нет. Будто мы можем в безопасности "жизнь красивую прожить" и шагать рука об руку в светлое будущее. И никто не будет нас искушать эгоизмом, жадностью, завистью, никто не будет нашёптывать: "съешь, не умрёшь"...

Если бы не было дьявола, мы, возможно, и притопали бы в свой коммунизм, но он есть, дьявол. Он был тут как тут и одолел нас постепенно, а мы не призывали в помощь Господа, хоть "сей род одолевается лишь постом и молитвой".

Как ни парадоксально, безбожное вроде бы государство заставляло нас жить по заповедям, проповедовало, что нет больше подвига, кто положит жизнь за други своя, "что хлеба горбушку и ту пополам" ...

А раз для людей, то и для Бога, ибо "кто их накормит, приютит, окажет милосердие, тот Мне помог". Вспомните притчу о Страшном Суде...
Господь будет судить нас по делам милосердия, по отношению к ближнему, а не по тому, сколь часто ты повторяешь: "Господи, Господи".

- Не собирай себе тленных сокровищ на земле, но нетленные, на Небе - сказал Господь. Власть запрещала нам стяжать лишнее, особенно за счёт других и неправедным путём.

Прудон сказал, что всякая собственность - кража. Bспомните: "Отойдите от меня, делающие беззаконие".
Разве вам запрещала власть творить добро, жить скромно, честно, нравственно?
Сейчас ваша свобода - не стремление жить по-Божьи, нет.

Вы лукавите, вы хотите свободы непотребства.

Вы хотите пировать, когда у ног ваших сидит обобранный нищий народ.
Вспомните - только за этот грех богач был низвергнут в ад, хотя наверняка тоже верил в Бога. А нищий Лазарь попал в рай. Кстати, про его веру тоже ничего не сказано.

Один- сидящий в лохмотьях и другой - пирующий - только за это приговор вечной смерти. Ибо нельзя пировать, когда кому-то рядом плохо! Такая душа отторгается Светом, ибо она - тьма.

Да, говорю я вам сегодня - мне, конечно, жаль нищих, обобранных и роющихся в помойках, но мне куда больше жаль вас, дети мои, богатых! Ибо обиженные получат награду свою, а обижающих и соблазняющих отвергнет Небо...
И себя мне жаль, вашего пастыря, который отвечает за вас перед Небом.

Поэтому я за ту власть, которая помогала бы мне вас спасти и сохранить, как велел Господь, а не расставляла бы повсюду смертельные сатанинские ловушки, пробуждая самые тёмные звериные инстинкты.
Даже в священники гомосексуалистов уже прочат, кричат о "правах человека"...

А где тогда наши права, где защита самых основ нашей веры от сатанинских нововведений?

Советская власть на каком-то этапе если и попускала бесноватым богоборцам крушить иконы и храмы, то, слава Богу, не лезла в основу основ православной этики со своими новшествами, что куда страшнее.

В последнем мы уже скоро убедимся... И давайте подумаем, кто лучше - кесарь, который в силу своей должности вынужден проливать кровь, нарушать заповеди, хитрить, лгать, неважно даже из добрых или злых побуждений...

Так вот, что лучше - чтоб этот кесарь никогда не появлялся прилюдно перед народом в храме, прося благословение у Высшего духовенства "на работу жаркую, на дела кровавые"?
Осуществляя своё право на исповедь тайно, или даже просто в сердце своём израненном, ибо такая кровавая ноша непосильна для любого человеческого существа - пусть даже в сердце своём повинится Богу?..
  Или пусть этот кесарь принародно с телетрансляцией будет просить и получать у церкви добро на продолжение своей деятельности?

Думайте, не страшный ли это соблазн для прихожан - освящение церковью не слишком, мягко скажем, праведных дел?
Бог, как известно, поругаем не бывает, но как насчёт духовенства?

Такие случаи уже известны, приходит на память семнадцатый год, когда народ говорил: "До Бога высоко, до царя далеко" и "Никто не даст нам избавленья"...

Так не должно быть, я глубоко в этом убеждён. Это я по поводу обвинения в адрес советской власти, особенно в кроваво-ассенизаторские периоды борьбы с врагами, что она, мол, не сближалась с церковью...

Так что свобода мальчишек продавать сигареты или бензин вместо того, чтобы ходить в школу, сомнительна.
И я, ваш пастырь, буду за такую власть, которая если и не будет помогать мне пасти овец, то хотя бы не сделает из них волков.

Жаль вас, дети мои, так рвущихся открывать кафе, фирмы и банки.

Да, представьте себе, я за такой порядок, где не будет богатых. Где мало кто использует данное Богом богатство, как завещано: оно, как правило, развращает и губит душу. Начинаются зависть, гнев, злоба, разборки, кровь, убийства, революции, а тут уж и бедным спасения не видать.

А национальные "суверенитеты"? Всё это грех идолопоклонства. Я понимаю стремление исповедовать свою веру, развивать национальную культуру, язык.

Но свои армии! Эти царьки, готовые отделить руку от тела во имя получения личной власти и прибыли... Нет, лучше уж дружба в тюрьме, чем война на воле.
Царьки нынче множатся как мухи. И всё себе хапают, начинаются разборки между собой, льётся кровь, "у холопов чубы трещат".

И зарубежные болельщики тут как тут, им наши раздрай и слабость ох как кстати, ибо "разделяй и властвуй"...

И о такой "свободе" вы просите Бога? Разве не догадываетесь, чем это кончится? Или ослепли, не понимаете, кто тут "правит бал"?

Воистину, когда Господь хочет наказать, лишает разума.
Вы имели возможность ходить в храм и причащаться, причащали детей и были за них спокойны.

Да, вас могли за веру исключить из партии, иногда попросить с ответственной идеологической работы, исключить из комсомола, но разве это столь уж важно?

Разве нас при Брежневе убивали за веру, как когда-то мучеников? Нет, Господь нас хранил в бесконечном Своём милосердии, и Церковь Православная молитвенно благодарила Его за это.

Каких таких "прав человека" нам не хватало, где о них сказано в Библии?
Свободы для "голубых", хищников, идолослужителей, блудников, наркоманов нам не хватало? Таковые Царство Божие не наследуют, забывших отсылаю к шестой главе Первого послания к Коринфянам.

Неужто в конце двадцатого века вы, дети Христовы, читавшие не только Пушкина, Гоголя, Достоевского, но и имевшие доступ к святоотеческой литературе, к русским религиозным философам так называемого серебряного века, - неужто вас ещё надо учить, что не свободы похотей, а свободы от похотей ждёт от нас Господь?

Как в гоголевском "Вие" рвётся в наши души всякая нечисть. Та власть запирала двери, эта - распахивает.

Жизнь земная - пребывание в камере смертников. Добиваться помилования для новой жизни или развлекаться в ожидании казни - вот наш выбор.

- Я имею право так говорить, я прошёл весь ад земных "радостей". И роптал, что мне не давали свободы безумствовать. Пока не подошел к черте...

Отец Андрей предрекал страшные испытания "сорвавшейся с цепи" стране, неблагодарным народам, не сумевшим ценить щедрые дары и милости Творца и впавшим в безумие.

Рекомендовал выкинуть телевизор или смотреть только новости и научно-популярные передачи, а ходящих к экстрасенсам предупредил, что не допустит к причастию.

Он не благословлял отдавать деньги в рост - не только во всякие "Тибеты" и МММ, но и в обычные "надёжные" банки, спекулировать ваучерами. Привечал лишь производителей товаров.

Но такие быстро прогорали.

Ганина паства редела. Теперь прямо из храма, с исповеди, спешили на фирму. Приезжали на иномарках, в дорогих шубах и с мобильными телефонами, которые поднимали писк прямо во время службы.

- Батюшка, так ведь работа, иначе не получается...

Выходили часто зарёванными.

- Посмотри, - распекал отец Андрей, - У Натальи дети в драных ботинках, вон ноги мокрые... Перед кем ты красуешься, побойся Бога, ведь отнимется всё в одночасье...

Дамы шморгали носами и жертвовали "для Наташи" скомканные денежные купюры, наверняка думая про себя, что лучше б шли наташины ребята торговать ну не водкой и куревом, так бензином. И никаких проблем...

А потом и вовсе многие дамы перестали приходить.
И Наташа не ходила, вросла в рынок и моталась в Турцию за куртками.

- Вы лукавите, - повторял отец Андрей, - Вы ополчились на коммунизм не из-за его якобы безбожия, не из-за репрессий - крови прольётся и уже льётся неизмеримо больше...

Вы жаждете воли своим непотребствам, которые сдерживала советская власть.

"Все за одного, один за всех", - это не какая-то там "совковая" этика, это вторая новозаветная заповедь о любви к ближнему. Вся наша нынешняя жизнь - против этой заповеди, сам принцип конкуренции ей в корне противоречит...

Так повелось со времён первых христиан - они со своей проповедью были как бельмо на глазу у лежащего во зле мира...

- Да, сейчас можно проповедовать, распространять и печатать религиозную литературу, но много вы теперь проповедуете и распространяете? Когда ездили в последний раз в монастырь, как бывало прежде? Даже к преподобному Сергию, не говоря уже о Валааме?

В Вавилон вы теперь ездите, господа.

"Чтут меня языком; усердие же их далеко отстоит от меня", "Поедают домы вдов и лицемерно долго молятся, примут тем большее осуждение".

Ганя пророчествовал в начале перестройки, что власть грядет хуже некуда. Пребывающей в перестроечной эйфории пастве это не слишком нравилось, а после августа 91-го перестало нравиться и кое-кому из церковного начальства.

 

 

Хрущёв лично ненавидел Сталина.

*   *   *

СТАРЫЕ И НОВЫЕ МЫСЛИ О ГЛАВНОМ

Соборность - совокупность личных совестей.

 Коллективизм - одна коллективная совесть, которая всё-таки лучше, чем коллективное или индивидуальное изиваие совести.

Не говоря уже о коллективной бессовестности.

Центр совести - в личности.

Понятие "советский человек" куда богаче, чем "татарин", "казах" или "эстонец".

Национализм - языческого происхождения, а коммунизм - божественного.

Великая советская культура с многоцветьем разных наций и узкая местечковость национальной культуры...
Через идолопоклонство национализма лечится комплекс неполноценности маленького человека.

Но национализм - тупик, ибо ценность нации может существовать по Замыслу лишь в контексте Целого. То есть лёгкие, рука или печень с их уникальными специфическими функциям вне Целого теряют всякий смысл. Поэтому "национальный вопрос" только так может быть разрешен.

Православие - религия универсальная, а не национальная, как само учение Христа.
Ближний - тот, кто в данный момент нуждается в твоей помощи, независимо от национальности.
/Притча о добром самарянине/.

*  *   *

Только Божье можно в объективном мире объявить священным. Поэтому утопия священной монархии, теократического государства - отдание кесарева Богу.
Равно как и обожествление идеи нации, пролетариата и т.д.

В Вампирии хищников зубастый сильный всегда довлеет над слабым, и поэтому отрицание необходимости изменения такого миропорядка - поддержка зла.

Но и коммунизм нельзя построить из-за несовершенства людей.
Значит, необходимо искать третий путь.

"Подлинно человеческое, человечное общество есть общество братское, в нём не может быть классового иерархизма. В нём по-другому будут определяться различия людей.
В нём лучшие, качественно высшие будут определяться не правами, а обязанностями, долгом".
/Н.Бердяев /

*   *   *

"Больший из вас да будет вам слуга".
/Мф. 23:11/

"Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей;
Ибо всё, что в мире: похоть плоти; похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира (сего).
И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек".
/1-е Иоан. 2:15-17/.

*  *   *

"Любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев.
А кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце своё, - как пребывает в том Любовь Божия?
Дети мои! станем любить не словом или языком, но делом и истиною.

И вот, по чему узнаем, что мы от истины, и успокоиваем пред Ним сердца наши;
Ибо, если сердце (наше) осуждает нас, то кольми паче Бог, потому что Бог больше сердца нашего и знает всё.

Возлюбленные! если сердце наше не осуждает нас, то мы имеем дерзновение к Богу".
/1-е Иоан. 3:16-21/

Каждое слово этого послания апостола Иоанна осуждает Вампирию.
Осуждение сердца...

Лучшие люди России криком кричали более сотни лет при полном молчании церкви о жестокости и несправедливости окружающего мира.
Что и вынудило их искать истину вне храма.

Советские люди имели "дерзновение к Богу", пусть "неведомому", ибо сердца не осуждали их, стоящих на Пути.

Тот, кто живет в добровольном соответствии со вписанным в сердце Законом /совестью/, не делая над собой усилия - естественно, как дышит, - тот СВОБОДЕН.

Внешне рабье советское государство давало свободу внутреннюю.

В Вампирии свобода личности состояться по Замыслу Божьему ограничена прежде всего необходимостью "сколотить состояние".
Затем гипертрофированным потреблением, - соответственно "положению в обществе", искусственно подогреваемым рекламой, в том числе и "маркетингом греха".

Здесь - власть конечного. Потенциальное рабство у "смерти второй".

Рабы Истины свободны относительно, они в послушании. Лишь святые - свободны уже на Земле - преображённые Светом.

"Познай Истину, и Она сделает тебя свободным."

Конец мира - это Суд. Его боятся и рабы, и господа, все, кроме свободных...

Личность первичнее бытия. Освободитель явился в мир не как власть, а как распятая любовь.

Бог - освободитель, а не властелин. Принц спящего царства, заключённой в тереме невесты своей.

Но, чтобы он мог свершить её пробуждение и освобождение - она должна полюбить принца. Хотя бы захотеть любви и свободы.

" Верую, Господи, помоги моему неверию..."
Что означает: "Люблю тебя, Господи, помоги моей нелюбви, омертвелости, холодности"...

Бог тоскует по ответной любви заколдованной князем тьмы души человеческой, ждёт от неё духовного подвига - продвижения навстречу...

*   *   *

"Царство Божие внутри вас есть", - то есть обоюдное сближение Бога и человека.

Жизнь по-Божьи - вот единственный путь к освобождению от плена у злого мира, от собственных сна дремучего и мёртвости, которые святой Григорий Нисский назвал "Мёртвой жизнью" /некрос биос/.
Существованием на биологическом уровне.

"Миссия позорно провалена. В прожитой жизни душа беспробудно храпела".

Просто бегство из мира внешней суеты во внутреннюю пустоту и спячку - скорее, модель ада, которую постепенно заполняют силы тьмы.

Бог сотворил каждую личность свободной. Отпавшие от Него оказались во "тьме внешней".

Бог находится ВНУТРИ души, а не извне, страдая с каждым, кто Его призывает. Укрепляя и спасая.
О чём свидетельствует мученический подвиг святых.

*   *   *

"Русская способность - незримо возрождаться в зримом умирании, да славится в нас воскресение Христово!"
/И.Ильин/

*  *   *

РЕВОЛЮЦИЯ СОЗНАНИЯ:

"Службу преврати в служение, работу - в творчество, интерес - во вдохновение.
"Дела" освяти духом.
Дела, заботы возвысить до замысла, жизнь освятить идеей, или, что то же самое, ввести себя в предметную ткань дела Божия на земле".
/И.Ильин/.

*   *   *

Убийство Раскольниковым старухи-процентщицы направлено не на само зло, а на следствие ЗЛА.
Обычно дурные люди - лишь следствие болезни общества, где внутренний вирус первородного греха, попадая в благоприятные условия Вампирии, начинает усиленно размножаться.

Воинство Неба не может отменить первородный грех, но обязано бороться за максимально неблагоприятное для его разрастания общественное устройство. При котором было бы исключено появление и таких старух, и нищих-студентов, и президентов-самодуров и генсеков-оборотней.

Следует ли насильственно изменить МИРОПОРЯДОК, плодящий старух-процентщиц, и жаждущих их убить нищих-студентов? - вот как правомерно ставить с вопрос.

*   *   *

Дело Христово - СПАСЕНИЕ.
Он - СПАСИТЕЛЬ.
Нисхождение Высшего к низшему, Неба на землю, тем исполняющее Замысел.

ВОСХОЖДЕНИЕ через НИСХОЖДЕНИЕ. Больший служит меньшему.

И послушание Воле Отца /Замыслу/ до последнего вздоха.
Верность Замыслу - суть учения Христова, ибо оно - в тайне Его личности:
/Я - Путь, Истина и Жизнь/.

Послушание Отцу до последней капли крови, ибо Бог не может ошибаться.
И спасение мира, восхождение к Отцу через НИСХОЖДЕНИЕ - служение "малым сим".

*   *   *

Представьте себе, что каждая клетка тела конкурирует с другими. Или рука с ногой, один глаз с другим за выживаемость, за блага в снабжении?

Именно в этом искажение Замысла падшей цивилизацией, которое должна преодолеть РЕВОЛЮЦИЯ СОЗНАНИЯ.

Нельзя ставить грех, сеющий смерть и разобщение, локомотивом так называемого "прогресса".
Конкуренция ведёт к заболеванию и гибели Целого, при ней каждый - потенциальная жертва или вампир.
Или ты, или тебя.

*   *   *
Господь дал российским народам эту великую, огромную и прекрасную землю по молитвам предков - христиан, мусульман, иудеев, буддистов, язычников...
Все они хотели достойной чистой жизни и просили Христа, Аллаха, Иегову или просто "Неведомого Бога" уберечь тело для земной жизни и душу - для вечности.

Дал всем народам вместе, заповедал беречь и хранить, жить дружно - единой семьёй под крылом православной Руси.
Помогал одолевать внутреннего и внешнего врага и каждый раз воскресать из пепла ещё более сильной и могучей.
Не случайно страну называли "Святой Русью", "Третьим Римом".

Поэт Рильке сказал, что "Россия единственная страна, граничащая с Богом".

Народы Великой России были призваны Божьим Замыслом противостоять апокалиптической "Вавилонской блуднице".
"Вавилон" - собирательный образ мирового зла, торгашеского, ростовщического, растленного и роскошного сборища всех пороков, противных Богу и его законам.

"Изнеженного, живущего беспечно"..

Это, по толкованию лопухинской Библии, общество безудержного потребления, неудержимого распутства, гордого упоения собственной роскошью и богатством.
Презревшего все повеления Божьи об умеренной, достойной, целомудренной, милосердной к ближним и благодарной Богу жизни.
Боговраждебного и развращающего другие народы.

"С ней блудодействовали цари земные и вином её блудодеяния упивались живущие на земле".

Блудница - "в пустыне", что в религиозно-нравственном смысле означает полную богооставленность за её злодеяния. Духовную смерть.
"Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным".

"Жена эта сидит на Звере", то есть драконе, дьяволе, который был скован, побеждён Христом, но снова выйдет из бездны в последние времена.

"Воды, которые ты видел, где сидит блудница, суть люди и народы, и племена и языки. Восьмое последнее царство - антихриста, последнее, обречённое на погибель".

"И десять рогов, которые ты видел, суть десять царей, которые ещё не получили царства, но примут властъ со зверем, как цари, на один час".

Это - пророчество о всемирном правительстве.

Не дай Бог России стать одним из "рогов зверя"...

*   *   *

Служить своему богатству, равно как и служить чужому, чужим страстям и похотям... Потратить на это бесценный дар жизни - это ли не кощунство со стороны детей Неба, "купленных дорогой ценой"?

Мы каемся, исповедуем свои излишества и страсти, как грехи перед Богом, но ревностно служим целым отраслям "темного царства" новоявленных нуворишей.

Для нас даже престижно работать в их типографиях, где печатается порнопродукция, строить им дворцы и казино, шить их блудницам собольи шубы за счет тысячи ограбленных "лазарей"...
Для вас грех самому украсть булку, но не грех помогать разворовывать страну, жизни, судьбы...

*   *   *

Большинство советских людей уживалось с советской властью.
Ибо властью были "охранники", думающие о безопасности государства, о хозяйственных и прочих неотложных делах, взявшие на себя материальную сторону бытия
Иногда бездарно, глупо, наивно, порой и приворовывая, порой излишне опекая, наказывая, "закручивая гайки".

Но они оберегали худо-бедно народ от всяких внутренних и внешних бед, а не "резали и стригли", подобно нынешним.

Была и определённая мещанская прослойка смердяковых, с первых же шагов советской власти - да она и до революции была в России /вспомним классику/: рвущаяся в объятия Вавилонской блудницы.
А пока до поры до времени притворяясь - самыми что ни на есть "правоверными", чтобы не отпасть от кормушки.
Эта "прослойка" и явилась идейной вдохновительницей Вампирии, посадив на трон упырей.

Равнодушные к поискам истины эстеты - душевные, а не духовные. Их интересовало не "Что?", а "Как?"
И, разумеется, гонорар.

Советские люди подсознательно понимали необходимость некоторого над собой насилия со стороны государства.  "Твёрдой руки", цементирующей общество, превращающей его в единый организм согласно Замыслу.

СВОБОДА - в верном направлении духа человека, - ввысь.

Подлинная революция - освобождение ДУХА, а не тела, не телесных и душевных страстей.

Внутреннее рабство гораздо страшнее внешнего - когда освобождённые бесчинствующие страсти пленяют дух.

* * *

Страх Жизни /подлинного бытия/;
страх смерти - /небытия/.
А между ними - царство обыденности.

У "рождённых свыше" - ужас именно перед "обыденностью".

*   *   *

Правомерен ли выбор государства СПАСАЮЩЕГО, А НЕ ГОСУДАРСТВА УТОПЛЯЮЩЕГО?
Оборудованного хотя бы спасательными лодками и табличками "за буйки не заплывать!"?
А не штатными русалками, которые "защекочут до икоты и на дно уволокут"?

Исторический патриотизм утверждается на одинаковом подчинении всех социальных групп народа идее государства, как дела Божьего.

Он предполагает родину-мать, которая не знает различия сынов и пасынков; он предполагает отчизну-семью, где все люди - братья, отличающиеся между собой лишь природными дарованиями и личными заслугами, понимаемыми, как долг.

* * *

" - Некоторые ещё и сами не сознают, кто они в действительности, им ничего пока ещё не ясно.
А вокруг Хрущёва объединилась вся верхушка. Вся верхушка.

Насколько требовала революция в наших условиях более глубокой, более деятельной работы и преодоления ещё многих таких вещей, которые как будто уже ясны! А оказывается, ан нет. Даже для людей, которые как будто проверены уже, и то не достаточно.

Настолько глубоко ушла революция и настолько не сразу она всё это показывает.

Нет документов, статей, выступлений открытых.
Но Сталин всё это учитывал и, конечно, не без нарушений формальной демократии проходила эта политика 30-40-х годов, вплоть до 50-х.

Тут, конечно, была крепкая рука и без этого мы бы не могли выдержать.

Поскольку был такой авторитет у Сталина, он, безусловно, признавался и в партии, и в народе.
Конечно, не все формальности нужны были, не всегда они проводились, но несмотря на это, лучшего-то, более демократического пути нельзя было избрать.
Иначе мы были бы ещё в более трудных условиях.

Благодаря авторитету Сталина в этот период многое держалось крепко даже там, где были очень слабые люди, где были ненадёжные люди, - только потому что побаивались"... /Молотов-Чуев/

*   *   *

"Хрущёв в душе был противником Сталина.

Сталин - всё и вся, а в душе другое. Личное озлобление его на любые шаги толкает. Озлобление на Сталина за то, что его сын попал в такое положение, что его расстреляли фактически. После такого озлобления он на всё идёт, только бы запачкать имя Сталина.

- Никита от сына отказался, да?

- Да. У него сын был вроде изменника. Это тоже о нём говорит. Хорош политический деятель, у которого даже сын и тот...

- Сталин сына его не хотел помиловать. Хрущёв лично ненавидел Сталина. Это добавилось.

Но не это главное.
Он не революционер. В 1918 году только в партию вступил - такой активный! Простые рабочие были в партии.
Какой же это лидер партии у нас оказался!
Это абсурд. Абсурд".

/М.-Ч)

 

 

Целились в коммунизм Попали в Россию.

*   *   *
В день, когда было объявлено о ликвидации СССР и спущен красный флаг над Кремлём, Иоанна окончательно уверовала в правильность ганиного утверждения насчёт зловеще-мистической сущности происходящего.

 Ее великую Родину распинали те, кто её вера кричал "Осанна!". И безмолвствовал народ, и пилаты умывали руки...

Начался многосерийный страшный сон, где всё было не так, всё распадалось, дробилось. Где любое сопротивление и протест умирали, едва возникнув, а зло было бессмертно.

Российский ужастик. Повзрослевшие советские мальчики и девочки с такими хорошими добрыми лицами, мыслями, поступками - о, Иоанна умилилась, когда одна женщина заявила, что " у нас секса нет".

А другая на выставке-продаже шуб отмахнулась равнодушно - мол, ни к чему нам это баловство, было б побольше товаров практичных и дешёвых.

А третья, едва живая бабуля, отказалась от гуманитарной помощи, сказав корреспондентке, чтоб отдала всё детишкам, а ей, старой, ничего не надо, поскольку всё есть...

Так вот, у этих хороших советских людей - широкоскулых, курчавых, смуглых, светловолосых, узкоглазых, таких разных, но родных, своих, наших, таких замечательных - вдруг в одночасье что-то испортилось, зачернело внутри.

Загорелись дурной алчной зеленью глаза, стали расти звериные клыки, когти, шерсть, гениталии..

И вот уже новоиспечённые оборотни впились, жадно и победно рыча, брызгая слюной, кровью и спермой, дыша ресторанным перегаром - впились в шеи ближних и друг друга, в девчонок, в страну, раздирая "святую, великую и могучую" на части.

Сердце, печень, руки лебединые, глаза синие - ничего не жалко, лишь бы жрать, жевать, захлёбываясь кровью. И всё, к чему прикасались эти звероподобные, тоже заражалось жаждой крови, власти, денег и совокупления...

Называлось все это то перестройкой и "свежим ветром перемен", то суверинизацией и ваучеризацией, потом приватизацией, рыночными реформами...

Они тянули каждый к себе огромное беззащитное распятое тело страны с рехнувшимся - не народом, нет, уже населением.

И вот свершилось - разбежались главные вурдалаки, волоча за собой кто руку, кто ногу, кто печень, оставляя кровяные следы. А другие вурдалята помельче, заражённые смертоносной суверенной эпидемией, жадно склёвывали остатки жуткого пиршества.

- Родина-мать, великая Русь, - горестно размышляла Иоанна, - собравшая под своим материнским крылом народы... Для того ли берегли, защищали, отдавали за тебя жизни дети твои, чтобы их одуревшие бесноватые потомки погубили в одночасье, растащили по самостийным углам?..

"Моё! Моё!" Всё отделяется, народ приветствует, кричит "Распни!"

Пипл хавает, ему до фонаря.

От этих бредовых новостей хотелось зажать уши и биться головой о стену... "Целились в коммунизм, попали в Россию"... "СССР больше нет! Советский Союз приказал долго жить!"

  Ликующие вопли забугорных и, что убивало, "наших" палачей вызывали ассоциацию с "Распни!", с мистерией апокалипсиса.

"И померкло солнце, и завеса в храме разодралась посредине..."

И пока рядовые обладатели партбилетов, виновные разве что в своих высоких морально-деловых качествах, без коих какому-нибудь инженеру в партию было не пробраться, пока они терпели издевательства от "сорвавшихся с цепи" граждан, оборотни торжественно объявили, что Советского Союза, общего дома, Российской империи больше нет, как нет и общенародной собственности.

Что всё отныне принадлежит им - земля, её недра, заводы и фабрики, пионерлагеря, дома отдыха и санатории, сберкассы вместе со вкладами, радио и телевидение.

А сами упыри - русские, еврейские, кавказские, украинские, прибалтийские и среднеазиатские приступили к безнаказанному наполнению собственной ненасытной утробы.

Своих вампирш, вампирёнышей и голозадых блудливых ведьм - согласно поделённым зонам - зверо-волчьим...

И при этом оборотни-борзописцы, лицедеи, телевизионщики воспевали свободу жертв орать при экзекуции. А некоторым - и славить прильнувшую к собственному горлу нечисть в надежде, что пробьёт и их час присосаться к чьей-либо шее...

"Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит".
/Мф. 2:25/

"Советского Союза больше нет"... "Несуществующее государство"... "Родины больше нет", "Отчизны, матери-Родины больше нет".

Мы все - земляне.
Можно сказать: моя Родина - Земля. Советский Союз - моя страна.
Потом - моя республика, мой город, улица, двор, дом.
Моя комната, или мой угол в комнате - всё более мелкое деление, само по себе совершенно не принципиальное.

Это национальные, бытовые, культурные, религиозные различия, вполне позволяющие людям дружно жить вместе, бок о бок.
Индивидуальные, национальные, расовые особенности никак не означают вражды - исповедуйте по-своему Бога, совершайте свои обряды, говорите на своем языке, учите детей.

Живите, в конце концов, в одном доме, районе, местности /"Китайский квартал", например... республики в бывшем Союзе/...
Но зачем границы, своя валюта, армия, свои тысячи чиновников?

Это уже не от Бога, это их, хищников, почерк - административное деление не для удобства, не для писем, а волчье-звериное, мафиозное, на зоны владения.
Разделяй и властвуй.

Многонациональная Святая Русь была объединена не национальной идей, а идеей единой богоспасаемой страны.

"Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой и назовёт меня всяк сущий в ней язык: и гордый внук славян, и финн, и ныне дикий тунгус, и друг степей калмык"...

Идея общей отчизны, где гений-поэт считает своё творчество принадлежащим в равной степени всем народам, населяющим Русь.

Он даже говорит не "народам", а "народу".
Любезен "народу", объединяя всех именно любовью к "чувствам добрым".
То есть Закону Божьему в сердце, восславлению "свободы" и призывом "милости к падшим".

Причём под "свободой" подразумевается отнюдь не беспредел похоти...

В часы забав иль праздной скуки
Бывало, лире я моей
Вверял изнеженные звуки
Безумства, лени и страстей.
/Филарету/

"Хочу воспеть свободу миру, на тронах поразить порок".

Вампирский порок тронов, развращающих и губящих всех и каждого - вот оно, рабство лежащего во зле мира.

"Да будет воля Твоя на земле как на Небе"...

Почему же мы сомневаемся в правомерности стремления к созданию Божьего порядка уже в этой жизни в противовес "лежащему во зле" миру? Разве не исполним тем самым волю Неба?

Да, первая попытка была не слишком удачной, "строители отвергали камень, лежащий во главе угла".
Впрочем, только на словах.
Но разве не обязаны мы, пусть порой ценой крови и насилия, строить справедливый, угодный Богу мир?
Или следует ценой ещё большей крови и насилия отдать его на произвол царству зверя?

Когда делаешь добро - приходит Господь. И уходит, когда творишь злое. Независимо от того, атеист ты или верующий.

*   *   *

ВАМПИРИЯ.
Человеку заповедано в поте лица добывать хлеб свой. Нигде не разрешено питаться силами и жизнью других, ничего не отдавая взамен. Здесь сатана пасёт свою добычу - откормленный кровью других грех.
Не ты ли в праздности и роскоши бредёшь, погоняемый его кнутом, в преисподнюю?

РОДИНА.
Часть замысла Божия о тебе. Своеобразный предназначенный для тебя футляр, который не может быть сам по себе свят или грешен.
Служить тьме, ради якобы Родины - идолопоклонство. Жертва Небесным отечеством ради земного, вечностью ради временного.

СЛУЖЕНИЮ ЧЕМУ была жизнь совков?

Праздности и похоти номенклатуры? Очень в малой степени.

Собственным похотям? Тоже нет, наверное, ибо была своеобразная "цензура похотей".

Государственной машине? Родине?

Да, скорее всего. И это служение было во многом положительным, ибо позволило уберечь от Вампирии православное Отечество, дав народу шанс служить ближним добрыми самоотверженными делами.

То есть жизнью "по-Божьи", несмотря на государственный атеизм.

- Враньё, что самая производительная работа - на себя. - спорила Иоанна с видимыми и невидимыми оппонентами, - Вот где-то на севере строят в невероятных условиях город, куда должны скоро приехать люди его обживать. Прокладывать рельсы, долбить вечную мерзлоту... Эти люди делали чудеса...

Работать на себя - пОшло.

На господина, алчного хозяина - унизительно, это вообще с церковной точки зрения человекоугодие.

На благо отечества, если оно не принадлежит хищникам - да.

На прогресс со знаком плюс /наука, техника, культура/ - да. Но здесь очень легко заблудиться со знаками.

На дела добра и милосердия - да, ибо это служение Небу.

- А на кесаря?

- Здесь по известной формуле: "Богу-богово, а кесарю-кесарево".

  Солдаты шли в бой "За Родину, за Сталина!"
Но если кесарь - вампир, предатель интересов отечества, самодур и пьяница, наплевавший на высшее свое предназначение - он губит паству, вместо того чтобы спасти и сохранить.

Не случайно слово "спасти" от "пасти"...

Служить такому кесарю - не только идолопоклонство, но и отдание богова...
Мы разделяем с ним грехи перед народом и Небом, ибо сами посадили его на трон.

*   *   *

СТАРЫЕ И НОВЫЕ МЫСЛИ О ГЛАВНОМ

Формула Достоевского "если нет бессмертия, то всё дозволено" была опровергнута исторической жизнью "товарищей" за семьдесят лет советской власти.

В том смысле, что душа изначально знает, что она бессмертна, и стихийно живет согласно этому своему тайному знанию.

Одни лихорадочно собирают материальные ценности, подобно пушкинскому скупому рыцарю, забывая, что придётся всё оставить, то есть перенося свою веру в личное бессмертие на земную жизнь.

Другие инстинктивно находят верный путь и вершат дела Света - просто как потребность души летать.

Инстинкт самосохранения в ВЕЧНОСТИ порой сильнее греха, ибо все земные мощные стимулы - самоугодие, размножение, гордое тщеславие - лишь извращенные болезненные проявления заложенного в душе ведения о полноте бытия.

Бог прорастает в душах людей.

*   *   *

Весной 98г. новый премьер Кириенко заявил, что был убежденным комсомольцем, коммунистом, да и сейчас убеждён, что это самая лучшая и справедливая идея...

Но, поскольку она неосуществима, он стал банкиром и капиталистом.

Вроде бы умный, обаятельный молодой человек...
То есть корабль плыл к Земле Обетованной, потом капитан свихнулся и повернул к вечной мерзлоте, штурман и боцман передрались из-за корабельной казны, матросы спились, в трюме течь.
И вообще на корабле чума.

Но часть команды, здоровая, разумная, вместо того, чтобы взять руль в свои руки, арестовать предателей, заделать течь, излечить или изолировать чумных, протрезвить алкашей и попытаться всё-таки спастись, достичь Берега, - заявляет:

- Раз на корабле всё плохо, давайте поплывём к айсбергам.

Несколько веков Откровение Неба призывало лучшие умы и совесть Руси "Глаголом жечь сердца людей", отвергая категорически "широкий путь в погибель", которым вы сейчас собрались следовать.

Открывая, ремонтируя, восстанавливая храмы, жертвуя на церковь и на словах примиряясь с Богом, вы отвергаете самое главное - курс, в котором одно несомненно - он указывает на "Прочь!"

Вы можете не очень чётко знать "Куда?", колебаться, плыть по синусоиде, блуждать - Господь вам простит...
Но мы точно знаем, где это "не туда!", мы его выстрадали.

Прочтите Евангелие и подумайте о пассажирах на корабле, за загубленные души которых Небо спросит с вас, с команды...

Мы на словах начали исповедовать Бога, но Его стало меньше в нашей жизни, несмотря на открывающиеся церкви.
Звериная лжесвобода поработила страну, и теперь мы пожинаем горькие гибельные плоды.

Нынешние беды нам даны для нашего вразумления, ибо Небу нужна иная Россия, хранительница православных традиций, удерживающая мир от падения в бездну.

Если мы не осознАем, что происходит, если сомкнёмся во зле с окружающим миром, с Вампирией, то пропали.
В мире не станет "удерживающего", и мы всех утянем за собой пропасть.

*   *   *

"Горе городу нечистому и осквернённому, притеснителю!

Не слушает голоса, не принимает наставления, на Господа не уповает, к Богу своему не приближается.

Князья его посреди него - рыкающие львы, судьи его - вечерние волки, не оставляющие до утра ни одной кости.

Пророки его - люди легкомысленные, вероломные; священники его оскверняют святыню, попирают закон.

Я истребил народы, разрушены твердыни их; пустыми сделал улицы их, так что никто уже не ходит по ним; разорены города их: нет ни одного человека, нет жителей.

Итак ждите меня, говорит Господь, до того дня, когда Я восстану для опустошения, ибо Мною определено собрать народы, созвать царства, чтоб излить на них негодование Моё, всю ярость гнева Моего; ибо огнём ревности Моей пожрана будет вся земля".
/Соф. 3:1-4, 6, 8/

"Ревность" - это так понятно человеческому сердцу! - размышляла Иоанна, - это измена Богу.
Его делу, Его замыслу о тебе.

*   *   *

"Горе тому, кто без меры обогащает себя не своим, - надолго ли? - и обременяет себя залогами!"

Не восстанут ли внезапно те, которые будут терзать тебя, и не поднимутся ли против тебя грабители, - и ты достанешься им на расхищение?

Так как ты ограбил многие народы, то и тебя ограбят все остальные народы за пролитие крови человеческой, за разорение страны, города, и всех живущих в нём.

Горе тому, кто жаждет неправедных приобретений для дома своего, чтобы устроить гнездо своё на высоте и тем обезопасить себя от руки несчастия!

Бесславие измыслил ты для твоего дома, истребляя многие народы, и согрешил против души твоей.
Камни из стен возопиют и перекладины из дерева будут отвечать им.

Горе строющему город на крови и созидающему крепости неправдою!
Горе тебе, который подаёшь ближнему твоему питье с примесью злобы твоей и делаешь его пьяным, чтобы видеть срамоту его!
Ты пресытился стыдом вместо славы; пей же и ты и показывай срамоту - обратится и к тебе чаша десницы Господней и посрамление на славу твою".
/Авв. 2:6-12, 15-16/

"И будет в день жертвы Господней: Я посещу князей и сыновей царя и всех, одевающихся в одежду иноплеменников;

Посещу в тот день всех, которые перепрыгивают через порог, которые дом Господа своего наполняют насилием и обманом.

Рыдайте, жители нижней части города, ибо исчезнет весь торговый народ, и истреблены будут обремененные серебром.

И обратятся богатства их в добычу и домы их - в запустение: они построят домы, а жить в них не будут, насадят виноградники, а вина из них не будут пить.

Близок великий день Господа, близок - и очень поспешает: уже слышен голос дня Господня. Горько возопиет тогда и самый храбрый!

День гнева - день сей, день скорби и тесноты, день опустошения и разорения, день тьмы и мрака, день облака и мглы.

И Я стесню людей, и они будут ходить, как слепые, потому что они согрешили против Господа, и разметана будет кровь их, как прах, и плоть их - как помёт.

Ни серебро их, ни золото их не может спасти их в день гнева Господа, и огнём ревности Его пожрана будет вся эта земля.

Ибо истребление, и притом внезапное, свершит Он над всеми жителями земли.
/Сф. 1:8-9, 11, 13-15, 17-18/

 

 

Зачем догонять Америку на краю пропасти?

*   *   *

СТАРЫЕ И НОВЫЕ МЫСЛИ О ГЛАВНОМ

Благоприятные условия для создания предсказанного Мирового правительства во главе с антихристом:

Всемирный экономбанк.

 Международный валютный фонд.

Объединение Европы.

Расширение НАТО, пожирающее остатки "соцлагеря".

Интернет, единый социальный номер у каждого, единые кредитные карты с "печатью зверя" на руке и лице (отпечаток пальца и радужка глаза).

Без них "ни купить, ни продать".

Кабальная зависимость от мировых финансовых центров.

Всё это - признаки "последних времён".

* * *

"Жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твоё"...
/Втор. 30:19/

* * *

"Антихрист назовёт себя проповедником и восстановителем истинного богопознания: не понимающие христианство увидят в нём представителя и поборника истинной религии, присоединятся к нему".

"Предложит Антихрист человечеству устроение высшего земного благосостояния и благоденствия.
Предложит почести, богатство, великолепие, плотские удовольствия и наслаждения: искатели земного примут антихриста, нарекут его своим владыкой.

Он удовлетворит безрассудному людскому любопытству и грубому невежеству, удовлетворит тщеславию и гордости человеческой: все человеки, руководствующиеся светом падшего естества своего, отчуждившиеся от руководства светом Божьим, увлекутся в повиновение обольстителю".

Противники же Антихриста:

"сочтутся возмутителями, врагами общественного блага и порядка, подвергнутся и прикрытому, и открытому преследованию...

Малое число их будет казаться ничтожным перед всем человечеством, и мнению их будут предавать особенную немощь; общее презрение, ненависть, клевета, притеснения, насильственная смерть соделаются их жребием".
/Св. Игн. Брянчанинов/.

*   *   *

Сейчас вовсю орудует "коллективный антихрист".

"Зверь, выходящий из моря и бездны".
Моря житейского и бездны (преисподней) грехов.

Царство Зверя - "уныние народов и недоумение".

"Ангел влил чашу свою на престол зверя: и сделалось царство его мрачно.
И они кусали языки свои от страдания".

Душа чует опасность и болит, умирая духовно.

*   *   *

"Западом и наказывал и накажет нас Господь, а нам в толк не берётся. Завязли в грязи западной по уши, а всё хорошо.

Есть очи, но не видим; есть уши, но не слышим и не разумеем.

Господи, помилуй нас! Вдохнув в себя этот адский угар, мы кружимся, как помешанные, сами себя не помня".
Св.Феофан Затворник.

*   *   *

"Всякое такое приобщение народа к сознательности или его "обинтеллигенчивание" начинается безразлично во всех интеллигентских партиях и по всем их программам разрушением религиозной веры и прививкой догматов материализма и философии нигилизма.

Конечно, это была детская, наивная вера, но ведь всё-таки она давала ему различие между добром и злом, учила жить по правде. По долгу, по-божески.
Она воспитывала ту дивную красоту народной души, которая запечатлена и в русской истории, и в житиях русских святых, и в русской литературе, и в искусстве".
/И.Гончаров/.

*   *   *

Жажда деятельности, достойной жизни. Что делать среди моря слез и крови? Совесть обличает бездействие и покорность.

Огненная молитва, святость - удел святых.
А миряне, задыхающиеся в "лежащем во зле" мире?

Нельзя отдавать образ Христа на службу вампирам, твердящим о том, что грех менять злой порядок.
Менять необходимо, как ежеминутно порождающий зло и вводящий человечество в соблазн богоотступничества /Бог, мол, не даст нам избавленья/.

"Да будет Воля Твоя на земле как на Небе", - заповедывал молиться Господь.

Если заведённый миропорядок противен Богу, о чём свидетельствует, вопиет Библия, то не нам ли, детям Неба, приказано: "разреши узы неправды, невольников отпусти на свободу!.."

Всякое добро в злой среде обычно встречает сопротивление и сопровождается насилием.

Общественная жизнь в миру зиждется, как правило, на "полезной лжи". Это к вопросу о советской пропаганде и агитации.

Есть "положительные настрои" лжи.

В бывшем Союзе жажда Бога остро проявлялась в жажде Красоты, высокой культуры.

Истинное духовное христианство - избранничество, "рождение свыше".

Но много ли таких?
Народной массе в деле спасения нужно "сердце чистое". И послушание пастырю "от Бога".

Опять же - много ли таких?

*   *   *

Ещё невольник суетному миру
Под грубою корою вещества
Так я прозрел нетленную порфиру
И ощутил сиянье божества.

Поэт и религиозный философ Владимир Соловьев прозревает, как в коконе падшего человечества под грубою "корою вещества" формируются небесно-радужные крылья преображённого богочеловечества.

Всё, чем красна Афродита мирская,
Радость домов, и лесов, и полей, -
Всё совместит красота неземная,
Чище, сильней, и живей, и полней.
/Вл. Соловьёв/.

*   *   *

Русский народ - народ конца. От некогда Святой Руси пришло сознание, что прочно "устраиваются" на земле силы, отступившие от Евангелия, добрые же силы ищут Града Небесного.

"Итак не заботьтесь и не говорите: "что нам есть?" или: "что пить?" или: "во что одеться?"
Потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всём этом.
Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам.
Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своём: довольно для каждого дня своей заботы".
/Мф. 6:31 -34/.

*   *   *

Иосиф Сталин любил рассказывать историю про молодого послушника, который спросил своего духовного отца, можно ли ему купить собственную Библию?
Наставник ответил: "Сегодня ты хочешь иметь свою Библию, а завтра скажешь:
- Принеси мне мою Библию.

*   *   *

Организация общества должна способствовать осуществлению Замысла о Богочеловечестве, умножению жатвы Господней.
Помешать "правящему бал" князю тьмы вершить своё чёрное дело.

Христианское откровение эсхатологично. Оно свидетельствует о неизбежном конце падшего мира, о грядущем Царстве "не от мира сего".

В отличие от укоренившихся в царствии земном западных христиан восточные исповедуют "странничество" - отрицание существующего злого миропорядка.

Русская идея также исповедует коллективное, соборное спасение, где "все за одного, один за всех", что соответствует Замыслу.
По этому принципу было организовано и государство Иосифа, установлена "государственная мораль".

Оно противостояло миру, полагающему, что "Истина в гонораре" /Б. Парамонов/ и "лишь то, что съел - твоё".

Оно вышло из злого исторического процесса и укрылось в подобии искусственного заповедника.

*   *   *

Достоевский признаёт, что бунт против христианства - "тоже суть Христова лика".

*   *   *

"Вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; Но между вами да не будет так".
/Мф. 20:25-26/.

"Князья твои законопреступники и сообщники воров; все они любят подарки, и гоняются за мздою; не защищают сиротЫ и дело вдовы не доходит до них".
/Ис. 1:23/

"И земля осквернена под живущими на ней; ибо они преступили законы, изменили устав, нарушили вечный завет.
За это проклятие поедает землю, и несут наказание живущие на ней".
/Ис. 24:5,6/

"Горе живущим на земле и на море, потому что к ним сошел дьявол в сильной ярости, зная, что немного ему остаётся времени!"
/От. 12:12/

Согласно Откровению сатана будет освобождён в последние времена, а мир будет предан подчинению Вавилонской блуднице - в рабство безудержному потреблению, распутству, эгоизму, накопительству...

"Пойди, народ мой, войди в покои твои и запри за собою двери твои, укройся на мгновение, доколе не пройдёт гнев;.. и земля откроет поглощённую ею кровь, и уже не скроет убитых своих".
/Ис. 26:20-21/.

*   *   *

Советский союз прорвался в иное измерение на неуправляемой русской тройке.

*   *   *

Формула спасения: "ВСЕ ИЗ НЕГО, ИМ И К НЕМУ".
/Римл. 11:36/

*  *   *

И вещим сердцем понял я,
Что всё, рождённое от Слова,
Лучи любви кругом лия,
К нему вернуться жаждет снова.

И жизни каждая струна,
Любви покорная закону,
Стремится силой бытия
Неудержимо к Божью лону.
/Тютчев/

*   *   *

"Доколе будете вы судить неправедно и оказывать лицеприятие нечестивым?
Давайте суд бедному и сироте; угнетенному и нищему оказывайте справедливость;

Избавляйте бедного и нищего, исторгайте его из руки нечестивых.

Не знают, не разумеют, во тьме ходят; все основания земли колеблются.

Я сказал: вы боги, и сыны Всевышнего - все вы.

Но вы умрёте, как человеки, и падете, как всякий из князей".
/Пс. 81:2-7/.

Таков грозный приговор Творца сильным мира сего, не оправдавшим своего пастырского призвания.

*   *   *

Когда человек выходит из комнаты, её изображение в зеркале исчезает - оно существует лишь в человеческом глазе!
Если бы не было Бога, уход, смерть означал бы конец света.

Наша свобода - в пределах исполнения собственной роли в сценарии Божьего Замысла.

Чем больше наша жизнь ей, роли, соответствует, тем результативнее помогаем мы Творцу осуществлять Замысел, изменять мир в нужную сторону.
Или, сопротивляясь - мешаем, разрушаем Замысел, служим князю тьмы, привнося в мир зло.

Замысел - конечная победа Добра над злом, Света над тьмой - свершился "в Предвечном Совете" и теперь свершается в историческом времени.

Здесь не поведение персонажей диктует идею, а Всеблагая Идея, Истина милостиво подсказывает людям верный путь к положительному решению собственной судьбы в вечности.

Наиболее мудрые смиренно отрекаются "отсебятины" и свободной волей молят великого сценариста Самому во всех деталях продиктовать слово за словом их роль.

Продиктовать Волю, которая всегда благая, во спасение.

*   *   *

Россия шла имперским, а не империалистическим путем. Российская соборность означала свободное единение людей на основе общего признания ими одних и тех же абсолютных ценностей.

"Свободность, всеединство не подавляют тех, кто объединяется.
Каждый момент может и должен быть всеединством, а следовательно, всеми прочими.
Но может только в своём индивидуальном бытии - как особая индивидуализация всеединства".
/Л.П. Карсавин/

*   *  *

Вавилонская башня... Безумие гордыни забраться во грехе на Небо объединило людей, и Господь разделил их, вдруг переставших понимать друг друга.

И осудил тем самым единение во грехе.

Сошествие на апостолов огненных языков Духа, в результате чего они стали говорить на разных языках, но понимая смысл - указание пути в Небо.
Соборность в Духе.

* * *

Приговор дьяволу-змею:
"ты будешь ходить на чреве твоём, и будешь есть прах во все дни жизни твоей".
/Быт. 3:14/.
Наказание гордому отщепенцу от Света - предельная приземлённость.

Ведь владение князя тьмы - прах. И те рабы из числа человеков, которые не избежали участи "из праха в прах".

*   *   *

СЛОВО АХА В ЗАЩИТУ ИОСИФА:

- Господь заповедовал иметь лишь самое необходимое, насущное на сегодняшний день, а они, как безумные, набивают барахлом закрома.

Бедные, бедные!.. Их такой внешне нарядный и благопристойный мирок, эти легковесно-мишурные жилища - почему они так сразу вспыхивают и разлетаются в западных фильмах?  Все, как один похожие на гибнущих в огне мотыльков, на однотипные ночные кошмары...

Некто за кем-то неотвратимо гонится - среди нагромождения техники, пультов, автомобилей, труб, котлов, картонных коробок,хищных прессов, лифтов...

Катакомбы из всесильных бездушных машин... Пытаются спастись, удирают из последних сил, задыхаясь, а этот "некто" снова и снова настигает вас. И гибель неизбежна.

Не это ли зловещая символика загнанности, порабощённости хищной материей?

Мы в плену у самих себя, у собственного непослушания Творцу, призывающему довериться Его Воле - иметь лишь "хлеб насущный", никому не рыть яму и бежать "от Лукавого".

Бежать от соблазнов, а не гоняться за ними!

Гомосексуалы-священники - даже до этого додумались!
И ещё смели осуждать Иосифа за "железный занавес", которым тот пытался оградить свой народ от их обезумевшего "свободного" мира!

Они ждали своего часа, передавая "своим" волчьи позывные...

Они осмеивали бескорыстное служение, дружбу народов, целомудрие.
Они прямо обхохотались, когда одна из советских женщин заявила, что "у нас секса нет".

Теперь секс их стараниями есть. Во всех витринах, экранах, киосках, на все содомогоморрские вкусы - спасибо, просветили!
Забыв, что тем, через кого приходят соблазны, "лучше бы вовсе не родиться".

Но Слову им верить не хочется. "Не бойся, ешь, не умрёшь... - ублажает их вкрадчивый шёпот, - солгал Бог..."

Расплатиться придётся Жизнью.
Ибо по Замыслу всякая бесполезная для Целого часть или, ещё хуже, оттягивающая на себя, отбирающая у других и Целого жизненные соки, разрастающаяся раковой опухолью - обречена на уничтожение в вечности.

- Не было ни коллективизма, ни героизма, ни бескорыстия, ни нравственности, ни дружбы! - орут они, - Всё только из-под палки!

Тюрьма народов, ждущих лишь долгожданной "свободы", чтобы вцепиться друг другу в глотку из-за территорий, власти и собственности.

Вчерашние друзья станут заклятыми врагами, научатся друг друга убивать, жёны станут блудницами, дочери - шлюхами.

А "освобождённые товарищи" - ограбив, предав, обманув - начнут проматывать миллионы на курортах и в казино. А потом в безумии, не поделив добычу, - кромсать Родину, пока не разрушат.

Кромсать и сетовать, что, когда СССР был "тюрьмой народов", в этой самой "тюрьме" их волчьи инстинкты искусственно сдерживались.

И обнаружилось, что волки сидят почти во всех.

В самых добрых соседях, стоит лишь начать делить общий колодец или тропинку.

В самой верной супружеской паре, если ежедневно показывать и пропагандировать порнуху.

Самый честный и порядочный врач может отказаться лечить бедных, если его ежедневно будут искушать большими гонорарами "новые русские".

И самый талантливый режиссёр "от Бога" поставит на низменную потребу публике невесть что, если отменить цензуру и ориентироваться исключительно на кассовые сборы.

То есть, если дать установку, что "истина в гонораре", что покупается всё, стоит лишь заплатить нужную сумму.

В том числе и души.

Что всё имеет цену, но ничто не имеет ЦЕННОСТИ.

Означает ли это, что с крушением Союза ОСВОБОДИЛИСЬ народы, супруги, врачи, режиссёры и прочие товарищи?

Или это просто означает, что освободился ГРЕХ, который прежде сдерживался "железным занавесом"?

Можно ли назвать такое "освобождение" СВОБОДОЙ? Или всё же разнузданностью, вседозволенностью, распущенностью? Тайной легализацией падшей человеческой изнанки, ведущей к "смерти второй"?

За редким исключением, вроде возможности расширения научных и культурных связей и  зарубежных путешествий, - освободилось греховное подполье, искусственно прежде сдерживаемое советской идеологией, близкой к христианской.

Впрочем, и поездки эти имеют обратную сторону - отток бывших "товарищей" от науки и культуры из православного Отечества в устоявшееся общество потребления, обслуживающего Маммону.

Хорошо ли это для Замысла?

Отрицательный ответ - не только в Евангелии, но и в "откровениях" других религий.

Хорошо ли для тех, кто ни во что не верит?
Тоже сомнительно, судя по всенародным проклятиям в адрес "новых русских" и кровавым разборкам при делёжке благ и территорий.

В каждом сидит зло. Наряду с Замыслом и Образом - тёмная изнанка первородного греха, хищник Каин, готовый убить брата Авеля.

То есть в каждом "Советском Союзе" заключается в потенции и расстрел Белого дома, и Чеченская бойня, и связанные с величайшей катастрофой всех времён и народов (так как освободилась, иначе не назовёшь, гигантская ядерная энергия зла и распада) - настоящие и грядущие немыслимые бедствия.

Имя им легион...

- Да уж, - кивнул чёрной головкой в белой панамке АГ. - Грех - это спящая собака, которую надо разбудить...

Девушка может прожить чистейшую богоугодную жизнь, не зная, что она - потенциальная блудница и пища адова, могущая утащить с собой в преисподнюю немало господ и товарищей.

"Или не знаете, что совокупляющийся с блудницею становится одно тело с нею? ибо сказано: "два будут одна плоть".
/1-е Кор. 6:16/

- И многие советские люди тоже прожили чистую счастливую жизнь, не подозревая о "тюрьме народов" и "империи зла".
И молодёжь из Латвии купалась в Чёрном море и каталась в Домбае на горных лыжах, не ведая о сговоре Молотова-Риббентропа. И процветали прибалтийские курорты за счёт "российских оккупантов".

Теперь "просвещённые" народы разделились, и, как всякое разделившееся в себе царство, которое "не устоит", попали в явное или скрытое рабство к мировой Вампирии.

Теперь они благодарят её за "просвещение", которое на языке Неба называется просто-напросто "СОБЛАЗНОМ".

"Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, чрез которого соблазн приходит".
/Мф. 18:7)

*   *   *

- Это к вам обращается Слово, господа благодетели и просветители, знаменосцы дурной "свободы".
К вам, "посеявшим ветер", превратившим дев в блудниц, товарищей и братьев - в самостийных идолопоклонцев, в оголтелых фанатов вражды и мести.

А способную предприимчивую молодёжь - в воров и хищников, обобравших "вдов, детей и стариков"!

- "И многое простится тому, кто удержит грешника от греха", - говорится в Писании, -
Это я в защиту Иосифа.
Но там ничего не говорится о нарушении прав хищников, ростовщиков, блудниц и сексуальных меньшинств.

"К свободе призваны вы, братия, только бы свобода (ваша) не была поводом к угождению плоти; но любовью служите друг другу".
/Гал. 5:13/

- Может быть, не всегда "любовью" - она даётся благодатью "рождённым свыше".
Но "товарищи" в царстве Иосифа служили друг другу по завету апостола.

Хоть кнутом, хоть "железным занавесом", но добрый пастырь обязан сохранить стадо.

Да, мы не знаем, призывал ли Иосиф на помощь Имя Божье, Небо ему судья.
Но страшно даже помыслить, представить себе, что нынешние "свободы" обрушились бы на Русь в двадцатые, тридцатые, сороковые, пятидесятые...

По меньшей мере, три поколения огромной страны держал Иосиф в рамках заповедей, пусть "жезлом железным".
Но какой пастырь придумал лучшее средство в условиях схватки вселенской за души - отзовись, ау?..

Преображение, рождение свыше подвластно одному Господу...
А человек Иосиф дерзнул лишь построить для вверенного ему Небом стада Антивампирию. Оградить и отбиться от волков внешних, вырвать клыки и когти у волков внутренних.

И попытаться если не изменить человека, то хотя бы обуздать, уберечь его от соблазнов чёрных дыр тьмы.

Худо-бедно, но он сберёг Великую Русь на несколько десятилетий.
Из "шариковых" сделал матросовых, гагариных, стахановых, королёвых...

Коммунизм - это вера в божественное начало в человеке, в некий Образ и Замысел в нём, хотя имя Божье при этом не называется.

Это - "ход к Богу с чёрного хода", порой более результативный, чем "парадный" для некоторых фарисеев от веры.
Коммунизм - это тоска по Небу и созидательное стремление к нему.

Это - бой буржуазности, "знающей цену всему и не видящей ни в чём ценности", бой болоту мещанской обыденности.

Иосиф сделал всё, что мог. И всё, что мог, сделал его народ.

Страну погубила интеллигенция, культурная, литературная и окололитературная элита, которой дан был Творцом великий и страшный дар Слова, всесильное и грозное оружие.

Чтобы им не разрушать, а созидать. Не развращать, а укреплять "во всяком благочестии и чистоте"
Не жрать, а пасти, соблюдать.

Короче, воевать на стороне Творца.
Перевести революцию материальную в революцию Духа - для этого были созданы все исторические условия...
Подхватить эстафету из рук ослабевшего Иосифа, а не стрелять "нашим" в спину, не дезертировать с кукишем в кармане.

Активно искать Истину, а не отдавать это предназначение на откуп бездарным чиновникам.
И не искать её "в гонораре"...

Служить мостом между Небом и невоцерковлённым народом, - прямая высокая миссия жрецов от культуры.
Стать "инженерами человеческих душ", как говаривал Иосиф, а на языке Евангелия - умножить жатву Господню...

Сделаться "ловцами человеков".

- Вы отвечали за идеологию и обязаны были осторожно, шаг за шагом приближать её к божественному Откровению о Замысле.
Напряжённо искать Путь в Небо и великими дарами своими помогать пастырям вести по этому Пути народ.

Не позволять вливать молодое вино формирующегося в условиях Антивампирии нового человека - в "старые мехи" материальной заинтересованности.

"Зачем нам нужно догонять Америку, которая стоит на краю пропасти?" - в этом анекдоте тех лет - разгадка того самого трагического противоречия:
убежавшие от Вавилона вдруг бросились его догонять...

Коммунизм - это свободно избранная жизнь по-Божьи в миру.
Это мечта, которая, скорее всего, неосуществима полностью на грешной земле, недостижима, как звёзды.
Но человек всё равно ориентируется в ночи, глядя на них.

"Не бойся, малое стадо", - это Божье благословение христианам относится и к "коммунистам верующим", сражающимся против Вампирии на стороне Неба.

*   *   *

"Человек, пришедший в занятый уже мир, если общество не в состоянии воспользоваться его трудом, не имеет ни малейшего права требовать какого бы то ни было пропитания, и в действительности он лишний на Земле.

Природа повелевает ему удалиться, и не замедлит сама привести в исполнение приговор".
/Мальтус/

Таким образом, мир свободной рыночной конкуренции убивает слабых и лишних, что в корне противоречит Замыслу.

"За столом никто у нас не лишний", пелось в стране Иосифа.

 

 

К нам обернулась бездной высь.

- Союз перестал существовать!
- Союза больше нет!
 Откровенно ликующие вопли наших и зарубежных СМИ напоминали шабаш ведьм.
 Эта вселенская мистерия, катастрофа с её Родиной казалась настолько невероятной, что разум не хотел верить.
Казалось, вот-вот они опомнятся, что-то случится, кого-то объявят врагом народа...

Кт-то ведь должен был остановить это безумие, от которого она испытывала незнакомое, почти физическое страдание - смесь боли с яростью. Когда хотелось немедленно записаться добровольцем. И на коне в доспехах, как Орлеанская дева, именем которой когда-то нарёк её отец, сокрушить врага.
 Но враг был везде - не только эти то ли придурки, то ли оборотни в Кремле, не только обалдевшие от неожиданной добычи забугорные стервятники, но и этот самый народ.

 Простые бывшие советские люди, взирающие на происходящий апокалипсис с тупым равнодушным любопытством олигофрена, у ног которого крутится граната.

"Родина моя, ты сошла с ума!" - пел Тальков, пока его не убили.

"Бойся равнодушных! - предупреждал Бруно-Ясенский, - С их молчаливого согласия делаются все злодейства на земле".
 Но вокруг были не просто равнодушные, это были зомби. Они смотрели "Санта Барбару", жрали сникерсы и чизбургеры, радовались дешевым папуасским тряпкам и читали бульварную прессу.

 Что-то с ними сделалось. Это был уже не народ, а тупой, неорганизованный и трусливый табун, то ли не замечающий, что конюшня горит, то ли не желающий замечать.

 "А в остальном, прекрасная маркиза"...
Всё хорошо, лишь б не коммуняки. Пусть всё пропадёт и сгорит, лишь бы не коммуняки... СССР, Россия, мы сами, весь мир - пусть всё сгорит, лишь бы коммуняки не вернулись...

В этой ненависти тоже прозревалось что-то мистическое, сродни гонению на христиан.

 "Меня гнали, и вас будут гнать"...

 Мир любит своё. Не дадут грешить, заставят работать, будут всё на всех делить...

Если живущим мирно народам предложат заново всё поделить - непременно начнутся войны.

 Если верному мужу каждый день показывать голых баб, он неизбежно начнёт шляться.

Вам надо что-то сказать миру? - Говорите! Но держу пари, вам нечего сказать!

Глаза у собственников стекленели. Глас вопиющего в пустыне.

 Иоанна ловила себя на том, что защищает Союз и советскую власть с религиозных позиций. Власть, в общем-то, не давала грешить! - не в этом ли ещё одна причина, о которой никто не говорил - ненависти к ней?
Вернётся и загонит в стойло заповедей...

- Ты что, коммунистка? - злобно спрашивали Иоанну во время этих споров.

 - Я - христианка, - отвечала она с вызовом.

Чем более трескалось здание, тем яснее проступал зловеще-мистический смысл происходящего.
Когда Господь хочет наказать, отнимает разум.

Красный флаг опустили воровски, ночью.
Давно, на сценарных курсах, им показали документальные кадры взрыва храма Христа Спасителя. Его взорвали красные, но такой же запредельный ужас она испытала, глядя ночью в Лужине, одна с Анчаром, по ящику, кадры спуска красного знамени. "Их" знамени.

 Нет, это было наше знамя! Её знамя, как и её храм. Иоанна не могла ещё в точности сформулировать понятие "наше", но "земля содрогнулась и завеса разодралась надвое"...

 Будто вырванное, истекающее кровью сердце миллионов нас, живших когда-то, беспомощной красной тряпкой дрогнуло в агонии и мёртво повисло.

Вот оно, знамение на темени последнего секретаря!.. Прелюдия большой крови и бедствий.

 Собственная реакция на увиденное тоже ошеломила. В таком состоянии, наверное, поджигают, взрывают, нажимают на кнопки и курки...
- Что же вы, иуды, делаете?! - казалось, молча кричала застывшая, как перед казнью, декабрьская Красная Площадь.

"Широко ты, Русь, по лицу земли в красе царственной развернулася..."
"Цепи гор стоят великанами..."
 "Чуден Днепр при тихой погоде..."
 "Ташкент - город хлебный...".
"Поднимает грудь море синее, и горами лёд ходит по морю..." - пульсировало в ней нестерпимой яростной болью.

"Нет, не помогут им усилья подземных и крамольных сил.
Зри: над тобой, простерши крылья, парит Архангел Михаил!"

"Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От Финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясённого Кремля до стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая, не встанет Русская земля?"

Народ безмолвствовал. Будто не было великой веры, великой истории, великой культуры и крови великих мучеников тысячелетней Православной цивилизации...

 Они смотрели по другой программе "Рабыню Изауру".

"Есть лишь одна страна, граничащая с Богом - Россия".

Земля, где каждая пядь полита слезами, потом и кровью собравших её.
 Отстоявших целостность и великое право не жиреть за счёт других.
Осознавших жизнь лежащего во зле мира как недостойную, ведущую в вечную погибель.
 И защитивших, казалось, навеки свои великие просторы.

Где человек человеку "друг, товарищ и брат", где "хлеба горбушку, и ту пополам" где "все за одного, один за всех", где "умри, но не давай поцелуя без любви"...

 Где верили, что человек приходит в мир не получать, а отдавать, послужить другим, а не чтоб ему служили.
 И что свобода не в бесконечном удовлетворении эгоистических и плотских желаний, а в освобождении от них во имя высокого предназначения человека.

Пусть назвали свои мечты "светлым будущим", "счастьем человечества" - разве не для поиска путей к этому самому "счастью" призвал нас Господь?

Пусть заблудились, пусть не раз принимали за свет в конце тоннеля прожектор встречного поезда, который крушил многих из нас... Пусть было в нас мало веры, или не было вовсе, пусть мы ещё не нашли "спасенья узкий путь и тесные врата".

 Но и "широкий путь погибели", куда нас сейчас так неистово тянули... узаконенная страна Вампирия, Вожделения, Сребролюбия - эта ВВС не для нас.
 И если сказано, что нельзя одновременно служить Богу и Маммоне, то мы, по крайней мере, не служили Золотому Тельцу.
 Мы строили города и заводы, возделывали землю, учили детей, лечили больных, защищали Родину, писали книги и верили, каждый по-своему, в Небо.

Мы победили хищников и угнетателей, но не разглядели их оскал в нас самих.

 Падшее человечество перманентно беременно вампиризмом. О, как мы теперь это хорошо поняли, когда взлелеянные и призванные беречь нас охранники нас же стали пожирать, заражая "святую Русь" "болезнью к смерти".

Ну и что же теперь? Приятного им аппетита?.. "Вампиры всех стран, объединяйтесь?"

Большинство, как известно, идёт широким путём погибели. "Демократическим путём" был приговорён к распятию безвинный Иисус.
Народ в массе своей предпочитает земные дары небесным и распинает Истину...

Вдохновение, Воздержание, Восхождение. Против Вампирии, Вожделении и Вакханалии.

Что-то глобально изменилось в мире, как после убийства старухи-процентщицы для Раскольникова.
Иоанна не убивала свою страну, но после уничтожения Союза, даже не территориального, нет, - а будто душу вынули у Родины - что-то зловеще изменилось в мире.
 Всё вокруг стало мертвым, катастрофически распадающимся, всё гнило и тлело, всё пахло мертвечиной. И её мучил страшный комплекс вины, как, наверное, их, стоявших когда-то в бездействии у распятия.

Данная Богом земля-мать, Святая Русь - где душа твоя? Воскреснешь ли на третий день?
 Или так и будешь на коленях вымаливать зарплату, заглатывать мыльные сериалы и рыть себе могилу, требуя лишь, чтоб выдали поострей лопату. Да накормили перед тем, как туда спрыгнуть...

Иль, судеб повинуясь закону,
Всё, что мог, ты уже совершил?
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?

"Не обманывайтесь, братие: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники царства Божия не наследуют".

"Ни хищники, ни воры, ни блудники, ни лихоимцы"...

Нам были дарованы Небом просторы, чтобы враг ими подавился, не смог проглотить.

Знамя цвета крови...

 Куликово поле, Бородино, Севастополь, Прохоровка, Сталинград... Дмитрий Донской и Александр Невский. Сусанин, 3оя, Матросов, Гастелло.  Неизвестный солдат и ещё миллионы неизвестных.

"Мы просвистели наш простор, проматерили дух"... Где душа твоя, Русь?

Великая богоизбранная земля "от потрясённого Кремля до стен недвижного Китая" умирала, истекая кровью, становясь просто "территорией".
 Не покорившаяся врагам, но распятая собственными детьми.
 Страна смотрела "Изауру". И красно-зелёные экраны телевизоров - миллионами вампирьих глаз наблюдали за величайшей агонией всех времён и народов.
 Вынести это было невозможно.

Гибни, Отечество, стадо покорное!
Свалка народов сгорит и сгниёт,
Знамя советское, знамя народное,
Вождь наш на рынке продаст и пропьёт...

*   *   *

Пытаясь разобраться в происходящем, Иоанна теперь часто ездила в ганин храм, где в свободное от занятий время в помещении воскресной школы происходили настоящие баталии по проклятым русским вопросам:
 "Что делать?", "Кто виноват?", "Был ли мальчик?" "Русь, куда же несёшься ты?.."

 Как когда-то в Лужине обсуждались нескончаемо и горячо вопросы чисто духовные, так теперь ганина паства дружно повернулась к политике.
 Ганя то присутствовал, то уходил венчать, крестить, уезжал причащать больных, снова возвращался, разрешая возникшие в его отсутствие споры. Послушница поила всех чаем с конфетами, сушками и прочими приношениями, дискуссия разгоралась с новой силой.

 Потом их просили освободить для детей помещение, и они продолжали спорить на платформе, в электричке, в машине Иоанны, куда набивалось пять-шесть человек. Иоанна везла их до ближайшего метро, опасаясь, что хрупкий металлический коробок салона разорвёт от эмоций. Праведных и неправедных...

Церковному начальству политизация прихожан не нравилась, но отец Андрей возражал, что если православная церковь не будет заниматься "проклятыми вопросами", то паствой займутся и уже занимаются наши и зарубежные секты.
 Однако более всего, видимо, верха пугало активное неприятие отцом Андреем "свежего ветра перемен".
 Считающего, конечно, плюсом что открываются храмы, но когда на каждый открывшийся храм приходится с десяток открывшихся кабаков, борделей, казино и колдовских центров - радостного мало.
И что из того, что теперь можно открывать рты, если при этом закрываются совесть, сердце и разум?

Похоже, разделилось и церковное начальство, появились всякие новомодные батюшки, сторонники экуменизма, консерваторы и обновленцы, проповедующие пользу обогащения как паствы, так и самой церкви.
 Толковали о "правах человека", "несвободе совести", заседали в парламенте, освящали банки, фирмы, заморские колесницы.
Присутствовали на всевозможных презентациях, хотя отец Андрей и его единомышленники ссылались на постановления вселенских соборов, предавших анафеме нетрудовой и грабительский капитал и запретивших давать деньги в рост.

Так Ганя из диссидента стал "краснокоричневым батюшкой".
 Часть паствы, желающая послужить одновременно "Богу и Маммоне" и кивающая при этом на ценный американский опыт, от отца Андрея откололась.

Ганя всё это переживал, говорил о "последних временах", всемирном правительстве, о нынешних и грядущих катастрофах и о возможном объединении церквей под знаменем "отца лжи и всемирного оборотня".
 О предвестниках антихриста, который "близ при дверях", и других признаках надвигающегося апокалипсиса, о чём ему поведал один прозорливый старец.

Но странно - отец Андрей, да и многие из его духовных чад спорили о грядущем конце с каким-то странным восторгом.

"А он, мятежный, просит бури"... "Пусть сильнее грянет буря!"...

Историческое время - болезнь, ведущая к неизбежной смерти. Поэтому его конец, наверное, для всякого верующего - освобождение.
 Мы жаждем подлинного, настоящего, которого в этой жизни нет. Лишь прошлое - иллюзия консерватизма и будущее - иллюзия прогресса.

Остановись, мгновенье!.. Мы жаждем встречи с Богом и одновременно страшимся её.

 Особенно в "минуты роковые", когда всё вокруг взывает о помощи, о спасении, когда рушится бытие, льётся кровь. И Господь, кажется, совсем отворачивается от обезумевшего мира.
 Когда время возвращать "долги наши". И ещё не испита до дна горькая чаша, и надо нести свой крест. И не только перед лицом Господа придётся предстать, но и перед сонмом великих, собравших, защищавших и возвеличивших богохранимое православное Отечество, которое мы позволили расчленить и осквернить рабам тьмы.

И прах наш с строгостью судьи и гражданина
Потомок оскорбит презрительным стихом,
Насмешкой горькою обманутого сына
Над промотавшимся отцом.

Будут ли они вообще, потомки у погибающей Руси? Будут ли писать стихи или их читать?
 Или вообще уметь читать и писать?
 Да и будет ли она, великая Святая Русь?
 Или останется просто "территория", а великий народ превратится в "убывающее население"?

"...И духовно навеки почил?.."

Кто виноват?.. Что делать? Куда несёмся?..
 Не даёт ответа.
 Боже, спаси нас, как Сам знаешь.
 "Пусть сильнее грянет буря!"
 Последняя революция. Твой апокалипсис, Господи!..

"И увидел я новое небо и новую землю; ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет.
И отрёт Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет: ибо прежнее прошло.
И сказал мне: свершилось! Я есьм Альфа и Омега, начало и конец; жаждущему дам даром от источника воды живой;
Побеждающий наследует всё, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном;
Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов - участь в озере, горящем огнём и серою; это - смерть вторая".
 /От. 21:1, 4, 6-8/

Не мы ли "боязливые и неверные"?

*   *   *

Какой нас дьявол ввёл в соблазн
И мы-то кто при нём?
Но в мире нет её пространств
И нет её времён.

Что больше нет её, понять
Живому не дано:
Ведь родина - она как мать,
Она и мы - одно...

Она глумилась надо мной,
Но, как вела любовь,
Я приезжал к себе домой
В её конец любой.

В ней были думами близки
Баку и Ереван,
Где я вверял свои виски
Пахучим деревам.

Из века в век, из рода род
Венцы её племён
Бог собирал в один народ,
Но Божий враг силён.

И чьи мы дочки и сыны
Во тьме глухих годин,
Того народа, той страны
Не стало в миг один.

При нас космический костёр
Беспомощно потух.
Мы просвистали свой простор,
Проматерили дух.

К нам обернулась бездной высь,
И меркнет Божий свет...
Мы в той отчизне родились,
Которой больше нет.

/Борис Чичибабин, "Плач по утраченной родине",1992г/

 

 

Кто был ничем тот станет всем!

*    *    *

СТАРЫЕ И НОВЫЕ МЫСЛИ О ГЛАВНОМ.

Такие смешные "совковые" характеристики - "моральный облик", "хороший товарищ", "отличный семьянин", "скромен в быту", "добросовестный общественник", "правдив, честен"...

 А всё это означало, в сущности, одно: соблюдаешь ли заповеди?

Господь сказал:
- Кто любит Меня, тот и заповеди Мои соблюдёт.
Киги песни, фильмы - были дорогой к Небу. Из них "товарищи" и умом и сердцем познавали Закон и Замысел...

Не отреклись ли их авторы-оборотни от самого Творца, поменяв сегодня на 180 градусов мировоззрение? Ведают ли, что их нынешнее "свободное творчество" - лишь "пикантная подливка" к ядовитому блюду?

Примета антихристова царства - служение человеку как Богу.
Иосиф никогда не требовал служения себе, он сам служил Делу до последнего вздоха - коллективному спасению.

Не обожествление человеческой единицы, не поклонение роду, партии, нации, коллективу /муравейнику/, а девиз: "Человек - бог лишь в Боге".
То есть состоявшийся в Образе и Замысле.

"Получить всё от жизни" и "отдать все во имя Жизни" - две цивилизации, два мира.

"Царство Моё не от мира сего..."
"Умираю, но скоро наше солнце взойдёт"...

*   *   *

Гонка вооружений сменяется гонкой самых передовых технологий, обеспечивающих контроль над разумом и психикой. Поработить дух дьявольской силой, не дать вырваться из плена низменных страстей и необузданных дурных желаний... Является ли благом процветание такого богопротивго государства?

Как сказал Иосиф:
- Зачем волам вытаскивать из грязи телегу, которая везёт их на бойню?

Иллюзия якобы свободного мира, находящегося в рабстве у самого себя - модель ада, где душа тоже находится в вечном плену у собственной самости.

У своей падшей природы. У непреодолённой, победившей смерти.

Эгоцентризм и самость - первородный грех, нарушивший истинные отношения между личностью и Творцом. Миром, дальними и ближними.

Гордые эгоцентрики, жаждущие самоутверждения у внешнего мира, находятся у него в рабстве.

Есть одиночество внутренней полноты /в Боге/ и внутренней пустоты богооставленности.

"Ищите прежде всего Царствия, а всё остальное приложится", - сказал Господь. Люди ищут "что приложится".

Господь страдал вместе со своими детьми - падшим человечеством.

Пастырь, кесарь, идущий путём Спасителя, не должен пировать во время чумы, тем паче заставлять народ Божий служить себе и своим вассалам.

*   *   *

Точная цитата из Маркса:

"Религия - это вздох угнетённой твари, сердце бессердечного мира подобно тому, как она - дух бездушных народов.
Религия есть опиум народа".

*   *   *

СЛОВО АХА В ЗАЩИТУ ИОСИФА:

Человек задуман и создан Творцом как существо единое, соборное, "соборница душ".
"По образу и подобию" Божьему. Троицы Святой, единосущной и нераздельной.

Собор - всеединство.
Но соборность человека пребывала как бы в потенциальном состоянии и до грехопадения не реализовалась.
Ибо ещё не было необходимости дробления единой человеческой души на множество отдельных душ, составивших многие поколения, сменяющие друг друга.

Даже Адам и Ева были одной плотью, Ева была сотворена из Адамова ребра.

"Двое да едины будут"... Разделение на мужское и женское начала, тоже бывшее в Замысле поначалу как возможность, стало явью в результате необходимости дробления и размножения.

Адам познал Еву лишь после грехопадения, и она зачала, поскольку с момента грехопадения Адам и Ева стали смертны. Разделение по причине вошедшей в мир смерти.

Смерти и дробления. Необходимости размножаться во имя продолжения жизни. Во имя  грядущего воссоединения обновлённых, преображённых человеческих душ в Царстве Будущего Века.

Итак, смерть во имя жизни.
Какой жизни? Этот мир обречён и приговорён, в том числе и ветхое человечество.

Пространство и время - лишь лабиринт "дремучих дверей" - искушений, которые надо успеть каждому преодолеть за земную жизнь. Чтобы изменить с помощью Неба свою ветхую падшую природу и обрести бессмертие в Царствии.
Речь идёт именно о новом, преображённом бытии в Боге.

В конце концов, суть христианства - Благая весть о Царствии, о грядущем веке преображённого человечества, очищенного от греха. О трудном жертвенном пути к Нему.
Поиск Истины, Который есть "Путь, Истина и Жизнь". Так сказал о Себе Христос.

Поиск Истины - это стяжание Христа в противовес стяжанию земного царства Маммоны.
Именно оно является "царствием земным", а не коммунистическая идея Светлого Будущего, за мечту о котором так часто упрекают истинных коммунистов.

Здесь всего лишь очередная подмена, совершенная "отцом лжи" - считать, что стяжание земного богатства, (как правило, за счёт ближнего), угоднее Богу, чем самоотверженный поиск Истины за пределами личного бытия.

"И как один умрём в борьбе за это"...

Сбитые с толку материализмом и не верящие в бессмертие "товарищи" имели внутреннее ведение о Царстве грядущего века и служили своей мечте, не требуя награды. Просто по велению сердца.
И в этом - особая красота их подвига.

Единое Богочеловечество дробится в историческом процессе на миллионы отдельных личностей - так единое тело состоит из множества клеток.

И каждая "клетка"-монада, каждое человеческое "Я" несёт свою неповторимую функцию. Появляется в мир в определённое время, в определенном месте.
С определённым цветом кожи, национальностью. С набором склонностей, талантов, со своей судьбой.

В каждой личности-судьбе - Замысел Божий, что и определяет в ней набор характеристик и качеств. Каждая несёт свою сверхзадачу, миссию, работающую на единую общую соборную душу БОГОЧЕЛОВЕЧЕСТВА.  На её восстановление в ином бытии в новом, преображённом виде.
На Второго Адама.

Эта миссия начинается на земле и продолжится там, за чертой. Поэтому про личность, оправдывающую в земной жизни своё предназначение, сказано "Царствие Божье внутри вас есть".
И что "Царство уже наступило" для избранных.

Это - особое состояние души, практически не ведающей смерти.

СВЯТОСТЬ - преображённое личным подвигом и благодатью Неба состояние души (не только избранного, но и избравшего) прозревает исполнить свою сверхзадачу в едином Целом Богочеловечества.
Общую соборную (все за одного, один за всех) задачу Преображения.
Восхождения Целого и каждого в связке с этим Целым - к Небу.По дороге "к солнцу от червя"...
Необходимости служения этому Целому, этому восхождению всеми своими способностями, возможностями, духом, временем.

Самой жизнью.

Это высокое предназначение человека прозрел и "красный мученик" Николай Островский:

- Чтобы не жёг позор за подленькое и мелочное прошлое...

Не гнить, не коснеть в "лежащем во зле" мире, а преодолевать его, освобождая себя и других от его гнёта, от власти князя тьмы - вот где подлинная свобода, подлинный смысл жизни, интуитивно осознанный "правоверными" коммунистами.

Необходимость "выкладываться", сгореть до конца, став, образно говоря, тем горючим, которое поднимет Целое к Небу. Лишь в этом подвиге - личное спасение и преображение, дорога в Царствие.
Таков Замысел Творца.

Каждая часть Целого в единении, слаженности с другими частями, должна добросовестно и самоотверженно исполнять своё предназначение в общей работе на Целое - таков залог успешной работы не только любого механизма, но, прежде всего, живых организмов.

Каждые орган, клетка, обеспечивая необходимо-достаточным, с максимальной отдачей и добросовестностью Целое, получают в награду воистину бесценное - ЖИЗНЬ.

На земле - земную, временную.
В вечности - бессмертие в Боге.
Лишь несущие жизнь получают жизнь.

Всё, что "само по себе", противопоставляющее себя Целому, несущее заболевание, гибель, просто бесполезное - всякие там бородавки, опухоли, разрастания - отсекаются, отторгаются.

Не по причине жестокости Творца - просто они не годятся для жизни.
Тем более для Царства, ибо в восхождении к нему Богочеловечества /без восхождения человечество превращается в муравейник/ - необходимо качественное Преображение. Индивидуальное и соборное "рождение свыше".

В отличие от статичного социалистического "муравейника", не имеющего выхода в вечность и являющегося САМОЦЕЛЬЮ, принцип единого Целого, по Замыслу, является лишь СРЕДСТВОМ.

ПУТЁМ, помогающим вечно восходить к непостижимой Истине.

Это и есть великий Замысел Любви, сплавляющий индивидуальности ради жизни во взаимопроникновении и взаимопомощи. Замысел Троицы, Единосущной и Нераздельной...

Материальный образ - Солнце, сжигающее себя во имя света и тепла, то есть жизни. Животворящее всё вокруг.
Вечное самосжигание во имя животворения - апофеоз Любви, символизирующей преобразующую Любовь Святой Троицы к сотворёному миру.

*   *   *

"Не в конвентах, не в парламентах, не в декларациях прав человека, не в построениях, или утопиях всех коммунистов и социалистов, а отцами церкви выработан этот образец бессмертного общества.

В представлении лиц Св.Троицы "нераздельными", т.е. неотчуждающимися, не отделяющимися друг от друга, не вступающимися в борьбу, которая сама по себе ведёт к разрушению общества и смерти, - в таком представлении союз Божественных лиц является неразрушимым, бессмертным.

Представлением же лиц Св.Троицы "неслиянными" устранялась их смерть, потому что неслиянность означает устранение поглощения одним лицом всех прочих.

Которые при нём теряют свою личность, делаются его бессознательными орудиями и, наконец, вполне с ним сливаются, обращаясь вместе с ним в полное безразличие, в ничто".
Н.Фёдоров "Философия общего дела".

Замысел Святой Троицы - единого и нераздельного триединства в одном.
Свободная жертвенная любовь твари к Творцу и Творца к твари, имеющие результатом воссоединение в Доме Отца.
В этом - смысл исторического временного процесса.
Конец времён и начало Будущего Века. Если можно говорить о "начале" в вечности.

*   *   *

"Мудрость века сего - безумие пред Богом," - сказано в Писании.
Советская власть в глазах "века сего" была порождением безумия.

Историческая функция русского народа в российской империи, а впоследствии и в Советском Союзе - миссионерская, цементирующая, служение большего меньшим.

Интуитивно прозрев эту миссию, Иосиф взял курс на Великодержавную Антивампирию. Он вообще часто следовал Замыслу интуитивно, хотя порой варварскими методами.

Революционное соборное сознание. Это - революция СОЗНАНИЯ.
То самое "рождение свыше", которого требует от нас Творец как необходимого условия вхождения в Царство.

Каждое "Я" - бессмертная частица будущей Богочеловеческой полноты бытия Нового Адама. Каждый из людей - лишь ЧАСТЬ, не обладающая полнотой бытия и дарований.

Она жаждет этой ПОЛНОТЫ, прозревает её в Грядущем царствии, в Богочеловечестве и Творце.
В Новом нетленном Адаме, свободной любовью послушном Творцу.

Призванном жить в Царстве, где всё пронизано "Светом Невечерним", всё спаяно воедино Великой жертвенной Любовью во имя Жизни.

Каждая личность, не готовая свободной волей принять, выстрадать Замысел, просто неспособна существовать в Доме Отца.
Ибо утверждающая себя вне Замысла "самость", имеет, как говорят медики, "нарушения, несовместимые с жизнью".

Именно за "несовместимость с жизнью" Творец изгнал человека из рая, осудив единение в страстях.
Разрушил Вавилонскую башню карабкающихся во грехе на Небо.

Иосиф понял самую суть Замысла - взаимодополнение, взаимопроникновение, взаимопомощь народов, создав на этой основе своё царство.

Тоже "не от мира сего". Ненавидимое противостоящей цивилизацией.

*   *   *

"Носите тяготы друг друга, и так исполните закон Христов".
/Гал. 6:2/

Мистический смысл терпения: мы все - одно во Христе.

До поры до времени народ терпел беззакония князей, как бы покрывая их грех.

Но ведь и нищий Лазарь терпел пирующего богача, однако богач всё-таки попал в ад!
Есть, видимо, степень допустимости зла, когда терпение "во благо" превращается в попустительство.
Тогда и свершаются революции.

*   *   *

Людям дан разум, чтобы понять.

Сердце - свободно избрать и полюбить.

Таланты - реализовать и послужить.

Воля и время - начать восхождение. И успеть определиться за земную жизнь.

Потому что "сейчас позже, чем тебе кажется".

*   *   *

Итак, РЕВОЛЮЦИЯ ДУХА.

Жизнь Вампирии совершенно не соответствует Замыслу.

Здесь каждая часть не просто служит сама себе, но и заставляет служить других, оттягивая силы от общего и целесообразного, не говоря уже о преобразующем и восходящем.

В живом организме такие "взбесившиеся" клетки становятся раковыми, нарушают работу Целого. Которое, в конце концов, губят.

Кстати, погибая сами.

Они непригодны для грядущего, просто как несущие СМЕРТЬ.
Вот в чём дело, а не в какой-то небесной "юриспруденции".

В живом организме, где всё взаимосвязано, жизненные силы Целого сначала пытаются излечить плохо работающие клетки, а безнадёжно больные отторгают и заменяют новыми.

Раковые опухоли, пока не дали метастазы, хирург вырезает во имя спасения Целого...

В "лежащем во зле мире", добровольно избравшем непослушание Творцу, такие операции не приводят, как правило, к ликвидации зла, а лишь ко временному оздоровлению. После чего неизбежно появляются метастазы.
Отделять "пшеницу от плевел" - дело Творца.
Страшный Суд в конце времён.

Цель земной жизни - СОСТОЯТЬСЯ для жизни Будущего Века, умножить Жатву Господню, помочь благодати дойти до окаменевших душ, выбрав Свет и приняв бесценный дар Неба.

Лишь то, что отдал - твоё, а не то, что съел или потратил.

Отданное Замыслу вернётся к тебе сполна в новом преображённом качестве.
Временное и тленное - живым и вечным.

Ну а всё, что истратил на себя сверх разумно-достаточного - ветхое, посеянное в тлен, - твой проигрыш.

Твоё убитое время - кража у самого себя, у своей судьбы в вечности.

Такова революция сознания.
Всякие безумные излишества, игры "в жизнь" опасны, ибо "в чём застану, в том и судить буду"...

Революция Духа - для тебя...

В отличие от земных революций, пожирающих своих детей, где даже собранное в житницы служило лишь навозом для счастья "грядущих поколений".

Революция Духа - для каждого, свободно избравшего Свет и Истину.

Ибо в свободном сплаве Огня, Тепла и Света, дающих Жизнь, самая малая частица обретёт полноценное подлинное бытие, возможное лишь в Боге.

- Кто был ничем, тот станет всем!.. - захлопал чёрными ладошками АГ.

 

 

На семейном фронте.

   *    *    *
Слава Богу, - октябрь 93-го уже не застал Ганю в Москве.

 Иоанна почти обрадовалась, что ему предложили быть настоятелем вновь открывающегося древнего монастыря на ганиной малой родине, в том самом сибирском городе, где когда-то ходил его отец секретарём обкома.
Старик был ещё в здравии и памяти, жил с ганиной сестрой, внуками и правнуками, давно звал сына домой, оставаясь до конца дней убеждённым праведным коммунистом.

А потом, не без влияния отца Андрея, и коммунистом верующим. В этом было что-то символическое.

Монастырь нуждался в огромной реставрации, отцу Андрею предстояло по сути заново расписывать купол и стены, нужны были помощники, ученики, иконописцы.
Разумеется, рванулся ехать вместе с Ганей и Глеб - дети уже подросли.

Егорка, хоть и не стал священником, как все пророчили, а совсем нежданно подался в рок-певцы, затем в бизнесмены, но на обоих поприщах весьма преуспел. Как и во всем, за что брался этот когда-то чудо-ребёнок. Семье на него можно было положиться, в том числе, и материально.

И Иоанна уговорила Варю отпустить-таки Глеба, сказав, что времена надвигаются смутные, лихие и так всем будет спокойнее.

В общем, эта почётная ссылка нежелательного "красного батюшки" была для Гани Божьей милостью.
Так думала Иоанна, хоть и разделяли их снова несколько часов полёта, хоть они даже проститься не успели, так внезапно было принято решение.

Но Иоанна радовалась - Ганя в безопасности, и Покров Божий над монастырём оградит братию от этого страшного подлого времени.

Как если бы князь Андрей, князь Нехлюдов, князь Мышкин, Татьяна Ларина, Вера Павловна, Павел Корчагин, Ульяна Громова обернулись вдруг ДикИм, Кабанихой, Иудушкой Головлёвым, Салтычихой, Бармалеем...
А  первомайская демонстрация - сонмом гоголевской нечисти, доконавшей Хому Брута.

Свои картины, хранящиеся у Вари, Ганя поручил ей продать без права вывоза за рубеж каким-то меценатам из новых русских - деньги должны были пойти на реставрацию монастыря.

Лишь копию "Иоанны" Ганя увёз с собой - подлинник был в Питерском Русском музее.

Иоанне он оставил в подарок пёйзаж - закатные лужинские сосны, закатное небо в огненных сполохах...И пылающая, уходящая в вечность тропинка.

Когда-нибудь, если смилуется и простит Господь, они пойдут рука об руку по этой тропе, чтобы уже никогда не расставаться. Пойдут навстречу Огню.

Они снова будут юными, и ночная звёздная Иоанна с витым старинным шнуром в летящих в вечность волосах спустится из синей тьмы в протянутые ганины руки.

И огонь охватит, поглотит их, воссоздавая в первозданном естестве, сплавляя заново разорванные половины когда-то единой плоти для нового неведомого бытия...

" Двое да едины будут..."

Вот что он хотел ей сказать прощальным своим даром, тоже предвидя надвигающийся на Россию апокалипсис, а на них - неизбежную старость, немощь и болезни.
Закат жизни...

Ничего не бойся, я всегда с тобой. И Он - с нами...

Она повесит пейзаж в красном углу, чуть пониже икон, и, когда станет особенно тяжко, будет повторять наизусть слова молитв, мысленно ступая по огненной ганиной тропе, чувствуя рукой его руку.
И огонь постепенно охватывал её, сжигая боль и страх. И молитвенная эта тропа воскрешала снова и снова, давая силы жить.

Ганя бился над Светом Фаворским. Но "Огонь" ему удался.

Однажды в один из своих неожиданно-редких наездов в Лужино на пейзаж обратил внимание Денис.
Долго молча разглядывал.

- Дарёнов всё-таки великий художник. Я бы на твоём месте это здесь не держал, мало ли что... Дарёнов - раритет, теперь особенно.

Не представляю его монахом...

Наверняка он в своё время видел "Иоанну" и о многом догадывался, но никогда ни о чём не спрашивал.
Денис вообще не любил выяснять отношения, "будить спящую собаку", как, впрочем, и Иоанна. Может, поэтому их брак оказался на удивление долгим.

Творчески Денис уже давно от неё не зависел, научился довольно лихо лепить отечественные боевики, а потом и делать совместные постановки из жизни бывшей совковой постперестроечной и зарубежной мафии.
С гонками, оголтелой пальбой и эротикой.

Сразу врубился в их ритм, зрелищность, присовокупив немного мистики и психологизма, экзотического "русского духа". Нашёл хороших спонсоров, имел успех и даже отхватывал какие-то там премии.

Сказалось его зарубежное детство, хороший английский, природная хватка и выносливость, умение всех заставить выкладываться на полную катушку.
Наступила его звёздная пора.

Денис всё реже появлялся в Москве и вообще в России, только Лиза сообщала, что "звонил из Нью-Йорка папа, передавал привет".

Наверняка, у него там были женщины, может, и другая семья, - Иоанна внутренне была к этому готова. Всё вокруг распадалось и рушилось, чего уж тут!

И её всегда изумляло, когда он нежданно-негаданно, раз в полгода, появлялся в Лужине. Весёлый, неизменно загорелый в экзотических заокеанских краях, с каким-нибудь редкостным дорогим вином и подарками.

Обнимал её:
- Ну, как сама? Иди, отмойся хоть, мужик приехал!
И блаженно разваливался в кресле у камина, будто фермер, съездивший в город на пару часов за покупками.

А она действительно бежала отмываться и переодеваться. И, если бы могла в то смутное время смеяться, наверное, представила бы себя глазами Дениса - одичавшую, озверевшую, с чёрными пятками и с дочерна загорелой злющей физиономией.
Злющей от телевизионных новостей, которые были для неё одним сплошным криком: "Наших бьют"!

И ничего нельзя сделать - кругом ложь беспросветная, предательство и маразм.
Иоанна уже представляла собой взрывоопасную смесь в смирительной бочке религиозных и нерелигиозных попыток осмыслить происходящий апокалипсис.
Продолжая вкалывать по-чёрному на участке и убеждая всё более нищающих покупателей "купить букетик".

Наскоро приведя себя в относительный порядок, она садилась рядом, и Денис начинал рассказывать. Будто она все эти месяцы только и ждала, как Сольвейг, когда он, наконец, свалится ей на голову и отчитается о забугорной творческой командировке.

Он приезжал будто из другого измерения. А они здесь, во всяком случае, она, жили будто в дьявольской мясорубке, перемалывающей всё привычное и надёжное в бесформенное кроваво-цементное месиво из осколков плоти, зданий, жизней, убеждений, идеалов, стекла и щебня.

Всё летело в тартарары.
Иоанна сидела в Лужине, как в окопе, сжималась в ужасе от снарядов несущейся из "ящика" информации. Уже страшась его включать и ещё более - остаться в неведении.

А Денис казался гражданином мира, которому везде хорошо, при любом строе и в любой стране. Была бы интересная работа, ладилось бы дело, не было бы никаких ЧП и простоев. Чтоб актёры не болели, не выёживались и не заламывали выше крыши, и чтоб погода для натуры была соответствующая.

И чтоб был кассовый успех. А зритель в массе своей везде одинаков, - ему нужно зрелище, чтоб нервы пощекотать и душу - что-нибудь для души. И обязательно - хэппи-энд...

Только темпы там бешеные, чуть сбой - горишь, как швед. Но зато комфорт, стабильность, с этим - никаких проблем...

Потом Денис заставлял её вспомнить, что она ещё женщина, жена, красивая и желанная. Здесь тоже всё было, как прежде, слажено и привычно, как и десять, и двадцать лет назад. Будто и не было никаких катаклизмов и драм в их долгоиграющей совместной жизни.

А наутро он уезжал чуть свет, целовал её, едва живую после выпитого вина и бессонной ночи, отвыкшую от подобных "радостей жизни".

- Ну, я поехал, Жаннуля. В десять встреча с этим, как его... И на аэродром.

И опять улетал на несколько месяцев в заморские края.

Павлин!

Однажды он попросился сходить с ней в храм и долго о чём-то разговаривал с отцом Тихоном. Смущённо, как провинившийся школьник.

Это было невыносимо - впервые в жизни она чувствовала себя бесконечно виновной перед всеми - Денисом, Ганей, Филиппом, Лизой, Артёмом, перед самой собой.

Обменяться кольцами...

"И что соединено на земле, будет связано на Небесах..."

Она неловко отшутилась, что, мол, вроде бы, поздновато на старости лет. Чувствуя себя ещё гаже оттого, что никогда не скажет ему правду.
Плохая жена, плохая мать...

Она с ужасом подумала, что если впрямь на Страшном Суде всё тайное станет явным, и ей предстоит предать Дениса перед лицом Истины, Вечности, то это и есть врата ада - вина перед теми, кто бок о бок прошёл с тобой жизненный путь.

Кого Господь доверил тебе жалеть и любить. Перед их глазами и собственной совестью...

Денис, как всегда, не стал "будить собаку" и перевёл разговор на другую тему.

И она никогда не узнает, что он при этом думал.
Всё было совсем не так просто, бесследно ничто не прошло.

И в той тридцать лет назад летящей к Москве вечерней электричке она предала не только Ганю, но и Дениса, Филиппа, Лизу, Артёма с Катюшкой. И, конечно, себя.

Наша совесть будет нас обличать на том Суде, - поняла она.
Словно в бездну заглянула Иоанна и молила Бога о прощении.

Только двое должны идти по огненной тропе.

Кровные узы. Узы, узы...
"И враги человека - домашние его"...
"Родовая необходимость". Истощиться, выложиться, взрастив собою других...

"Браки совершаются на небесах"...

И только двое, он и она, сплавятся воедино на огненной дороге. Только двое могут на неё ступить.

И тогда разорвётся сердце.

Семья, Родина, земля... При всякой попытке взлететь Иоанна оказывалась спелёнутой этими узами.
Мы все повязаны друг с другом, и надо или рвать по живому, причиняя страдания, или задыхаться в паутине, погибать от множества мелких родных и близких паучков, пьющих твою жизнь...

Нет, не во славу Божию, не для спасения души все эти покупки, стряпня, стирка, уборка, грязная посуда, очереди, пелёнки... И ещё - конфликты, капризы, ссоры, переходные возрасты, обиды, слёзы, бессонные ночи.

Всё это проклятье "в муках рожать", "в поте добывать", все эти "терние и волчцы"...
Эти пошлые скучные тусовки - ярмарка тщеславия, эти дешёвые амбиции...

Крест тяжкий, бремя, иго.

И тут же Крест - спасение, и "Бремя Моё легко есть".

Бремя Моё - есть бремя в Боге. Здесь таилась разгадка.

Человеколюбие и человекоугодие. Божье дело и западня.

*   *   *

Я оком стал глядеть болезненно-отверстым,
Как от бельма врачом избавленный слепец.
"Я вижу некий свет", - сказал я наконец.
"Иди ж, - он продолжал, - держись сего ты света:
Пусть будет он тебе единственная мета,
Пока ты тесных врат спасенья не достиг,
Ступай!"
- И я бежать пустился в тот же миг.

/"Странник" А. Пушкин/

Этот "некий свет" расшифрует через несколько лет Егорка Златов.

А пока... Пока при всякой попытке взлететь Иоанна оказывалась спелёнутой узами необходимости, как кокон, и всё это при соприкосновении с кожей болело, угнетало, мучило.

Вся её прошлая жизнь, живые и неживые идолы...

Крутые монахи... Они тоже жили в коконе постоянного послушания, но непрестанная молитва и пост делали их непроницаемыми для хищников.

Они как бы законсервировались в жертвенном отдании "ветхого" в себе человека на заклание, на топливо новой бессмертной жизни, зреющей в них и в других спасающихся, за кого они пламенно молились.

Прислушиваясь с восторгом, как рождается в спелёнутом жалком покорном черве их новое волшебно-прекрасное естество, зачатая светом бабочка.

Как формируются её мощные радужные крылья, которые она расправит, едва услышав: "Пора!".
И как паутину разорвёт узы, навсегда покидая гибнущий во зле мир...

Иоанна же, особенно с отъездом Гани, едва высунувшись из кокона, чувствовала вслед за тревогой и беспокойством - бессильное отчаяние.

И, наконец, всё заполнила ненависть - и к оборотням, и к покорному стаду, не понимающему, что не "вклады", а души они теряют, соучаствуя в зловещем кровавом пиршестве...

И снова спряталась Иоанна.

Одолевали муки совести. Что надо что-то делать, что "молчанием предаётся Бог", что "с молчаливого согласия равнодушных делаются все преступления на земле".

Прежде она такого никогда не испытывала.

Вот он, пресловутый разлад с действительностью! Душа посылала сигналы бедствия.

"Бывали хуже времена, но не было подлей"...
Она начала понимать революционеров.

"Чудище обло, огромно, озорно, стозевно и лаяй..."
"Звери алчные, пиявицы ненасытные!"...

Кто мог выдумать, что этот чудовищный миропорядок, ежеминутно порождающий погибель и грех, нельзя менять? В отношении личных врагов - любить, прощать, пусть.

Но возлюбить армию князя тьмы - призыв самого сатаны, ничего больше.
Наглая ложь, которой пользуется человекоубийца со времен прародителей.

"Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую".
Ударит "Тебя", а не твоего ближнего!

- "А Я говорю вам: любите врагов ВАШИХ, благословляйте проклинающих ВАС и молитесь за обижающих ВАС и гонящих ВАС".

"ВАС", а не ближнего! Не "других"!

"Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего; он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нём истины. Когда говорит он ложь, говорит своё, ибо он лжец и отец лжи".

Она побежала в смятении к отцу Тихону.
Тот твёрдо подтвердил, что да, именно к личным врагам нам заповедана любовь и всепрощение.

Чураться врагов Христовых, а к врагам отечества - святая ненависть. Как у Дмитрия Донского, Александра Невского и православной церкви в годы войны, собравшей деньги на танк.

- Ненависть, это как? - ошеломлённо спросит Иоанна, - Воевать?

- Это всё бесы мутят. Бесы вражды, национализма, наживы, блуда.
Ещё Сергий Преподобный сказал, что наше спасение - в единении, благословил русские войска на брань.

Силы тьмы - вот подлинные враги.

Ракета летит, к примеру...Она выпущена супостатом, чтобы убивать. И если мы не можем уничтожить врага, он далеко, недосягаем, то ракету-то сбить можем!

Эти разрушители - ракеты сатаны!

- Значит, сбивать? - Иоанна была потрясена воинственностью батюшки.

- Скажем иначе - обезвреживать. Держать активную оборону.

- Но как, батюшка?

- Молись, Иоанна. Господь укажет.

Бесы.
Филиппом, например, овладел бес стяжания. Перепродажа видеотехники, затем компьютеров, и вот он уже зарегистрировал фирму, открыл собственный магазин радиотехники и электроники. Потом пошли филиалы, иномарки...

Филя мотался по этим точкам и филиалам, ошалев от баксов, вояжей, контактов и контрактов...
Пить он, правда, начисто бросил. Но Лиза недолго радовалась - появился новый постоянный страх, что его убьют из-за денег, похитят детей - угрозы от всевозможных рэкетиров, и письменные, и телефонные, следовали одна за другой.

Пару раз Филиппу пришлось участвовать в разборках, пока к счастью, кулачных.
Он ходил в тир и спортзал, изучал каратэ и восточные единоборства, а однажды был ранен в ногу.
Как-то пытались поджечь дверь квартиры.

Но Филипп от этих испытаний только борзел.
Стал разговаривать на "новорусском", завёл "крышу" из братвы и телохранителей бывшей "девятки", накачал мышцы, начал строить виллу в престижном посёлке - с бассейном и двухметровым кирпичным забором, - настоящую крепость.

Иоанне не верилось, что этот арийского вида, фирменно упакованный "качок" с ледяной сталью в глазах, жвачкой в зубах и пачкой баксов в бумажнике - её сын.

Он был похож на отца, и внешне, и фанатичной страстью к "делу".

И на бабку, её мать - каким-то всепожирающим внутренним огнём, до поры до времени едва тлеющим где-то в полешках души в ожидании чуда.

Будто в один прекрасный миг количество баксов обернётся неким качественным свершением - венцом изнурительной самосжигающей игры, в которую он всё больше втягивался.

Сталкивались они теперь обычно в дверях.

- Привет, мать, отлично выглядишь. Извини, спешу. Ты как, в порядке? - торопливый поцелуй, аромат дорогого лосьона, - Погоди, на вот тебе... Появляйся, мать... Ты там молись за меня...

Последние слова доносились уже из лифта.

Тревожно замирало сердце. Баксы она обычно возвращала Лизе. Она боялась этих шальных денег. Что-то ей в них чудилось нехорошее, от Воланда, но и становиться в позу, не брать, отстраняться - нет, тоже нехорошо.

Взяв их, она будто снимала с него часть вины, делила грех, если таковой был.
Дурная мать...
"Я не воспитывала его, как надо, - сокрушалась Иоанна, - не окрестила вовремя, не водила на исповеди. Моя вина, Господи..."

Потом стала отдавать деньги Филиппа в разные благотворительные фонды, беженцам, на строительство храма. Хотя и знала, что Господь не примет неправедной жертвы.

"Накажи меня, только не их..." - молилась она в страхе.

Пару раз она отлавливала сына, пыталась поговорить всерьёз. Задавала толстовский вопрос:

- Ну представь, что все на свете компьютеры, рестораны, банки, тачки, канары и лас-Вегасы - твои. Ну и что?

Он отшучивался: - Луну купим, Марс, "черных дыр"парочку...

- Дома не бываешь, ешь наспех, ночуешь в кресле... Ты - свихнувшийся игрок, Филька, ты проматываешь свою жизнь.
Чёрное, чёт, зеро... Так и подохнешь среди фишек, мордой в сукно. На что разменял ты свои золотые?

- На твёрдую валюту, мать. Тебе не угодишь. Пил - плохо, вкалываю - плохо. Проиграть жизнь - это даже романтично!

Выиграть ведь всё равно невозможно. Во всяком случае лучше, чем влачить.
Или, может, опять вкалывать на светлое будущее?

Некоторые уже вкалывали однажды, а потом пришли номенклатурные дяди, поставили это их будущее на кон и разыграли на троих.

Кусок Кравчуку, Ельцину, Шушкевичу... Ну там Шеварнадзе, Назарбаевым разным по ломтю, чтоб не плакали...

Лихо, да? А те чудики в тайге мёрзли. Днепрогэсы строили, кровь проливали... Ну и что, где их выигрыш, куда твой Бог смотрит?
Ты ещё о народе обобранном вспомни...

- И вспомню.

- Да народ твой за этих паханов сам и проголосовал, народу надоели ваши проповеди. Он хочет жрать водку, трахаться и пялиться в ящик. Ему ваши патриоты с коммуняками хуже чумы - не дай бог вернутся и заставят вкалывать, сериалы прикроют, голубых со шлюхами отправят к медведям...

Эротические массажистки-комсомолочки, - вон они, целая полоса...

Народ ваш, мать, скурвился.

Разговор происходил на семейном ужине в честь пятилетия Катюши.
Утром приходили дети, а вечером Лиза велела Иоанне непременно быть, потому что папа /Денис/ в отъезде, а бабуля со всеми в ссоре.
Подруги её по бриджу как-то сразу вымерли, в доме теперь горничная - бывшая медсестра, беженка.

Ухаживает за детьми и за бабулей, которой и инвалидное кресло специально из-за границы выписали, и необходимые лекарства, - всё самое лучшее. И ящик у нее со спутниковой антенной, и видак - живи не хочу.

Но у бабули, как поведала Лиза, поехал чердак. Она проклинает перестройку, "продавшихся Западу Иуд", пенсию свою отсылает Зюганову, пишет статьи в "Правду" и частушки в "Совраску".
А недавно приехали какие-то шустрые тётки и торжественно вручили ей новый партбилет.

Бабуля у них теперь активистка, печатает на принтере призывы и прокламации.
Вместо бриджисток у неё теперь вечно торчат какие-то пролетарии, гоняют чаи с бутербродами, митингуют, проводят среди горничной революционную агитацию.

А Лизу презрительно обзывают "барыней". И детей - "барчуками".

- Какая я им барыня? - чуть не со слезами жаловалась Лиза, - Вы же знаете, мама, мою жизнь...
Ей действительно доставалось - тянула весь дом, терпела филипповы и бабулины закидоны, сводила концы с концами, растила детей. И ещё как-то ухитрялась сниматься, озвучивать...

А теперь получила приличную роль в театре, и передачу ведёт по телевидению, пусть пятнадцатиминутную, но для начала это очень много. И рейтинг у зрителей неплохой...

Ну, да, пусть есть горничная, так без неё пришлось бы вообще ставить на карьере крест...
Артём в лицее, хорошо учится, Катюша дома занимается с преподавателями, старательная...
Какие ж они барчуки?

 

 

Задичали мы в прорве кромешной.

*   *   *

ПОВТОРЕНИЕ ПРОЙДЕННОГО.

Россия - сфинкс. Ликуя и скорбя,
И, обливаясь черной кровью,
Она глядит, глядит в тебя,
И с ненавистью, и с любовью.
/А. Блок/

*   *   *
До боли знакомые грабли:

"В последнее время русское общество выделило из себя нечто на манер буржуазии, то есть новый культурный слой, состоящий из кабатчиков, процентщиков, железнодорожников, банковских дельцов и прочих казнокрадов и мироедов.

 В короткий срок эта праздношатающаяся тля успела опутать все наши палестины: в каждом углу она сосёт, точит, разоряет и, вдоаво, нахальничает...

Это - ублюдки крепостного права, выбивающиеся изо всех сил, чтобы восстановить оное в свою пользу, в форме менее разбойнической, но несомненно более воровской...

Повторяю: это совсем не тот буржуа, которому удалось неслыханным трудолюбием и пристальным изучением профессии /хотя и не без участия кровопивства/ завоевать себе положение в обществе; это просто праздный, невежественный и притом ленивый забулдыга, которому, благодаря слепой случайности, удалось уйти от каторги и затем слопать нищающие вокруг массы "рохлей", "ротозеев" и "дураков".
/Салтыков-Щедрин/.

*   *   *

"Юноша бледный со взором горящим" вечными вопросами больше не озабочен.

Кто виноват, ему неинтересно, а что делать, он знает сам.

Купить дешевле - продать дороже, так много раз - и станешь миллионером".
/В. Войнович. "Василий Чонкин"/

*   *   *

Вихорь злобы и бешенства носится
Над тобою, страна безответная,
Всё живое, всё доброе косится...
Слышно только, о ночь безрассветная,
Среди мрака, тобою разлитого,
Как враги, торжествуя, скликаются,
Как на труп великана убитого
Кровожадные птицы слетаются,
Ядовитые гады сползаются!

*   *   *

Дни идут... всё так же воздух душен,
Дряхлый мир - на роковом пути
Человек до ужаса бездушен,
Слабому спасенья не найти!

Где вы, певцы любви, свободы, мира
И доблести?.. Век "крови и меча"!
На трон земли ты посадил банкира,
Провозгласил героем палача...

*   *   *

О, кто ж теперь напомнит человеку
Высокое призвание его?..

/Н. Некрасов/

*   *   *

"Наведи, Господи, страх на них; да знают народы, что человеки они".
/Пс. 9:21/

*   *   *

- Горе им, всерьёз полагающим, что в смертельной вселенской схватке добра со злом Господь призвал их из небытия, чтобы угостить обедом.

Им, полагающим, что Спаситель был распят, чтобы они на земле могли несколько десятков лет помусорить, поблудить, покоптить небо и погубить вокруг как можно больше природы, тел и душ человеческих...

Что именно это "право" Творец оплатил на кресте Своей Кровью и мукой смертной...

Страна Пушкина, Толстого, Достоевского, Сергия Радонежского и Серафима Саровского вдруг к концу 20-го века приходит как к откровению, что то самое "фараоново рабство" за сытную жратву и есть Истина!..

- "Ха-ха-ха!" - как писал Иосиф на полях библиотечных книг.

Можно быть зрителем жизненной игры, можно - участником.

Можно выйти из игры - уйти спать или застрелиться.

Жизнь по Замыслу - принципиально НЕ ИГРА!

Спор между двумя цивилизациями - спор о смысле жизни.
Есть ли он? Или просто "жить, чтоб жить"?

"Совков" погубила ненависть к цепям и решёткам вместо ненависти к собственному звероподобию. Ибо "приказывают тому, кто не может повиноваться самому себе".

В дружбе гоголевского Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичем уже была заложена возможность ссоры, равно как и в любви князя Андрея и Наташи Ростовой - возможность измены.
При разделе наследства любящие родственники становятся заклятыми врагами.

"Воловьи лужки - мои!" /А. Чехов/

Все против всех - плод их "свободы".

"Все за одного, один - за всех" - плод "тюрьмы народов".

Да здравствуют цепи, решётки и жезлы железные, данные нам во спасение!

*   *   *

ДЕМОКРАТАМ НА ЗАМЕТКУ:

"Не следуй за большинством на зло, и не решай тяжбы, отступая по большинству от правды". /Исх. 23:2/

"Даров не принимай; ибо дары слепыми делают зрячих и извращают дело правых".
/Исх. 23: 8/

"И возвратился Моисей к Господу, и сказал:
- О, народ сей сделал великий грех; сделал себе золотого бога.

Господь сказал Моисею:
- Того, кто согрешил предо Мною, изглажу из книги Моей."
/Исх. 32:31,33/

"И прошёл Господь пред лицем его, и возгласил:
- Господь Бог человеколюбивый и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и истинный.

Сохраняющий милость в тысячи родов, прощающий вину и преступление и грех, но не оставляющий без наказания, наказывающий вину отцов в детях и в детях детей до третьего и четвёртого рода".
/Исх. 34:6-7/

*   *   *

"Землю не должно продавать навсегда; ибо Моя земля; вы пришельцы и поселенцы у меня". /Лев. 25:23/

*   *   *

"Если брат твой обеднеет и придёт в упадок у тебя, то поддержи его, пришлец он, или поселенец, чтоб он жил с тобою.
Серебра твоего не отдавай ему в рост, и хлеба твоего не отдавай ему для прибыли".
/Лев. 25:35,37/

"Приближаются ко Мне люди сии устами своими и чтут Меня языком; сердце же их отстоит далеко от Меня;

Но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим".
/Мф. 15:8/

*   *   *

Народ в массе своей всегда кричит о праведнике: "Распни Его!". А Пилаты умывают руки.

*   *   *

Величие Руси не в нападении, а в ПРОТИВОСТОЯНИИ.

ВЕЛИКОМ ПРОТИВОСТОЯНИИ.

*   *   *

Всякий сильный мира сего, пытающийся властвовать над кем-то, берёт на себя ответственность за него перед Богом.
Как государство употребило свою власть над подданными - узнаем по плодам на Суде.

*   *   *

"Пощусь, потому что повинуюсь из страха и послушания", - говорит раб.
"Пощксь, потому что получу за это награду", - говорит наёмник.
"Пощусь, потому что не хочу есть", - говорит тот, кто избавился от страстей и желаний, не угодных Творцу.
Он - сын и наследник. То есть СВОБОДНЫЙ.

*   *   *

"Если кто праведен и творит суд и правду,

...жены ближнего своего не оскверняет... Никого не притесняет, должнику возвращает залог его, хищения не производит, хлеб свой даёт голодному и нагого покрывает одеждою,

В рост не отдает и лихвы не берет, от неправды удерживает руку свою, суд человеку с человеком производит правильный,

Поступает по заповедям Моим и соблюдает постановления Мои искренно, то он - праведник, он непременно будет жив, говорит Господь Бог".
/Иез. 18:5-9/

*  *   *

"Взятки берут у тебя, чтобы проливать кровь; ты берёшь рост и лихву и насилием вымогаешь корысть у ближнего твоего, а Меня забыл, говорит Господь Бог.

И вот, Я всплеснул руками моими о корыстолюбии твоём, какое обнаруживается у тебя, и о кровопролитии, которое совершается среди тебя".
/Иез. 22: 12,13/

*   *   *

"Князья у неё как волки, похищающие добычу; проливают кровь, губят души, чтобы приобрести корысть.

А пророки её всё замазывают грязью, видят пустое и предсказывают им ложное, говоря: "так говорит Господь Бог", тогда как не говорил Господь.

А в народе угнетают друг друга, грабят и притесняют бедного и нищего и пришельца угнетают несправедливо.

Искал я у них человека, который поставил бы стену и стал бы предо Мною в проломе за сию землю, чтоб Я не погубил её, но не нашел.

Итак, изолью на них негодование Моё, огнём ярости Моей истреблю их, поведение их обращу им на голову, говорит Господь Бог".
/Иез. 22: 27-31/

*   *   *

СЛОВО АХА К ПАСТЫРЯМ:

Если бы вы действительно радели о властях страны, о сильных мира сего, то после вознесения молитв об их здравии, читали бы ежедневно перед высокопоставленными исповедниками главу о богаче и нищем Лазаре и другие поучительные места из Евангелия.

Вразумляя властителей, что "хищники", пользующиеся на земле благами несчетными, в то время как у их ног сидят голодные нищие, лишаются Царствия.

Что "кому много дано, с того больше спросится".

Что вверенное им стадо принадлежит Господину. То есть его надо заботливо сохранить и приумножить, а не тащить к себе на кухню.

Рыба тухнет с головы. Каков пастырь, таково и стадо.
Но оборотничество, к счастью, обратимо, ибо нельзя убить Закон в сердце.

Поэтому Господь сказал: "В чём застану, в том и судить буду".

Многое зависит от Головы, от пастыря. Не может быть здоров организм, у которого больна голова.
На неё и снизойдёт прежде всего гнев Неба.
Гильотина - лучшее лечение для неизлечимо больной головы.

*   *   *

Всё встанет на свои места, когда вы поймёте, что Антивампирия Иосифа была всего лишь средством, а не самоцелью.

Коммунизм - следующая ступень восхождения, он достижим для избранников Неба. Он уже ближе к Царствию, но тоже средство.

Цель же - вечное творческое восхождение к недостижимой Истине.

*   *   *

Душно стало на Руси - пахнет свалкой, спермой и кровью...

*   *   *

"Господа" - над кем?
Народ Великой Руси по призванию должен подчиняться лишь Господу и Его священству.
Или мирской власти, кесарю, если он не претендует на богово.
Всё прочее - грехи человекоугодия, идолопоклонства, каковыми являются служение чужой похоти.

"Служить бы рад - прислуживаться тошно"...

*   *   *

Святой говорит:
-  Возьми всё.

Гуманисты и социалисты:
-  Возьми лишнее.

Вампир:
- Ничего не отдам. И тебя сожру при первой возможности.

*   *   *

Бог был бы бесконечно одинок, если бы не был Троицей.
Человек "по образу и подобию" одинок, пока человеческая единица не станет ЕДИННИЦЕЙ - единым Богочеловечеством в Доме Отца.

*   *   *

Иосиф - укротитель мирового зла, а СССР - осаждённая крепость, жившая по законам военного времени.

*   *   *

"И какой же русский не любит быстрой езды?"
- Тот, на котором едут. Например, Хома Брут под ведьмой.

*   *   *

"Есть такая сказочная фраза из восточных легенд: "Я раб лампы".
Так вот, эти слова я с полным правом могу отнести к себе. И точно так же, как и джинн, я, действительно, всемогущ. Я могу всё".
/Телеведущий Дм. Дибров, "раб лампы"/.

- Наш человек, - кивнул АГ чёрной головкой в белой панамке.

*   *   *

Что вы будете делать, когда на ваших глазах прежде милые, добрые, интеллигентные и порядочные люди вдруг превратятся в зверей?
Одни оцепенеют от ужаса, ну а некоторые тоже начнут потихоньку звереть, огрызаться и кусаться.

*   *   *

За великий Советский Союз!
За святейшее братство людское!
О Господь, Всеблагой Иисус!
Воскреси наше счастье земное.

О, Господь, наклонись надо мной.
Задичали мы в прорве кромешной.
Окропи Ты нас вербной водой,
Осени голосистой скворешней.

Не держи ты всевышнего зла
За срамные мои вавилоны, -
Что срывал я Твои купола,
Что кромсал я святые иконы!

Огради! Упаси! Защити!
Подними из кровавых узилищ!
Что за гной в моей старой кости,
Что за смрад от бесовских блудилищ!

О Господь, Всеблагой Иисус!
Воскреси моё счастье земное.
Подними Ты мой красный Союз
До Креста Своего аналоя.

/Ник. Тряпкин/

*   *   *

Последнее десятилетие века и тысячелетия - триумфально-показательный процесс в защиту Иосифа.
Кто теперь посмеет всерьёз говорить о каких-то сфабрикованных процессах, несуществовавших врагах и о Сталинской паранойе?

Откуда же сейчас, полвека спустя, взялась, полезла изо всех щелей эта нечисть - имя ей легион? В одночасье всё на куски разодравшая.
Этот нынешний апокалипсис мы могли бы иметь 80 лет назад, если бы не вцепившийся в бороду Черномора Иосиф...

Но между тем какой позор
Являет Киев осаждённый?
Там, устремив на нивы взор,
Народ, уныньем пораженный,

Стоит на башнях и стенах
И в страхе ждёт небесной казни;
Стенанья робкие в домах,
На стогнах тишина боязни.

И видят: в поле меж врагами,
Блистая в латах, как в огне,
Чудесный воин на коне

Грозой несётся, колет, рубит,
В ревущий рог, летая, трубит...
То был Руслан. Как Божий гром,
Наш витязь пал на басурмана;

Он рыщет с карлой за седлом
Среди испуганного стана.
Где ни просвищет грозный меч,
Где конь сердитый ни промчится,
Везде главы слетают с плеч
И с воплем строй на строй валится...

Тогда Руслан одной рукою
Взял меч сражённой головы
И, бороду, схватив другою,
Отсек её, как горсть травы.

"Знай наших! - молвил он жестоко,-
Что, хищник, где твоя краса,
Где сила?"... и на шлем высокий
Седые вяжет волоса.
/А. Пушкин/

*   *   *

Божий Закон хранится в соборной памяти народа, в его соборном сердце.

И народ может разрушить всякую материальную и социальную церковность, если они не соответствуют его памяти и представлению о Высшей Правде.

*   *   *

Революционеры ДУХА.

Восстание "горячих" против искажения образа Божия чиновным духовенством, против неверного представления об этике и Законах Неба привели к революции 17-го года.

Это была не экономическая и не политическая, а религиозная по сути революция - "за лучший мир, за святую свободу".

"Лучший мир" не подразумевал буржуазность, дурную количественную бесконечность, полное для всех корыто.
А "святая свобода" - отнюдь не право жрать брата и блудить.

Религиозная революция - не против Бога, а против искажённого, уродливого представления о Боге, вошедшего в противоречие с Писанием и Законом Совести.

Рабская бескрылая инертность по отношению к "лежащему во зле" миру не имеет никакого отношения к истинному христианству.
Которое революционно, действенно и возвышенно в своей сверхзадаче формирования воинства Христова, Богочеловечества, его соборного восхождения к Царствию.

Дитя этой РЕВОЛЮЦИИ ДУХА - новый Адам, призванный жить в Царстве Света.

Революционеры духа отвоёвывают время для Дела Божия.

Освобождают время из-под ига материи, превращают время в Вечность.

Они освобождают и преобразуют самое материю свободным творческим актом - в "пароходы, строчки и другие долгие дела..."

В Красоту, Добро, Свет.

В разумное, доброе, вечное.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Сеанс чёрной магии.

*   *   *

Все уже сели за стол, роскошный по меркам одичавшей в глуши Иоанны, а свекровь наотрез отказывалась выехать из своей комнаты на забугорном инвалидном кресле и присоединиться к застолью.

 Уговорить бабушку предстояло Иоанне.

- Мать, бронежилет надень, - посоветовал Филипп, - У неё там "Аврора" под койкой.

Свекровь молча смотрела на Иоанну с видом партизанки, которую хотят "расколоть" враги.

Помолодевшая, ухоженная, она сидела в комфортном своём кресле и слушала кассету с тогда почти запретными советскими песнями. Иоанна молча прикоснулась губами к пергаментной сухой щеке, пахнущей чем-то знком-далёким.
Неужто "Красная Москва"?

Наши нивы глазом не обшаришь,
Не упомнишь наших городов,
Наше слово гордое "товарищ"
Нам дороже всех красивых слов, - старательно выводил Поль Робсон...

А она вдруг неожиданно для себя рухнула на свекровьину грудь и разрыдалась,

- Господи, что ж мы натворили!.. Как же больно, Господи...

Потрясенная свекровь, обретя дар речи, сказала, что это лучшая минута в её жизни - знать, что хоть один в её семье оказался не предателем. Что покойный отец Дениса очень бы этому порадовался.
А вот отчаиваться не надо, народ уже встаёт с колен и "снова будет небо голубое, снова будут в парках карусели...".

Иоанна вовсе не была такой оптимисткой и не могла успокоиться, оплакивая убитую свою страну - ту, священную. А не ее телесную оболочку, требующую средств для функционирования на животном уровне. Ничего больше.

Кто бы мог подумать, что их давний конфликт со свекровью разрешится на идеологической основе!
Они неожиданно оказались по одну сторону баррикад. С одним великим общим горем, общим активным неприятием нового порядка и фанатичной готовностью вместе "встать грудью".

Ещё не зная, за что, но точно зная, против чего.

А путь и далёк, и долог,
И нельзя повернуть назад,
Держись, геолог, крепись, геолог,
Ты ветру и солнцу брат, -
обнявшись, подпевали они тонкому девичьему голоску на кассете.

- А знаешь, наш Христос был тоже коммунистом, - сказала свекровь.

"Наш Христос!.." Воистину, неисповедимы пути Господни...

В дверь просунулась катюшкина мордочка.

- Бабушки, мы вас ждём...

- Да, бабушки, - вздохнула свекровь, - И ты вот теперь бабушка, поседела... Думали разве мы с тобой, чтоб такое под конец жизни...
А ведь он предупреждал - и насчёт обострения классовой борьбы, и враждебного империалистического окружения, у меня всё выписано.
А мы не верили, смеялись... Паранойя, мол...
Вон пятая колонна из лагерей повыходила, страну разворовали, разорили и бежать... Выродки!

За столом они сидели рядом.
О политике договорились молчать. Пили за Катюшу, за Лизу, обеих бабушек и за три последних поколения Градовых.
Филипп пил только сок:
- Я теперь, мать, не алкоголик, а трудоголик, - улыбнулся он, поймав её взгляд.

- Ну, а мы выпьем за победу, - сказала захмелевшая свекровь, подмигивая Иоанне, - За НАШУ победу!

- Шкаф давно продан, граждане, - отозвался Филипп, - есть никелированная кровать с тумбочкой.

- А потом этого гада шлепнули, - злобно парировала свекровь. - Кадочников шлёпнул, помнишь? Именем преданного советского народа...

- Бабуля, ты ж обещала! - Катюша сунула ей в рот банан.

- Бизнес этот твой - наркотик, наваждение, - шептала тоже захмелевшая Иоанна, подсев к сыну. - Не перебивай, нам не так часто удаётся поговорить.
Я знаю, что плохая мать, я очень виновата перед тобой...
Не сумела научить главному, а может, этому и нельзя научить, не знаю...

Она гладила колючие, модным ёжиком, светлорусые волосы сына и совсем растрогалась, когда он, как в детстве, потёрся об её руку щекой
- Об одном прошу - остановись. Вспомни, ты не теннисный - туда-сюда мячик, не кассовый аппарат и не мешок с зелёными.
Менять жизнь на баксы всё равно что забивать бриллиантом гвозди...
Остановись, приезжай ко мне, попробуем разобраться вместе...

- Ты, ма, когда-либо крутила хула-хуп? Чуть остановишься - обруч на земле.

- Ну и крути, пока сам не рухнешь. Крути "до дней последних донца", так что ли?

- Не крутить, а светить надо, верно, мама? - подсела к ним Лиза, - Я ему всё время говорю: займись чем-то для души.
И чтоб не так опасно.

- Богадельню открыть? - фыркнул Филя.

- Зачем богадельню? Вон Савва Мамонтов железные дороги строил...

- И то ли умер в нищете, то ли застрелился...

- Ну, я тоже сейчас неплохо зарабатываю, нищета тебе не грозит. Могу и больше. Даже Артём у нас теперь звезда.
Кстати, мама, не хотите нам писать тексты?

Лиза снова была в форме, похудела, стала прекрасно одеваться. Вместе с Тёмкой, хорошеньким, раскованным, и в то же время необыкновенно взрослым для своих одиннадцати - они неплохо смотрелись в передаче "Сынки-матери", разыгрывая разговорный мини-спектакль на самые разные темы.
Собирались в ближайшее время подключить и Катюшу.

- А вправду, баба Яна, зачем нам чужие авторы? - сказал Артём, снимающий семейное торжество видеокамерой, - Плати им, да ещё тексты пишут - язык сломаешь.
Будет у нас семейная передача, а?

- Фарисейство, - буркнула свекровь, - "Мы с мамой идём покупать меховую шубу... Гуманно ли убивать бедную норку?" Дискуссия на тему.
А зрители в это время кошек жрут, потому что больше нечего.
Ваше благополучие построено на костях народа и народ вас будет судить.

- Тебя первую, бабуля, - беззлобно усмехнулся Филипп, - Вот, скажут, расплодила буржуев!..

- И правильно скажут. Разве мы, комсомольцы, такими были? А потом переродились, омещанились...

Тряпки, ковры... "Оттепель" эта дурацкая, диссиденты.
Никита со своими разоблачениями. Доразоблачались...
Мало их сажали!
Отстань, Катька, - та снова пыталась обезвредить революционерку куском банана.

- Ты же сама рассказывала, что и вас с дедом чуть не забрали...

- Да я бы сама попросилась сидеть до конца дней, только б наши вернулись. Думал ли дедушка, что его дети и внуки позволят развалить Родину, предадут идеалы и будут помогать изменникам дурить народ!

- Ба, ты же обещала...

- Шлюха продажная ваше телевидение! И интеллигенция ваша - говно. Правильно Ильич сказал - "Говно нации"!...
Кто платит, под того и ложатся...

Артём в азарте снимал разбушевавшуюся Градову-старшую.

- Бабуля, не митингуй, - Филипп невозмутимо щёлкал Катюше орехи, - Здесь дети.

- Дети!.. Что они видят, ваши дети? Сникерсы, тампаксы, нимфеток полуголых.
Детоубийцы!

- И так всю дорогу, - жаловалась Лиза, - Вы уж приезжайте почаще, с вами она как-то ладит... Ну, откуда у жены дипломата такая классовая ненависть?
Прямо боюсь - отравит или бомбу подложит, они что старые, что малые. Ну рухнуло - мы-то причём?..
А вообще-то она права во многом. Что-то не так, да, мама?..Несёт нас, несёт...

А куда вынесет - и думать не хочется. Страшно, и детей жалко...
Давайте споём? - предложила она громко.

- Отпустите меня в Гималаи? - скривилась свекровь.

Но Лиза, умница, затянула тоненьким своим серебристым голоском:

Вы слыхали, как поют дрозды?
Нет, не те дрозды, не полевые...

Подтянула Иоанна, подтянул и Филипп, все время пытавшийся разыскать какого-то "Сергеича" по мобильнику. Помягчев, замурлыкала и свекровь - песня была, что называется, "в десятку".

Шапки прочь - в лесу поют дрозды,
Для души поют, а не для славы...

Спели "Дроздов", "Эх, дороги". Потом "Когда весна придёт, не знаю", "На дальней станции сойду". По просьбе именинницы - "Крутится-вертится" и, конечно же, "Катюшу".
Потом Артём продемонстрировал на экране, что у него получилось.

- Дурдом, - сказал Филипп.

- И в самом деле, - думала Иоанна, - Каждый - сам по себе, говорит своё и никто никого не слушает. Одна Лиза всех объединяет.
Что-то в ней такое...

По настоянию Иоанны Лиза с Филиппом повенчались. Лиза водила детей по воскресеньям в храм, причащала, но скорее из суеверного страха не прогневать некие высшие силы в это криминальное нестабильное время.
Для неё вопросы веры не были мучительно-острыми, как для Гани, Иоанны, той же свекрови.

Лиза просто жила по-Божьи, легко, как дышала, связанная со всеми своими, чужими, с природой, со всем миром какими-то незримыми нитями.
Ей было всё про всех интересно знать, она пыталась понять другого, жалела, сочувствовала, помогала.

Она была из той редкой породы, для которой приветствие "Как жизнь?" - действительно требует обстоятельного ответа на вопрос, а не просто дань вежливости.
Эти дары сопричастности, требующие от Иоанны невероятных усилий, были Лизе даны изначально.
- Господи, что бы мы без неё делали?" - думала Иоанна.

Семья их, несмотря ни на что, производила в эти годы "катастройки", когда "волосы застревали в горле", "кровь вставала дыбом" и " кости стыли в жилах", впечатление вполне удачливой.
И экспортный Денис, и преуспевающий Филипп, и Лиза с детьми, вполне воспитанными, "воцерковлёнными", без буржуазных замашек. Да и свекровь с её новым умопомрачительным креслом...

И всё же было что-то тревожно-нехорошее, воландовское - и в этом кресле, и в мелодии мобильника, и в артемкиной видеокамере.
И в показанных в новостях кадрах - то бомбардировки Ирака, то какой-то тусовки, до тошноты пошлой, обжирающейся и пресмыкающейся.

То бала юных элитных отпрысков в бархатных, декольтированных платьицах, с драгоценностями на детских шейках, - в чудовищной, до наглости назойливой рекламе. В злобном и, к сожалению, вполне заслуженном комментарии свекрови.

И присоединившейся к застолью её приятельницы-хирурга, объявившей, как о конце света, что скоро медицина станет платной и дорогостоящие сложные операции уже сейчас простым гражданам недоступны...
Во всём этом действительно был какой-то второй план с мельканием хвостов, копыт и говорящих чёрных котов.

- Между прочим, Егор Златов, этот ваш блаженный, бард этот - ну всё про свечу пел... - теперь, между прочим, шинмонтаж открыл.
Наваривает, резину меняет... Полный примус валюты. Я недавно гвоздя поймал, заехал, смотрю - Егор.
- Что, - спрашивает, - изволите? Варим, парим, заколачиваем...
И работнички у него - ребята из ансамбля. Пашут, между прочим, не слабо.
Не веришь - адрес дам. Дать?
Споёт тебе блаженный, что не в деньгах счастье...

Неужто "И ты, Егор"?

Иоанна хотела позвонить Варе, справиться, но так и не позвонила.

Варя в последнее время тоже пребывала в некой эйфории - как же, восстанавливаются церкви, можно издавать и продавать любую религиозную литературу, вести православные кружки /чем она и не замедлила воспользоваться/.

Можно присутствовать на богослужениях прямо дома, во время телевизионных трансляций, и лицезреть сильных мира сего со свечками в руках.
Варя развила бурную деятельность после отъезда Глеба, увлекшись идеей восстановления монархии.

Иоанна кивала - да, новые церкви и вожди со свечками - всё это прекрасно.

Но мерещился почему-то опять-таки булгаковский Иванушка Бездомный. В кальсонах и рваной толстовке, с бумажной иконкой и венчальной свечой. Гонимый силами тьмы.

Последнее время даже варины восторженные охи-ахи стали ее раздражать, не говоря уже о реакции на происходящее других знакомых, с которыми она иногда по необходимости встречалась.

Да что они, слепые? С ума посходили?

Потом она устала спорить до хрипоты, проклинать, негодовать, выслушивать в ответ такие же яростные злобные обвинения в консерватизме, большевизме, фашизме и идиотизме.

Пришли весна, лето 93-го с привычными огородно-цветочно-торговыми хлопотами. Пенсии ни на что не хватало, всё дорожало. Небольшой её цветочный бизнес выручал, хотя уже появились в продаже роскошные голландские розы, хризантемы, лилии, постепенно вытесняя знакомых цветочниц из Сочи, Киева, Кишинёва с их размокшими картонными коробками.

Всё уже становился круг покупателей, многие из прежних клиентов - учителя, инженеры, врачи, даже актёры - теперь спешили мимо, пряча глаза.

Появились бритоголовые в вишнёвых пиджаках, бледнолицые в чёрных пальто до пят, их субтильные, донельзя костлявые подружки в дорогой коже с подрумяненными скулами и скрипящими коленками.

Чтобы выдержать конкуренцию с забугорией, приходилось делать всё более замысловатые букеты с целлофановыми выкрутасами и бумажными лентами. Появились бедняки, выпрашивающие косточку на суп, и дети, промышляющие гнилыми персиками.

Группы каких-то то ли афганцев, то ли десантников "под мухой", время от времени крушащих прилавки. Омоновцы с автоматами и собаками - в поисках наркоты.

Но в дикий рынок она, можно сказать, вросла безболезненно. Если не считать этого нарастающего ощущения разваливающегося жизненного пространства, цепной реакции распада всего и вся.

Подземный гул вселенской катастрофы, разверзающейся бездны, готовой поглотить эти вишневые пиджаки, пирамиды киви и бананов. Яркие папуасские прилавки вместе о вальяжными покупателями, черноволосыми продавцами, бомжами, голодными попрошайками и натасканными на наркоту псами.

И ещё качающих какие-то права совков, не понимающих, что "случилось страшное".
Что разбужены "уснувшие российские бури, под которыми хаос шевелится".

И вообще - "молилась ли ты на ночь, Дездемона?"

Повальное всеобщее безумие.

Бубонная чума, кромешная богооставленность и махровая бесовщина, несмотря на весь этот внешний религиозный "ренессанс" - депутатов в рясах, батюшек, благословляющих биржи и презентации.
Среди порнухи, рекламы и боевиков по ящику - отрывки из богослужений и "жития святых".

Возвращалась она с рынка под вечер, смертельно вымотанная.

Сразу же вела гулять застоявшегося голодного Анчара. Кормила принесёнными с рынка отходами, потом до темноты делала "аварийку и неотложку" - дела, которые не могли ждать, - полить, прополоть ,срезать на завтра цветы.

И уже около одиннадцати за наскоро приготовленной, что Бог послал, едой, смотрела последние новости - очередную серию ужастика. Уповая - хоть бы что-нибудь случилось, вмиг и разом, как отцовская гневная оплеуха.

Но тщетно. Расшалившиеся дети пошли вразнос.
Оказывается, и хаос жил по своим кромешным законам.

Она переключала программы - мимо дебильных сериалов, полуголых извивающихся поп и рокзвёзд, импотентов-политиков, способных разве что держать свечку - в храме или в спальне - без разницы...

Мимо насосавшихся, как клопы, косноязычных амбалов, сильных мира сего...
Попадались в кадре знакомые лица...

Вот они, вчерашние приятели и приятельницы, братья по киношному цеху. Много лет бок о бок, душа в душу. Совместные съёмки, озвучание, монтаж, вечеринки, просмотры, неприятности, сплетни, анекдоты, брюзжание по поводу всяких главков, которые "не пущали", клали на полку, вырезали...

И всё-таки фильмы выходили, игрались спектакли, печатались книги, и многое, в общем-то, было можно. Только не сразу, не напролом, хорошенько подумав.
Потом скандальные съезды, перевороты - блины на тёплой сковородке. Всякие "хватит" и "долой".
Хозрасчёт, гласность и "это сладкое слово "свобода"...

Ну и что?

Кто из них, какие нетленки создал или сообщил миру по сравнению с проклятым "застоем"?

"Метили в коммунизм, попали в Россию". Всё в одночасье рухнуло.

Откуда эта патологическая звериная ненависть к Родине, к бывшим охранникам её безопасности?
Которые пусть излишне бдительно, смешно и по-дурацки, но худо-бедно несли свою службу, охраняя нас и наше жизненное пространство от нас же самих?

Выплеснуть помои со дна души на головы граждан безо всякой цензуры - разве не кайф!

И за это ещё приличные гонорары в валюте, по миру прошвырнуться, в казино сыграть, стриптизы там всякие, ночные клубы...

Как высказался один покойный бард, Царство ему Небесное:
- Пусть во время Октябрьских волнений погибли женщины и дети, зато я теперь могу поехать в Париж...".

Воландовский сеанс черной магии.

Переодевшись в заграничное тряпьё, граждане топали модными туфлями, хватали сыплющиеся с потолка червонцы, а воландовская свита потешалась над ними.

И уже к вечеру забЕгали по стране босые полуголые личности.
Червонцы-ваучеры и вожделенные миллионы обернулись бумажками.
Заполыхал огнём, казалось, незыблемый дом - осквернённый нечистью.

Чубайс на оба ваших дома!

По ящику мелькали знакомые лица "кающихся".
Чиновников, писателей, актёров, больше всего номенклатуры.

Жгли партбилеты - ритуальный пропуск на "пир богов".
"Да мы никогда"! "Да мы всегда"... - "товарищей", не выдержавших вакханалии.

И ведь никто не заявил:
- Если считали систему столь ужасной и преступной и молчали, пользуясь всевозможными благами и помогая её укреплять, значит, подлецы вы, братцы!

И каяться вам надо перед людьми и Богом до конца жизни, а не ходить в мессиях.

А если полагали, что огромная страна, своим иным образом жизни бросившая вызов всему прочему миру, - может быть святой в условиях жесточайшей холодной войны и враждебного окружения, - значит, идиоты вы.

И надо до конца дней лечить головку.

Кру-угом, на сто восемьдесят градусов! И как дружно...

Вспомнился ей Хан, смерть Лёнечки, её злополучный очерк. Сегодня так, завтра эдак - как прикажете...
Сегодня - Мальчиш-Кибальчиш с его "военной тайной", завтра Плохиш с бочкой варенья...

И надо же, юмор Князя тьмы - ребята из одной семейки. Гайдары. Преемственность поколений.

Воистину в чисто вымытый дом вселяется семь бесов.

"Теплохладная" номенклатура несколько десятилетий под видом элитных цыплят вызревала в змеином инкубаторе. И, наконец, дождалась своего часа. Вылупилась!

А теперь, после долгого вынужденного поста, пребывания в "благочестивой скорлупе", сдерживавшей змеиные инстинкты - расползлась, пожрав собственную скорлупу, по стране.

Шипя, жирея, наглея...

Всё менее интересные, до ужаса пошлые и откровенно-звероподобные, карикатурные...И всё же страшные именно этим своим вдруг всенародно разверзшимся "подпольем" - гады.

И выводок этот с ядовитыми жалами и шипением про "демократию и права человека" был откровенно антиправославным, антихристианским.

Против всех заповедей разом.

Ворошили какие-то стародавние события, лили ушаты грязи на покойников, устраивали откровенные телевизионные шабаши с убиением животных и символическим поеданием трупов...

И на полном серьёзе провозглашали, что вся многовековая история поисков Истины ни хрена не стоит.
А истина - в баксах, в презентациях, в вояжах, тампаксах и газете "Спид-Инфо".

Пакостили, расшатывали и смывались.
Кто за бугор на постоянное жительство, кто "читать лекции", честно отработав право на сладкую жизнь. Обратно возвращаться в "освобождённую от коммунистического рабства" страну не спешили.

Только единицы ужаснулись содеянному и повинились.

"Метили в коммунизм, попали в Россию..."

Мелькал порой в детских передачах со своими насекомыми Антон Кравченко /слава Богу, без плевков в прошлое/. Просто человек радовался, что теперь можно самому что хочешь издавать, были б деньги.

Но последних, видимо, всё же не хватало, и Антон надолго исчез.
По слухам, вместе с женой отбыв куда-то в забугорье - Нину пригласили для научно-исследовательской работы то ли в университет, то ли в лабораторию.

Мелькала разбогатевшая и раздобревшая на бесконечных презентациях Регина, хозяйка картинной галереи, а может, и не одной. Со своими вернисажами, новоиспечёнными
"гениями" и мемуарами о "властью гонимых", но ею, Региной, хранимых.

В том числе и о Дарёнове.

Потом исчезла. Совсем.

Регину убила какая-то шпана по дороге от гаража к дому. Не из-за шедевра - из-за шубы. Даже не норковой, обычный мутон. Удавили обрывком провода, выдернули серьги из ушей. Сапоги сняли, шубу и что-то ещё.

Иоанна больше слушать не смогла, выключила "Криминальную хронику", сидела неподвижно, уставившись в мёртвый экран.

"Та" Регина в серебристо-брючном костюме живо и пронзительно улыбалась из прошлого.

- Господи, что же это... Сделай что-нибудь. Господи!..

В их жизнь вполз ужас - душа кричала об опасности, - её счётчик Гейгера где-то в глубине стучал с бешеной скоростью. Хотелось забиться в нору поглубже, обхватить руками колени и тихонько поскуливать от страха.

Их насильно втянули в какую-то кровавую игру с неизбежным проигрышем, где вместо карт и фигурок - живые люди, а вместо доски - изнаночное подполье.

Спасала Иисусова молитва, постоянная, сердцем, как учил Ганя. И его прощальный подарок - закатная дорога в вечность.

Она ступала на неё и чувствовала, что Ганя рядом - его тепло, дыхание.
Смилуйся, Господи...
Впереди был Огонь. Он разгорался ярче с каждым их шагом, и страх оставался там, позади.

Разбуженный шевелящийся хаос клубком гадов откатывался вместе со страхом. Хаос боялся Огня и отступал.
И она понимала, что этот хаос-страх - в ней, внутри. И чтобы сжечь, спалить его, надо тоже шагнуть в костёр.

"Мы спасёмся, выйдем, но как бы из огня..."

"Не бойся, малое стадо".

 

 

Но недоступна им её идея.

*   *   *

СТАРЫЕ И НОВЫЕ МЫСЛИ О ГЛАВНОМ

"Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего; он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нём истинны; когда говорит он ложь, говорит своё, ибо он лжец и отец лжи"
/Иоан. 8:44/

Князь тьмы, то есть "отец лжи" - великий путаник. Руси предстоит многотрудное блуждание по дремучему лабиринту "дверей" - российских путей к Небу, представлений о Небе, заблуждений и интуитивных откровений свыше.

 Надо отделить Слово от идеологии правящей власти, всегда толкующей и искажающей Слово в свою пользу не без помощи части духовенства.

Предстоит отделить зёрна от плевел. Прежде всего, при духовном делании, при восхождении соблюдать три ступени ПОДЧИНЕНИЯ:

Тело - одчнить разуму.

Разум - духу.

Дух - Богу. Дабы с самого пика, возгордившись, не свалиться к подножию.

Бедные неразумные овцы, получившие свободу разрушить ограду, растоптать пастырей, подавить друг друга. Скитаться по горам без присмотра, падать в пропасть и служить пищей волкам...

Коммунисты-верующие: от каждого по талантам /притча о талантах/, каждому - хлеб насущный.

Величайшая христианская добродетель - послушание - тоже вполне соответствовала сути иосифовой Антивампирии.
Послушание кому? - ответ на этот вопрос определит судьбу Иосифа в вечности.
Судя по плодам - стоит лишь сравнить "товарищей" с "новыми русскими" ("в крутую" "всмятку" и "в мешочек") - ответ однозначен.

*   *   *

Советскую власть разрушила, накапливаясь, критическая масса коллективного греха.

*   *   *

"Если вы не будете заниматься политикой, то политика займётся вами".
/Бисмарк/

*   *   *

- Революции делаются, чтобы спасти богатых от пленения Вавилонской блудницей, а бедных - от зависти к ним.

Борьба должна быть не классовая, не национальная, не политическая, не узкорелигиозная, а  потенциального БОГОЧЕЛОВЕЧЕСТВА с князем тьмы.
Во имя свершения Замысла - Новый Адам в Доме Отца.

Верующие под Царствием понимают Дом Творца. Неверующие - светлое будущее нового преображённого человечества. Или просто "помнят долг", что уже очень много.

"НАШИ" - все, кто верит в "высокое призвание" человека.
Кто никогда не продаст ТАЙНУ за "бочку варенья".
Кто не променяет "первородство на чечевичную похлёбку".

Одна цивилизация с библейских времён почитает "первородным грехом", болезнью к смерти "похоть плоти, похоть очей и гордость житейскую". Исцелиться от этого - цель и смысл земной жизни.

Другая цивилизация почитает за смысл и цель жизни саму болезнь - со всевозможными тяжёлыми осложнениями /чем больше, тем лучше/.
Обрастание вещами, домами, счетами, страстями - пудовыми гирями, не дающими взлететь.

"ЗАПРЕЩАЕТСЯ ЗАПРЕЩАТЬ!" - лозунг сатаны.

Одна цивилизация вслед за "отцом лжи" объявляет запреты нарушением "прав человека".

Другая - предписанным врачом строгим больничным режимом. Лечебной диетой во исцеление. Надписью на флаконе: "Осторожно - яд!". На сигаретах: "Минздрав предупреждает".

Для одной цивилизации излечение - пустота ада.
Для другой - подлинная СВОБОДА.

Вот где проходит черта разделения, а не по анкетным данным: материальное положение, национальность, партийность, вероисповедание, место жительства...
Суд будет по СОСТОЯНИЮ СЕРДЦА, ибо Господь сказал:

"Дай Мне, сыне, сердце твоё"...

А не удостоверение личности.

*   *   *

Ненависть оборотней к коммунистической идеологии сродни ненависти к христианству тех, кто ищет зеленой улицы и оправдания своему праву "болеть к смерти".

"Бремя Моё легко есть..."

Коммунистическая идеология тоже была легка для жизни. Народ находился в послушании у власти, имел "хлеб насущный", был освобождён от дурной рекламной "количественной бесконечности" желаний.

И противостояние Вампирии /царству Маммоны/ вполне соответствовало христианству. Как, впрочем, и другим основным религиям.

Как и "души прекрасные порывы" - в годы гражданской и Великой Отечественной войн, великих строек...

Человек тоскует по "высоким состояниям", по жертвенному подвигу, ибо по сути это царский Путь Христа.

Эта тоска по военным годам... По утраченной чистоте, когда был мир с самим собой и с Богом. Пусть "НЕВЕДОМЫМ".

Душа остро чувствует, прозревает опасность, несмотря на зомбирование рекламой и дурман "Останкинской иглы".
Раньше у людей были совсем другие лица.

Кстати "Останкино" - яркий пример тому, что всё не может однозначно быть плохим или хорошим, в том числе и работа на телевидении.
Самый строгий священник благословил бы "Голубой Огонёк", но в ужасе замахал бы руками и открестился от какого-нибудь "Про это".

Ваш грех, господа телевизионщики, растиражированный ежедневными миллионными тиражами, - задумайтесь о поистине страшном оружии в ваших руках.
Куда там атомная бомба!
"Не бойтесь убивающих тело, но душу!" А сколько детей под ваши "снаряды" попадает?

Вампиры, как известно, бессмертны, в них можно только вбить осиновый кол.
Ещё они боятся света, которого в людях, как правило, нет.

Вампиры то и дело оборачиваются прекрасными панночками. Не защитишься магическим кругом - ворвётся нечисть даже в церковь. Гроб летает над головой, приводят Вия, и все вопят, желая погубить:

- Где он?.. Где?

Вслед за Евангелием великая русская литература учила не сворачивать на "широкий путь погибели".

*   *   *

РЕВОЛЮЦИЯ СОЗНАНИЯ не в том, чтобы отнять или перераспределить, а чтобы не желать иметь ЛИШНЕЕ.

На злобу безответная, на доброту приветная,
Перед людьми и совестью права...

Благовест о вхождении Царства Небесного в сердца людей - Евангелие - свидетельствует, что Царствие начинается с земли.

Иногда советские идеологи казались смешными, иногда - бездарными - так лебедь с подрезанными крыльями становится похожим на гуся.
Порой вся эта игра /съезды, кампании, цензура/ представлялась чем-то иррационально-условным.

Но думалось: - а может, иначе нельзя? Нельзя без всевозможных запретов и ограничений? Может, и вправду - дай народу волю, дай послабления в частной собственности или морали - и всё рассыплется?

Каково стадо, таковы и пастыри.

*   *   *

- А ведь действительно всё началось со звонка Горбачёва Сахарову, - заболтал АГ чёрными ножками в белых сандаликах, - а кончится...
"Ха-ха-ха!" - как написал бы Иосиф на полях библиотечной книги.

- Но что безусловно было плохо, что трагически накапливалось - нестерпимая фальшь, двуличие верхов. Тот случай, когда от повторения правда портилась.

Кто они - безнадёжные дураки или продажные циники?
Чем ревностней защищали они свои в общем-то правильные, не вызывающие сомнений заповеди, тем большее недоверие вызывали эти догмы у "совков".

Пастыри "НЕ БЫЛИ", не соответствовали, они "КАЗАЛИСЬ".

Так прикидывался овечкой крыловский волк, забравшийся по ошибке на псарню.
Всё более лезли из-под костюмов от кремлевских кутюрье шерсть, клыки и звериные когти.

Чем чаще они распинались о защите овец, о любви к стаду и о собственной "правоверности", бескорыстии, чистоте дел и помыслов, любви и дружбе, тем более вызывали сомнений у народа сами их "ценности".

"Дурно пахли мёртвые слова".

Станиславский сказал бы "Не верю!"

Вот против чего был скрытый протест в народе - против их испортившейся от лицемерно-частого повторения "правды", в которую люди когда-то поверили.

Рыба тухла с головы, как и на предыдущих страницах Истории.
И неразумный народ снова выплеснул с водой ребёнка, а затем оцепенело безмолствовал от содеянного.

Народ чувствовал, что их пасут всё более проявляющиеся ОБОРОТНИ, и стадо в панике устремилось в пропасть.

Неверно делить людей на овец и волков. Дело в том, что все - ОВЦЕВОЛКИ.

Социальное христианство - узаконенное рабство, всё проникнуто невыносимым мещанские морализмом.
"Социализм" эпохи застоя также превратился в мещанское, лишённое духа общество.

*   *   *

Ты долго ль будешь за туманом
Скрываться, русская звезда,
Или оптическим обманом
Ты облачишься навсегда?

Ужель навстречу жадным взорам,
К тебе стремящимся в ночи,
Пустым и ложным метеором
Твои рассыплются лучи?

Всё гуще мрак, всё пуще горе.
Всё неминуемей беда.
Взгляни, чей флаг там гибнет в море,
Проснись - теперь или никогда.
/Ф. Тютчев/.

*   *   *

Индивидуализм, замкнутость на себя - рабство у себя.

Коллективизм - и космический /нирвана/, и социальный растворяются в безликой стихии мира.

СВОБОДА ДУХА - выйдя из себя, преодолев себя, остаться собою - в Боге.

*   *   *

Лозунг "Владыкой мира будет труд" - идолопоклонство.

При капитализме труд - "работа вражия" на гиперболизированную похоть. Свою или других - не имеет значения. Рабство фараоново, служение Маммоне.

Родовую необходимость труда на "хлеб насущный" Господь назначил как повинность, наказание за грех прародителей.

При советской власти труд на Антивампирию объективно служил СПАСЕНИЮ, ОХРАНЕ личности.

Ну, а для ОСВОБОЖДЕННОГО ДУХА труд - средство реализовать Замысел Божий в каждом.

*   *   *

Страх близости Бога - Огня пожирающего и Света, разоблачающего тьму.

"Отойди от меня, Господи, ибо я - человек грешный"...

*   *   *

"Народ Мой! вожди твои вводят тебя в заблуждение, и путь стезей твоих испортили".
/Ис. 3:12/

"И указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои;
Ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра и матерь." /Мф. 12:49-50/

"Да будут все едино: как Ты, 0тче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино..."
/Иоан. 17:21/.

*   *   *

Движение вверх /восхождение / сближает всё в Боге - на вершине.

Не в этом ли разгадка мистических свойств ПИРАМИДЫ?

*   *   *

В христианстве должны быть соединены правда-Истина и правда-справедливость.

"Чтобы победить неправду социализма, нужно признать правду социализма и осуществить её". /Владимир Соловьёв/

*   *   *

Рулетку - орудие погибели, изобрёл человек праведнейший - учёный Блез Паскаль. В монастыре, изучая вероятность совпадений в играх.

*   *   *

Правомерно ли уповать на восстановление храмов, игнорируя разрушение "храмов внутренних"?

Вампирия - вражда против Творца и Его Замысла.
Армия воинов Неба отвоёвывает детей Света у тьмы - у ложной системы ценностей, у ложного образа жизни, у нашёптывания: "Ешь, не умрёшь..."

*   *   *

АД - ожидание душой Страшного Суда, когда всё земное исчезло, а к вечности, к Свету ты не готов. Страшишься, ибо видны будут неизбежно твои мерзости...
Тьма, ужас, пустота, богооставленность...

*   *   *

Давно на почве европейской,
Где ложь так пышно разрослась,
Давно наукой фарисейской
Двойная правда создалась:

Для них - закон и равноправность,
Для нас - насилье и обман,
И закрепила стародавность
Их, как наследие славян.

Кто для своих всегда и всюду
Злодеем был передовым:
Они лишь нашего Иуду
Честят лобзанием своим...
(Ф.Тютчев)

*   *   *

"Демократия - это диктатура подонков!" - Альфред Нобель.

*   *   *

"Коммунизм есть русское явление, несмотря на марксистскую идеологию.
Коммунизм есть русская судьба, момент внутренней судьбы русского народа...

Коммунизм должен быть преодолен, а не уничтожен. В высшую стадию, которая наступит после коммунизма, должна войти и правда коммунизма, освобождённая от лжи.

Русская революция пробудила и расковала огромные силы русского народа. В этом её главный смысл.
Советская Конституция 1936г. создала самое лучшее законодательство о собственности".
/Н. Бердяев/

"Русская религиозность носит соборный характер.

Христиане Запада не знают такой коммюнотарности, которая свойственна русским. Всё это - черты, находящие своё выражение не только в религиозных течениях, но и в течениях социальных.
Главный праздник - Пасха. Христианство понимается прежде всего как религия Воскресения" /Н. Бердяев/.

*   *   *

Ложь воплотилася в булат;
Каким-то Божьим попущеньем
Не целый мир, но целый ад
Тебе грозит ниспроверженьем...

Все богохульные умы,
Все богомерзкие народы
Со дна воздвиглись царства тьмы
Во имя света и свободы!

Тебе они готовят плен,
Тебе пророчат посрамленъе,-
Ты - лучших, будущих, времен
Глагол, и жизнь, и просвещенье!

О, в этом испытанье строгом,
В последней, в роковой борьбе,
Не измени же ты себе
И оправдайся перед Богом...
/Ф. Тютчев/

*   *   *

"Русские искания носят не душевный, а духовный характер.
Русский народ, по своей вечной идее, не любит этого земного града и устремлён к Граду Грядущему, к Новому Иерусалиму. Но Новый Иерусалим не оторван от огромной Русской земли, он с ней связан, и она в него войдёт.

Для Нового Иерусалима, необходима коммюнаторность, братство людей.
И для этого необходимо ещё пережить эпоху Духа Святого, в котором будет новое откровение об обществе.

В России это подготовлялось".
/Бердяев/

*   *   *

Партийный аппарат Иосифа был скрепляющим цементом Антивампирии.
Помни: хищники отбирают тебя у Бога!

*   *   *

Христианская любовь в действии: разглядеть в каждом Образ и Замысел Творца и помочь его осуществить.
В этом и РЕВОЛЮЦИЯ СОЗНАНИЯ.

*   *   *

"Завтра будет меньше, потому что больше было вчера..."

Если б историческое зло не наказывалось Богом через людей /революции, войны, катастрофы/, то зло поглотило бы мир.

Господь попускает зло уничтожать злом. Отходит в сторону, чтобы гангстеры в тёмной комнате перестреляли друг друга.

*   *   *

Лишь прорыв в вечность проясняет смысл исторического процесса.
Ибо время - вселенская болезнь к смерти, победа над которой и является смыслом человеческой жизни.

Здесь люди являются сопричастниками Спасителя, победившего смерть.
"Смертию смерть поправшего" своим крестным подвигом.

Сопричастность Христу является личным выбором каждого, даром свободно, самому решать свою судьбу в вечности.
"Остановись мгновенье"! - тоска по НАСТОЯЩЕМУ, по полноте бытия, которого нет в историческом времени. Есть лишь иллюзия консерватизма /прошлое/ и иллюзия прогресса - /будущее/.

Творчество - выход из исторического времени, прорыв в вечность.

"Рукописи не горят".

Пророчества - победа над временем.

Бесконечность экзистенционального времени качественная, а не количественная.
Равно как и Царствие, и ад - качественные состояния, а не количественные.

*   *   *

"Между двумя метаисторическими явлениями Христа лежит напряжённое историческое время, в котором человек проходит через все прельщения и порабощения.

История переходит в царство свободы ДУХА.

Величайшие испытания человека и опыт прельщений выводят избранных к жажде свободы в Боге.
Прогресс - целиком во власти смертоносного времени...

Конец истории - конец исторического времени".
/Н. Бердяев/

*   *   *

Победа соборности над муравейником.
Творческая реализация человеческой личности в Образе и Замысле.

Самость - муравейник - соборность - Богочеловечество в Доме Отца.

Таковы ступени перехода из времени в Вечность.

*   *   *

Напрасный труд - нет, их не вразумишь, -
Чем либеральней, тем они пошлее,
Цивилизация - для них фетиш,
Но недоступна им её идея.
/Ф. Тютчев/

*   *   *

Личность переживает историю мира как свою.
Берёт на себя ответственность за всё происходящее, восстаёт против рабства исторического процесса не для самоизоляции, а для принятия его в свою бесконечную субъективность.

Мы ответственны за всё.

Невечное бессмысленно и должно быть преодолено, - говорит РЕВОЛЮЦИЯ СОЗНАНИЯ.

Перестать быть в рабстве у временного мира, прорваться в Царство Свободного Духа, добровольно подчинившись Воле Творца.

Нужно стремиться к тем внешним изменениям в мире, которые прокладывают путь ко внутренней РЕВОЛЮЦИИ ДУХА.

СВОБОДА - не права человека, а обязанности реализовать свою личность в Образе и Замысле.

Как ступень к свободе всякая личность - микрокосм в потенциальном состоянии "по образу и подобию", сама вершащая свою судьбу.

 

 

Чёрный октябрь.

 *   *   *

Памятным было знаменитое противостояние на Васильевском спуске.
Случайно оказавшись поблизости в центре по делам, Иоанна поняла по обилию милиции - что-то происходит. Оставила во дворе машину и пошла поглазеть.

Толпа, разделённая надвое шаткими заграждениями, милицией и небольшим пространством, ощерившись, стенка на стенку, грозно гудела, как два роя над одним ульем. Как две тучи с противоположными зарядами.
Сближались, высекали молнии оскорблений, лозунгов, проклятий и снова откатывались друг от друга.
Белоголубые и краснокоричневые, демократы и оппозиция, новые и старые русские, "эти" и "наши". Ещё недавно единый советский народ, а теперь враги непримиримые.

Так это было по-русски, злобно, страшно, и вместе с тем как-то по-разбойничьи весело, с гиканьем и свистом.
Кто кого.Руская рулетка, азартная смертельная игра над пропастью.
Разница была в цвете флагов, в одежде - у "наших" беднее. В возрасте, в выражении лиц.

"Вот и я - злобная красная бабка", - усмехнулась Иоанна, продираясь вперёд, поближе к заграждению, пряча лицо от вездесущих теле и видеокамер.

"Красная" бабка в куртке и платке /она обмотала лицо шарфом/. "Наша". Может, и не целиком за этих, но наверняка против тех.
Разрыв со своим классом или со своей "классовой прослойкой", как учили в школе...

Сжатая со всех сторон локтями, спинами, боками, она растворилась в толпе, в её злой, сдавленной хлипкими барьерчиками энергии, выплёскивающейся время от времени выкриками, свистом.

- В отставку!.. Под суд!.. Вся власть Советам! Советский Союз!

Она вместе со всеми горланила - то со стадным болезненным наслаждением сливаясь с толпой, отдаваясь её кипящей стихии. Жаждущей выплеснуться через заграждение и обрушиться на "тех" - "торгашей", "ублюдков", "дерьмократов", "продажных интеллигентов".

То как-то отрешённо сознавая, что, если это действительно произойдёт и толпа опрокинет заграждение, первые ряды будут наверняка затоптаны.
Так это и бывает - неудержимая сила заставляла её вопреки инстинкту самосохранения пробираться всё ближе к составленным вместе барьерам, туда, где так же плечом к плечу стояли омоновцы в камуфляже.

Теперь она уже могла разглядеть в полутьме и противника - много молодёжи, почти все поддатые. Есть и пенсионеры, как она.
И тоже не боятся.

- Коммуняк на свалку истории! Мумию из мавзолея!..

- Господи, мы все больны, - думала она, - Бесноватые. Нас отчитывать надо, "Петра Могилу" над нами читать... Ну хотя бы эта, в седых кудряшках - её-то какой свободой соблазнили?
Сын-коммерсант? Внук в загранколледже? Просто зомбирована сериалами?

- Ноннка с Пятницкой, - будто читая её мысли, сообщил сосед, дыхнув смесью перегара и лука, - "Роялем" торгует.

- Каким роялем?

- Да спиртом. Разбавляет и косит под водяру.
Нары по ней плачут. Ну ты, самогонщица! Почём Родину продала, тварь патлатая?

Та огрызнулась в ответ совсем уж нецензурным.

- Ель-цин! Ель-цин! - скандировали белоголубые.

- Ой, смотрите, Павка! - вдруг восторженно пискнула рядом тётка, указывая на группу телевизионщиков в проходе, - Павка Кольчугин!
Павка, к нам!..

Действительно, неизвестно откуда взявшийся Антон, постаревший, но всё ещё узнаваемый, спортивный, элегантный, фирменно упакованный, болтал со знакомым оператором, попыхивая сигаретой.

С каких небес он свалился? Иоанна невольно отвернулась. Тени прошлого, зачем?..
Господи, как давно это было, совсем в иной жизни...

Какой-то парень из "белоголубых" перелез через барьер и, обнимая, тянул Антона к своим, где махали приветственно ещё какие-то "крутые". Тот упирался, пытался что-то записать в блокнот.

- К нам, Павка! - снова закричала тётка, - Народ вот он, здесь! Эти - предатели, иуды!
К нам!..

- Пав-ка!.. Пав-ка!.. - подхватили краснокоричневые.

Для них он был "Павкой Кольчугиным", символом силы, славы и правды прежней жизни, всего в одночасье утерянного.
Их Робин Гудом, последним защитником.
Прошлым, настоящим и будущим, спасением и надеждой, опорой и оправданием.
Иоанна разом осознала это и, затаив дыхание, следила за происходящим.

Это было драматично, потрясающе и необычайно важно, в том числе и для неё.
Экзамен, проверка на прочность...
Оправдание её, их с Денисом долгих споров, записей, мытарств по худсоветам и съёмкам. И ещё чего-то очень важного, чего она пока не могла сформулировать.

- Антон, Кравченко! Сюда! - махали "белоголубые".

- Пав-ка! Пав-ка! - ревели "товарищи".

Одни звали актёра Кравченко, прилетевшего на пару недель в Москву.
Другие - былую славу, совесть и непобедимость распинаемой ныне Родины, залог её грядущего воскрешения.
Бессмертного своего Павку.

Антон, видимо, тоже смутно это осознавал и стоял, растерянно улыбаясь, поглядывая то направо, то налево.

- Пав-ка!.. Пав-ка! - ревела толпа.
Это было так по-русски! Та самая "рулетка"...

Иоанна не знала его нынешних убеждений, никогда не говорила с ним об этом. Ни прежде, ни потом, вообще ни о чём таком с ним не говорила.

Она лишь с замиранием сердца наблюдала, как Павка, придуманный ею, побеждает актёра Кравченко, кладёт на обе лопатки.

Как заворожённый, он медленно двинулся навстречу жаждущей его толпе.
Затем, ко всеобщему восторгу, лёгким тигриным прыжком, как и подобает Павке, перемахнул через двойное заграждение и оказался в объятиях ликующих "товарищей".

- Ура-а!..

Толпа заколыхалась, рванувшись к Антону. Иоанна нырнула в образовавшуюся брешь и пошла прочь, совершенно счастливая.
Значит, не только рукописи не горят, но и телефильмы.
Ради таких минут стоило жить.

Они, её фантомы, продолжают бороться! Они борются!
А эти переметнувшиеся ныне к "Плохишу" и "буржуинам" - "Председатель" Михаила Ульянова, "Уля Громова" Мордюковой... Элина Быстрицкая и прочие "окуджавы" - "комиссары в пыльных шлемах"...
Как бы они себя чувствовали, как вели, доведись им пройти через горнило Васильевского спуска?

Последнее, что она увидела - это взлетающие над толпой кравченковские ноги в коричневых "саламандрах".

*   *   *

Стояла ясная сказочная осень девяносто третьего.
Иоанна торговала на рынке последними тепличными георгинами и первыми хризантемами, стараясь не врубаться в надвигающуюся грозу у Белого Дома. Уговаривая себя спасительным: "Что мы можем?", как думало и большинство её покупателей.

Она побывала "там". Передала милиционеру у входа охапку бордовых гвоздик "для депутатов, чтоб держались", пожертвовала деньги в фонд защитников, послушала трансляцию заседания Верховного Совета.

Шёл непрерывный митинг, регистрировали мужчин, имеющих право на оружие. Мелькали флаги - черно-жёлтые монархические, андреевские, красные с серпом и молотом, православные стяги, иконы.
То тут, то там слышались песни - от "Прощания славянки" и "Вставай, страна огромная" до "застойных" советских и перестроечных бардов под гитару.

Продавались и просто раздавались всевозможные оппозиционные газеты, листовки; какие-то группы отправлялись их тут же расклеивать...
Стояла всеобщая истеричная эйфория.
Опять русская игра. Так было в семнадцатом. Или иначе?

Казалось, все жаждали столкновения, об опасности никто не думал.
Тридцатого на "Веру, Надежду, Любовь" шла бойкая торговля, потом первого октября - в день Учителя...
А второго Иоанна не выдержала и снова пробралась к Белому Дому, где уже было оцепление, за которое никого не пускали.
Ей удалось передать через кого-то из обслуживающего персонала все заработанные за праздники деньги /хотя не знала, чем тут могли помочь деньги/. Вон один мужик привёз корзину варёных кур - это дело!
Другие передавали банки растворимого кофе, пачки чая, консервы, традиционные бутылки, которые, правда, отвергались категорически.

Ни коммунисткой, ни монархисткой, ни националисткой Иоанна никогда не была. С Белым Домом она "дружила против", как обычно принято на Руси.
Против буржуинов и Плохиша, продавшего Тайну.
Вот и всё.

Разобравшись, вроде бы, в себе, на следующий день в воскресенье она пошла в Елоховский, куда привезли из Третьяковки на умиротворение враждующих - Владимирскую икону Богоматери.

В храм Иоанна не попала, стояла в толпе, поджидающей на возвышении у главного входа, когда "Владимирскую" вынесут чтобы хоть взглянуть.
Прикладываться не разрешили, и вообще доставили лишь на молебен. В жёлтой спецмашине, дежурившей тут же.
Только "для умирения"...

Политические страсти, казалось, достигли апогея. Сообщили, что патриарх пригрозил анафемой тем, кто дерзнёт пролить кровь. Шли какие-то непрерывные совещания и переговоры.

А Москва, в общем, жила обычной жизнью.

Ждать пришлось долго, но вот толпа колыхнулась:
- Несут! Несут!

Иоанна поднялась на цыпочки. Темно, не разглядеть.
И вдруг лик разом высветился, вспыхнул в солнечных лучах, - в чёрном, золотом, оранжевом обрамлении, и Иоанна внутренне ахнула, - так Она была прекрасна!

Иоанна представляла себе аскетически суровый образ, ждала какого-то тайного знака - намёка на грядущую милость к безумной заблудившейся своей стране, ждала чуда...

И чудо свершилось, - но не в причастности к каким-то земным разборкам, а просто в явлении Красоты Небесной, ошеломляющей, обезоруживающей...
Перед которой хочется просто опуститься на колени, всё забыть и плакать от счастья.

Казалось, и сама Дева, и прильнувший к ней младенец не имеют никакого отношения к тревожным словам "переворот", "блокада", "конституционный кризис"...

Просто видение Красы Небесной явилось на миг над обезумевшей Москвой и исчезло в отъезжающей спецмашине, как царевна за ставнями неприступного терема.

Осталось только это щемяще-краткое, нездешнее прикосновение, светлый плач сердца.
Захотелось поскорей уехать домой, в Лужино, запереться, не включать "ящик" и ничего не видеть и не слышать, кроме этого запечатленного в душе видения. Уговаривала себя, что всё будет хорошо.

Ещё минута, и во всей
Неизмеримости эфирной
Раздастся благовест всемирный
Победных солнечных лучей.

И пред душой, тоской томимой,
Всё тот же взор неотразимый.

Вставай же, Русь! Уж близок час
Вставай Христовой службы ради!
Уж не пора ль, перекрестясь,
Ударить в колокол в Царьграде?

Раздайся, благовестный звон,
И весь Восток им огласися!
Тебя зовёт и будит он, -
Вставай, мужайся, ополчися!

В доспехи веры грудь одень,
И с Богом, исполин державный!..
О Русь, велик грядущий день,
Вселенский день и православный.
/Ф.Тютчев/

*   *   *

А назавтра утром прибежала соседка и сказала, что по телевизору показывают расстрел Дома Советов, а у неё ветер повалил антенну, плохо видно.

И вообще телевизор чёрнобелый, так что:
- Включи, если можно. Я у тебя погляжу...

Иоанна не сразу осознала, что происходит.
Происходило то, чего быть не могло никогда.

Шла вселенская на весь мир, трансляция - показательное сожжение остатков царства Мальчиша-Кибальчиша, постаревшего, а может уже погибшего на военном или трудовом фронте. Или даже в лагере по ложному навету набравших ныне силу, а тогда затаившихся в овечьих шкурах буржуинов.

Детского царства мечты с его неразгаданной Тайной и захватившими власть плохишами.

Никто в этот страшный день не говорил о Тайне, - в лучшем случае, о верности конституции, о нынешнем обнищании масс, о правах народа...

Шла в определённом житейском смысле разборка, политическое шоу. Но это был лишь внешний пласт, за которым скрывалось именно эта временная победа Бочки над Тайной.
Которую искали, прозревали глубинами души.

За которую погибали избранники Святой и Советской Руси.

Конечно же, победа была временной, потому что уже не раз менялось "первородство" на "похлёбку" и кричалось "Распни Его!" в жажде сытого земного Иерусалима.

Но Тайна всякий раз воскресала, на то она и Тайна. И теперь именно из-за неё, глубинной, неразгаданной, интуитивно шли люди к Дому Советов, многие на смерть.

Именно по ней палили из танковых орудий слепые слуги Маммоны из Кантемировской дивизии, которым пообещили за это квартиры и бабки.

Неразгаданная Тайна никому не раскрыла, "что Она есть, что Она такое", но раскрыла людям за несколько тысячелетий, что она "не есть".

Что она "не есть" ни "бочка варенья", ни отдельная квартира, ни конституция с "правами и свободами", поскольку "закон - что дышло", придуман сильными мира сего.

"Недорого ценю я громкие слова", - вздохнул Пушкин.

Люди знали одно своё выстраданное право - не наступать снова на грабли, которые в Евангелии называются "служением Маммоне" и "сеянием в тлен". "Смертью второй".

То есть, фараоновым рабством, омертвением души.

Не возвращаться на путь, отвергнутый Русью и омытый кровью тысяч мучеников. Не менять первородство - великий дар стать бессмертными сынами Божьими - на жалкую земную похоть.

Власть, которую сейчас добивала взявшая реванш торжествующая буржуазность, хоть и не ведала Тайны, но берегла худо-бедно завоёванное право народа / народа, а не стада/ - отвергнуть "широкий путь, ведущий в погибель" и идти своей дорогой.

Дом Советов был последней корягой, препятствием на пути этого вдруг девятым валом вздыбившегося грязного, неотвратимого селевого потока властолюбия, алчности, вседозволенности - "семерых бесов". Сдерживаемых прежде всякими советскими моральными кодексами, цензурами, партсобраниями, публикациями о "перерожденцах" и "проповедниках чуждой буржуазной идеологии".

А теперь отравляющих всё на своем пути с дьявольской энергией взорвавшегося атомного котла.

Ужасны были даже не доблестные танки, молотящие хладнокровно по полному людьми зданию - свои по своим, не этот ритуальный, на всю планету, кровавый спектакль, - а восторженный рёв зрителей при каждом залпе...

Обнимающихся на мосту, курящих, перебрасывающихся хохмами, надувающих на губах пузыри из жвачки - сатанинское зрелище, делающее весь мир соучастниками массового убийства...
И это сборище на мосту, уже не народ, а "толпу". И каждого, сидящего сейчас у экрана, возбужденного необычным зрелищем, - соблазненного "оком".

Это она впервые поняла и почувствовала, когда транслировали войну в Ираке - американскую "Бурю в пустыне".

"Не убий", - сказано нам, - с этим, вроде бы, мир согласен.

Но какая прекрасная сатанинская идея - заставить все человечество скопом совершить убийство - оком, слухом, сопереживанием, жаждой крови...

А ведь сказано: если взглянул на женщину с вожделением, - уже виновен.

А на убийцу - с восторгом, с солидарностью?

Не сериал, не компьютерная игра - реальность.

"Молчанием предаётся Бог".

Как быстро нас приучили к преддверию ада, где до геенны всего один шаг. И уже не разберёшь, где кино, а где взаправду...

И называется всё это "свободой", от которой нас так придирчиво и унизительно оберегали нехорошие цензоры "Империи зла".

И вот сидим, балдеем... Да, неплохой улов для ада, если помножить на количество зрителей...
Отец Тихон так ей и сказал: "если смотришь греховное и услаждаешься - участвуешь во грехе."

Иоанна предложила соседке кофе.
- Спасибо, с удовольствием.
Налила себе, сделала бутерброды. Кофе как кофе, сыр как сыр.

В этой обыденности и заключалось самое страшное.
Адаптация к аду, мертвенность души - следствие духовной гангрены.
Вот так же, с горчичкой и кетчупом, скоро можно будет есть друг друга, а в кофейной чашечке размешивать кровь.

Всё выше поднимается планка дозволенного.
Ещё вчера мы говорили, что у нас "секса нет", а сегодня он у нас и групповой, и детский, и СПИДОНОСНЫЙ... Сегодня мы "впереди планеты всей".

Эти плохие дяди из империи зла повторяли "Не ешь!", а теперь нам прогрессивные демократические дяди разрешают всё:
-Ешь, не умрешь. Солгал Бог!..

Что нам дальше разрешат?

Иоанна как бы со стороны смотрела на себя, пьющую кофе с бутербродом. Потом ужаснулась, что нет, это нельзя, невозможно, - и отодвинула чашку.

Но внутри было мертво и глухо, как в том расстреливающем танке.
Она просто не врубилась, не могла никак врубиться в происходящее.

Горели на её глазах не живые люди, в том числе и дети, корчились в муках, а так, фигурки из компьютерной игры. Театр, политическое шоу, очередной ужастик...
То, что с каждым залпом разрывается в клочья плоть и содрогается Небо - она не вмещала. Сгорели предохранители.

Ведаем ли мы, что творим?

Эти вампиры постепенно готовили нас к аду. Мы избрали их и поддержали, соблазнённые гееннской свободой пить у ближних кровь, поддержали своим "молчанием ягнят".

Да, там, за чертой, адовы режиссёры непременно получат своего "Оскара".

Мы породили оборотней молчанием, и теперь они прильнули к нашим шеям и душам, причмокивают по-гайдаровски. Мы мертвеем, и тоже жаждем крови.

И пьём кофе с бутербродами...

Господи, милосердный Боже, вбей в нас осиновый кол, только спаси души...

- Ну, я пойду, - сказала соседка, - Всё одно и то же. Скорей бы перестреляли друг друга, ироды, им есть за что драться. Нахапали, а нам опять за газ прибавили. Ты сколько плотишь?

Когда она ушла, Иоанна несколько раз пыталась выключить ящик, но не смогла. Так и досмотрела до конца, дослушала про "Добей гадину!" и насчёт отрадных впечатлений после "спектакля" у её знакомых по творческому цеху и политцехам.

Полюбовалась "тяжело здоровым" президентом и отправилась гулять с Анчаром.

Там, в октябрьском стылом лесу, приключилась с ней истерика. Рыдала, кому-то слала проклятия, катаясь по собранной кем-то куче дубовых листьев.

Анчар прыгал вокруг, скулил тревожно и пытался лизнуть в мокрое лицо.

Что-то снова глобально изменилось то ли в мире, то ли в ней, как для Адама с Евой после грехопадения.
Прежде она думала: "Дураки, вредители, разгильдяи".

Теперь осознала -настоящий, уже не выдуманный Воланд появился в Москве со своей свитой. Зло превзошло все прежние пределы, скинуло маску.

Уже никто не соблазняет продать душу, продавцы сами ищут покупателей.

"Купленный дорогой ценой", искупленный Кровью Спасителя бесценный товар перестал быть дефицитом.
Всякие демократии, права человека, болтовня про империю зла и свободу порабощённых коммунистическим режимом народов обернулись гробом с позолотой и рюшечками.

Из-за моря вместо солнца вставало страшное ганино чудище. "Обло, огромно, озорно, стозевно и лаяй"...

Которому, если дать волю, по силам перевернуть весь мир.
Ужасные бедствия, потом - конец истории.
Она, история, началась с того, что мы стали различать добро и зло, съев яблоко с древа познания.

Смысл истории - в отделении избравших добро от избравших зло.
Мы, кажется, снова перестали отличать плюс от минуса, и в продолжении истории скоро не будет смысла.

Дверь в новоявленное царство российской демократии "вдруг распахнулась, окно с треском вылетело вон, и страшная свиная рожа высунулась, поводя очами, как бы спрашивая: "А что вы тут делаете, добрые люди?"

" Сказал, и в тёмный лес ягнёнка поволок".

Изменить греховную человеческую природу в "лежащем во зле мире" невозможно.
Но не пытаться это сделать - величайший грех, ибо делает бессмысленным Замысел Творца и роль человека в истории.

Спасение, в том числе и коллективное, - цель жизни, указанная Богом. Поэтому упреки коммунистам могут быть лишь по поводу "средств," - размышляла Иоанна..

Сталин устраивал показательные процессы. Но показательные расстрелы - никогда!

И сталинские процессы устраивались во имя спасения отечества, пусть порой и варварскими средствами, но не ради того, чтобы драть в клочья и грабить богохранимое православное государство и его граждан.

Власти, вслед за показательной американской бомбардировкой Ирака, не только нарушили заповедь "Не убий" во имя своей отнюдь не бесспорной шкалы ценностей, но и ввели в этот грех народ. Заставив соучаствовать даже не в исполнении судебного приговора, а в явной расправе.

А ведь "горе тому, от кого исходят соблазны" и "кому много дано, с того много спросится".
Христианская любовь - это любовь к светлой стороне в человеке.

Христианская ненависть - к тёмной изнанке. К вампиру, оборотню в каждом.

Любовь и ненависть - две стороны одной медали по имени "сострадание", направленные на самое важное - дело спасения человеческой души. Искупленной божественной Кровью и потому бесценной.

Если мы будем любить в ком-то тьму, или ненавидеть свет, мы будем равно наносить человеку страшный вред, не заботясь о его судьбе в вечности.

Ненависть к врагам отечества должна быть направленной по возможности не на их уничтожение, а на запрет их права влиять на судьбу страны. На их отрешение от должности.

Хотя и бывают ситуации, когда приходится из двух зол выбирать меньшее. Полюбить в каждом враге потенциального союзника, помочь ему освободиться от пут зла и перетянуть на свою сторону - вот христианское отношение к врагам.

За время её жизни, при всех разногласиях, всё же в главном Господь и Советская власть были заодно.
Теперь же впервые в её сознании Небо и кесари стояли по разные стороны баррикад.

Прямо пойдёшь - смерть найдёшь, направо или налево - неизвестность.

Власть погнала всех кнутом прямо, на бойню, телесную и духовную, распевая всякие лживые походные марши про свободу и демократию.

Власть была чужой, омерзительной и враждебной.

Иоанна не желала с ней иметь ничего общего.

Смутит её и позиция Патриархии, промолчавшей после показательного расстрела. А потом и братавшейся всенародно с кесарем-убийцей, искавшим почему-то церковного покровительства.

В то время как столь ненавидимый нынешним кесарем Иосиф, созидатель и собиратель земель Руси Православной, то есть продолживший дело Преподобного Сергия, оградил Церковь от неизбежных при этом разборок.

Власть вошла в сговор со слугами Маммоны и благословение её церковью с точки зрения Иоанны не шло на пользу Божьему делу. Объяснение "Бог наказывает властью" здесь не годилось.

Да, Бог наказывает, воспитывает нас искушениями, предлагая каждый раз выбирать между добром и злом, но это не значит, что надо принимать искушение и подчиняться искушающей власти, соучаствовать в её грехе.
Церковные пастыри тем самым тоже соучаствуют делам кесаря, разделяя с ним грех соблазна паствы.

Сталин после процессов не просил благословения церкви и не стоял прилюдно со свечкой в окровавленной руке.
Он брал грех на себя.

Митрополит Филипп отказал в благословении пролившему кровь Ивану Грозному - великому государственнику!

Разве допустимо, чтобы паства, как и перед революцией 17-го объединила в умах Церковь с несправедливой и ненавистной машиной угнетения?

Не явилось ли это одной из причин последующих народных бесчинств против храмов?

"Никто не даст нам избавленья. Ни Бог, ни царь и ни герой".

Это не значит, что Церковь должна принимать прямое участие в политических разборках, в драке на развилке дорог. Но она обязана указать дерущимся верную дорогу.

Любви к ближнему, милосердия к слабым.

Не служи Маммоне, не давай деньги в рост, не лги, не распутничай, не подавай дурной пример подданным, не желай чужого, не убий...
Вот требования Бога к каждому, а ко власти - тысячекратно, ибо кому много дано...

Предупредила же церковь об анафеме в случае пролития крови - почему же потом - молчание?

Ведь всё неугодное Небу власть не только сама творила, но и увлекала за собой в пропасть паству, за которую церковь в прямом ответе перед Небом.

"Защитники отечества" стали убийцами. Инженеры и учителя - спекулянтами. Юноши - грабителями, наркоманами, сутенёрами. Девочки - проститутками...

Почему церковная иерархия не обличает допустившего это кесаря?

Обо всём этом Иоанна яростно говорила потом после исповеди отцу Тихону. Намеренно отделяла церковь мистическую, которую "врата ада не одолеют", от социальной политики церковной иерархии.
О том, что не может Господь соучаствовать делам тьмы, ибо "Бог поругаем не бывает", и предупреждения Господа по этому поводу очень жёсткие.

Уже то, что она, Иоанна, впервые вынуждена отделять церковь Небесную от церковной политики - дурно.

А значит, и для других это явилось соблазном осуждать её, отвергать и, не дай Бог, лишать себя соборной молитвы, причастия, исповеди и других таинств под расхожим предлогом, что "нигде нет правды".

Что можно молиться и дома, ибо "Бог везде".

"Если соль потеряет силу, то что в ней пользы"?

 

 

В одной руке распятие и нож.

*   *   *

 

ПРИСУТСТВОВАЛИ: АХ(Ангел-Хранитель), АГ (Ангел-Губитель).
СВИДЕТЕЛИ: А.Вертинский. Е.Микулина. А.Франс. Ф.Тютчев.

*   *   *

СТАРЫЕ И НОВЫЕ МЫСЛИ О ГЛАВНОМ

Чуть седой, как серебряный тополь,
Он стоит, принимая парад.
Сколько стоил ему Севастополь?
Сколько стоил ему Сталинград?

И в седые, холодные ночи,
Когда фронт заметала пурга,
Его ясные, яркие очи,
До конца разглядели врага.

В эти чёрные тяжкие годы
Вся надежда была на него.
Из какой сверхмогучей породы
Создавала природа его?

Побеждая в военной науке,
Вражьей кровью окрасив снега,
Он в народа могучие руки
Обнаглевшего принял врага.

И когда подходили вандалы
К нашей древней столице отцов,
Где нашёл он таких генералов
И таких легендарных бойцов?

Он взрастил их. Над их воспитаньем
Долго думалон очи и дни.
О, к каким роковым испытаньям
Подготовлены были они!

И в боях за Отчизну суровых
Шли бесстрашно на смерть за него,
За его справедливое слово,
За великую правду его.

Как высоко вознёс он Державу,
Мощь советских народов-друзей.
И какую великую славу
Создал он для Отчизны своей.

Тот же взгляд, те же речи простые,
Так же мудры и просты слова.
Над разорванной картой России
Поседела его голова.

/Александр Вертинский/

*   *   *

Из беседы В.Кожемяко с Е. Микулиной:

В.К.:
 -  А разговор со Сталиным чем запомнился больше всего?

Е.М.:
- Уважительностью, с которой отнёсся он ко мне, совсем зелёной журналистке. И доверием. Его предложение поехать в совхозы, зерновые фабрики, создававшиеся в Заволжье, свидетельствовало ведь о том, что он мне доверяет!

Гораздо позже, после войны, старый работник сельхозотдела "Правды" рассказывал мне, что Сталин звонил потом в редакцию, интересовался, что пишет Микулина из командировки.

В.К.:
-  Согласитесь, всё это было связано с темой, которая сразу же стала главной для вас, - с темой труда и человека-труженика.
Что стремилась утвердить партия коммунистов в те годы? Новое отношение к труду. Сознательное, заинтересованное. Не как к проклятию, а как к чему-то самому высокому в жизни и возвышающему человека.

Отсюда - герои труда и чествование этих героев. Отсюда -внимание к социалистическому соревнованию, отличие которого от капиталистической конкуренции Сталин определил очень ёмко:

"Принцип конкуренции: поражение и смерть одних, победа и господство других.
Принцип социалистического соревнования: товарищеская помощь отстававшим со стороны передовых, с тем, чтобы добиться общего подъёма".

*  *   *

"Пять лет тому назад Советская Республика родилась в нищете.
Непобедимая, она явилась носительницей нового духа, грозящего всем правительствам несправедливости и угнетения, которые делят между собой землю.

Старый мир не ошибся в своих опасениях. Его вожаки сразу угадали в ней своего врага.
Они двинули против Советской Республики клевету, богатство, силу. Они хотели её задушить; они посылали против неё шайки разбойников.
Советская республика сомкнула ряды красных бойцов, и разбойники были разбиты.

Если в Европе есть ещё друзья справедливости, они должны почтительно склониться перед этой революцией, которая впервые в истории человечества попыталась учредить народную власть, действующую в интересах народа.

Рождённая в лишениях, возросшая среди голода и войны, Советская власть ещё не довершила своего громадного замысла, не осуществила ещё царства справедливости.
Но она, по крайней мере, заложила его основы."
/А. Франс/.

*   *   *

"Я считаю, что уникальным явлением нашего века, явлением, которого никогда не было в прежние эпохи и уже нет сейчас, стал великий трудовой подъём, реальный энтузиазм советских людей в конце двадцатых и начале тридцатых годов нынешнего столетия.
Вспоминая то время, невольно думаю, насколько прав был Сталин, который сказал, что великая энергия рождается лишь для великой цели".
/Е. Микулина/.

СЛСВО АХА В ЗАЩИТУ ИОСИФА:

Выражение "социалистический муравейник" основано лишь на внешнем сходстве.
Идеальное устроение общества, где каждый его член, довольствуясь разумно-достаточным, исполняет добросовестное /а в случае необходимости и жертвенное/ служение, свою функцию во имя образцовой жизнедеятельности Целого.

Муравей запрограммирован Творцом на такое служение во имя сохранения рода, а для людей - это оптимальный способ осуществить Замысел о каждом и Целом.
Подчиняясь свободной своей волей необходимости его реализовать - личность с благодарностью принимает усилия общества помочь ей в его осуществлении.

Люди как будто взбираются вместе на неприступную гору, где спрятано сокровище. Взбираются в связке, где каждый зависит от другого и всех и надежда только "на руки друга и крепость рук". И "молятся, чтобы страховка не подвела".

Здесь важно, чтобы каждый был на своём месте. Важна слаженность, взаимодействие движений.
И, разумеется, помощь свыше.
Ничего лишнего с собой, общее слаженное движение вверх, осознание "верного пути".
Ибо, восходя вверх, невозможно сбиться - просто тропинки бывают короче и длиннее, опаснее и тернистее, но вершина - одна!

Восхождение заменяет порой всякие планы и теории.

Этот так называемый "восходящий муравейник" - лишь первая ступень, дающая свободу от дольнего мира с его суетой, страстями и похотями.
Отсюда начинается путь к Отчему Дому, движение освобождающегося Духа к Царствию, где исполнение Замысла о каждом, максимально освобождённом от пудовых гирь Вампирии, становится реальностью.

Началом осознанного осуществления призвания, предназначения, сыновнего места в Доме Отца - в единой любящей семье детей Божьих.
Где каждый, свободным волеизъявлением избравший свет, служит Отцу, бесконечно восходит к Отцу.
И каждый - на своём месте, согласно Замыслу, и бесконечно свободен в Доме Отца.

Навсегда избравший свет несвободен в одном - жить вне Отца, ибо вне Отца нет Жизни по окончании исторического времени.
Коллективное бегство, восхождение от Вампирии - поначалу внешнее, затем внутреннее, соборное и, наконец, воссоединение преображенного Богочеловечества в Царствии.

Воссоединение "всего и вся".

Путь от рабства у мира, собственной дурной свободы /отвязанности/ и родовой необходимости - к коллективному восхождению /муравейник, Антивампирия.

Затем восхождение соборное (единение личностей на основе Любви одним и тем же абсолютным ценностям) - постепенное сближение Творца и соборного Богочеловечества вплоть до встречи в Доме Отца в конце времён.

Идеально слаженное взаимодействие всех частей Целого - лишь средство, при богопротивных целях являющееся злом.
Для чего? - в этом суть вопроса.

Коммунизм, преодолевший классовое идолопоклонство, является вселенским мироощущением, очень близким Замыслу.

"Как?" /восхождение в связке/ постепенно, по мере освобождения от "мира" переходит в вопрос: "Для чего?", который уже имеет выход в вечность.
Здесь верующие и неверующие как бы случайно, но на деле промыслом Божьим, сходятся на пути ввысь, где порой происходит встреча с Христом.

Аскеза /избавление от внешней суеты и Лукавого/ в сочетании со смирением ставит на Путь.
Аскеза без смиренного преклонения перед Творцом - может обернуться демонизмом.

Попытка коллективно забраться на небо во грехе - Вавилонская башня. Сплочение во грехе усиливает грех - Небу не нужно бессмертное зло.

Человек "по образу и подобию" предназначен и здесь, и там для созидания, творчества. Вечный поиск Истины, вечное постижение Истины - смысл каждой отдельной жизни.

Если какое-то религиозное учение создаёт ложный образ Истины, идущий вразрез со вписанным в сердце Законом, человек ищет Истину вне храма.

"Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей;
Ибо всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира (сего).
И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек".
/1-е Иоан. 2:15-17/

Хищное общество потребления - пудовая гиря на ногах человечества.
Преодоление Вампирии означало бы победу над "ползающим на брюхе" змеем, участью "из праха в прах".

Обманчивый мишурный образ "века сего" - гоголевская ведьма в образе красавицы-панночки. Золотая удочка, выдирающая с кровью внутренности.

Преодолеть в себе хищника по силам лишь святым, но надо снова и снова вбивать в себя осиновый кол самоограничения, преодолевать притяжение бездны.
В этом смысл Революции Сознания.

"Отдай плоть - прими дух".
Сейчас, образно говоря, автомобиль под названием "Хомо Сапиенс" обжирается бензином, употребляет вместо него спирт и одеколон, дымит, чадит. Гоняет без тормозов и летит в пропасть.
В лучшем случае, стоит на месте.

По поводу "социалистического муравейника".
Муравейник (Целое) не должен быть самоцелью (процветание муравейника, благосостояние муравьев).

Этот вопрос имеет решение лишь в религиозном аспекте, в облегчении "выхода в Небо", в вечность. В надмирную цель при участии всех и каждого, при условии принципа добровольности.

Социалистическое устройство общества - средство для максимальной реализации в каждом Образа и Замысла, преображения (революция сознания) во имя последующего воссоединения единого Богочеловечества в Царствии.

Крепость, обороняющая от Вампирии.
Человек, в отличие от не имеющего свободной воли муравья - целый мир, потенциальный бог (по образу и подобию), наделённый дарованной Творцом свободой.

При максимально разумно-достаточной организации "внешнего", соответствующей приложенной Создателем инструкции, облегчается "дорога к солнцу от червя", по образному выражению Гумилева.
То есть несвобода внешняя (своего рода воинская дисциплина) оборачивается свободой внутренней.

*   *   *

"Горе тому, кто препирается с Создателем своим, черепок из черепков земных! Скажет ли глина горшечнику: "что ты делаешь"? и твоё дело скажет ли о тебе: "у него нет рук"?

Я создал землю и сотворил на ней человека; Я - Мои руки распростерли небеса, и всему воинству их дал закон Я.

Я воздвиг его в правде, и уравняю все пути его. Он построит город Мой, и отпустит пленных Моих, не за выкуп и не за дары, говорит Господь Саваоф".
/Ис. 45:9,12-13/.

Здесь прямо говорится, что человек на земле - воин-освободитель, обязанный подчиняться закону войны. "Пленные" - рабы царства Мамоны, которых воины Неба призваны освободить "не за выкуп и не за дары".

*   *   *

Как каждый муравей пребывает на своём месте, так и каждый избранник Неба, богочеловек, пребывает на своём месте, определённом Творцом - в соответствии с судьбой, временем и местом рождения и талантами (не только способности, но и здоровье, материальное благосостояние, даже умение стойко переносить страдания - всё это - таланты).

Первый этап освобождения Духа - бегство от Вампирии, свобода от мира, который Творец твердо заповедал "не любить" и которому "не служить".

Революция сознания подразумевает коренное изменение самого понятия "свободы".

СВОБОДА В ДОМЕ ОТЦА, А НЕ "ОТ ДОМА".

Грех падшего человечества "свободы от Дома" уже искуплен Божественной Кровью Сына. Желающие могут вернуться домой, и Сын стоит у двери, и любящий Отец встречает на пороге...

СВОБОДА - в сопричастности Творцу, в сыновстве Ему, в сотворчестве Небу в деле осуществления Замысла. В правах законного наследника пользоваться для служения всем богатством Дома Отца.
А не в гордом отделении от Творца, не в уходе из Отчего Дома!

Именно в нежелании Создателя рабски запрограммировать человека на служение в Отчем Доме, вера и надежда на СВОБОДНУЮ ответную любовь человека к своему Творцу, на ДОБРОВОЛЬНОЕ возвращение блудного сына - смысл исторического процесса.

"Во свидетели пред вами призываю сегодня небо и землю: жизнь и смерть предложил Я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твоё".
/Втор.30:19/

Поэтому для обеспечения данной Творцом свободы разделение общества на Вампирию и Антивампирию желательно и неизбежно, чтобы каждый мог сделать свой выбор.

*   *   *

Гордость, самость - самоутверждение ВНЕ БОГА.

Чувство собственного достоинства, защита Образа и Замысла в себе и других - самоутверждение В БОГЕ.

То есть я себя утверждаю и уважаю как воина Неба. И презираю, отторгаю всё лишнее, богопротивное в себе и других, мешающее восстановлению Образа и осуществлению Замысла.

Здесь должно быть по возможности право свободного выбора, вряд ли осуществимого на земле, как свидетельствуют пророчества.

Окончательное разделение произведёт последняя революция - Суд Неба над рабами Вавилонской блудницы и Антихриста. Их казнь руками самих соблазнённых и ввергнутых в погибель народов.

Но то, что нельзя окончательно победить неприятельскую армию в течение исторического времени, совершенно не означает, что не надо с ней сражаться тайно и открыто. И уж, конечно, тяжкий грех идти к ней на службу.

*   *   *

Ужасный сон отяготел над нами.
Ужасный, безобразный сон:
В крови до пят, мы бьёмся с мертвецами,
Воскресшими для новых похорон.

Осьмой уж месяц длятся эти битвы,
Геройский пыл, предательство и ложь,
Притон разбойничий в дому молитвы,
В одной руке распятие и нож.

И целый мир, как опьянённый ложью,
Все виды зла, все ухищренья зла!..
Нет, никогда так дерзко правду Божью
Людская кривда к бою не звала!..

И этот клич сочувствия слепого,
Всемирный клич к неистовой борьбе,
Разврат умов и искаженье Слова -
Всё поднялось и всё грозит тебе.

О, край родной! - такого ополченья
Мир не видал с первоначальных дней...
Велико, знать, о, Русь, твоё значенье!
Мужайся, стой, крепись и одолей!
/Ф.Тютчев/

 

 

Ушёл Господь...

*   *   *
Эти свои мучительные сомнения она обрушит на отца Тихона потом.

О том, что в тот черносолнечный октябрьский понедельник 93-го, наверное, впервые после Крещения Руси торжествующе и нагло вскарабкалась на трон абсолютно враждебная Православию, да и другим нашим основным религиям власть. Под совершенно чужими, явными и неявными разбойничьими лозунгами.

 Право сильного, бесконтрольное личное обогащение, вседозволенность во всём, вопиющая безнравственность.
И отношение к Родине и народу как к пирогу, от которого надо успеть отхватить кусок побольше, проглотить и вовремя смыться.

Истинные коммунисты, утверждая, что Бога нет, вели себя так, будто Он ЕСТЬ.
Некоторые были настоящими мучениками.

Нынешние, со свечками, вели себя так, будто никакого Бога НЕТ.
Они даже не пытались "казаться" - открыто подняли над страной знамя за, от и всё.

Страну захватил Бармалей. А ведь нам твердили, что "враг не дремлет". И чтоб не ходили "в Африку гулять".
"Но папочка и мамочка заснули вечерком..."

Иоанна ненавидела Бармалея, в лучшем случае, не желала иметь с ним никакого дела...

Хотелось молиться: "Чтоб они все сдохли!" Брала себя в руки:
- Господи, убери их подальше. Пусть лежат на печи, нянчат внуков, копаются в огороде или загорают на Лазурном берегу - только не давай им рулить!

- Проси так: "Господи, открой Мне Свою Волю, яко немощна есть, смущаюсь", - скажет отец Тихон, до сих пор молча внимавший её излияниям. - Это правильно, что слушаешь свою совесть, переживаешь за отечество - Господь любит горячих, обязательно даст ответ...
Отсекать свою волю не всегда получается...В последние времена многое придётся решать самой, будет недостаток в благодатных истинных пастырях.

Вот и я, грешный, иногда смущаюсь, молю открыть Божью волю...

Может статься, Господь хочет, чтобы мы раз и навсегда переболели соблазном Запада и беспутной жизни. Или "сладкой", как там её называют...

Эта дурь издавна нас мучила. Манну небесную Господь давал Руси, - нам мало, нам "как там" подавай! Ну и получили несварение желудка.
Может, нарыв должен созреть и лопнуть, а Русь - выздороветь, ведь она была "удерживающей".

Или вправду времена пришли последние, то есть объединение зла - антихрист, печать на лоб и руку...
Если пойдём широким путём, куда нас нынешние цари тянут, об чём ты сейчас толковала - может, это и есть конец времён.

Всё в Воле Божьей. Нам сказано: "Не бойся, малое стадо, Я с вами до скончания века"... "Претерпевший до конца спасётся"...

Ты, может, и доживёшь, когда верующим в горах придётся скрываться, в пещерах... Придут несчетные бедствия, и тогда у нас одно средство: не участвовать в делах их. Бежать.

А, может, Господь сотворит чудо и спасёт Русь...

- Но почему церковные пастыри не уведут народ с гибельного пути?

  Батюшка отмолчался, махнул рукой.

*   *   *

В Африке - акулы, в Африке гориллы,
В Африке большие злые крокодилы,
Будут вас кусать, бить и обижать.
Не ходите дети, в Африку гулять...

В Африке разбойник, в Африке злодей,
В Африке ужасный Бармалей.
Он бегает по Африке и кушает детей,
Гадкий, нехороший, жадный Бармалей.

Но папочка и мамочка заснули вечерком /вечным сном/
А Танечка и Ванечка - в Африку бегом.
Вдоль по Африке гуляют, фиги-финики срывают:
Ну и Африка! Вот так Африка!..

Дети плачут и рыдают, Бармалея умоляют:
Милый, милый людоед, смилуйся над нами!
Мы дадим тебе конфет, чаю с сухарями.
Но ответил людоед: нет!

Он страшными глазами сверкает,
Он страшными зубами стучит,
Он страшный костёр зажигает,
Он страшное слово кричит:

Карабас, Барабас, пообедаю сейчас!

*   *   *

Детей спас Айболит. Кто спасёт нас?

Дурацкие стишки эти навязчиво лезли в голову, от новостей буквально мутило. Выпила рюмку коньяку - стало ещё хуже, снова полились слезы.
Наконец, удалось заснуть.

Проснулась среди ночи с плитой на груди. Депрессия.

Молитвы не помогали. В душе - лишь омерзение да бессильная ярость.

Она поняла, что не знает себя. Что, оказывается, отчаянно любит Родину, - ту, которой больше нет.
"Кипучую, могучую, никем непобедимую".

Где нет богатых и бедных, где "дружба народов - надёжный оплот", где всё "самое-самое". Где прорабатывали на комсомольских собраниях за эгоизм и аморалку, где в газетах дискуссировали, какая разница между любовью и дружбой, и унизительно ли брать чаевые.

Она сходила с ума от тоски по этому искусственному тепличному миру, комфортному заповеднику, по родному аквариуму.

Пусть тесному, но теперь, когда аквариум разбит и хлынул в рот и нос "воздух свободы", оказавшийся грязным,ядовитым, она безумно захотела "домой".
Пусть в обманный, в искусственно созданный, но в СССР.

Даже очереди вспоминала теперь с нежностью. Даже цензуру.
Подумаешь, болтать было нельзя! Будто теперь не громили, не закрывали оппозиционные газеты! Не убивали неугодных журналистов!

На экране знакомые оборотни, брызжа слюной, требовали решительных мер и "раздавить гадину". Ходили зловещие слухи о расстрелянных на стадионе, изнасилованных раненых девушках.

Её спасёт рынок.
Гвоздики, розы, хризантемы, уже не хохляцкие, а голландские.
Роскошные букеты для празднующих победу "буржуинов". К восьми приезжать, в шесть уезжать. Каждый день.

Впервые она работала зимой. Крутила модные букеты... Когда не было покупателей, жадно читала газеты, кипы газет, надеясь откопать хоть проблеск надежды. Очень прилично зарабатывала.

Большую часть денег отсылала инкогнито оппозиционной прессе - единственное, чем она могла насолить власти. Да ещё порой сочиняла злые стишки, отправляла в "День", вскоре запрещенный и ставший "Завтра".
Или в "Совраску". Инкогнито, разумеется.
Иногда печатали.

Эсэнговцы, эсэнгэбараны!
В ваших эсэнголовах эсэнгнулисъ краны!
До костей ободраны, в эсэнгульку пьяны -
И жуют из вас шашлык эсэнгэпаханы.

СНГ... Она ненавидела эту аббревиатуру и нарисовала большой гроб, - обвитый траурной лентой с многочисленными надписями в виде зловещих вариантов расшифровки:

Сбылись Надежды Геббельса. Сбылись Надежды Гитлера. Сколочен Нашим Гроб...

И гимн ельциноидов:

Гибни, отечество, стадо покорное!
Свалка народов сгорит и сгниёт,
Знамя советское, знамя народное
Вождь наш на рынке продаст и пропьёт!

Она с наслаждением хулиганила - полюбила ездить домой в электричке и, если было мало народу, приклеивала на стены в тамбуре или даже в вагоне, стишки и листовки:

Товарищ, верь, придёт она -
Иуде Ельцину хана!
И всей их банде, наконец,
Настанет крышка и...

Дальше было уж совсем неприлично.

Потом она увидела первое двустишие на митинговом кумаче. Только вместо "Иуде" было "команде".

Дурацкое ребячество, конечно, но она не могла совсем бездействовать.
Похоже, кроме неё да немногочисленной "краснокоричневой" стайки никто не интересовался вялотекущим апокалипсисом в отдельно взятой стране.

Где полегче чего заработать, повыгодней купить и продать...Сплетни, пьянки, семейные проблемы, запретные прежде развлечения.
Народу надоели всякие бывшие поначалу в новинку протестные демонстрации, митинги, вече, выборы, прогнозы - всё равно ничего не менялось к лучшему.

"Васька слушал да ел".
И как в том клипе, время от времени "случалось страшное".

Из двух зол выбиралось большее или оба. Всё рушилось, гибло - финансовые пирамиды, надежды, предприятия, наука, армия, школы, библиотеки, киностудии, судьбы...

Вокруг взрывалось, обваливалось, выжигало, трясло, сметало с лица земли.
Некогда Святая непобедимая Русь покорно плелась за соблазнителями и насильниками, голосовала за них, выпрашивая жалкие подачки с барского стола.

"Какой тебя отравой опоили? В притон каким обманом завели?" - безответно вопрошала певица.
Вампиры разбухали, лопались от крови. Народ почёсывался и безмолвствовал.

Доколе, Господи? Но не было б гораздо хуже, если б даровано нам было всеобщее благоденствие и на месте Святой Руси и Руси Советской возникло бы заурядное буржуинское царство Маммоны?

"И духовно навеки почил"...

*   *   *

"К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти; но любовию служите друг другу".
/Гал.5:13/

"Дела плоти известны; они суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство.
Идолослужение, волшебство. Вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, ереси.
Ненависть, убийства, пьянство, бесчинство и тому подобное.
Предваряю вас, как и прежде предварял, что поступающие так Царствия Божия не наследуют".
/Гал. 5:18-23/

* * *

- Господи, почему же ничего не случается? Встряхни нас, разбуди, погибаем! - молилась она, призывая бурю. Чувствуя, как страну затягивает гибельная трясина.

Приболевший отец Тихон ушёл на покой в монастырь. Новый батюшка, отец Александр, распекал:
-Что ты всё о мировых скорбях, Иоанна, без тебя разберутся. Спасай себя - вон у тебя грехов сколько... Молись, постись, делай добрые дела, жертвуй на храм...

На храм она жертвовала - батюшка был молодой, энергичный, затеял большой ремонт. 3абирал конверт с деньгами, подбадривал:
-Не вешай, Иоанна, нос, всё тебе дал Господь, живи и благодари.
За державу, конечно, обидно, как теперь говорят, но зато вон сколько храмов открывается - венчаются, детей крестят...

Иоанна упорно искала истину.

Да, ей повезло в детстве. Верующей пионерке, потом комсомолке - но разве ей не везёт сейчас?
Хороший дом, нет проблем со здоровьем, с заработком, все члены семьи процветают...

И действительно открываются храмы, и на всю Россию транслируются пасхальные и рождественские богослужения...

Откуда же это постоянное тревожно-тоскливое ощущение соучастия в каком-то страшном действе, во грехе, сродни распятию? Катастрофы с запахом серы? Падения в бездну?

"И, как один, умрём в борьбе за это..."
"Умираю, но скоро наше солнце взойдёт".

Разве можно этих мучеников приравнять к тем, кто, ограбив народ: "ест, пьёт и веселится", отстёгивая от неправедных денег на храм с видом благодетеля? Братаясь со священниками и упрекая прежнюю власть "в безбожии"?

Отцу Александру упорные попытки Иоанны разобраться в происходящем не то чтобы не нравились (он в душе со многим соглашался), но пугали и нервировали.

У него у самого было много сомнительных спонсоров, жертвующих крупные суммы на ремонт храма, на них-то всё и держалось.

Он также видел, несмотря на значительный рост количества прихожан, плачевное состояние душ по сравнению с "совковым" периодом.  Особенно пугали рост сект и всяких агрессивных "ловцов человеков" с запада и востока, наркомании - даже среди местных школьников.

И если раньше сугубой грешницей считалась пятнадцатилетняя девочка, забеременевшая от одноклассника, и отец Александр был счастлив, когда удавалось избежать аборта и повенчать детей, припугнув самих грешников и их родителей соучастием в грехе убийства и страшным судом, то теперь приходили малолетние "праведницы".
Уверенные в себе и в своей безгрешности ночные профессионалки, умеющие пользоваться презервативами и находить общий язык с милицией.

Щедро протягивали батюшке баксы ещё детской ручкой с наращенными ногтями и обижались, недоумевая, почему батюшка не допускает к причастию.

- Не лезь в дела начальства и молись о своих грехах, - повелел Иоанне отец Александр.

- Я теперь в послушании и плевать на всё, - уговаривала себя Иоанна.

Усталая, она шла от рынка до вокзала с набитым кошельком и пустой картонной коробкой из-под цветов... И вокруг такие же как она, "вписавшиеся" в рынок - инженеры, писатели, учёные, врачи, студенты, школьники, художники, учителя.

Побросав свои профессии и служение ближнему - продавали, доставали, доставляли, перепродавали, торговались, отдавали деньги в рост, что запрещено Небом.

Росли финансовые пирамиды, так и не успевая вырасти, потому что приходил государственный рэкет и забирал всю кассу. Подчистую, на том основании, что в запрещённые игры нельзя играть.
И распухали от денег, мотались на свои Гавайи-Канары, что-то спешно приватизировали, обрастали мерсами и виллами.

А вокруг всё по-прежнему катастрофически рушилось, пищало, трещало, и куда-то девались деньги, и стонал, плакал одуревший народ, взывая к справедливости и совести.

Да, по-христиански терпеливыми, верящими "в добрые намерения царя" и в правду власти воспитала своих граждан "Империя Зла"!

И не менее одуревшие от крутых окладов телеведущие и газетно-журнальные борзописцы дружно повторяли заклинания, что во всём виноваты "проклятые коммуняки", доведшие страну до ручки.
И что толку было напоминать, что это при Горбачёве сначала исчезло мыло, а потом постепенно всё, включая совесть.

- Почему безмолвствует народ? - недоумевала оппозиция. А народ был частично зомбирован, частично занят выживанием, частично развращён, успев тоже напиться чужой кровушки.

И духовно навеки почил...

Эти мальчики и дяденьки в фирменных упаковках и тачках, с оловянными глазам, поверившие, как и её сын Филька, что превращение бесценной своей жизни в доступные, как рулон туалетной бумаги, банковские счета, тусовки и презентации, их вечный страх перед разорением, проигрышем или просто пулей в тёмном подъезде - и есть "то самое"...

Больные и "тяжело здоровые" старики и не старики наверху, одержимые властью, цепляющиеся за неё, заражённые ею, как чумой - они тоже были "на игле" и тоже боялись выпустить руль.
Ибо на Руси ослабевшего возницу всегда сбрасывали с движущегося транспортного средства чаще мёртвым, чем живым...
И потом ещё долго кидали в труп камнями.

Когда она уставала их ненавидеть, то жалела.

"Кипучая, могучая, никем непобедимая".
Её Москва, святыня, отвоёванная у врагов кровью многих поколений - символ, оплот, защита от Вампирии - перестроилась.

Размалеванная, пошлая, коробочно-картонная, пародийная, похожая на портовый перевалочный пункт этими тележками, ящиками, тюками...
Будто все разом кинулись куда-то переезжать или спасаться бегством с тонущего корабля.

Или заделались спортсменами и бегут марафон - в этих китайских и турецких кроссовках и тренировочных костюмах.
Или всем миром собрались на панель, скупая пёстрые безвкусные тряпки из гардероба портовых шлюх... Ядовито яркие упаковки вещей и людей, жвачки и продуктов - товары для туземцев.

Оглушительная свара визжащих, сцепившихся собак на случке - которую эти ребята с наушниками считали музыкой... Зашоренные глаза и уши, глухое однообразное буханье по мозгам из наушников, будто им туда гвозди вбивали.

И рот заткнут жвачкой, и тело проспиртовано как в морге, кунсткамере.

И посаженная, как бабочка, на иглу душа медленно умирает для коллекции князя тьмы, не осознавая своей смерти...

Очумелые хваткие бабули с водкой и сигаретами, бомжи, девочки-нимфетки, словно сошедшие с порножурналов, площадный мат...

И она, Иоанна, с набитым кошельком и пустой коробкой, в которой громыхают кости для Анчара. В черно-голубом, как у всех, тренировочном костюме, спешит на электричку.

И плевать ей на всё.

А всё так красиво и невинно начиналось...
С речей, что ограда не нужна, что нас прочий мир примет с распростёртыми объятиями, не будет вообще никаких границ, никаких НАТО.

С невинного частного кафе на Кропоткинской "для народа".
Дали пальчик - отхватили целиком не только руку, но и заводы, жилые кварталы, полигоны, детсады, пионерлагеря, дома отдыха и санатории.

Недра страны, её золотой и алмазный запас, её собираемые веками, политые кровью земли - всё на продажу.
Оглянуться не успели -нет Великой Руси, Советского Союза, скоро останемся в пределах Садового Кольца, где открыли это самое кафе...

Начинали с лозунгов дать всем нациям свободу - кто ж знал, что нации эти тут же вцепятся друг другу в глотку?
А не вцепятся, то уж шефы позаботятся и позабавятся, натравят!

Охмурили посулами, телевизионными колдунами и золотыми удочками, вырывавшими внутренности вместе с последними сбережениями...

И вот мы уже не народ великий, а стадо разрозненное, разбегающееся как с золушкиного бала после полуночи. И кучер наш - крыса, карета - тыква, и заперты ворота.

И снова нам, как до семнадцатого, идти в услужение к госпоже-мачехе с её одуревшими от безделья дочерьми.
И размышлять горестно, как уже несколько веков размышляли наши предки, всякие там лишние люди, народники и революционеры - разве для того нам дан бесценный дар жизни, чтоб служить пищей и подстилкой для свежевылупившихся номенклатурных упырят?

Так не хотела думать, но думала Иоанна, зная, что ничего вслух им не скажет. А если и скажет, никто не остановится послушать. А если и остановится, никто не услышит, потому что не пожелает услышать. А то отправят и в психушку - не её первую и не её последнюю в Российской истории.

Просыпаюсь с бодуна -
Денег нету ни хрена,
Глаз заплыл, пиджак в пыли,
Под кроватью брюки.
До чего ж нас довели
Коммунисты-суки!

Будто Воланд со своей свитой давал ежедневный сеанс чёрной магии с последующими разоблачениями.

Ваучеры, всевозможные девальвации, деноминации, акции дутых банков, финансовых пирамид, фондов, оборачивающиеся пустыми бумажками. Заявления и обещания на самом высоком уровне, оборачивающиеся ложью и сотрясением воздуха - всё было пустым, искусственным, фальшиво-обманным. Красивым гробом с мёртвыми костями.

Редкое "добро", вроде всяких фондов милосердия, - "казалось", а не "было".

Весь их на века построенный мир распадался, превращаясь в прах. Как тело, из которого вынули душу...

-Ушёл Господь... - печально думала Иоанна.

 

 

Над пропастью во лжи.

*   *   *

СТАРЫЕ И НОВЫЕ МЫСЛИ О ГЛАВНОМ

Сталинская Антивампирия бессмертна, как шаг к Замыслу.

 Она перетекла в Вечность, - став ступенью восхождения Богочеловечества к Небу.

*   *   *

День Защиты "От Отечества".
Разве может быть единое отечество у тех, кого жрут, с теми, кто их жрёт? У овец и волков?

*   *   *

"Не было бы Иуды, не было бы спасения". Диалектика.

Не было бы Иудушки-Троцкого, его надо было бы выдумать. Он помог избавиться от пятой колонны и выиграть войну.

А номенклатурные специнкубаторы помогали Иосифу отличать доброкачественные яйца от змеиных.

Как пост для верующего - не самоцель, а средство изгнать бесов и преодолеть страсти /страдания/, так и Антивампирия Иосифа была средством защиты от бесов и страстей, сбивающих с Пути.

- Признайся, АГ, тебя в Антивампирию редко пускали? Вот видишь! Как же можно не пускать, будь это ваше царство?

*   *   *

Сталинские "винтики и гвозики - ступенька к Замыслу. Лишь в Царствии малое получает Всё от Целого. Получает Жизнь с большой буквы. Полноту Бытия.

*   *   *

Если на вопросы: "Веришь ли ты в Бога?", "Крещён ли?" человек отвечает утвердительно, считается, что с ним всё в порядке. На верном пути, спасён, хоть и живёт "как все".

А между тем, это означает лишь: "Да, я записался в армию".

Но если я не сражаюсь на поле боя плечом к плечу с братьями по оружию, хоть и должен там быть, а отсиживаюсь дома, в тылу?

Тогда твой ответ означает, что ты дезертир и заслуживаешь трибунала.

Ответственность за это несёт или сам горе-воин или его командир /церковный пастырь/, как бы подводя себя и свою нерадивую паству под трибунал Страшного Суда.

В то время как с человека "неразбуженного", "холодного", спрос гораздо меньше, ибо он не давал присяги.
И если такой человек сражается по велению сердца, порой сам того не ведая, на стороне Христа, он получит свой венец.

С этой точки зрения совершенно в ином свете представляются взаимоотношения Церкви с революцией.
Иосиф, зная, что предстоят кровь и террор, отделил Церковь от государства, избавив от необходимости благословлять жесткий тоталитарным режим или идти с ним на конфронтацию.

То есть политика Иосифа в отношении Церкви была, пусть косвенно, направлена на очищение Православия.

Взяв на себя ответственность за грех кровопролития, он повёл народ в бой за Великую Русь, за объединение богоизбранного отечества, продолжив дело Сергия Радонежского и других святых-объединителей.
В бой за право "выйти из неё (Вавилонской Блудницы)" и жить иначе, чем "лежащий во зле" мир.

Он уничтожал силы тьмы их же руками, разделяя, стравливая, используя "недозволенные приёмы". И находящийся у него в послушании народ косвенно, а то и добровольно служил Спасителю, Его Делу, не именуясь открыто христианским.

Иосиф привёл их, как полководец, на поле сражения на стороне Света /ибо против князя тьмы/, не накладывая на них никакой клятвы и тем спасая.
Тем более, что многие на этой войне ощутили себя ВОИНАМИ ЗА ПРАВОЕ ДЕЛО. Отдали "борьбе за освобождение человечества" от царства Маммоны - сердце и жизнь.

Поэтому, если ты отвечаешь на вопрос о вере в Бога утвердительно, но отсиживаешься на печи - это осуждение для тебя и соблазн для других.

Творец любит "горячих", жалеет "холодных" /неразбуженных/, но отторгает "теплохладных" /равнодушных/.

* * *

Песня "Я люблю тебя, жизнь" была жизненной программой "товарищей".

Им не дали её осуществить, разрушив стены общего дома и социальный уклад, соответствующий христианской этике.

Вот и окна зажглись,
Я шагаю с работы устало,
Я люблю тебя, жизнь,
И хочу, чтобы лучше ты стала.

Мне немало дано - ширь полей и пучина морская,
Мне известна давно бескорыстная дружба мужская,
В звоне каждого дня так я счастлив, что нет мне покоя,
Есть любовь у меня. Жизнь, ты, знаешь, что это такое.

Как поют соловьи,
Тишина, поцелуй на рассвете,
И вершина любви -
Это чудо великое - дети.

Вновь мы с ними пройдём
Детство, юность, вокзалы, причалы,
Будут внуки - потом
Всё опять повторится сначала.

Ах, как годы летят,
Мы грустим, седину замечая.
Жизнь, ты помнишь солдат,
Что погибли, тебя защищая?

Так ликуй и ярись
В трубных звуках весеннего гимна.
Я люблю тебя, жизнь,
И надеюсь, что это взаимно.

"Я есть Путь, Истина и Жизнь". Герой песни, типичный "совок", обращаясь к Жизни, исповедует праведный, завещанный Творцом Путь и видит в этом Пути Истину.

Эту песню можно было бы перевести так:

"Слава Тебе за всё, за дары Твои, Господи, за возможность трудиться на земле Твоей и возделывать, как завещано, сад Твой...

За друзей, за которых я готов "положить душу", за любимую, данную Тобой спутницу, которой я храню верность, как Ты заповедовал.
За детей и внуков, которых я тоже научу следовать путями Твоими.

Сотвори Вечную Память тем, кто погиб на поле брани, защищая завещанный Тобой образ жизни...

Господи, я люблю Тебя и уповаю, что и Ты меня любишь и не оставишь.

* * *

ИЗ ПРОПОВЕДИ ОТЦА АНДРЕЯ:

Антихрист не будет атеистом, его примут за Христа.

Мы отчасти изжили атеизм, проросли сквозь дурной материализм, но соблазнились царством Маммоны. Западной "отвязанностью" под вывеской "прав человека", чем испокон
веков прельщали Русь.

Поделив страну на звериные зоны, мы истребим друг друга и весь мир, если снова не "прорастём", на этот раз сквозь нынешний криминальный строй.

Не правы те, кто представляют Господа-Творца консерватором, отрицающим перемены...

Для меня Православие, учение Христа - подлинная Революция Духа, проповедь "Рождения Свыше".
Отрицание не только кромешной материальности мира потребления, но и родовой необходимости /"Враги человеку - домашние его", "Пусть мёртвые хоронят своих мертвецов"/.

Христос - это духовное освобождение "от работы вражия". Он осуждает не только Вавилонскую блудницу, но и прельстившиеся ею народы.
Вы - паства, вверенная мне Господом, и я буду бороться хотя бы проповедью против такого порядка.

И голосовать за него вас не благословляю.

Отныне вы в ответе за деяния всех правителей, которых посадите на трон, отдав им свой голос. За всю пролитую на земле из-за вашего попустительства кровь.

На Западе это называют "демократией" - втягивание как можно больше людей в "свальный грех" всевозможных голосований, опросов, показательных расстрелов и войн, когда телевидение делает соучастниками убийства миллионы людей...

Земля у нас отнимется в наказание, как когда-то у еврейского народа, но и Вавилону не поздоровится. В конце времён будет море крови.

Телега разваливается, когда птица-тройка летит в пропасть... Господь "кого любит, того наказует".
Пусть уж лучше в канаве окажемся, синяки получим, переломаем руки-ноги, но зато во-время остановимся и сохраним душу.
Сейчас нам показан вампиризм во всей красе, чтобы образумились, поняли, в какую вляпались историю.

*   *   *

Миллионы - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы.
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы мы! Да, азиаты, - мы,
С раскосыми и жадными очами...

Виновны ль мы - коль хрустнет ваш скелет
В тяжёлых, нежных наших лапах?
/Александр Блок/

Не "товарищи", воспитанные на православной русской и советской культуре, жившие по заповедям и положившие жизни во имя светлого будущего грядущих поколений, не революционеры, готовые "честно сложить голову в борьбе за народное дело", будут угрозой так называемому "цивилизованному миру". А молодые упыри, воспитанные на боевиках, порнухе и беспределе постсоветской действительности. На жажде крови, наслаждений, на насилии и вседозволенности - тупоумные всемогущие примитивы.

Всесильные, ибо не имеют ни внутренних, ни внешних запретов. Человекобоги, обладающие доступом к самому страшному современному оружию, ибо все сейчас можно купить за деньги, которые, как известно, "не пахнут".

Они достанут вас очень скоро. Не искатели Бога "с чёрного хода", а откровенные дети дьявола, в которых после "чисто выметенного" советского заповедника вселится по "семь бесов":

"Тогда, идёт и берёт с собою семь других духов, злейших себя, и вошедши живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого. Так будет и с этим злым родом".
/Мф. 12:45/

Бесноватый "злой род"... Они уже сейчас насилуют одноклассниц, отстреливают и потрошат "новых русских", накачиваются наркотой, тренируются у афганских и чеченских ветеранов...

Для них человеческая жизнь, стоящая на пути всевластного "Хочу!" - гроша ломаного не стоит.

"Мир закончит тот, кому имя будет человекобог".

И это именно они, человекобоги, растерзают Вавилонскую блудницу, предмет своей похоти - их породившую и погубившую.

"Мы не успокоимся. Мы, как саранча, пройдем по всем вашим богатым землям, пройдём и сожрём. Нам не привыкать к чужому золоту и чужой крови.

Мы прикарманим ваши банки, ваши замки, ваш Лазурный берег и Монте-Карло.

Нас много и мы сильнее".
/Абрам Терц, Одесса/.

ОСКОЛКИ

Они с детства уяснили: всякая власть - враг. У неё когти, клыки и ненасытная утроба, её предназначение - пить твою кровь, твои силы и жизнь.

Нет никаких легальных способов бороться с властью, с этим сонмом сытых и гладких в мерсах и тойотах, с их сотовыми телефонами, наглыми разряженными девками и чванливыми детёнышами.

Они всегда выиграют - выборы и суды, всегда обманут, отнимут, повалят и свяжут. И снова вопьются в шею всем скопом.

Нельзя верить ни одному слову - ни их, ни тех, кто им продался.

У осколков нет Родины - Родина разрушена и стала овцефермой.

Эсэнговцы - их выращивают для стрижки и на убой в пищу волкам.

У осколков нет друзей, добрых соседей - везде волки и овцы.

И те далёкие, забугорные, что пели: "Козлятушки, ребятушки, отоприте-ка, отворите-ка..." - сейчас подкрались совсем близко, щёлкая жадными зубами и смеясь над козлячьей доверчивостью. У них одно на уме: сожрать!

Их нельзя усовестить, разжалобить, умиротворить и удовлетворить, ибо их сердца окаменели, их жадность и похоть беспредельны.

Васька слушает да ест. Тебя.

"Муха криком кричит, надрывается, а злодей молчит, ухмыляется".

Осколки...
Их отцы и деды унижены, оболганы, обобраны, обглоданы.
Они завещали им ненависть и свой отрицательный жизненный опыт.
Интеллигенция, которая их дурила, теперь услужливо подбирает с барского стола кровавые потроха своих читателей и зрителей.

Но мы, осколки, пока что живы.

Наши отцы и деды всю жизнь работали - не повторим их ошибок.

Они жили честно - так будем разбойниками!

Они чурались разврата, сдерживаемые кто верой в Бога, кто - в светлое будущее. Кто совестью, кто парторганизацией...

У них было чувство долга. Они отдавали жизнь за Родину, делились последним, не гнались за барахлом.
Встречали Гагарина, верили в народную власть и справедливость.

Жалели американских негров и безработных и опасались акул империализма. Верили газетам, радио и телевидению.

Потом объявили, что они всю жизнь не то делали, не то любили, не в то верили, не тех боялись.
Что их Родина, "лучше которой нет" - империя зла, которую надо как можно скорее развалить "до основанья" и распродать по кускам.

Что мальчиши-Кибальчиши девяностых - краснокоричневые придурки, а Плохиши и буржуины - спасители отечества. Их тучность и непомерная жадность - пример для подражания.

Они узнали, что человек человеку - бревно.

Что первейшая задача бывших комсомольских газет - сводничество и пропаганда содомского греха на фоне упрёков в адрес советской власти, что та разрушала храмы.

Эти - в упоении громили храмы внутренние, призывая служить Маммоне. Они помогали строителям финансовых пирамид ограбить доверчивых, а потом ещё и посмеялись над дураками, которым мало было гайдаровской реформы и ваучеров.

Мир стал лживым, враждебным и омерзительно-страшным - изо всех щелей лезла какая-то нечисть.

Объявленное лучшим другом Забугорье тут же присоединилась к кровавому пиршеству, ляская акульими челюстями и гавкая томогавками.

На то оно и НАТО, что и на бойне свято...

Голодное детство. Дома - вечные проклятия в адрес разбойничьей власти и новоявленных господ всех мастей, пьяные драки. Невыносимые на голодный желудок зрелища элитных обжираловок на экране, соблазнительной рекламы, призывающей тоже обжираться и трахаться, воруя, грабя и убивая, иногда просто ради кайфа.

О серийных извращенцах-маньяках и содомском грехе они прежде слыхом не слыхали. Их воображение нашпиговали картинками самых изощрённых грехов и страстей, лишив одновременно возможностей их удовлетворения.
Кроме преступлений.

Мир был давно поделён на территории, звериные зоны. Осколкам тут ничего не светило.

Когда отпрыски новых русских и нерусских учились в лицеях и колледжах, осколки мыли их машины, продавали бензин и сигареты, нюхали и кололись, тусовались в подвалах.

Они научились ненавидеть и завидовать, воровать и насиловать, драться насмерть.

Их деды боролись "за лучший мир, за святую свободу". Отняли у хищников собственность, чтобы "строить и месть в сплошной лихорадке буден".

Созидали, вкалывали самозабвенно, воздвигали из пепла, защищали кровью, снова воздвигали из пепла и строили...

Власть - жена Цезаря, была вне подозрений. Ибо была победительницей, а победителей не судят.
Дерево давало добрые плоды.

Нынешним осколкам объявили, что жена Цезаря была злодейкой и шлюхой. Прогнали её, побив камнями, и устроили такой разбой и бардак, что не снилось никакому Цезарю.

- Чубайс на оба ваши дома, и советский, и эсэнговский, - был приговор осколков, - Катитесь с вашей работой, правами человека, семьей и детьми.

Жена у нас на каждом углу. Работа - пусть на вас дядя работает. Дети - в целлофановый пакет и на помойку.

Щипануть, трахнуть, взорвать, поджечь, убить - дальше, дальше, ибо зло беспредельно.

Мы - хорошие ученики. В руках у нас ни портфелей, ни авосек, ни инструментов, ни плуга, ни букета цветов.

В руках у нас удавки, пушки с глушителем и без, взрывные устройства да осиновые колья.

Мы налегке, Осиновые Колья...
Ос-Кол. Осколы мы.
А детки наши, кому на помойке удастся выжить - осколочки.

Нас много и становится всё больше.

Всё Эсэнгэ, эти чудики из бывшего соцлагеря, всякие там иракцы, албанцы, сербы - блокадами удушенные, ракетами битые. Да ещё, глядишь, и желтолицыми разживёмся...

И вперёд, на Вавилонскую блудницу! Весь мир насилья мы разрушим. Только так, до основанья.
А строить - пусть дядя строит. Кроме мордобития - никаких чудес!..

Вы нас породили, мы вас и убьём.

Осколки, осколочки - нас не склеить. И нас ох как много разлетелось по свету!

И мы о-остренькие:

режем, жалим, колем, колемся.
Уколемся и колем.
Преодолеваем пространство и простор.

Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана,.. буду резать, буду бить...

Броня крепка, и танки наши быстры...

Танки, кстати, нам тоже скоро пригодятся. Да, азиаты, скифы мы...

Ещё мы делаем ракеты. Славный получится фейерверк!

Господа, нам ведь теперь терять нечего - даже цепей нет.

Разбили вы окошко, господа хорошие, туда-сюда - лазь, не хочу. Свобода, блин.

Только вот осколочки, осиновые колышки...

Мы не идейные, и не зомбированные. Верим только в свой острый угол, которым можно колоть, убивать и резать.
В свою острую звезду.
Нас не соблазнить капиталом и недвижимостью - не в традициях Руси - служить Золотому Тельцу.

Радуйтесь, зубастые, что теперь кровушку можете пить!

Но ведь чем больше пьёте, тем больше им вашей хочется. Вашей и деток ваших. Таков закон Вампирии.
А где ж на всех столько доноров набраться - агнцев-то совсем не останется - одни шакалы.

И всем хочется её - роскошную, наглую, развратную, напоённую кровью всех времён и народов...

Вот когда вы затоскуете о совках, выведенных ненавистным тираном, и содрогнётесь от порождённых вами мутантов. И поймёте, что не зря снились вам кошмары, и ужаснётесь делам своим, имя которым легион.

Горе вам, посеявшим ветер. Разнесёт он по свету упырей - осколочков, ибо "нам нет преград на море и на суше".

Вы смерть свою взрастили, господа. И первую, и вторую, окончательную, которая обжалованию не подлежит.
Они растерзают вас и потомство ваше уже в жизни земной, как предсказано в Святой Книге. И обличат вашу вину в своей погибели перед Небом.

* * *

- Я вам открою страшную тайну. Весь ваш хвалёный свободный мир со всеми конституциями и прочими правами человека благополучно шагает в ад.

"В ад, как на парад",- как пел Тальков.

За исключением разве что отдельных избранников, которых гораздо меньше, чем "званых".

Впрочем какая тайна?.. Открой Библию, и на каждой странице - что к жизни, что к смерти, как надо и как не надо, что можно и что нельзя.

Мы, конечно, склоняем лукавый ум человеческий не верить грозному Слову:
- Ешь, не умрёшь, солгал Бог... Ведь знаем,что верить змею - безумие, это дело его такое - нашёптывать, а человекам - склоняться.

Но широким путём погибели куда легче идти, чем узким и тесным.
"Имеющие глаза - не видят, имеющие уши - не слышат".

А в ресторане, а в ресторане -
А там гитары, а там цыгане,
И что душа захочет - выбирай,
И где-то здесь начинается рай.

"Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить..."
/1 Петр 5:8/

"Революционный держите шаг, неугомонный не дремлет враг".

* * *

АХ:
- Мир любит своё и ненавидит Россию, ибо она "не от мира".

Мир хочет грешить, потреблять и веселиться безо всяких проблем, а эта /Россия/ вечно путается под ногами, куда-то зовёт и что-то там придумывает.
Ату её! Безумный мир не понимает, что без России, как без соли, он окончательно сгниёт.

Они долго старались, нашептывая, расшатывая, дискредитируя. Их цель - согнать род человеческий к Вавилонской блуднице, зажечь вожделением к ней и утопить во грехе всех скопом.

Так человечество сгоняется к своему концу, совершая самоубийство. Армия тьмы с чудовищной силой втягивает всех в черную дыру погибели. Они объединяют свои легионы против России и других стран, не желающих примкнуть ко всемирному правительству.

Удержится ли Россия? Продлится ли история?

Где "вавилонская блудница"? Она везде.

Внутри каждого - и Царство Божие, и черная дыра неудержимой похоти.

Дары Бога - таланты, здоровье, время, сама жизнь, - всё прожигается. И пеплом, пахнущим серой, втягивается в эту чёрную дыру.

Неужели вы думаете, что Он, с такой любовью и премудростью сотворивший мир, вызвал вас из небытия ради этого чёрного пепелища?..

У нас разные хозяйства, и каждый должен собрать Господину своему наибольшую жатву.

Ангел-Хранитель и Ангел-Губитель. Исторический процесс -отделение света от тьмы, ибо "ничто нечистое не войдёт в Царство".

Отделить пшеницу от плевел.

Бог, разумеется, сильнее.

Свет, Истина - единственное, что "есть".

Что такое тьма? Это просто отсутствие света. Пустое место, чёрная дыра, которая отключилась от Бога.

Здесь царит вечная смерть.
Нет, не отсутствие сознания, а отсутствие света и жизни...
Здесь нет ни времени, ни пространства, лишь кромешная застывшая тьма, куда ты впечатан, как в вечную мерзлоту.
Такова участь служителей тьмы, когда кончится историческое время.

- Но может, у них есть надежда? - спросила Иоанна, - Господь милостив...

- Не в милости дело. - вмешался АГ -
Да, мы сотворены Им свободными от Него.
И мы, возненавидев Свет, возлюбили отсутствие Света, то есть тьму.
Мы знаем, что нас ждёт.
Но наша ненависть к Свету сильнее страха.

А вы, сыны человеческие, разве не похожи на нас?
Господь сотворил вас безгрешными, то есть послушными Себе. Но, как только даровал вам свободу, наш хозяин тоже соблазнил вас непослушанием и гордостью:
  - Будете, как Боги...

С тех пор и вы бежите лица Божия. И боитесь Света. И притягивает вас тьма - разве не так?

Но у вас хоть есть надежда на прощение на Суде, вы искуплены Его Кровью. И за это мы ещё сильнее вас ненавидим.

Мы - садисты всех времён и народов, бесконечное зло.

Мы заставляем вас грешить на земле и упиваемся потом зрелищем ваших мучений от последствий греха.
Но поистине беспредельное удовлетворение получаем мы от предвкушения вечных мук каждой загубленной нами души.
Вот у вас на земле какой-нибудь Чикатилло - разве он не знал, что его ждёт? И всё же наслаждение от страдания другого было сильнее.

А бес, им владевший, хоть и страшился Божьей кары,- обладание душой человеческой, которую он заставлял проделывать все эти мерзости чёрной своей волей, так же удерживало его в сетях своей злой свободы.

Я, мол, бог!
Один Бог создал, а другой взял да разрушил, и никто мне не указ!
Вот что оба испытывали.

Разрушение храма. Ибо и тело человеческое, и душа, и весь мир так задуманы Творцом.

Тело - храм души, душа - храм, вместилище Бога.

Мы, бесы - антитворцы.
Бог строит, мы - разрушаем. Бог творит гармонию, мы - сеем хаос. Бог соединяет, мы - расчленяем.

Превратить Его Красоту в уродство, безобразие...

Таких чикатилл, любителей расчленять, гораздо больше, чем вы, люди, думаете. У вас мучить друг друга вообще в порядке вещей. Не без нашей помощи, разумеется, то есть духов злобы поднебесной...

А чего стоят ваши разговоры "на злобу дня!..

И вот, после конца времён, когда лишь наше бессмертное сознание, отлучённое от Бога, останется в вечной тьме, неизъяснимым утешением будет мысль, что сотни, тысячи, миллионы загубленных нами богооставленных человеков так же мучаются богооставленностью...

Даже хуже, ибо у них был шанс! Ибо "вы куплены дорогой ценой"...

Мы не хотим прощения - ненависть к Свету сильнее страха вечной тьмы.

Мы, ловцы человеков, хотим богатого улова!

Огонь, геенна - это в конце времён. Он поглотит всю нашу добычу, и в этом Суд.

Огонь будет гореть в их пустых бессмертных душах тоской по несостоявшимся возможностям, навеки утраченному Свету, Отечеству Небесному, где Отец ждал их до последнего мгновения, пока они прожигали остатки жизни в наших объятиях.

И мы так и унесём с собой их души во тьму кромешную, как невест на брачную постель.

И будем навеки обладать ими, упиваясь их безумными криками. Которые никто, кроме нас, не услышит.

Нашей во веки веков бессмертной добычи...

* * *

"Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники - Царства Божия не наследуют".

*   *   *

- Дело в том, что после грехопадения ум у человеков стал лукавый - они вечно ищут оправдания своему непослушанию Творцу, - хихикнул АГ, - Ева не покаялась, а всё свалила на Змея, Адам - на Еву.
Человек грешит и тут же находит себе оправдание, чтобы продолжать грешить.
Ну и мы, естественно, змеята малые, тут как тут, нашёптываем:
- Можно, ребята. Ешьте, не умрёте, а будете, как боги"...

- Лукавый ум не хочет видеть в Слове Божьем изложенные там строгие инструкции. Чтобы не исполнять их, придумывает свои псевдозаконы, - вздохнул АХ, - Европу соблазнили, старый свет, - на всякие непотребства, изуверства...

А теперь и вовсе новый словарь: хищники зовутся бизнесменами, ростовщики - банкирами, идолослужители - политиками.
Воры в законе - авторитетами, мужеложники - сексменьшинствами /эти даже в священники рвутся/.
Прелюбодейки -дамами без комплексов. Блудниц нынче не побивают камнями и даже не гоняет милиция - они теперь "ночные бабочки" и интердевочки.
Ну а не бабник разве тот, "кто женщин и не видел никогда".

Дело беса нашептать борзописцам, что хозяин велит, а они уж потом обработают литературно со всей силой данного Богом таланта. И горланят с эстрады, по ящику на многомиллионную аудиторию, развращают дев, юношей, жён, детей...

Забыв, что "лучше глаз вырви, чем соблазнись".
И лучше вообще не родиться, чем сбить с пути "малых сих".

У вас с ними, Негатив, одна свобода - не слушаться Творца и ненавидеть всё, стоящее на пути в бездну.

Вроде всяких там "железных занавесей".

-Ха-ха-ха! - как писал красным карандашом Иосиф на полях библиотечных книг, - захлопал чёрными ладошками АГ, - Спиши мне эту песню, Позитив!

 

 

Можно ли считать упыря братом?

*   *   *
Игры становились всё более кровавыми.

Баловни удачи, красивые и молодые, - бизнесмены, журналисты, шоумены - погибали, разорванные в клочья новыми игрушками.
 То тут, то там вспыхивали зверские дурные драки - между членами семьи , закадычными дружками, народами, ещё вчера жившими душа в душу и бок о бок.

Затевались кровавые войны без конца и края, без победителей и побеждённых.
Но порой с баснословно растущими счетами за проданные души.

Всё самое нелепое, невероятное и ужасное сбывалось, доброе и разумное словно разбивалось о невидимую стену.

Свита Воланда захватила рули. И, ёрничая, издеваясь, подвывая от наслаждения, подо все эти разудалые танцы-шманцы, тусовки, разборки, совокупления, оргии, ритуальные убийства, пьянки, совещания, теракты, суды, бредовые указы - катила обречённый земной шарик в лунку.
К последней черте.

Куда ни поверни, как ни тасуй колоду - выходила победно ухмыляющаяся дама пик.
Одних упырей убирали, назначали других, через год-другой всплывали третьи.
Или прежние садились на властные места, отдохнув и бодрощёлая вставными челюстями.

Меченый, Беспалый, Рыжий, Жирный, Пернатый, Чернолицый...
И ещё какие-то с жуткими вурдалачьими лицами, хоть Иоанна и убеждала себя, что и у них есть образ Божий где-то на дне души, и душа есть на задворках разросшейся плоти...

Иногда казалось - что-то должно измениться. Результативные выборы, всплывающие время от времени народные заступники...
Но опять ничего не происходило.

Принцы-заступники оказывались импотентами, сникали, обрастали жирком и тоже переходили постепенно в разряд сутенёров. Скидывали овечью шкуру и оказывались порой позубастее прежних.
Вздыхали: "Народ безмолвствует"...

Нет, он не безмолвствовал, он непостижимым образом снова и снова голосовал за "насильников, грабителей, мучителей людей"...

Так сберегаемая в отцовском дому невеста, украденная, опозоренная и отправленная на панель, сломленная - боготворит своего сутенёра и терпит побои за кусок хлеба и стакан вина.

Был дом, была многодетная семья, мальчики-девочки, чёрные, белые, рыжие. Воспитывались в строгости, в умеренности, но всё же либеральнее, чем по законам шариата.

Теперь они проклинают родителей-тиранов, которые не пускали "в Африку" срывать запретные "фиги-финики". И вообще такие-сякие - питались за отдельным номенклатурным столом.

А то, что нынешние бармалеи обедают их плотью, а душой закусывают - терпят...

Народ уже не в послушании, как при царе, при Сталине, при "советской диктатуре".
Теперь народ сам выбирает себе правителей и, насколько понимала Иоанна, несёт полную ответственность перед Небом за свой выбор и за деяния своих избранников.

Опять она к выборам сочиняла и расклеивала листовки:

Убойся за Ельцина голос отдать,
На Страшном Суде будешь рядом стоять.
Господь отвернётся - зови, не зови,
И скажет: "Ты выбрал. Ты тоже в крови!"

Отец Александр настойчиво советовал ей угомониться.

Иоанна пыталась, но молитвы её опять сводились к одному:
- Господи, пусть будет, как было - дурацкие съезды, доклады, худсоветы, запреты, характеристики, очереди, главлиты, стукачи, проработки...
Только избавь нас от этих.

Ладно, не посылай на них язвы и потопы, пусть копаются в своих огородах, нянчат внуков... Пусть, в конце концов, тусуются с награбленным добром и своими шлюхами на Гавайях и Канарах...
Только избавь нас от них.

Лужино, дом, сад, цветы. Храм, книги, чистый лист бумаги...
Семья, память о Гане.
И конечно, вера ...

Ей следовало бы быть счастливой и благодарить Всевышнего.

Почему же так невыносимо больно? Какие незримые сосуды, нервы протянулись от самого её сердца ко всем уголкам страны, к облапошенным единокровным "совкам" всех мастей и наречий?

"Как это всё случилось, в какие вечера?"...

Они - часть её, она - часть их. Их унижение и беда - её беда и унижение.

И когда бедолаги-шахтёры клянчили подачки у "жирных", которых сами же посадили на трон, ей хотелось выть от обиды и боли.

А может, действительно "так надо"? Пройти семь кругов позора, грязи, крови, распятия?.. Погибнуть, чтобы в новом качестве восстать из пепла?

Или по слову отца Тихона, это и впрямь "последние времена", и соль потеряла силу, и сгниёт всё тело?
И мы утащим за собой в геенну протухшее человечество.

Что толку спасать тех, кто не хочет видеть и слышать?

Что есть эта слепота, и глухота - наш грех или волшебство, сатанизм, зомбирование тёмными силами?..

А её тоска по баррикадам - от гордости, дурости или действительно преступно сейчас бездействовать?

Она уже не умела оторвать себя ото "всех", неотделимых от неё.

Они вместе слушали когда-то сводки совинформбюро. Читали одни книги и газеты. Смотрели одни фильмы. Учились по одним учебникам. Ездили друг к другу в гости и жили по одним законам.

Она поняла, что всегда была не только "Я", но и "Мы"...

Куда деться от этого "Мы"?
От "эсэнговцев", которых она порой ненавидела и презирала?
Но это с неё каждый раз сдирали шкуру. Из неё делали отбивную. Её насиловали, бомбили и гнали.

*   *   *

В таком же "предбаррикадном" состоянии была и Варя Златова.
Издательские её дела шли всё хуже, рынок религиозной литературой быстро насытился.
Покупали нарасхват всякие гороскопы, хиромантию, сонники, пособия по карточному и другому гаданию, привороты и прочую магию и бесовщину, не говоря уже о наводнившей рынок сектантской продукции.

Варя жаловалась на сатанинское нашествие, на все возраставшую даже в церковных делах власть денег.

Тогда Варя возненавидела деньги.
Сокрушалась по поводу заделавшегося бизнесменом Егорки с его пошлым шинмонтажом и бредовыми идеями.

Вечно по уши в мазуте и бензине, всё что-то считают, считают, хотят купить какой-то развалившийся то ли профилакторий, то ли санаторий и строить там светлое будущее...

Ещё один Манилов - мало их было в нашей истории!
Варя тщетно уговаривала его поехать хотя бы к Гане с Глебом, принять участие в реставрации монастыря.

- С его-то способностями заниматься невесть чем... То гитара эта дурацкая, хоровод с утра до вечера, концерты эти, девчонки у подъезда... То ещё похлеще - шины, стройка... Ты бы видела сейчас его руки!

Женить бы его, вот что. Или к нашим в монастырь...

У "наших" между тем дело продвигалось неплохо. Хоть и тоже постоянно упиралось в нехватку презренного металла. Глеб периодически приезжал пробивать у всевозможных спонсоров пожертвования.

Иоанна подключалась к сбору средств, мобилизовывала разбогатевших ганиных духовных чад, своих и филипповых знакомых.
Глеб рассказывал о тамошнем житье-бытье, восторгался росписями Гани, но при этом давал понять, чтоб Иоанна и думать не смела о посещении Святореченска.

Похоже, он всё ещё опасался её, невзирая на возраст. Продолжал опекать Ганю - воплощение своей мечты о свободе.
3ато, как бы в утешение, привозил специально для Иоанны цветные фото и слайды ганиных росписей. Самого Гани, монастырского быта, хозяйства, окружающей первозданной природы.

Поросшие лесами холмы, неспешные студёные реки, луга с дикими тюльпанами и маками, таёжное зверьё, птицы...
Потом стал привозить видеофильмы, кстати, вполне "на уровне", из которых собирался сделать большой фильм об истории и возрождении Святореченского монастыря, заработав на продаже видеокассет на колокола и дальнейшие начинания.

Иоанна свела Глеба со знакомыми профессионалами, чтобы помогли смонтировать и довести до ума будущую ленту, и уж, конечно, тоже поучаствовала в отсмотре материала, где одним из главных героев был отец Андрей, настоятель и восстановитель Святореченской обители.

Священник и монах.
Бывший в прошлой жизни богемным художником, наркоманом, пьяницей, диссидентом и бунтарём Игнатием Дарёновым.

"Рожденный свыше"...

Ганя на лесах за росписью купола. Ганя служит литургию. На прогулке, на строительстве гостиницы для паломников. Ганя в келье - показывает эскизы к будущим росписям.

Ганя с отцом, бывшим секретарём обкома. Представителем советской власти, когда-то закрывшей монастырь.

И как бы случайно, специально для неё, камера Глеба выхватила висящую на стене "Иоанну".

Будто свиделась с Ганей...

Он всё больше худел, седел - настоящий "отец-пустынник".
Но пребывал, видимо, "в процессе горения", наилучшем для Гани состоянии духовного творческого восхищения, когда он не грыз себя.

Удался ли ему, наконец, Свет Фаворский? И как хорошо, что увёл его Господь подальше от терзающих страну вурдалаков...

Молись за нас, отец Андрей, молитесь, братья Святореченского монастыря, чтобы избавил Господь от лукавого...

Но потом Глеб привёз кассету с последними ганиными картинами из серии "Вавилон", и Иоанна поежилась.
Это было, пожалуй, пострашнее раннего Дарёнова.

Когда-то он писал момент перехода от жизни к распаду и смерти.

Потом - от смерти к жизни, воскрешению.

Теперь же у него люди превращались в зверей. Один глаз человеческий, а другой - уже звериный. Одна рука - человеческая, а другая - уже лапа, хоть и нет на ней шерсти и когтей.
За счёт изгиба, оскала, позы. Зловещей цветовой гаммы будто распадающейся изнутри одежды...

"Монастырь твой - Россия"...

У отца Андрея и под рясой оказалась кольчуга.

Цвет закатных сосен на ганиной картине окрасился кровью и пожаром.
Картина жила своей жизнью, она больше не успокаивала и не вела на Небо.

Это была линия фронта.

Вскоре эта линия пересекла и их семью.
Пока, насколько Иоанна понимала, Филиппа только пугали - то что-то взорвут рядом с машиной, то подожгут дверь... Случались и анонимные звонки и письма с угрозами Лизе и детям.
Филипп был игроком азартным и не из пугливых, отступать не собирался, но боялся за семью. Нанимал им телохранителей - в школу, за покупками, на прогулку.

Лиза от такой жизни совсем извелась. Забросила свою передачу, театр, стала принимать всякие реланиумы и седуксены, снотворные, которыми однажды тяжело отравилась.

После чего Филипп срочно продал уже почти достроенную дачу в Жаворонках и купил дом в Греции, куда и перевёз Лизу с Катюшкой.
Артёма определили учиться в колледж.
А сам Филя, с телохранителями и в бронежилете мотался то в Россию, то в Грецию, то галопом по европам по делам фирмы.

Дома квартира всё более походила на Смольный, а парализованная свекровь чем слабее становилась телом, тем крепче революционным духом. Произносила пламенные речи, которые потом в записи транслировались на митингах.

Филипп звал мать переехать к ним за бугор - и Лизе будет легче, не так тоскливо, они же прекрасно ладят. А тут в любой момент может начаться заварушка...

В "заварушку" Иоанна не верила, считая, что от мыльных сериалов у народа совсем измылились мозги, хребет и воля сломлены.
Что народ окончательно предпочёл Божьему дару - яичницу.

- Из собственных яиц, - грубо подытожил Филипп.

Да и есть ли он ещё, так называемый народ?
Или просто ферма покорных зомби - для обслуживания и питания новоявленных каннибалов?

Новая порода - эсэнговцы. Эсэнгэ-овцы.

Последователи Христа добровольно отдавали себя на распятие во имя Истины и Небесного Царства.
Коммунисты-мученики переносили страдания и лишения во имя светлого будущего на земле.

Во имя чего терпят эти?

Чтоб её Артём и Катька могли в безопасности гулять по Греции и учиться в оксфордах, в то время как их собственные чада вместе с учителями падают в голодные обмороки?

Ради всех этих яичниц под названием "рыночная экономика"?

Ради братания с так называемым "цивилизованным Западом" - голубая мечта русских Смердяковых?

Получалось ужасно. Получалось, что терпит эта аморфная биомасса, бывшая когда-то великим советским народом, во имя грядущего Царства Антихриста.

Общества безудержного потребления, бездуховности и разврата, повязавшего грехом все народы земли.

Но Иоанна /как это объяснить Филиппу?/ была срощена с этой биомассой.

Нет, биомасса не входила в её внутренний мир. В её отношения с Богом, с Ганей, с самой собой, - это было нечто другое.

Как объяснить сыну, что её удел - сидеть взаперти на чердаке детства, во тьме, среди крыс к приведений, в этом страшном мёртвом заколдованном мире и ждать.

И молить Бога об избавлении, зная, веря, что рано или поздно раздастся откуда-то это левитановское: "От Советского информбюро"...

"Приказ Верховного главнокомандующего"...

И застучат по лестнице десятки бегущих ног, засверкают фонарики, высвечивая из тьмы знакомые, оживлённо-радостные лица.
С треском распахнётся пыльная рама, и все плечом к плечу в едином порыве прильнут к окну, чтобы увидеть наконец-то за черной зубчатой кромкой леса сполохи победного салюта.

Она не может покинуть свой пост, определенное Богом место в таинственно-волшебной и страшной своей стране.

Как это объяснить сыну?

Прости меня, Филька, что я, плохая мать, не научила тебя этому.

Сегодня приторно и пресно
В любом банановом раю,
И лишь в России интересно,
Поскольку пропасть на краю.

Мы, совки, "мобилизованные и призванные", воины невидимого фронта, сидим в рассеяньи и тьме и ждём, когда разорвёт ночь первая красная ракета.
Или зловещая хвостатая звезда повиснет над землёй - праща, выпущенная Десницей Божьей.

Пора. И встанем как один, чтобы защитить право идти своей дорогой.

Пусть мы в этом противостоянии варвары, пусть между нами нет единства в вопросе "Как надо?"

Но мы твердо знаем, как "не надо". И это нас объединяет.

Мы знаем, что слабые и грешные, но нас сплачивает решимость плыть против течения.

Спящее царство ждёт витязя, которой придёт в назначенный час и разбудит нас...

*  *   *

Филипп просил её присматривать за квартирой и бабулей в его отсутствие.
Сиделок там было, правда, хоть отбавляй - все свекровьины соратницы по компартии, и ещё какие-то новые лица, много интеллигенции.

Похоже, у них на квартире свили что-то вроде штаба - вечно толклись, печатали, заседали, спорили, митинговали.
Но, правда, квартира была в идеальном порядке, ничего не пропадало, свекровь ухожена - и Иоанну это вполне устраивало.
Когда появлялись Филипп или Денис, "революционеров" как ветром сдувало.
С ней же они не церемонились - свекровь объявила, что она "наша".

Её называли по имени, кормили пельменями /ели здесь исключительно покупные пельмени, пачками была забита вся морозилка/. И пили чай - на плите всегда кипела пара чайников.

Кофе считался буржуйским напитком. И вообще всякая прихоть в еде порицалась, когда народ голодает и бедствует.

С этим Иоанна была вполне согласна. Жевала резиновые пельмени, выслушивала сетования на несознательный электорат и продажные СМИ. Охотно сочиняла для митингов броские стишки и плакаты.

Квартира напоминала Смольный 17-го. Речи становились всё круче, лозунги-воинственней, лица - худее и злее.

С ними она немного выпускала пар.
Хоть и знала, что дорвавшись до кормушки, многие из "народных мстителей" будут так же хапать и жиреть.

Новые, призрачно фосфорисцирующие, как ночью на кладбище, блуждающие и шокирующие имена, нещадная при этом обжираловка в телекамеры.

И престижный батюшка, освящающий мероприятие.

Душа жаждала, как "пустыня безводная", и Иоанна тосковала о временах, когда всё казалось ясно и просто - Лужино, труд на земле, отец Тихон...

Даже Ганю там на Олимпе, в уединении, перемены достали, что уж говорить о ней!

Молиться, копаться в земле, читать Флоренского, потом гулять с Анчаром по лесу, переваривая прочитанное. Слушать вечерний гомон птиц...

Но она - на останкинской игле.
Она уже не может без ненависти, страдания, отвращения. Без этой "злобы дня".

Она стала мазохисткой. Ей как воздух было необходимо это ежечасное не отпускающее ожесточение.
И с ужасом чувствовала порой, как и в ней вместе с ненавистью прорастают когти и клыки, готовые впиться им в горло.

Выдирать их, как клещей, из тела Родины и давить, давить...
Она боялась, что когда-нибудь, услышав разбойничий свист, все же вцепится, хоть и не хорошо брат на брата...

Но можно ли считать упыря братом?

*   *   *

И тогда снова появился Егорка.